Архетипы вечности

Часть 1

Глава 1. Брат

«Ты можешь быть чем хочешь казаться! Ты можешь быть чем хочешь казаться! Ты можешь бы-ы…» – завопил динамик, как только дверь моего жилища мягко скользнула в сторону, а я ещё даже не успел переступить порог. Я жестом отмахнулся от навязчивой рекламы очередного улучшенного, самого крутого и неимоверно дорогого блока дополненной персонификации. Динамик заткнулся.

Мой блок меня вполне устраивал: хоть он и был подарен на день появления целых два года назад, но поддерживал до двенадцати полностью персонифицированных интерфейсов и имел доступ к галереям официальных интерфейсов, которые исчислялись тысячами. Ну и конечно, после некоторых манипуляций у моего хорошего кореша мог хранить и полностью андеграунд моды. Их у меня было пять. Вот самый первый и, наверное, поэтому самый нежно любимый – маленькая девочка в платье воланом, у которой вместо левой руки были щупальца осьминога. Классно в таком моде прийти в клуб и построить глазки лошкам до двадцати. Или вот другой – таинственный воин-тень, одетый полностью в чёрное: тонкий, гибкий, похожий на стальную струну. Или… но что-то я увлёкся. Подпольные моды не наденешь каждый день, даже дома их лучше не доставать. Могут конфисковать вместе с блоком персонификации, влепить штраф, отправить на какие-нибудь позорные общественные работы и вообще, взять на учёт. Так что покрасоваться в них я мог только в компании такой же оторванной молодёжи, как и я, в закрытых клубах и подвалах Россо и Моссо.

Я включил окно с видом на горный пейзаж, умылся прямо на кухне (оставалось ещё 2,34 л воды до конца суток, неплохо), махом запрыгнул на серый безликий диван и только тогда отключил свой блок дополненной персонификации.

Мой ежедневный мод был вполне похож на меня настоящего: немного постарше для солидности, но видно, что не более тридцати, чтобы не скатиться в скучную категорию постградуентов из компании моей сестры; волосы светлее и длиннее, чем у меня, более здоровая и румяная кожа, ну и конечно, больший процент мышечной массы – приятно посмотреть и девчонкам, и мне самому. Одевался я неброско – кожаная куртка, тёмные джинсы и любимые боты на платформах, которые натурально делали меня выше и позволяли отключать в моде опцию визуального увеличения роста. Никаких голографических гейских леггинсов, вычурных жабо с кружевами или синтетического цвета кожи. Я просто хороший парень, который в свой 21 год как раз выпустился из школы и теперь должен целых два года отвести на «определение» – то есть поболтаться то там, то сям, поработать интерном сначала в компаниях, куда нас распределили после школы согласно результатам выпускных тестов, потом поискать что-то самому, ну и пооттягиваться, конечно, пока двери университета не закрыли меня в почти стерильном кубике общежития. Оно только исторически называлось общежитие, на самом деле я бы окрестил эту комнатушку моножитием или даже изолятором, из которого можно выбираться только в скучные и такие же стерильные аудитории, инфотеки, столовую и спортивный зал кампуса.

Студенты – это последняя возрастная категория, находящаяся на практически полном содержании Института Планирования Населения. При этом благодаря заложенным в них генетическим данным они привилегированы получать высшее образование вместо того, чтобы всю жизнь трудиться на физических работах. Неудивительно, что за ними ведётся строгий контроль: ИПН не хочет тратить свои средства впустую. В зависимости от специальности, учащиеся посвящают от десяти до двенадцати лет своей жизни обучению в стенах Национального университета: ни одного дня не должно быть потрачено впустую, только к знаниям, вперёд на благо общества, получать и применять на практике. Даже время для отдыха подчинено контролю: понятно, что освещение выключают с расчётом на 8 часов сна ежедневно, так ещё 6 часов в неделю студент обязан уделить физическому здоровью и 12 часов посвятить общественным работам!

