…мы любим людей за то добро, которое мы им сделали, и не любим за то зло, которое мы им делали.
Вы знаете существуют живые трупы… Они могут улыбаться, разговаривать, в общем, делать вид что они живые… Странно да? Они могут, наверное, ожить, как птица Феникс… Но многие просто этого не хотят уже… Им так проще, живые испытывают боль, страдания, любовь… А трупам всё равно… Есть причины по которым они не могут покоиться с миром на кладбище… но и жить они уже не могут. Они просто лгут нам, смеются, говорят о любви и мы думаем что они живые… Страшно правда? А ведь мы сами сделали это с ними.
Живут три человека: я, он,она. Между ними сложные отношения, борьба добра со злом, такая духовная борьба, о которой вы понятия не имеете. Борьба эта кончается известным положением, которое все развязывает. Все успокоены. Они счастливы - любят память обо мне. Я в своем падении счастлив тем, что я сделал, что должно, что я, негодный, ушел из жизни, чтобы не мешать тем, кто полон жизни и хороши. И мы все живем. Вдруг является негодяй, шантажист, который требует от меня участия в шантаже. Я прогоняю его. Он идет к вам, к борцу за правосудие, к охранителю нравственности. И вы, получая двадцатого числа по двугривенному за пакость, надеваете мундир и с легким духом куражитесь над ними, над людьми, которых вы мизинца не стоите, которые вас к себе в переднюю не пустят. Но вы добрались и рады...
Поверите ли, мне легче было покончить с собой, чем лгать.
А что нужно для человечества? Очень мало: ценить своих гениев, а они всегда казнили их, гнали, мучали.
Всем ведь нам в нашем круге, в том, в котором я родился, три выбора – только три: служить, наживать деньги, увеличивать ту пакость, в которой живешь. Это мне было противно, может быть не умел, но, главное, было противно. Второй – разрушать эту пакость; для этого надо быть героем, а я не герой. Или третье: забыться – пить, гулять, петь. Это самое я и делал. И вот допелся.
Знаешь, толстую бумагу перегибай так и этак. И сто раз перегнешь. Она все держится, а перегнешь сто первый раз, и она разойдется. Так между мной и Лизой. Мне слишком больно смотреть ей в глаза. И ей также - поверь.
Всем ведь нам в нашем круге, в том, в котором я родился, три выбора – только три: служить, наживать деньги, увеличивать ту пакость, в которой живешь. Это мне было противно, может быть, не умел, но, главное, было противно. Второй – разрушать эту пакость; для этого надо быть героем, а я не герой. Или третье: забыться – пить, гулять, петь. Это самое я и делал. И вот допелся. ( Пьет. )
"Анна Дмитриевна: Вот, вот, именно. Все против меня. Разумеется, ты можешь сделать это, vous êtes majeur 1, но ты погубишь меня.Каренин: Не узнаю вас. Это хуже, чем жестокость.Князь Абрезков (к Виктòру): Перестань, Виктор. Мама говорит всегда хуже, чем делает." (c)-----------
1. ты совершеннолетний
