BestselerHit

Вечная жизнь Смерти

Tekst
Autor:
225
Recenzje
Przeczytaj fragment
Oznacz jako przeczytane
Jak czytać książkę po zakupie
Nie masz czasu na czytanie?
Posłuchaj fragmentu
Вечная жизнь Смерти
Вечная жизнь смерти
− 20%
Otrzymaj 20% rabat na e-booki i audiobooki
Kup zestaw za 52,92  42,34 
Вечная жизнь смерти
Audio
Вечная жизнь смерти
Audiobook
Czyta Игорь Князев
26,46 
Szczegóły
Вечная жизнь Смерти
Czcionka:Mniejsze АаWiększe Aa

Copyright © 2006 by Liu Cixin

Originally published in 2006 as 死神永生 by Chongqing Publishing & Media Co., Ltd. in Chongqing, China.

Russian language translation rights © by FT Culture (Beijing) Co., Ltd.

Co-published by Chongqing Publishing & Media Co., Ltd.

Серия «Sci-Fi Universe. Лучшая новая НФ»

Разработка серии Андрея Саукова, Николая Плутахина

Иллюстрации в тексте Николая Плутахина

© О. Глушкова, Д. Накамура, перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

* * *

Предисловие переводчика

Над переводом этой книги работали два переводчика-соавтора: пишущая эти строки Ольга Глушкова, ранее переведшая «Задачу трех тел», и Дмитрий Накамура, переведший «Темный лес».

Итак, работа над трилогией «Воспоминания о прошлом Земли» окончена. Это был долгий и трудный полет для всех нас. Начался он в 2014 году, а закончился в 2017-м.

Первая книга трилогии – «Задача трех тел» – приобрела большую популярность, и читатели попросили перевести следующую – «Темный лес». Я сильно устала после перевода «Задачи трех тел» – жанр был мне не очень привычен – и поэтому с чисто трисолярианским коварством подбила на перевод второго романа цикла того самого Д. Накамуру, который терпеливо выправлял мои научные ляпы. До того момента Дмитрий занимался только научно-техническим переводом, а художественным – никогда. Он принимался за эту работу с оглядкой, но я обещала всемерную поддержку. Вместе мы одолели «Темный лес». Каждый из нас работал не поднимая головы, забывая про сон и еду. И даже про выпивку. Д. Накамура справился с огромной и очень сложной книгой просто блестяще.

В работе над «Темным лесом» к нашему скромному экипажу присоединился Андрей Сергеев, которому мы быстренько дали позывной «Дождик». За этим легкомысленным прозвищем скрывается, однако, кандидат физико-математических наук с огромным добрым сибирским сердцем. Этот человек читает книги по квантовой механике на сон грядущий. Его помощь просто неоценима – и с точки зрения правильной научной терминологии, и с точки зрения стиля. Дождик, мы любим тебя!

С нами работала также Миррима – она выловила множество ошибок и опечаток, давала ценные советы по части подбора того или иного слова. Спасибо ей от всей души.

В основном практически эта же команда, за исключением Константина Васенина (впрочем, он немного помог вначале, за что ему тоже благодарность!) и Мирримы, работала и над третьим романом цикла. Процесс этот был долгим, напряженным, но без малейших конфликтов, возникающих в группе людей, полностью оторвавшихся от земной действительности, хотя и не без споров и горячих обсуждений. Мы с Дмитрием переводили, нам помогал все тот же Дождик, а также Наталья Мужичкова – филолог, моя землячка, чем я очень горжусь. Наталья оказала огромную помощь по части грамматики, а также стилистики и просто поддерживала нас морально и выискивала интересные исторические факты. Факт о держателе меча при дворе китайского императора, оказавший влияние на концепцию перевода, обнаружила именно она.

Огромная благодарность нашему бета-ридеру Андрею Красько – его замечания позволили выловить множество нестыковок и пылевых частиц.

Наша постоянная и верная помощница Миляуша Шакирова делала обложки ко всем книгам трилогии, а обложка к «Вечной жизни Смерти» – это ее оригинальное творение. Она также занималась оформлением хронологических таблиц.

У нас были и другие временные помощники, которые быстро отстыковались, поняв, что звездолет набрал слишком большую скорость. Все равно большое спасибо им от команды выживших.