Я довольно насмотрелся на быт студентов во время редких, но регулярных посещений общежития сестры. Только благодаря своей феноменальной памяти и работоспособности она успевала прорабатывать учебные материалы раньше установленных сроков и поэтому находила возможность встречаться со мной и даже выбираться за пределы кампуса.

О, сестра моя. Умничка. Никита Анна Александра Волкова, шестьсот тысяч восемьсот двенадцать триста двадцать шесть – последние девять цифр регистрационного номера я добавляю специально и произношу неимоверно официальным тоном, дабы подчеркнуть значимость ситуации. Маленького роста (это у нас семейное, ха-ха), сероглазая, строгая, целеустремлённая и просто фанатично помешанная на своей ботанике, ах извините, микологии. Она не прощает неточности в терминологии даже мне. Я зову её Никки, в честь греческой богини победы. Мне можно. Разница в возрасте позволила нам сформировать интересные отношения, завязанные на её околоматеринских чувствах ко мне, на дружеском общении сиблингов и на моём воинственном норове защитника. Я хоть и младше, но порву любого, кто посмеет её обидеть, хотя, признаюсь честно, смельчаков сделать это не так уж и много. Сестра может обратить в камень обидчика (или обидчицу) одним только взглядом своих холодных глаз.

Вообще, наличие сиблингов сейчас как-то выходит из моды – исследования Института Планирования Населения показывают, что обществу удобнее работать с двойняшками, тройняшками и так до десятирняшек. Обладая полностью идентичным генотипом, они все же могут проявлять разные фенотипы, особенности характера и даже заболевания, которые тем не менее попадают в какой-то определённый диапазон, в котором всё это проще предугадать, быстрее выявить и эффективнее исправить. Но мне эти «многоняшки» не нравятся, слишком много одинаковости и предсказуемости, где же возможности для естественной эволюции? Глядишь, так выведем идеального мужчину и женщину, станут вообще все идентичными, а потом выяснится, что это не тот путь, по которому стоило идти, и для выживания не хватает именно тех мутаций, которыми наш ИПН пренебрёг…

Короче, хоть я и не идеален, но зато живуч, и мне греет сердце наше с Никки родство из общей яйцеклетки. А учитывая, что удачный выбор яйцеклеток всегда меньше, я имею все шансы стать дядей.

Так вот, сестричке Никки уже 32, и это значит, что в ближайшие три года она будет писать выпускную работу и натурально выпускаться из своего стерильного учебного заведения в реальную жизнь, ненамного, но всё же менее стерильную. Кто бы мог подумать, но именно благодаря моей учёной сестрёнке нас и ожидает неплохая заварушка. В рамках изучения развития грибных культур и внедрения новых сортов в пищевую промышленность она получила разрешение на посещение дикарей, или, выражаясь культурно, этноплемён.

Этноплемена, как известно, живут вне границ СтарСити и даже вне границ всего Кумпола. Они, как и мы, активно растят грибные культуры, но, в отличие от нас, не используют ровно никакого программного обеспечения для контроля роста, не прибегают к генным модификациям и не опрыскивают мицелии факторами роста. Я даже не уверен, что они растят свои грибные поля на гидропонике, не удивлюсь, если грибы прут у них прямо из сырой земли. При этом дикари получают достаточные урожаи и нутрическую ценность продукта. Я читал, что количество выращиваемых дикарями съедобных сортов грибов превышает сотню. Невероятно!

Для сравнения могу сказать, что в наших пищевых блоках можно найти около десяти, максимум двенадцати разновидностей. Основными и всем давно приевшимися остаются шампиньоны и вешенки. Я люблю ещё опята, но это уже не каждый день по карману. Также можно купить дешёвый грибной протеин, который получают из нескольких видов каких-то микроскопических грибочков типа плесени. Он якобы полезный, но почти безвкусный, поэтому его полезность тут же балансируется неполезностью ароматизаторов и заменителей вкуса, без которых жрать его не станешь. Я думаю, его вывели специально, чтобы рабочие слои населения не дохли от голода, ну и вообще не болели бы от физического истощения, не расходовали ресурсы медицинских учреждений, а спокойно трудились бы на конвейерах Цистерны. Но это уже лирика.

