Чертово дело

© Кузина Л. В., 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Часть 1
Чертово дело

Пролог

Маленький мальчик в маленькой кроватке не спит: над ним склонилось нечто. Тела у нечто нет, вместо него то ли черная пыль, то ли бездонный космос. Там, где должны быть глаза, то ли тлеют угольки, то ли разгораются звезды. Нечто с любопытством рассматривает мальчика, но пришло оно не за ним…

Глава первая
Камамбер

В субботнее утро самое лучшее – выспаться от души. Но мнения Николая Дергунова никто не спросил. Вот и сейчас он проснулся от настойчивого звонка мобильного – беспокоил шеф. Трясущимися руками – вчера хорошо посидел за бутылкой коньяка – Николай нашарил смартфон под подушкой.

– Ноги в руки и бегом в отделение! – велел шеф и отключился.

Легко сказать! При попытке сесть Николая повело, так что он плюхнулся обратно. Вот же гадство! Видимо, шампанское после коньяка было лишним. Зачем Николай его пил? Ответить на этот простой вопрос он был не в состоянии. Последняя неделя оказалась настолько сложной, что пришлось работать от зари до зари. А тут выдался единственный свободный день, когда он решил отоспаться. Но усталость сыграла злую шутку: Николай не смог сразу заснуть. Целый час ворочался с боку на бок, но сна не было ни в одном глазу.

Тогда он решил накатить и залез в бар: выбирать пришлось между коньяком и шампанским, так и не открытым на Новый год. Но крепкий, пятилетней выдержки напиток не подействовал, и Николай решил сыграть на понижение. Видимо, это и стало ошибкой. Зато удалось поспать, пусть и немного. Николай взглянул на часы: семь утра! О-ох, что же случилось, раз шеф его дернул в выходной спозаранок? Все хвосты Николай закрыл еще вчера.

Он рывком снова сел и ухватился за край кровати. Комната поплыла, точно в медленном танце, и Николаю пришлось приложить усилие, чтобы не свалиться обратно. Вцепившись в рядом стоящий комод, он встал и побрел в ванную комнату. Там залез в душ и включил прохладную воду; это немного помогло, хотя башка по-прежнему раскалывалась.

Николай вылез из ванны и посмотрел на себя в зеркало. Да-а, хорош! В правом глазу лопнул сосуд, поэтому белок наполовину побагровел, точно у вампира, восставшего из могилы. Недельная щетина придавала вид законченного пропойцы. Николай провел по ней ладонью: бриться все же не станет – руки до сих пор дрожат, точно он получил привет от Паркинсона. На кухне включил чайник и достал банку растворимого кофе. На медосмотре в прошлый раз сказали, что пора переходить на правильное питание – диетический стол № 5: у Николая обнаружилась дискинезия желчевыводящих путей. Кофе в списке запретных продуктов стоял первым пунктом, но тогда Николай просто сломается: без него по утрам он не человек, да и в течение дня тоже.

Он положил три чайные ложки кофе в поллитровую банку и залил кипятком, сахар добавлять не стал. Кофе помог, но не особо: удалось прийти в себя, но голова трещала так, что хоть лед к ней прикладывай. Николай залез в аптечку в поисках анальгина – таблеток не оказалось. Да, собирался купить пару пачек, но замотался и забыл. Сам себе злобный Буратино.

Николай решил вызвать такси: пешком до работы всего полчаса, но шеф велел торопиться. С утра было в меру тепло: июль в Москве только набирал обороты. Вот через несколько дней обещают температуру за тридцать градусов, и тогда Николай взвоет: он не переносил жару.

Подъехала корейская иномарка с водителем из азиатской республики, и вскоре Николай был на работе, здание конторы располагалось в середине Новомарьинской улицы. Предъявил пропуск дежурному охраннику, толкнул дверь, на которой висела табличка «ОБХСС: Отдел по борьбе с хаосом, существами и сущностями», и вошел. Между сотрудниками было принято в последнем слове заменять букву «щ» на «ч»: так точнее.