И, конечно, мы не можем не выразить огромную, многомерную благодарность великолепной Linnea, моему бессменному редактору и другу, с которой мы готовы лететь на другой край Вселенной. Она навела окончательный глянец на нашу работу. Дорогая Linnea, спасибо тебе!

* * *

В работе мы столкнулись с рядом проблем, о путях решения которых велись жаркие споры. Одна из них: как коротко и четко называть корабль, который способен летать со скоростью света? Не писать же каждый раз «корабль, способный летать со скоростью света»! К тому же ни один корабль никогда не сможет летать со скоростью света, но – хотя бы чисто теоретически – лишь с околосветовой скоростью. Однако автор везде называет такие космолеты кораблями, летающими со скоростью света. Как быть переводчику?

То же самое относится и к двигателю, но тут еще труднее: «двигатель, с помощью которого можно достигать скорости света». И так каждый раз?

Поэтому мы решили называть эти вещи попросту «световыми кораблями», «светолетами», «световым/пространственным приводом/двигателем», хотя это и неправильно. Придется читателю свыкнуться с не совсем привычной терминологией в угоду плавности речи.

Другая проблема заключалась в том, что мы зачастую уличали автора в нестыковках как чисто литературного, так и научного характера. Наши ученые мужи Дождик и Д. Накамура дали множество комментариев по части не совсем научно обоснованных идей автора. Эти комментарии, возможно, были бы интересны публике сами по себе, поскольку содержат изрядную дозу едких и отравляющих веществ, а также веселящего газа, но мы решили, что не вправе влиять на мнение читателей. Кое-какие чисто литературные неувязки, как, например, путаница с размерами и временными рамками, отмечены в сносках. Когда масштабы произведения настолько велики, немудрено и запутаться, так что давайте отнесемся к авторским ошибкам снисходительно.

Как и в предыдущих книгах, примечания Кена Лю обозначены «прим. К. Л.», примечания от переводчиков «прим. перев.».

* * *

Ну и напоследок мы не можем не выразить своей признательности еще одному человеку, помогавшему во время работы над всеми тремя романами.

Вся наша команда общалась в совместном чате. Когда у нас возникали подозрения, а не ошибся ли переводчик с китайского на английский Кен Лю (хотя он отличный переводчик и прекрасный писатель сам по себе), мы тут же обращались к нашему китаеведу. И вот представьте себе такой диалог:

Дмитрий: Что это там за чушь написана про пространственные измерения?

О. Г.: А, ну, это к Альберту. Напишем ему.

Дождик (который не в курсе): Вы что, Эйнштейну писать собрались?! О_о

Мы все: Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Мы посылаем лучи вечной признательности Альберту Крисскому, нашему неизменно доброжелательному и терпеливому драгоману!

И, конечно, мы бесконечно благодарны всем читателям. Ваша поддержка и энтузиазм значили для нас чрезвычайно много!

Ольга Глушкова

Действующие лица
из «Задачи трех тел» и «Темного леса»

Е Вэньцзе – астрофизик; ее семья подверглась репрессиям во времена «культурной революции». Именно она вступила в контакт с трисолярианами, что и вызвало Трисолярианский кризис.

Ян Дун – физик, дочь Е Вэньцзе.

Дин И – физик-теоретик и первый человек, осуществивший контакт с трисолярианскими космическими зондами – так называемыми «каплями». Близкий друг Ян Дун.

Чжан Бэйхай – офицер Азиатского флота. Перед Битвой Судного дня угнал корабль «Естественный отбор», чем подарил человечеству проблеск надежды посреди самого темного отчаяния. Возможно, первым из офицеров понял природу Сражений тьмы.

Сэй – Генеральный секретарь ООН во времена Трисолярианского кризиса.

Мануэль Рей Диас – Отвернувшийся; предложил план создания сверхгигантской водородной бомбы, так называемой «звездной бомбы», как оружия в борьбе с трисолярианами.

Ло Цзи – Отвернувшийся, автор теории «темного леса»; положил начало Устрашению.

Отрывок из предисловия к «Прошлому вне времени»

Пожалуй, следовало бы называть мое повествование историей, если бы ему хватало исторической строгости, ведь в моем распоряжении лишь воспоминания.