В общем, было бы действительно неплохо разнообразить полки местных пищевых блоков вкусными грибами. Никки уже 9 лет изучает традиционные дикарские механизмы воздействия на культивацию грибов и хочет адаптировать их под процессы современного сельского хозяйства в СтарСити. Так как она крутой и подающий большие надежды молодой учёный, к тому же благонадёжный и достойный доверия, то смогла получить грант от Национального университета для проведения полевых исследований. Уж эти ребята знают, когда человек действительно нашёл дело жизни, относится к нему со всей страстью и точно принесёт пользу нашему скромному почти шестидесятимиллионному обществу. А практическая польза от трудов одного человека – это хорошие деньги для самого Нацунивера, тут даже мне понятно.

Полученный Никки грант выражается не столько денежными средствами, сколько миллионом разных документов, дающих ей доступ за границы Кумпола. И мне заодно, на правах личного охранника (не зря я пятнадцать лет лупил мальчишек в секции по вольной борьбе) и фотографа (а это, признаюсь, притянуто за уши). С момента подачи заявления от имени руководителя проекта, профессора Серафима Серджио Чалых, на прохождение всех тренингов и получение тысячи и одной электронной записи на наших чипах ушло больше года. Никки говорит, что этот срок вполне оправдан, я же считаю, что СтарСити погряз в бюрократии космического масштаба. Но теперь все документы у нас на руках, точнее, на чипах, и до старта осталось четыре дня.

Завтра я пакую походный рюкзак, и в среду мы летим на остров Карнаки – особый пограничный пункт на юго-западной окраине Кумпола. На самом деле это никакой не остров в географическом понимании этого слова. Откуда под Кумполом взяться островам, если вода у нас в вечном дефиците? Карнаки – это что-то вроде большой платформы, которая на специальных сваях высотой около двух километров возвышается над поражённой радиацией приграничной почвой. Насколько я знаю, по периметру Кумпола несколько таких островов. Наверняка большая часть засекречена, но даже о тех немногих, которые теоретически доступны каждому жителю СтарСити, громко говорить не принято, а побывать там могут далеко не каждый.

Я знаю, что сестрёнка уже волнуется, хоть и не показывает эмоций. Что же говорить про меня, вчерашнего выпускника со школьной скамьи. Я мандражирую больше, чем перед регистрацией права на виртуальные свидания с девушками. Я выйду за пределы Кумпола. Я смогу увидеть настоящих дикарей. Я две недели буду тусить в диких джунглях. Я – Деметрис Анна Александр Волков, номер шестьсот тысяч восемьсот двенадцать девятьсот сорок три, или просто Дэм.

Глава 2. Сестра

Я знала, что сегодня все придут пораньше, и хотела оказаться первой. Побыть в лаборатории в одиночестве, выдохнуть, настроиться на нужную волну. Пришлось ставить рассвет на 05.45 и урезать время на утреннюю пробежку до 10 минут. Не люблю выбиваться из привычного графика. Это чересчур активизирует симпатическую нервную систему, одновременно лишая чувства упорядоченности. Но сегодня был непростой день.