Сущностями называли паразитов, которые внедрялись в энергетическое поле человека: лярвы, неупокоенные покойники и прочие. Сущности жили за счет людей, потому старались прицепиться к человеку при малейшей возможности. Хотя иногда люди сами были не прочь заручиться поддержкой беса, например. Ходили слухи о потомственных колдунах и ведьмах, которые передавали бесов родственникам на протяжении столетий.

Существом же считался сплав демона и человека, при котором демон переделывал человека под себя: не только в эмоциональном и психологическом планах, но и физически. Об этом было известно по книгам – вживую с таким никто не сталкивался. Ну, не считая историй с суккубами и инкубами, но тем от человека нужна была лишь энергия в виде секса, вплоть до полнейшего изнеможения и смерти жертвы. Во всяком случае, Николай ничего о подобном не слышал. Но возможности возникновения существ никто не отмел, а потому предусмотрительно заложили борьбу с ними в название отдела.

Собрались все: шеф, секретарь Женечка, напарник Николая Сэм и коллеги Денис и Михаил. Николай протиснулся между столов и сел возле окна. На подоконнике чах унылый фикус, который уже несколько лет с переменным успехом боролся за существование.

– Привет опоздунам! – приветствовал Николая Сэм.

Николай коротко кивнул. Сэма по паспорту звали Симеон – родители расстарались и подобрали сыну редкое старинное имя. Когда Симеон вырос, он их усердия не оценил и переименовал себя в Сэма.

«А как еще? – объяснял он Николаю. – Не Сим же? Это Сим-сим получается, а то еще, прости господи, Сима какая-то».

Чем не устраивало Сэма его полное имя, тот не озвучивал, а Николай не спрашивал. Сэм окинул его взглядом и добавил шепотом, который, тем не менее, слышали все:

– Небось полночи с бабами куролесил? Что у тебя с глазом-то? Перестарался?

Николай расстался с женой год назад. С тех пор Сэм был уверен, что напарник пустился во все тяжкие. Видимо, переносил мечты о свободе на Николая. Сам Сэм был обладателем на редкость невзрачной внешности: бледно-рыжий, с белесыми ресницами и бровями и со светло-розовой кожей, которая покрывалась алыми пятнами при малейшем смущении. При этом Сэм женился на редкой красотке и умнице, которая родила ему двух дочерей – девочки пошли в мать. Фотография жены и дочерей стояла у Сэма на столе. Его тесть был долларовым миллионером, что позволяло Сэму не думать о деньгах.

На вопрос Сэма Николай ничего не ответил: все равно не поверит. Откинулся на спинку кожаного кресла – шеф недавно сменил свое и от щедрости отдал старое кресло Николаю – и приготовился слушать. Шеф включил видеоплеер, и на белом экране появились нечеткие кадры.

– Съемка из ночного клуба, – пояснил он, – «Улитка в томате».

Николай знал этот клуб по долгу службы: раз в квартал приходил туда с ревизией. Ничего особенного, обычная плановая проверка: не завелась ли какая сущность – в таком месте может поселиться тварь, жадная до людской энергетики, не открылся ли переходник – портал в хаос. При первых же кадрах между лопатками проступил пот: в минуты волнений Николай сильно потел и ничего не мог с этим поделать. Следовало обратиться к врачу, но времени вечно не хватало. Вот и теперь он ощутил, как намокает под мышками, а всего лишь из-за неясного предчувствия.

На экране показался мужчина, то ли лысый, то ли наголо бритый: качество съемки не позволяло это определить.

– Главный подозреваемый, – отметил шеф. – Заражение началось через две минуты после его прихода. Да и пробыл он в клубе всего ничего.

Николай всмотрелся в мужчину: не похож на завсегдатая ночных заведений, да и на владельца – одет слишком просто. Джинсы мешковатые, заурядная белая футболка в тонкую синюю полоску, сандалии на носки обуты. Хотя кто знает…

– Он появился перед закрытием: полтретьего ночи, – продолжил шеф. – Отследить его на уличных камерах не удалось.