Нельзя даже сказать, что я пишу о былом. Изложенные мною события не случались в прошлом, не происходят сейчас и не произойдут в будущем.

Я не хочу вдаваться в детали. Здесь лишь канва событий прошлого. Сохранившихся подробностей и так предостаточно. Надеюсь, что, подобно письмам в закупоренных бутылках, плывущим по волнам океана, они доберутся до новой Вселенной и попадут в чьи-нибудь руки.

Так что я описываю лишь общую схему событий, которую можно заполнить подробностями. Разумеется, это задача не для нас. Я лишь надеюсь, что кто-нибудь в один прекрасный день займется этим.

Мне очень жаль, что этого дня не было в прошлом, нет в настоящем и он не настанет в будущем.

Я подталкиваю солнце к западу, и капельки росы на траве вспыхивают в закатных лучах, будто миллионы внезапно раскрывшихся глаз. Я приглушаю яркость солнца, торопя сумерки, и вглядываюсь в свой силуэт на отдаленном горизонте.

Я машу силуэту рукой, и он машет мне в ответ. Я гляжу на него и чувствую, как молодость возвращается ко мне.

До чего же замечательное время! Как раз для воспоминаний.

Часть I


Май 1453 года от Р.Х
Смерть колдуньи

Остановившись на мгновение, чтобы собраться с мыслями, Константин XI смел в сторону ворох планов городской обороны, поплотнее запахнул свою пурпурную мантию и замер в ожидании.

Он обладал превосходным чувством времени. Дрожь пришла точно в предвиденный момент – сильные, грубые толчки, казалось, исходили глубоко из-под земли. Зазвенела серебряная люстра; пыль, тысячу лет пролежавшая на крыше Большого дворца, поднялась в воздух, тонким облачком влетела в пламя свечей и вспыхнула там, как крошечный фейерверк.

 

Каждые три часа – столько времени требовалось османам, чтобы перезарядить исполинские бомбарды работы инженера Орбана – шестисоткилограммовые каменные ядра били в стены Константинополя, самые крепкие городские стены во всем мире. Их построил еще Феодосий II в V веке, и с тех пор их неустанно расширяли и укрепляли. Под защитой этих стен византийский двор уже не одно столетие отражал атаки многочисленных могучих врагов.

Но с каждым попаданием огромные ядра пробивали новые и новые бреши. Казалось, будто какой-то невидимый гигант откусывает один кусок стены за другим. Император представил себе, как взвиваются в воздух осколки, как толпы солдат и горожан спешат к очередной ране в стене сквозь тучи пыли, подобно бесстрашным муравьям. Люди бросали в проломы все, что было под рукой: мусор из развалин, мешки с землей, бесценные персидские ковры… Он даже представил себе, как облако пыли, пронизанное закатными лучами солнца, золотистым саваном неторопливо окутывает Константинополь.

Город уже пять недель находился в осаде, и стены тряслись семь раз в сутки – равномерно, словно бой гигантских часов. Это был пульс другого мира – мира нехристей. Подавленный этим ритмом, звон бронзовых часов с двуглавым орлом, стоявших в углу кабинета и отсчитывавших время христианства, был почти не слышен.

Дрожь утихла. Через какое-то время Константин заставил себя вернуться к реальности. Жестом он показал охраннику, что готов принять посетителя.

Вошел Сфрандзи, один из наиболее доверенных министров. За его спиной, держась поближе, следовала тонкая фигурка.

– Это Елена. – Сфрандзи сделал шаг в сторону, давая рассмотреть женщину.

Император взглянул на нее. Аристократки Константинополя любили богато украшенные одежды, а простой народ ходил в белых бесформенных балахонах длиной по щиколотку. Наряд этой Елены был чем-то средним между тем и другим. Вместо туники с золотой вышивкой она носила простое белое платье, но поверх него набросила дорогую накидку. Вместо пурпурного и красного цветов, дозволенных лишь знати, ее накидка была выкрашена в желтый цвет. Лицо, волнующее и чувственное, напоминало цветок, который предпочел бы увянуть под любящим взглядом, чем отцвести в одиночестве.

«Должно быть, продажная женщина – и неплохо зарабатывающая».

