Вор

Необычная книга, написанная сложным языком о противоречиях внутри нас. Трудно было читать, но интересно, персонажи как живые, как будто прожила рядом с ними, прочувствовала каждого из них, их достижения, боль, радость, отчаяние. Местами есть приподнятые лозунги нового советского строя, но не очень навящиво, а как краска того времени. Особенно нелепо они выглядят на фоне всеобщей нужды и неблагополучия. Нет ни одного абсолютно положительного героя, или хотябы благополучного. Больше всего импонирует то, как описаны персонажи: во всей полноте, как успешная циркачка переживает страх и отчаяние, как здоровый и сильный НЭПман малодушничает, как вор стремится домой за отцовским благословением и достаёт «чистые» деньги, как сильная личность, попадая в излом времени, мельчает. В общем, рекомендую, это стоящая книга, настоящая литература.

Не понравилось – стиль сложный, на любителя. Постоянно спотыкалась при чтении, стиль больше раздражал, чем доставлял эстетическое удовольствие, которое в своё время испытал Горький. Достоевщина такая родная и любимая здесь раздражает, и ты начинаешь сомневаться в любви к оригинальному философствованию пьяненьких героев Фёдора Михайловича. Леонов мощный автор – но, видимо, не мой.

Это произведение Леонида Леонова восторженно приняла русская литературная эмиграция. Дмитрий Векшин, бывший красногвардеец скучает по войне, мирное время кажется ему скучным и пресным, даже профессия вора не дает былого куража. Но он не замечает, что сам и сейчас предельно жесток. Дружба с ним ломает судьбы и души. Ближайший друг из-за Дмитрия Векшина теряет всё, но то, что произошло с любимой девушкой Векшина гораздо хуже…В романе действуют преступники и артисты цирка, нэпманы и управдомы, доносчики и «бывшие» люди. Жестокая и прекрасная книга!

Этот роман - тот самый случай, когда в полной мере ощущаешь лимит собственного словарного запаса как в отношении владения им автором, так и в отношении максимально точной и подробной передачи собственных чувств и эмоций, возникших во время и после прочтения. Стоит сказать, что мне, пожалуй, даже не с чем сравнить данное произведение, но определенно и непреложно одно, что манера письма и построение сюжета Л. Леоновым однозначно впечатляют и выделяют его в череде писателей.

Многие сравнивают его с другим великим русским писателем Федором Михайловичем , но роднит их, пожалуй, только обращение к изображению человеческого дна общества, его низов, если судить по данному (пока единственному прочитанному) роману. В остальном и стиль, и язык, и построение сюжета значительно отличаются, равно как и нет той удушающей атмосферы бесконечных страстей, обмороков, когда все и всё на грани нервного срыва практически.

В центре романа вчерашний комиссар, человек, делом, верой и правдой послуживший для слома старого и на его обломках построения нового мира, в какой-то неблагоприятный момент сам оказавшийся в незавидном положении обломка, выброшенного за борт нарождающейся новой жизни и ставший известным вором. Вот только один вопрос: может ли такой человек примириться с собственной судьбой и теперь уже всегда наблюдать со стороны за тем, чему должен был стоять во главе ? Он сам не гнется, как многие из таких, но своим железным характером и стальной волей делает несчастными других, любящих его или любивших когда-то и невдомек ему, почему так происходит. Да порой и не за чем думать ему об этом. От этого герой не вызывает сострадания, хотя вроде как и невинно пострадавший.

Лед в его душе, да и в целом, в обществе мрачная и холодная атмосфера отчужденности и расслоения по новому принципу, вчерашние сердечные привязанности сегодня таят в себе измену и предательство.

Среди этих обломков уживаются вчерашние комиссары и вчерашние помещики, одних жизнь уравняла, других подняла вверх, возвысила, но равенства как не было, так и нет. Кто-то стремится устроиться в новом мире, кто-то отчаянно приспособиться к жизни в нем. И может ли оно вообще быть, невольно вслед за автором задается вопросом каждый читающий ? Ответ демонстрирует сама жизнь, равно и то, что остальное все -прекрасные лозунги, или проще говоря демагогия. Перефразируя отцов русской демократии, чем не опиум для народа ?

Нищенствующие, воровская малина, под пером автора совершенно лишенная очарования и притягательности, нарождающиеся нэпманы, изо всех сил стремящиеся закрепить и упрочить свое положение, над которым уже незримо чувствуется нависшая угроза, не смотря ни на что.... Рвутся давно устоявшиеся связи, но в замен им не возникает ничего...В отчаянном вихре перемен и переплавке людей - кто не с нами, тот против нас.