Шефу недавно исполнилось сорок пять лет. Обширную лысину на макушке он уже не маскировал, а сбривал оставшиеся волосы под ноль. Впрочем, так смотрелось гораздо лучше, чем прежние попытки зачесывать длинные пряди поперек лысины. Семьи у него не имелось. Во всяком случае, Николай ни разу не слышал ни о жене шефа, ни о детях.

– А что с клубом? – не вытерпел Сэм. Он уже несколько раз посмотрел на часы, видимо, торопился домой.

– Зачистили всех, кто к тому времени в нем остался, – коротко ответил шеф, – тринадцать человек в общем.

– Всех, Виктор Иванович?! – не поверил Сэм. – И зачистили, вы сказали?

Зачисткой в отделе называли физическое устранение зараженного объекта. Людей это обычно не касалось.

– Смотрите сами, – шеф щелкнул пультом.

Через несколько секунд Николай вскочил и бросился в туалет: желудок не выдержал. Когда-то Нина, с которой он на тот момент жил вместе, купила козий сыр «Камамбер»: внутри мягкий – сыр плавился при комнатной температуре, сверху покрытый белой плесенью. Николай не смог его есть: жуткая гадость! Так что Нина сделала это одна: положила на тарелку виноград, дольки груши, орешки, налила мед и умяла все за милую душу, запивая шампанским.

Люди, находившиеся в клубе, походили на камамбер. Их кожа была покрыта белым налетом. Мерцал свет, звучала музыка, но никто не танцевал. Один из людей, молодой мужчина с хипстерской бородкой, ткнул указательным пальцем себе в глаз и вытащил его, из глазницы потекла густая белая жидкость. Девушка рядом пихала мизинец в ноздрю, пытаясь выковырять мозг, и ей это почти удалось. Вот тут Николай и дал слабину.

Когда он вернулся, экран уже погас.

– Диджей не заразился, но он сейчас в психушке и дать показания не может. Спасибо, что кнопку вызова успел нажать, – специально для Николая добавил шеф. – Кстати, Дергунов, у тебя прививка закончилась еще четыре месяца назад. Не забудь в понедельник зайти в лабораторию.

Раз в год сотрудникам отдела делали прививку от энергосущностей: от крадущих, сосущих, меняющих лица. Ходили слухи, что в центральном аппарате практиковали прививки посильнее: от сущностей класса «А» и «Б» наподобие полтергейстов и демонов. Но здесь, в Марьинском парке, серьезной работы не было: изредка появлялись сущности типа «В» и «Г» – по пальцам одной руки можно пересчитать, вроде суккуба или инкуба, на этом все. Слишком тихий и благополучный район.

– Зайду, – пообещал Николай.

Заведовала лабораторией Ольга Сергеевна, она была моложе Николая на два года. После расставания с Ниной Николай обратил внимание на Ольгу: симпатичная и приветливая. Он даже пригласил ее на свидание, но не явился: в тот день погибла Нина. С тех пор Николай так и не пришел в себя и старательно избегал Ольгу, хотя она к случившемуся отношения не имела. Да и он тоже, но чувство вины засело крепко.

– Так, – шеф взглянул на часы, – выезжаем на место событий. Отдел зачистки уже все убрал, ищем следы переходника.

– Это же проводник был? – полуспросил-полуутвердил Денис.

Проводниками звали людей, в которых вселился демон, потому что они доставляли сущность к другим – будущим жертвам. Демоны могли менять проводников, когда запасы жизненных сил человека подходили к концу, и переходить в другого. Все это Николай и его коллеги знали чисто в теории.

– Да, и нам нужно эту дрянь классифицировать. Дело важное и новое.

Планерка закончилась, и Николай наконец-то попросил у Женечки таблетку от головной боли. Секретарь открыла аптечку и молча протянула пачку анальгина. Николай проглотил сразу две таблетки, запив их водой из кулера, оставшиеся запихнул в задний карман. Женечка в офисе была палочкой-выручалочкой и не давала коллегам скатиться в хаос делопроизводства. Николай не очень понимал, что она делает в ОБХСС: с ее внешностью можно легко устроиться в «Газпром» или еще куда. Но зато все сотрудники их небольшого коллектива ценили Женечку, и было за что: секретарь имела легкий характер, хранила спокойствие при всяком раскладе и быстро реагировала на любую ситуацию.