Посетительницу била дрожь. Она не поднимала глаз, но император заметил, что в них горит лихорадочный огонь азарта и рвения – редких качеств для людей ее социального положения.

– Ты утверждаешь, что владеешь магией? – спросил император.

Он хотел скорее покончить с этой аудиенцией. Как правило, Сфрандзи подходил к делу добросовестно. Сегодня Константинополь обороняли восемь тысяч воинов. Среди них было немного солдат из регулярной армии и две тысячи генуэзских наемников. Всех остальных Сфрандзи набрал из населения города – практически поодиночке. Императора не слишком интересовала новая задумка министра, но авторитет Сфрандзи требовал, чтобы ему, по крайней мере, дали шанс.

– Да, я могу убить султана. – Тихий голос Елены трепетал, словно паутинка на ветру.

Пять дней назад Елена появилась перед дворцом и потребовала встречи с императором. Когда охрана попыталась ее прогнать, она предъявила предмет, ошеломивший солдат. Они не совсем понимали, что именно видят, но точно знали, что шлюхе вроде нее такую вещь иметь не положено. Елену повели во дворец, но не к императору, а на допрос, чтобы узнать, как ей удалось завладеть подобным предметом. Слова Елены подтвердились, и женщину привели к Сфрандзи.

И вот теперь здесь, в кабинете императора, Сфрандзи достал небольшой сверток, развернул льняную ткань и поставил предмет на стол.

Император не верил своим глазам. Точно так же пять дней назад на эту вещицу смотрела его охрана. Но в отличие от солдат император сразу же понял, что это такое.

Больше девяти веков назад, при Юстиниане Великом, лучшие ювелиры отлили два кубка из чистейшего золота и украсили их драгоценными камнями. Кубки получились настолько прекрасными, что от их вида перехватывало дыхание. Они различались лишь формой и расположением камней. Один хранился у императоров Византии, а другой вместе с прочими сокровищами замуровали в секретной нише, в глубине фундамента собора Святой Софии, когда здание перестраивали в 537 году от Р.Х.

Блеск кубка, хранившегося во дворце и хорошо знакомого императору, с годами потускнел. Но этот, стоящий сейчас на его столе, сверкал так, будто его отлили лишь вчера.

Поначалу никто не поверил словам Елены – посчитали, что она, наверное, украла кубок у какого-нибудь богатого клиента. Хотя о секретной нише в фундаменте слышали многие, мало кто точно знал, где она находится. Более того, ниша таилась глубоко под землей, окруженная огромными каменными блоками, и к ней не вели ни двери, ни туннели. Чтобы добраться до тайника, пришлось бы разрыть всю улицу.

Четыре дня назад император приказал собрать все драгоценности города на случай, если Константинополь падет. Собственно, это был жест отчаяния: император отлично понимал, что турки перерезали все дороги и отступать с сокровищами просто некуда.

Тридцать землекопов работали без остановки три дня, прежде чем докопались до секретной ниши. Ее стены и в самом деле были сложены из гигантских каменных блоков – ничуть не меньше тех, из которых выстроена великая пирамида Хеопса. Внутри ниши стоял тяжелый каменный саркофаг, наглухо запечатанный двенадцатью толстыми железными обручами. Потребовался целый день, чтобы распилить металл. Только тогда пятерым рабочим под пристальным надзором многочисленной охраны удалось поднять крышку саркофага.

Больше всего их поразили не сокровища и не священные реликвии, пролежавшие в саркофаге без малого тысячу лет, а гроздь свежего винограда на самом верху.

Елена утверждала, что это она положила виноград в саркофаг пять дней назад и что половину ягод она съела, оставив лишь семь.

Рабочие пересчитали сокровища и сравнили их со списком, оставленным внутри саркофага. Все было на месте, за исключением кубка. Если бы кубок уже не обнаружили у Елены и если бы Елена не объяснила происшедшее, то всех работавших на раскопках людей пришлось бы казнить, даже если бы они единогласно уверяли, что обнаружили и секретную нишу, и саркофаг совершенно нетронутыми.

– Каким же образом ты достала кубок? – спросил император.