Чтобы не было времени на лишнюю нервозность, я максимально быстро собралась, включила блок дополненной персонификации и выбрала свой стандартный рабочий модуль: аккуратное каре прямых пшеничных волос, тёмно-серая водолазка, шарфик в пастельных тонах, узкие чёрные брюки со стрелочками, чёрные же полуботинки на толстой подошве. И необходимый минимум для поездок – плотная защитная куртка (выглядит ну совсем как кожаная, с сеточкой блестящих пор, с аккуратно морщинистыми складками на сгибах и немного жёсткая на ощупь), такие же чёрные перчатки и шлем. Я ввела свой персональный код на панели управления пищевым блоком, и он выплюнул прохладный контейнер с завтраком, точно рассчитанным на мои индивидуальные потребности. Медленно выпив маленькими глотками положенные 150 мл воды, я сразу села в скутер. Вода приятно освежила, но ЖКТ ещё не проснулся и не включился в работу, так что есть не хотелось. Я забрала утренний рацион на работу. Перекушу позже, никто и не узнает. И всё же я не могла скрыть от себя, что это утро слишком сильно идёт не по правилам.

Скутер вылетел из гаража, как маленький целеустремлённый жук. Я много раз видела таких в резервации и, видимо, скоро увижу в самой настоящей натуральной среде обитания. Небо за куполом светлело, искусственное освещение в верхних полосах движения было уже отключено. Я летела на двух третях от дна города, по полосе Н3: достаточно быстро, чтобы не отвлекаться от контроля управления, но при этом не слишком высоко – не люблю брать на себя обязательство гонять по верхам, даже в такое раннее утро, когда на гоночных полосах практически пусто. Скутер слушался меня беспрекословно – я всегда получаю удовольствие от полётов в раннее утро, именно тогда, когда участникам воздушного движения разрешена максимальная скорость.

Город методично просыпался: поуровнево отключались маленькие местные уличные диоды, погружая здания в серую рассветную дымку. Дневное освещение города генерировалось зенитной частью Кумпола, заменяя нам настоящее солнце. Как бы в компенсацию слабого утреннего освещения снаружи на полосы движения просачивался свет от внутренних светильников в хаузах жителей верхних этажей. Там обитал самый состоятельный класс СтарСити. Они имели многие блага и даже настоящие окна из гипсостекла – эх, мечта.

Я добралась до кампуса за 13 минут 46 секунд. Неплохо, хоть и не рекорд. «Только рекордов мне сегодня не хватало! Для выброса норадреналина будет ещё достаточно поводов», – улыбнулась я себе. В лаборатории было пусто, тихо, безопасно. Приглушённый свет, длинные ряды стеллажей с аккуратными серыми выдвижными ящиками и столешницами. Привычные запахи влаги, микроудобрений и грибного хитина. Я не переношу суеты, и скопление даже четырёх человек нашей команды иногда повышает мой уровень кортизола. Неприятно. Плохо влияет на концентрацию и, как следствие, на результаты работы и самооценку. Учитывая предстоящую экспедицию, и я, и команда и так были взвинчены. Поэтому лучше закончить основные дела до прихода ребят. Мне было поручено проверить списки оборудования, чтобы Макс мог до конца дня собрать все физические и виртуальные предметы.

Я включила таблоид и начала проверку. Транспортные средства (а их нам полагалось всего два: основной квадроптер и двухместный скутер) остаются на Базе после доставки и высадки нас в хижине. Отлично, они уже получили утверждение от профессора Чалых. Дальше. Экипировка в двух комплектах на каждого участника команды, кроме самого профессора, конечно – он не идёт в полевые работы, а остаётся координировать нас с Базы и держать связь со СтарСити. На экране таблоида вышло трёхмерное изображение костюмов, их техническая спецификация и количество: 4 основных в полной комплектации и 4 запаски попроще. Так как все учения проходили в муляжах, реальную экипировку я пока видела вживую только один раз – во время контрольной примерки, и должна признать, что она произвела на меня впечатление. В поле нам нельзя использовать привычный блок дополненной персонификации, так что каждый будет работать в собственном теле и в своём истинном размере. Немного пугающе. Защиту от внешней среды, очистку воздуха, связь с Базой и между собой, первую помощь и даже фильтрацию питьевой воды должен будет выполнять костюм. Неудивительно, что он был оснащён всеми новейшими технологиями.