Денис тем временем открыл шкаф с оборудованием и достал оттуда увесистый металлический ящик с тумблером и кнопками: этот прибор служил для улавливания и измерения энергетики, оставленной сущностями. Николай взял поисковик – рамку из четырех проволок, – с помощью которого обычно искали переходник. По своей конструкции поисковик походил на устройство для обнаружения воды да и реагировал так же: подергиванием.

Они выбрались во двор здания и забрались в служебный микроавтобус. Денис сел рядом с Николаем.

– Думаешь, к обеду освободимся? – полушепотом осведомился Денис.

Николай пожал плечами: кто его знает? По-всякому может быть, тут в угадайку не сыграешь. Но все же ответил:

– Надеюсь.

Денис устроился к ним в отдел всего три месяца назад – его готовили на смену Михаилу. Пятьдесят лет – предельный возраст для оперативника, а Михаилу уже пятьдесят два: просто с кадрами, как и везде, имелись проблемы. Никто не хотел служить в ОБХСС: слишком хлопотно, опасно, а зарплата восторгов не вызывает. Денис, с одной стороны, еще не утратил энтузиазм, присущий новичкам; с другой, начал встречаться с девушкой, и будто бы у него все было серьезно, а потому тратить целиком выходной день на работу Денис желанием не горел.

– А почему не дежурных дернули? – Головная боль на мгновение отступила, и Николай задал вопрос, мучивший его с раннего пробуждения.

Шеф неопределенно покрутил головой:

– Все равно нам дело передадут. Да и предчувствие у меня… Слишком серьезно все.

Предчувствия шефа никогда не обманывали, это знали все в отделе. Николай замолчал и прикрыл глаза. Вроде на мгновение, но автомобиль резко затормозил, и оказалось, они уже подъехали к клубу.

Место событий было оцеплено лентой. На скамейке поблизости сидели пожилые женщины и что-то бурно обсуждали. При виде опергруппы они замолчали, и Николай чуть ли не физически ощутил на себе их взгляды.

– Вы не скажете, когда этот вертеп закроют? – безошибочно выцепив шефа как самого главного, подскочила к нему одна из старушек. – Сколько можно?! Музыка целыми вечерами и ночами грохочет, наркоманы и проститутки шляются. Уж сколько писали…

Клуб находился на первом этаже одиннадцатиэтажного жилого дома рядом с набережной реки Москва. Не самое лучшее место для подобного заведения.

– Мы передадим ваши пожелания. – Шеф не стал объяснять пожилой женщине, что их ведомство к городским властям имеет косвенное отношение, и свернул разговор.

– А ночью-то что было? Говорят, трупы под утро вывозили? – донеслось им в спину. – Передозировка?!

Как бы ни старалась группа зачистки замести следы, но в жилом районе это сделать трудно. Всегда найдется тот, кто поздней ночью или ранним утром будет возвращаться домой, выгуливать собачку или совершать пробежку.

– Нет, – ответил шеф, – вентиляция забилась, и людям стало плохо от нехватки воздуха. Их в больницу увезли. А мы протокол составлять будем.

– Правильно, – последнее, что услышал Николай.

Клуб как клуб… Стены со звукоизоляцией – и чего бабка на грохот жаловалась? Гардероб, туалет, барная стойка, несколько столиков и танцпол. Ну еще сцена для диджея. Ничего с последнего посещения не изменилось. Николай поймал себя на мысли, что в клубах последние пять лет бывал чисто по работе и даже не помнит, когда сам зажигал на танцполе. Все поверхности были покрыты тонкой прозрачной пленкой – их обработала группа зачистки.

– Ищем, ребята, – скомандовал шеф.