Елена задрожала еще сильнее. Похоже, при всей своей магии женщина не чувствовала себя в безопасности. Она с ужасом посмотрела на императора и выдавила ответ:

– Такие места… я просто вижу их… они для меня… – она поискала подходящее слово, – открыты…

– Можешь показать, как ты это делаешь? Возьми что-нибудь из закрытого сундука.

Елена замотала головой – от страха у нее отнялся язык. Она повернулась к Сфрандзи, взглядом умоляя о помощи.

Министр пояснил:

– Она утверждает, что ее магия действует только в определенном месте. Но она не может сказать, где находится это место, и никто не должен за ней следить. Иначе магия навсегда исчезнет.

Елена энергично закивала, подтверждая слова министра.

– В Европе тебя уже давно сожгли бы на костре, – обронил император.

Елена рухнула на пол, обхватив себя руками, – маленькая фигурка, совсем как ребенок.

– Ты умеешь убивать? – продолжал допрос император.

Но Елена лишь тряслась. Сфрандзи попытался ее успокоить, и наконец, она кивнула.

– Хорошо, – обратился император к министру. – Испытай ее.

* * *

Сфрандзи повел Елену вниз по длинной лестнице, освещенной факелами. Под каждым факелом стояли два вооруженных солдата. Свет отражался от их брони и игриво переливался на стенах.

Наконец они добрались до темного подвала. Елена поплотней закуталась в накидку. Летом здесь хранили запасы льда для всего дворца.

Сейчас в подвале льда не было. В углу под горящим факелом сидел заключенный – судя по одежде, турецкий офицер. Он хищно, по-волчьи, глядел на Сфрандзи и Елену сквозь прутья решетки.

– Видишь его? – спросил Сфрандзи.

Елена кивнула.

Министр передал ей мешок из овчины.

– Теперь уходи. Вернешься с его головой не позже рассвета.

Елена достала из мешка ятаган, сияющий в свете факелов, как серп луны. Она вернула оружие Сфрандзи:

– Это мне не понадобится.

Затем она бесшумно зашагала вверх по ступеням. Когда колдунья проходила мимо факелов, казалось, будто ее фигура меняется – превращается то в кошку, то в женщину… А потом Елена растворилась в темноте.

Сфрандзи повернулся к одному из офицеров:

– Усильте здесь охрану! – И добавил, указав на заключенного: – Не спускайте с него глаз!

Офицер отправился исполнять повеление. Сфрандзи взмахнул рукой, и из сумрака проявился человек в черной монашеской рясе.

– Не подходи близко, – приказал Сфрандзи. – Не беда, если упустишь ее. Но ни в коем случае не дай ей заметить тебя!

Монах кивнул и устремился вверх по лестнице так же бесшумно, как и Елена.

* * *

Той ночью Константин плохо спал – впрочем, как и в любую другую ночь в осажденном городе. Дрожь от ударов огромных ядер будила императора, как только он начинал засыпать. Незадолго до рассвета он поднялся к себе в кабинет. Там его дожидался Сфрандзи.

Император уже позабыл про колдунью. В отличие от своего отца Мануила II и старшего брата Иоанна VIII, Константин был практичным человеком и знал: тот, кто полагается на чудо, чаще всего долго не живет.

Сфрандзи приблизился к двери и подал знак. Елена бесшумно вошла в кабинет. Похоже, сегодня она боялась не меньше, чем вчера: когда она подняла овчинный мешок, ее руки заметно тряслись.

Как только Константин увидел мешок, он понял, что без толку потратил время. Из тощего мешка не сочилась кровь. Совершенно очевидно, что головы узника в нем не было.

Но лицо Сфрандзи не выражало разочарования. Скорее министр смотрел рассеянно, словно блуждающий во сне лунатик.

– Похоже, она не принесла то, что мы требовали? – спросил император.

Сфрандзи забрал мешок у Елены, положил на стол перед императором и раскрыл. Затем поднял на Константина такой взгляд, будто только что лицезрел привидение.

– Можно сказать, принесла…

Император заглянул в мешок. На самом дне лежало что-то серое, мягкое, наподобие испортившегося блюда из бараньего жира. Сфрандзи поднес канделябр поближе.

– Это мозг турка.

– Она что, раскроила ему череп? – Константин бросил взгляд на Елену. Та, закутавшись в накидку, дрожала, как перепуганный мышонок.