Далее. Переносная лаборатория. Компактная, ничего лишнего, но достаточно мощная. Её я комплектовала собственноручно и поэтому была уверена в качестве компонентов, реактивов, инструментов и вспомогательных средств. С помощью нужных реагентов я буду фиксировать показатели кислотности и химического состава почвы, наиболее подходящие для роста предложенных нам видов грибов. Также я смогу узнать состав удобрений, используемых аборигенами, способы их получения и консервации. Все данные легко сортировать, хранить и моментально передавать через персональный таблоид. Главное – получить доступ к этим самым данным, к плантациям аборигенов, а систематизировать их уже дело вторичное.

Последние несколько месяцев я старалась отогнать от себя дурные мысли и даже, по назначению лекарственного блока, принимала бромидозепамы последнего поколения для снижения уровня тревожности. Конфиденциально и в минимальной дозировке. Эта экспедиция не просто много значила для меня, она буквально определяла моё будущее на ближайшие лет двадцать. Я кропотливо училась и прилежно работала, я знала свою страсть и потенциал своего мозга и очень хотела применить его именно в микологии, привнести в науку больше, чем было сделано за последние лет пять. Возможно, совершить прорыв на благо СтарСити… Конечно, я понимала, что лечу не на другую планету, ведь это далеко не первый наш контакт с аборигенами: представители СтарСити давно вели программу сохранения дружественных связей с жителями вне Кумпола. В качестве гуманитарной помощи аборигенам предоставляли лекарства, фильтры для очищения воздуха, воды и почвы, одежду и обувь. Раз в пять лет им отправляли подборку современной литературы и живописи на каких-то хитрых физических носителях типа оргстекла – наверно, удивительно держать любимое произведение непосредственно в своих руках! Несмотря на всё это, я не была уверена, что аборигены отнесутся дружелюбно к нашей миссии не только дать, но и получить. Я изучила все материалы по предыдущим контактам с ними – их было не так много, но практически всегда аборигены принимали позицию отстранения и игнорирования наших агентов. В одном из отчётов предполагается, что аборигены не желали знакомиться «просто так», без чётко поставленной практической задачи и понятных им выгод. Это и был основной наш расчёт – прийти с позицией просящих, преклонившихся перед их знаниями и дающих определённую плату за получение значимых для нас данных. Должно сработать, должно…

Я вышла из минутного оцепенения и вернулась к проверке. Пищевой блок на всю команду также уже был подготовлен. Им занималась Ангелика, и её способностям рационально подобрать наиболее разнообразное питание я полностью доверяла.

Ангелика была специалистом по нутрициологии. В её обязанности входили расчёт рациона с учётом персональных особенностей членов команды, разработка меню, непосредственно комплектация самих пищевых и сырьевых продуктов, контроль количества и качества воды. В полевых условиях Ангелика будет анализировать сорта грибов с точки зрения нутрициологии, сравнивая и выбирая те, которые наилучшим образом удовлетворяют пищевым потребностям жителей СтарСити разных классов. Процентное содержание и усвояемость белков, биодоступность минералов и витаминов, природные консерванты, влияющие на сроки хранения, и натуральные способы консервации грибов, и, конечно, их потенциальная токсичность – всё это важно при введении в массовое производство нового сорта.

Ангелика также будет оценивать и вкусовые данные грибов, хотя я считаю такой подход субъективным и предлагала в принципе отказаться от оценивания по вкусу. Однако Ангелика смогла настоять на своём и даже разработала некие таблицы, позволяющие выводить приемлемый вкус для наибольшего количества человек. Это снискало ей определённую известность в широких массах: её имя мелькало на некоторых брендах для пищевых блоков, её приглашали рассказать о последних разработках «вкусовых» товаров. Наш нутрициолог не отказывала себе в возможности время от времени искупаться в лучах славы, сыграть роль умной и красивой, хотя за её ужимками я иногда могла разглядеть простую обезьяну.