Денис принялся переключать тумблеры на уловителе сигналов, или «Уленьке», как звали прибор в отделении. Уленька определяла уровень сущностей. Николай развернул рамку, взял ее в руки и попытался отключить мысли. Получилось не сразу. Лишь после того, как шеф шикнул на остальных, Николай смог отрешиться от действительности. Сперва ничего не выходило: руки после выпитого тряслись, и рамка ходила ходуном. Пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и расслабить мышцы, только после этого дрожь прекратилась. Николай сделал несколько плавных шагов по помещению и прислушался к ощущениям: ничего! Переходником тут и не пахло: видимо, демон активизировался в другом месте, а сюда явился уже с человеком-проводником.

Но это неудивительно: переходники появлялись чаще всего на кладбищах – местах сосредоточения людского горя. Из них толпами лезли неупокоенные покойники – те, которые не смогли уйти из мира живых из-за переживаний близких да так и застряли на рубеже. Из таких сущностей получались лярвы, сосущие и родовые бесы, в зависимости от энергетики. Зеркала славились переходниками благодаря страхам людей, которые приписывали отражениям способность украсть душу и создать двойника. Места массового скопления людей типа вокзалов и аэропортов тоже могли пробить брешь: слишком много разнообразной энергетики, которой так и тянет полакомиться. Ну и классика жанра – пентаграмма, в которой отдельные глупцы пробовали вызвать демона. Заканчивались подобные попытки печально.

– Глухо, – подтвердил его мысли Денис. – Выплеск эманаций всего ноль целых две десятых. По ней проводника не отследить.

– Не может быть, – удивился шеф. – Мы же все видели, что тут было. Миша, твое мнение?

Михаил был самым старым как по возрасту, так и по опыту, сотрудником в отделе, что не мешало ему ходить в тренажерный зал трижды в неделю и заводить романы с девицами младше его дочерей. Девицы липли к Михаилу на зависть коллегам, будто пчелы к нектару, – красавец ростом под два метра с прокачанной мускулатурой обращал на себя внимание. Да и внешне Михаил выглядел младше своих лет.

– Может, чистильщики перестарались, Виктор? – предположил он.

– Брось! – не согласился шеф. – Нет у них таких возможностей, да и в инструкции написано: ничего не трогать до опергруппы. Кроме трупов, естественно.

– Ну или сущность за собой все подтерла, – скептически усмехнулся Михаил. – Прикинь, она разумная?

Это был давнишний спор в отделе: разумны ли сущности? Николай считал, что теми управляет основной инстинкт: желание нажраться. А вот способы каждая тварь выбирает разные: кто-то за счет здоровья человека, кто-то за счет жизненной энергии, а кто-то берет нужное в виде секса. Но иногда в поведении сущностей мелькало что-то более сложное, как сейчас.

– Аномалия какая-то, Виктор Иванович, – произнес Сэм. – Может, пусть лучше это дело себе центр заберет?

Остальные переглянулись: идея была так себе, на троечку. Центр обычно появлялся под конец сложного расследования, чтобы присвоить лавры себе, а пахать все равно придется им.

– Подумаем, – туманно ответил шеф. – Денис, Николай, запишите показания и можете быть свободны. В понедельник с утра планерка.

Оставшийся субботний день Николай продрых. Как завалился на незаправленную с утра кровать, так и открыл глаза лишь в одиннадцать вечера. Пока варились пельмени, он залез в интернет. В местных новостях висела статья с громким заголовком: «Жители дома подсыпали отравляющий газ в вентиляцию ночного клуба!»

Глава вторая
Крадущая

На планерку Николай опоздал. Утром поступил срочный вызов, и он рванул на Новомарьинскую улицу. Сэм прийти не мог – патрулировал район. Беременная билась в истерике, так что пришлось подождать, пока подействует успокаивающий укол, сделанный фельдшерицей из скорой помощи.

– Что случилось? – Николай достал из сумки планшет и включил диктофон.

– Старуха! – беременная, которую звали Анастасия, ткнула в сторону коридора.

В соседней комнате лежала пожилая женщина, с которой Николай поздоровался, как пришел.

– Кем она вам приходится? – задал вопрос он.

– Это моя бабушка, – пояснил парень, муж Анастасии. – Мы к ней после свадьбы переехали, чтобы присматривать, она парализованная.