– Нет, на теле заключенного не нашли никаких ран. По моему приказу за ним следили двадцать человек, по пять в каждой смене, с разных сторон, не спуская глаз. Охранников у дверей подвала тоже предупредили; не пролетел бы даже комар. – Сфрандзи смолк, словно поражаясь собственному рассказу.

Император кивком велел ему продолжать.

– Через два часа после ее ухода турок внезапно забился в конвульсиях и повалился замертво. Среди наблюдателей были один опытный врач-грек и несколько солдат, ветеранов многих сражений. Ни один из них ни разу не видел, чтобы кто-то умирал таким образом. Через час Елена вернулась с мешком. Тогда врач распилил мертвецу череп. Внутри оказалось пусто.

Константин внимательно рассмотрел лежащий в мешке мозг и не нашел ни единого повреждения. Нежный орган аккуратно извлекли целиком. Император заметил, что пальцы Елены сжимают отвороты туники. Он представил себе, как она протягивает руку и срывает этими пальцами прячущийся в траве гриб или как обрывает ими лепестки цветков яблони…

Властитель устремил взор в сторону городских стен, будто наблюдая, как что-то поднимается из-за горизонта. Дворец сотрясли новые удары осадных бомбард, но император впервые не обратил на них внимания.

«Если в мире бывают чудеса, то сейчас для них самое время».

Положение Константинополя было отчаянным, но пока еще не безнадежным. За пять недель кровопролитных сражений нападающие тоже понесли тяжелые потери. Кое-где горы трупов турецких солдат сравнялись по высоте с городскими стенами. Нападающие обессилели не меньше обороняющихся. Пару дней назад смелые моряки-генуэзцы прорвали блокаду Босфора и вошли в залив Золотой Рог, доставив в город бесценные грузы и подкрепление. Никто не сомневался, что за ними следуют другие защитники христианской веры.

Турецкие войска пали духом. Большинство офицеров были не прочь принять предложенные Византией условия мира и отправиться по домам. Турки оставались на месте из-за одного-единственного человека.

Этот человек свободно говорил на латыни, знал искусство и науки и был опытным полководцем. У него не дрогнула рука утопить своего брата в ванне, чтобы занять трон самому. Он обезглавил прекрасную рабыню перед строем своих войск, чтобы доказать, что его воля сильнее женских чар… Султан Мехмед II был осью, на которой крутились шестеренки османской военной машины. Если эту ось сломать, машина развалится.

 

«Возможно, и в самом деле произошло чудо?»

– Чего ты хочешь? – спросил император, не отрывая взгляда от городских укреплений.

Елена явно ждала этого вопроса:

– Я хочу славы.

Константин кивнул. Эту женщину не привлекали ни деньги, ни драгоценности. Не существовало такой сокровищницы, в которую, при желании, не проникла бы ее рука. Блудница жаждала почестей.

– Ты из семьи крестоносцев?

– Да. – Через мгновение она тихо пояснила: – Но не четвертого похода[1].

Император коснулся головы Елены, и женщина упала на колени.

– Иди, дитя. Если ты убьешь Мехмеда II, то спасешь Константинополь. Ты станешь святой покровительницей святого города.

* * *

На закате Сфрандзи провел Елену к стене недалеко от ворот святого Романа.

Земля под стенами почернела от крови; повсюду валялись тела, словно небеса пролились дождем из трупов. Чуть поодаль над полем боя тянулся тонкий, неуместно грациозный язык белого дыма, исходящего от громадных пушек. А дальше, до самого горизонта, стояли турецкие войска. Целый лес их знамен развевался на влажном морском ветру под низким свинцовым небом.

Если посмотреть в сторону моря, турецкие корабли заполонили весь Босфор. Казалось, будто в голубое море вбили множество железных гвоздей.

Елена закрыла глаза. «Это мое поле боя, это моя война».