Тут большинство если не злых и подлых, то холодных и расчетливых точно. Люди, персонажи как в целом отражение эпохи, ее жестокости и людского раз'единения. Каждый вроде и стремится вырваться из замкнутого круга, но порой само общество, окружение не дает ему сделать этого.

Изображая московскую окраину, автору удается отлично дать срез переломной эпохи, настроения в умах людей, их устремления, желания, бытовую сторону и эмоциональное состояние.

При этом автор использует интересный прием. Здесь в романе он помещает писателя Фирсова в клетчатом демисезоне, который волен наблюдать со стороны за своими персонажами, общаться с ними и выписывать по своему усмотрению их судьбы, но в жизни все выходит сложнее, многограннее и соответственно трагичнее. Тем самым автор невольно или намеренно ( скорее всего так) подчеркивает, что жизнь настоящая и книжная -разные вещи, порой далекие друг от друга. И когда сплетаются в один клубок тысячи нитей чужих судеб, предугадать все невозможно.

Проза Л. Леонова насыщена различными литературными приемами, от того густая и терпкая что-ли. Пьянит и очаровывает. Некоторые описания природы или чувств, ощущений повергают в немой восторг от того, КАК это сделано, какие сравнения и метафоры использованы, что невольно хочется смаковать и осмысливать написанное.

Так-же и персонажи. Несмотря на их обилие, каждый выделен посредством какой-то ему присущей черточки, проработан до мелочей, поэтому запутаться сложно.

Возможно, хотелось большей ясности в финале, но в целом он логичен со всей структурой и задачами романа, где автор обозначает проблемные моменты эпохи для их осмысления каждым, обратившемся к его труду, переписывавшемуся и дополняющемуся неоднократно. И может рассматриваться как повод перечитать роман, а заодно и другие произведения автора взять на заметку.

Бродит по Москве вор Митька Векшин. Не в разгуле, не в налетах, в философских раздумьях... Только вот Маша Вьюга недаром называла его колесом, очень уж давит. характер у него такой - непокорных ломает, а послушных презирает. Мечтает о Вьюге. И поверить не может, даже в голову не приходит, наскольтко он ее-то поломал. Видит, что обугленная она, вместо души пепел, а невдомек, что сам тому причиной, хоть и не его руками ей душу сжигали. Видит только красоту ослепительную, да верит в ее любовь. Ведь любила же в детстве его, да? Ярый купчишка Николай Заварихин землю рвет из под ног - к богатству рвется, только земли мало ему. По костям любимой оно сподручней. Таня, циркачка, Митина сестра, пожалй единственная, кто различает добро и зло. Видно потому и умирает она - единственная из героев. И только опустили ее в могилу, замела метель, оплакивая чистую душу. И никто не торопился расходится от могилы, переживая так редко у них бывающую честную печаль. Тяжело катится повествование, но неумолимо. Как жизнь неумолимо совершается. Как сердце не разрывается от горя? Как громом их не поражает за такие злодейства? Прокляла бы их всех за эту упорную, равнодушную жестковатинку... да что... прокляты уже. Одни жалкие, другие подлые, третьи жестокие. Что творят... Над такими не заплачешь, над самой горькой судьбой ни слезинки не прольешь. Это над романами хорошо - всласть - плачется. А тут жизнь. Жалкий шут вызывает не жалость, а страх, как при взгляде в бездну, на дно. Удалой вор не киношный красавец - вор. Злой, равнодушный, любящий себя. И себя же жалеющий. Роковая красавица не играет судьбами, не ранит сердца - себя она ранит, себя режет по кускам. И между ними бродит "клетчатый" автор Фирсов. Встретил ли он их, придумал ли...

Леонов словно нарочно называет их героями, выставляет наружу их якобы литературность, описывает процесс создания героев своим автором. Вот так описал автор - "клетчатый Фирсов", говорит Леонов, а вот так на самом деле было. Водит лукавый зеркальными лабиринтами. Ну да, послушно делаем мы выводы, в книжке оно покрасивей получилось. Жизнь-то пожестче. Даже делая над собой усилие, невозможно полностью поверить в книжность этого пространства.

Леонова часто упрекали в "достоевщине". Вроде бы и есть такое дело - уж больно много у него жестокости, да подлости, да жалкости. Но вот уж чего нет, так это вторичности. Так что нет, не достоевщина. Жизнь такая. С полным отсутствием "приятных" людей. С гибелью самых хрупких. С живучестью самых злых. С удачливостью самых подлых. С медленным сползанием в бездну всего рода людского. Не будет лучше никогда. Только хуже.

Дмитрий Быков называл "Вора" самым гениальным романом XX века. Окинули мысленным взором XX век? Соотнесли с предполагаемым кругом чтения Дмитрия Быкова? Вот.