– Да не она! – возмутилась Анастасия. – Старуха!

Из разговора выяснилось, что под утро Анастасия проснулась от шагов в коридоре. Дверь ее комнаты была открыта: вдруг бабушке что-то понадобится? Муж по ночам таксовал: молодой семье были необходимы деньги, но Анастасия сперва решила, что это вернулся он.

– Я не сразу поняла, что не так. А потом испугалась: шаги незнакомые – шаркающие, Никита так не ходит. И тут появилась она. Старуха.

Николай старательно записывал: старая женщина, морщинистая, кожа дряблая, в пигментных пятнах, волосы седые, длинные, редкие.

– В лохмотьях каких-то грязных! – Анастасию от отвращения передернуло. – Реально, будто она в них сто лет проходила.

– Вы ее отчетливо видели? – уточнил Николай.

Пока выходило, что Анастасия словила сонный паралич, состояние между сном и бодрствованием, когда человек в сознании, но не может пошевелиться. Именно в этот момент и мерещатся разные ужасы.

– Да как вас, – подтвердила она. – И мне кажется, она этого не ожидала. Встала и смотрит удивленно.

После старуха подошла к Анастасии, на которую напал столбняк, и принялась разглядывать.

– Мерзко было! – продолжала Анастасия. – Волосами своими сальными о руку мою терлась. Ногти желтые, скрюченные. Голос, как наждак: она хихикала и что-то шептала.

– А потом? – спросил Николай.

– Потом Никита вернулся, – она мотнула головой в сторону мужа, – старуха и сгинула.

– Я прихожу, у Стаси истерика, ничего толком объяснить не может, – сообщил Никита. – Пришлось скорую вызывать, а вас уже они пригласили.

Да, именно сонный паралич, Николай был в этом уверен, но следовало все же проверить. Николай вытащил портативную рамку и раскрутил ее, взял ручки в ладони и тут же ощутил тонкую вибрацию: рамка заработала. Николай насторожился: значит, это реальный случай, а не видение.

Переходник нашелся сразу: старинное зеркало висело в коридоре, напротив спальни пожилой женщины. Высокое, прямоугольное, формой напоминающее дом, оно было разделено на два сектора: основной для людей и верхний – небольшое треугольное зеркальце, для ангелов, как говорила прабабушка Николая. Зеркало окаймляла деревянная рама с цветочным орнаментом, возле зеркальца с двух сторон были приделаны подставки для свечей. Да-а, зеркала – одни из идеальных мест для переходников, особенно часто в них скрывались крадущие и сосущие.

– Откуда оно у вас? – поинтересовался Николай.

– Нашла, – смутилась Анастасия. – Кто-то к помойке вынес.

– Почему не отдали зеркало на проверку? – ничего не выражающим голосом спросил Николай.

– Так ведь это же, – начала она тоном человека, уверенного в своей правоте, и закончила почти испуганно, – глупо. Да и денег стоит.

Николай ничего не сказал. Сколько людей попадаются на подобные уловки, даже оперативники: тот же Павел… Он измерил уровень эманаций – да-а, зашкаливают.

– Я позвоню в отдел зачистки. Вам придется съездить в нашу ведомственную поликлинику, прямо сейчас. – Николай вписал ее имя в бланк: Гордиенко Анастасия Семеновна. – Вам сделают детоксикацию организма и анализы.

– Вы думаете?! – Она схватилась за живот. – С ребенком все в порядке?

– Не знаю, но лучше все проверить. В ваших же интересах.

Анастасия быстро оделась и вызвала такси. Ее муж остался ждать чистильщиков вместе с Николаем. Те прибыли через полчаса.

– Привет, топтарь! – Николай и его коллеги получили это прозвище за то, что приходилось много ходить во время розыска. – Что тут у вас? – спросил один из чистильщиков. Николай его немного знал: парня звали Геннадий.

Геннадий был крепким и рослым, как все чистильщики. У Николая даже закралось подозрение, что туда отбирают по определенным критериям. Не как у моделей: девяносто-шестьдесят-девяносто, но он бы не удивился, если бы узнал, что существует определенный шаблон.