Она припомнила легенды, знакомые с детства, истории о предках, которые ей рассказывал отец. В Европе, на другом берегу Босфора, где-то в Провансе, был городок. Однажды над ним зависло облако, из которого вышла целая армия детей. Их возглавлял ангел, а на латах воинов сияли красные кресты. Тогда один из предков Елены, живший в этом городе, последовал знамению свыше и пересек Средиземное море, чтобы сражаться за Бога и за Святую землю. Понемногу он дослужился до рыцаря-тамплиера. Потом приехал в Константинополь, где встретил красивую девушку, тоже святого воина. Они полюбили друг друга, и от них пошел их славный род…

Когда Елена подросла, она узнала подлинную историю своей семьи. Отец не слишком погрешил против истины – ее предок действительно принимал участие в детском крестовом походе[2]. В то время свирепствовала эпидемия чумы, и он присоединился к походу в поисках пропитания. Когда корабль пристал к египетскому берегу, его и десять тысяч других детей продали в рабство. Через много лет ему удалось сбежать, и в конце концов он оказался в Константинополе, где в самом деле встретил девушку, святую воительницу. Но и на ее долю выпало множество невзгод. Византийская империя надеялась, что христианские страны пришлют своих лучших рыцарей, чтобы сражаться с неверными, а получила армию хрупких девушек без гроша в кармане. Византийский двор отказался кормить «святое воинство», и женщинам-рыцарям пришлось продавать свое тело.

Больше ста лет «славный род» Елены влачил жалкое существование. При ее отце дела пошли еще хуже. Оголодавшая Елена вернулась к профессии прабабки; но отец узнал об этом, выпорол ее и пообещал убить, если еще хоть раз поймает за этим занятием… Ну разве что Елена станет приводить клиентов на дом. Уж он тогда и цену справедливую вытрясет, и деньги ее будет держать в сохранности…

Елена ушла из дома, стала жить самостоятельно и работать только на себя. Она побывала и в Иерусалиме, и в Трабзоне, и даже в Венеции. Девушка перестала голодать и начала красиво одеваться. Однако Елена знала, что ничем не отличается от травинки, растущей в грязи у дороги, – она никак не выделялась среди других, и ее топтали все кому не лень.

А потом Бог явил Елене чудо.

Даже тогда она не сравнивала себя с Жанной д’Арк – еще одной женщиной, которой коснулось божье благословение. Что дал Бог Орлеанской деве? Всего лишь меч. А Елене досталось нечто такое, что сделает ее святой, уступающей только деве Марии…

– Смотри. Вон там расположился лагерь Эль-Фатиха, Завоевателя. – Сфрандзи указал в сторону от ворот Св. Романа.

Елена взглянула туда и кивнула.

Сфрандзи передал ей новый овчинный мешок:

– Здесь три его портрета, с разных сторон и в разной одежде. И нож – он тебе понадобится. Нам нужна его голова целиком, а не только мозг. Лучше дождись ночи. Днем он не появляется в своем шатре.

Елена приняла мешок.

– Не забудьте о моем предупреждении, – напомнила она.

– Конечно.

Не следите за мной. Не заходите туда, куда я пойду. Иначе магия исчезнет навсегда.

Соглядатай, следивший за ней этой ночью под видом монаха, сообщил Сфрандзи, что Елена старательно путала следы, несколько раз поворачивала и возвращалась обратно, пока не дошла до Влахерн[3]. Этот квартал больше всего пострадал от турецкой бомбардировки.

Мнимый монах проследил, как Елена заходит в развалины минарета, бывшего когда-то частью мечети. Эту башню не тронули, когда Константин приказал разрушить все мечети города, потому что во время последней эпидемии чумы в минарет проникли несколько больных и там скончались. Никто не хотел даже близко подходить к ним. Когда началась осада, шальное ядро снесло верхнюю половину башни.

Помня о приказе Сфрандзи, соглядатай не последовал за Еленой внутрь минарета. Но он поговорил с двумя солдатами, которые бывали там прежде, чем в сооружение угодило ядро. Солдаты рассказали, что намеревались разместить там наблюдательный пост, но минарет оказался недостаточно высоким. По их словам, внутри башни не было ничего, кроме нескольких трупов, от которых остались только скелеты.

На сей раз Сфрандзи никого не отправил следить за Еленой. Он внимательно смотрел, как она пробирается между солдатами, толпившимися на стенах. Ее яркая туника выделялась на фоне грязных, окровавленных доспехов. Изнуренные солдаты не обращали на женщину внимания. Она спустилась со стены и, даже не стараясь запутать возможного преследователя, направилась во Влахерны.

Наступила ночь.