Ангелика много внимания уделяла своей внешности, не только имея блок дополненной персонификации самой последней модели, но и прибегая к консультациям модных дизайнеров. Её пышную фигуру идеальных песочных часов облекали неоновые деловые костюмы и платья в пол, состоящие из миллиардов перемещающихся по ключевым участкам тела нитей, выигрышно подчёркивающих нужные изгибы. Фенотипы, которые она носила, все как на подбор были с яркими волосами, огромными глазищами, крупными чувственными губами. Её наряды никогда не повторялись, видимо, раз в неделю она полностью обновляла внутреннюю память своего БДП. «Тем сложнее ей будет работать в своём реальном теле», – подумала я и немного устыдилась собственного чувства злорадства и желания превосходить Ангелику хоть в чём-то.

Помимо вопросов питания, моя коллега также занималась переводами. Хотя в отношении коммуникации мы должны были полагаться на переводческий модуль наших костюмов, иметь запасной вариант на случай непредвиденных неисправностей было разумно и безопасно. Каждый в СтарСити служил другим наилучшими способами, и наша команда не была исключением.

Механически сверяя список дополнительных лекарственных средств с имеющимися в наличии в контейнерах, я задумалась об остальных членах команды. Макс… Высокий, широкоплечий, вечные его рубашки в крупную клетку и светлые джинсы, белоснежная улыбка, короткие волосы цвета сена, широкие сухие ладони – оплот надёжности и спокойного дружелюбия. Иногда он напоминал мне героя какого-то древнего видеофильма середины двадцатого века – такого, какие скакали на живых лошадях и покоряли сердца молодых девушек с крупными локонами. Он мог долго играть второстепенную роль, но потом вдруг совершить какой-нибудь ожидаемый и не слишком экстремальный подвиг и за счёт этого стать главным героем фильма.

Макс был нашим главным и единственным инженером, а также, по совместительству, медбратом. Он был способен починить практически всё оборудование, починка которого в принципе возможна в полевых условиях. Его крупные руки прекрасно справлялись с мануальной работой. Помимо этого, он выучился на парамедика и действительно прошёл 8 месяцев стажировки в команде городских спасателей – редкость в наше время, когда молодёжь предпочитает избегать всего, что связано с живыми телами, их неприкрытым БДП внешним видом и отталкивающими выделениями типа крови. Но Макс чинил людей с такой же спокойной улыбкой, с которой возился со сломавшимся скутером или мелкой техникой. Может, его секрет был заключён в равнодушии больше, чем в благожелательности… Но вот опять я плохо думаю о внутренних качествах коллег. Надо бы посетить клинического психолога, пока эта странная фрустрация не даёт о себе знать более значимыми проявлениями.

И наконец, наш руководитель, профессор Серафим Серджио Бат Чалых, босс, высокая, непроницаемая гранитная стена. Крепкая, защищающая, надёжная, но такая безразличная, индифферентная, даже холодная. С Батом мне предстояло пройти заключающее обучение, и, пока я не поставила себе галочку, что данный пункт позади, я не могла быть полностью уверена, что экспедиция состоится, и состоится с моим непосредственным участием.

Итак, наша малая команда – это я, профессор Чалых, Ангелика и Макс. Моими стараниями в экспедицию также должен был ехать мой младший брат Деметрис. Это меня одновременно и радовало, и беспокоило. Я смогла получить грант на включение его в экспедицию довольно легко. Конечно, с точки зрения Дэма, мне пришлось пройти сотни инстанций и совершить миллион бюрократических взаимодействий с ними, но я-то знаю процессы получения грантов от Института и понимаю, что мой мне дали подозрительно безболезненно. Иногда мой мозг слишком легко генерировал параноидальные идеи и целые конспирологические теории, направленные против нашей экспедиции или против меня, в частности.

Я отложила в сторону таблоид и потянулась за лекарственным блоком, который охотно выплюнул на мою бледную ладонь две крошечные таблетки успокоения.