– Переходник третьей величины с крадущей уровня «В».

У переходников тоже имелись свои виды: самый частый третий – зеркала и кладбища, второй, чуть более редкий, – места скоплений людей, и первый – пентаграмма.

Геннадий присвистнул:

– Нехило! Вот люди! Тащат в дом всякую гадость!

Чистильщики упаковали зеркало в серебристую пленку, которая блокировала переходник.

– А что накопали в баре? – обратился Геннадий к Николаю, когда они вышли на улицу.

– Ты там был? – обрадовался Николай.

– Лучше бы не был. Два дня есть не мог – от вида еды тошнило.

– Прикинь, ничего. Переходника нет, эманаций не осталось. Что именно за сущность – непонятно.

– Глухарь, значит, – заметил Геннадий. – Фигово. Потому что та тварь, которая в баре побывала, просто так не успокоится. Она сильная и до кормушки дорвалась. Уровень «А» точно.

– Всех зачистили? – на всякий случай спросил Николай.

– Так живых никого не осталось, кроме диджея. Кто башку себе о стенку проломил. Кто на перевернутый стул со стола прыгнул. А внутри бульон: ни костей, ни органов.

– Думаешь, демон? – Николай похолодел, и пот предательски потек по спине.

– Уверен. Ты же видел кадры?

Николай кивнул. Говорить больше на эту тему не хотелось.

В отделе все разошлись на обед, на месте осталась только секретарь Женечка.

– Как дела? – поинтересовался Николай.

– Да как обычно, – ответила она. – Шеф рвет и мечет: ничего нового раскопать не удалось. Центр все наши запросы отфутболивает.

– Ясно, будем разгребать сами.

– Угу. Всем уже раздали ценные указания, сейчас и тебе достанется, – подтвердила его опасения Женечка.

Николай включил компьютер, чтобы перенести запись с планшета в рабочую папку. Следовало составить служебную записку об обнаружении и уничтожении опасного артефакта: их отделу премия не повредит. Вскоре явился шеф. Он молча плюхнулся в кресло и принялся постукивать пальцами. Николай знал: ничего хорошего это не предвещает.

– Что там у тебя? – после минутной паузы наконец-то разродился шеф.

Николай доложил обстановку.

– Дрянь какая! – выругался шеф. – Как прорвало!

Николай расслабился: если шеф ругается, значит, пронесло.

– То этот лысый козел, который замес в баре устроил, то крадущая, – продолжал тот. – Что им в своем хаосе спокойно не сидится?

Никто не знал, откуда берутся сущности, да и их изучение было связано с опасностью: слишком велик риск подхватить заразу. Научились обезвреживать, и то хорошо. Ареал сущностей окрестили «хаосом», позаимствовав название из фэнтези.

– Жрать хотят, – вставил пять копеек Николай.

– Да ясно это все, – отмахнулся шеф. – В общем, руки в ноги и двигай в сторону набережной: прогуляйся, сделай измерения. Если успеешь, загляни на Мячковский бульвар. Покрутись на рынке. Мало ли что.

Если у шефа и была какая-то идея, делиться ею с Николаем он не собирался. Николай выключил компьютер и вынырнул из взбитой кондиционером прохлады в июльский зной. Благо вдоль реки идти, хоть какой-то ветерок. К концу дня, когда стало ясно, что поиски ничего не дали, он решил вернуться домой, не забыв отправить шефу сообщение, что пусто.

Он уже подходил к светофору, чтобы перейти дорогу, как заметил мужчину, смутно напомнившего кого-то. Зажегся зеленый человечек, Николай уже собрался ступить на переход, как вспомнил: мужчина походил на проводника, заснятого на камеру бара, даже одет так же. Николай рванул за ним.