* * *

Константин не сводил взгляда с подсыхающего на полу мокрого пятна – символа его тающих надежд.

Воду принесли на своих башмаках его лазутчики. В прошлый понедельник дюжина доверенных людей, переодетых турками, в крохотной лодчонке проскользнула сквозь блокаду, чтобы встретить флот Европы. Предполагалось, что европейцы придут на помощь осажденному Константинополю. Но лазутчики увидели лишь пустынное Эгейское море и ни единого корабля долгожданных спасителей. Подавленные увиденным, лазутчики исполнили свой долг до конца: вернулись в город сквозь кольцо осады и доставили императору сокрушительное известие.

Константин наконец понял, что обещанная Европой помощь – не более чем пустые мечты. Святейшие короли христианского мира хладнокровно решили отдать Константинополь неверным – а ведь священный город на протяжении многих столетий отбивал атаки приверженцев Мухаммеда.

До ушей императора донеслись тревожные крики снаружи. Вбежал солдат и доложил, что случилось лунное затмение. Ужасное предзнаменование! Ведь сказано же было, что Константинополь не падет, пока светит луна!

Сквозь узкое окно Константин следил, как луна растворяется среди теней, будто сходя в небесную могилу. Он был подсознательно убежден, что Елена не вернется и что ему не суждено увидеть отрезанную голову своего врага.

Прошел день, а за ним ночь. Никаких новостей от Елены.

* * *

Сфрандзи и его свита остановились перед минаретом во Влахернах, спешились и замерли от потрясения.

Озаренный холодным белым светом только что взошедшей луны, минарет стоял цел и невредим. Его острая вершина вонзалась в звездное небо.

Соглядатай клялся, что в прошлый раз у башни недоставало верхушки! Это подтвердили и несколько офицеров и солдат, знакомых с окрестностями.

Но Сфрандзи в гневе уставился на свою ищейку. Сколько бы свидетелей ни утверждало обратное, этот человек лжет! Минарет цел, какие еще нужны доказательства?! Однако для наказания виновного нет времени. Турки уже скоро ворвутся в город, и тогда никто не избежит кары Завоевателя.

Один из солдат точно знал, что вершина минарета исчезла не из-за турецких ядер. Однажды утром, две недели назад, он заметил, что верхняя половина башни пропала. Но той ночью пушки не стреляли! Кроме того, вокруг здания не валялись обломки. В то утро солдат шел здесь с двумя сослуживцами, но они уже погибли в бою. Верно истолковав выражение лица министра, солдат решил промолчать.

Сфрандзи и его люди вошли внутрь минарета. Соглядатай, в ошибке которого министр ничуть не сомневался, пошел со всеми. На первом этаже валялись останки жертв чумы; их скелеты уже растащили по углам бродячие собаки. И никого живого.

Люди поднялись по лестнице. На втором этаже в мерцающем свете факела они нашли Елену, свернувшуюся клубком возле окна. Казалось, что она спит, но в ее полуоткрытых глазах отражалось пламя факелов. Одежда девушки превратилась в грязные лохмотья, а на лице сочились кровью несколько царапин – наверное, она сама разодрала себе щеки.

1Четвертый крестовый поход (1202–1204 гг.) закончился тем, что крестоносцы, так и не добравшись до Святой земли, захватили и разграбили Константинополь. – Прим. перев.
2В начале 1212 года тысячи крестьян (в том числе детей и подростков) из Германии и Франции собрались в войско для завоевания Гроба Господня в Иерусалиме. В мае 1212 года, когда немецкое народное войско прошло через Кёльн, в его рядах насчитывалось около двадцати пяти тысяч детей и подростков, направляющихся в Италию, чтобы оттуда морем достигнуть Палестины. В хрониках XIII века более пятидесяти раз упоминается этот поход, который получил название «Крестового похода детей». (https://ru.wikipedia.org/wiki/Крестовый_поход_детей).
3Влахерны – северо-западный пригород Константинополя, со времен Юстиниана известный церковью Богородицы, где в 910 году произошло знаменитое явление Богоматери верующим. Здесь находился императорский дворец, который с 1081 г. стал основной резиденцией монарха. В 1453 г. турки ворвались в Константинополь, пробив стены Влахернского квартала. – Прим. перев.