Он быстро бегал, но догнать мужчину не удалось, тот шмыгнул в здание поблизости. Николай часто обращал внимание на этот дом, выделяющийся среди окружающих его высоток. Двухэтажное здание из красного кирпича, над окнами и входом сандрики из какого-то белого материала: возможно, просто заштукатурили кирпич. По бокам от входа сделано что-то вроде колонн: Николай не разбирался в архитектурных элементах. На окнах первого этажа решетки. Николай толкнул дверь и вошел. Та хлопнула так, что он от неожиданности испугался – вдруг больше не откроется? С усилием нажал на дверь: нет, все в порядке.

Николай попал в темный коридор, слабо освещавшийся потолочными лампами. Потертый деревянный пол, оштукатуренные стены. На первом этаже никого, офисы оказались заперты на замок. Николай поднялся на второй, здесь было светлее. В конце коридора мелькнула тень, и он устремился за ней. Там находилась какая-то контора – дверь офиса была открыта. Николай постучал и вошел. В кабинете оказался молодой мужчина, как выяснилось, директор организации, торгующей питьевой водой.

Поговорив с ним, Николай собрался еще раз все проверить и уходить, как пришла женщина, сотрудница фирмы.

– Будете чай? – предложила она, и Николай согласился: слишком устал за день, с утра маковой росинки во рту не было. – Как у нас в районе? Все спокойно?

Женщина была из тех, кто привык жить в упорядоченном мире: аккуратная прическа – волосок к волоску, тщательно отглаженная блузка, и даже юбка сзади не мятая, как бывает после сидения целыми днями на стуле. Наверняка она работала бухгалтером, и бумаги не валялись бесформенными кучами на столе, а были убраны в папки. Николай ощутил укол совести: не мешало бы разобрать документы.

Женщина разлила чай по чашкам и достала конфетницу:

– Угощайтесь.

– Борис Дмитриевич, я могу идти? – из коридора послышался голос, и в кабинет вошла женщина, идентичная первой.

Она с непониманием взглянула на своего клона, а затем завизжала так, что сердце Николая ухнуло в глубь живота. Директор вскочил из-за стола и загавкал, затем прикрыл рот обеими руками, пытаясь остановить поток лая. В это время первая женщина быстрым шагом вышла из кабинета, и Николай бросился вдогонку. Он мчался по коридору, затем по лестнице вниз, и двери кабинетов, ранее запертые, раскрывались перед ним со страшным грохотом.

– Где же ты, лысый чертяка?! – крикнул Николай. – Не бойся, я тебя не съем!

В последнем офисе он заметил того, кто был ему нужен, – высокого мужчину с бритой головой. Тот смотрел на него и усмехался, и вот тут Николай понял, что влип: он не мог справиться с той сущностью, что сидела внутри проводника. Да и защиты никакой: прививку-то Николай так и не сделал. По-хорошему, следовало вызвать подкрепление, а самому ждать возле здания. Проводник продолжал выжидающе глядеть, а Николай силился сообразить, что делать, одновременно пытаясь вытащить из кармана обезвреживатель БЗВ-11 – «Безю», как звали его в отделе.

– Отдел по борьбе с хаосом, существами и сущностями! – тонким голосом выкрикнул он. – Вы задержаны!

– В самом деле? – удивился проводник и пошел мимо него к выходу. Двинуться с места, как и выстрелить из Бези, Николай не смог.

Оставшийся вечер он писал доклад на имя шефа. Директора фирмы, торговавшей питьевой водой, скрутили санитары, вкололи ему успокоительных и отвезли в психбольницу. Бухгалтерша – Николай верно угадал – после небольшой истерики пришла в себя. Группа зачистки обработала помещения, после чего к работе приступил отдел Николая. Осмотрели все здание, но остатков эманаций не обнаружили. Шеф метал на него гневные взгляды, но тот и сам чувствовал себя полным идиотом.

– Виктор Иванович, не кипятитесь, – пытался успокоить шефа Сэм, – ясно же, что все не так просто. Этот проводник зачем-то показался Николаю.

– Да понимаю я! – громыхнул шеф. – Не понимаю только, зачем этой твари играть в кошки-мышки с ним? Для чего?!

– Может, не именно с Николаем, а с нашим ведомством? – предположил Михаил.

– Сущности неразумны, – обрубил полет фантазии своих сотрудников шеф.