Научи меня любить

1

28 июня. День, который мог бы стать самым счастливым в моей жизни. Я стою в одном из московских ЗАГСов и слушаю до неприличия притворную речь немолодой регистраторши с фальшивой улыбкой на лице, выражающем бесконечную усталость и безнадежность.

Я скользнула взглядом по ее правой руке. Кольца нет. Теперь понятна ее скрытая враждебность, тяжело каждый день видеть счастье других людей, а вечером возвращаться в пустую квартиру. Я попыталась вызвать в себе чувство жалости, но ничего не вышло, да и с какой стати? Единственный человек, которого здесь можно пожалеть, это я, но я умерла бы, если бы кто-то посмотрел на меня с сочувствием, если бы кто-то хотя бы узнал о том, что я сейчас чувствую, присутствуя на свадьбе своего любимого человека.

Одиннадцать лет назад я стояла в фойе Финансовой академии, безуспешно пытаясь протиснуться к спискам поступивших. Потолкавшись немного, я, не обладающая особыми физическими данными, решила последовать китайской мудрости, что-то там про реку и труп врага, в общем, смысл такой, что сиди и жди. В конце концов, когда-то же они все разойдутся…

Я отошла к окну, потирая ушибленное в давке плечо, и устроилась на подоконнике, гадая, поступила ли я. Если поступила – здорово, родители обрадуются, а если нет…

Что я буду делать и как скажу об этом отцу? Мой папа Сергей Николаевич – ведущий специалист в НИИ, учёный, доктор физико-математических наук, мама – преподаватель высшей математики в университете, они просто не поймут, если я провалюсь, ведь это их мечта! А о чем же мечтала я? Честно говоря, не знаю, я всегда знала, что стану финансовым аналитиком как хотели мои родители, ни о чем другом я не думала. И все же, кем бы я хотела быть?

– Привет! – вывел меня из раздумий приятный баритон.

Я обернулась и увидела, что рядом со мной пристроился потрясающе красивый парень, блондин с улыбкой, которой позавидовали бы голливудские звезды, а ещё у него были невероятно голубые глаза, как небо, я никогда раньше не видела такого оттенка и решила, что это линзы. Но даже это не могло испортить впечатления, линзы, не линзы, а парень мне сразу же понравился.

– Привет! – отозвалась я и улыбнулась, отчаянно вспоминая когда в последний раз расчесывала волосы. Скорее всего, сегодня у меня не было на это времени и на голове у меня настоящее воронье гнездо, плюс отсутствие косметики и темные круги под глазами из-за бессонной ночи. И я еще надеюсь произвести впечатление? Впрочем, мое подсознание, обладающее несравненно более высокой самооценкой нежели я, уже нашептывало мне, что все возможно.

Парень продолжал смотреть и улыбаться, а я начинала чувствовать себя неловко. Ненавижу ситуации, когда воцаряется молчание и ты мучительно придумываешь что бы сказать. С другой стороны я его не знаю, соответственно, говорить с ним не обязана. Но как же хочется!

– А ты есть в списках? – неожиданно повернувшись к нему спросила я, посчитав, что нашла самую удачную тему для начала разговора.

Парень немного опешил.

– Э-э… в каких списках?

– В списках поступивших, – я кивнула в сторону толпы. – Ты ведь будешь здесь учиться? – спросила я с робкой надеждой.

Пожалуйста, пускай он скажет “да”!

– Да, я буду здесь учиться, – словно прочитав мои мысли, сказал он. – Только в списки мне смотреть незачем, я буду учиться на платном.

– А-а-а, – протянула я и разочарованно посмотрела на него, словно он только что признался, что он гей.

«Ну на платном, и что? – взбунтовалось мое подсознание. – Что в этом такого? Что это меняет? Он перестал тебе нравиться?»

В том-то и дело, что не перестал! Но у меня всегда было определенное отношение к таким как он мажорам, которые в жизни ничего не добивались своим трудом, а получали все благодаря богатому папочке.

Я оглядела его с головы до ног. Черные джинсы, бежевый пуловер и ботинки, которые стоят как моя зарплата ( на каникулах я подрабатывала в фаст-фуде, чтобы купить себе новый ноутбук).

– Что-то не так? – озабоченно спросил он, заметив мой взгляд.

Я отрицательно покачала головой и отвернулась, досадуя на себя и свои принципы.

– Я обидел тебя? – не унимался парень.

Я молчала.

– Я не знаю, что я такого сделал, но я готов извиниться.

Это было неожиданно. Я повернулась к нему.

– Зачем?

Парень помолчал немного, а потом посмотрел мне прямо в глаза.

– Ты мне понравилась.

Он сказал это совершенно искренне и так просто, словно это была самая естественная вещь на свете, словно по другому и быть не могло. Моё и без того дрогнувшее сердце утратило последнюю способность к сопротивлению. Я улыбнулась ему и он ответил мне своей сияющей улыбкой.

– Александр.

– Анна.

Вдруг он спрыгнул с подоконника и устремился к толпе. На ходу он обернулся и спросил:

– Как твоя фамилия?

– Захарова.

Через пару минут он вернулся с сияющим лицом и сгреб меня в охапку.

– Поступила! – радостно выдохнул он и, прежде чем я успела обрадоваться и вообще что-нибудь сообразить, он обхватил моё лицо и поцеловал.

Голос регистраторши оборвалась мои воспоминания.

– В горе и в радости, в богатстве и бедности…

Согласны ли вы?

Первой спросили невесту. Алена улыбнулась и нежно посмотрела на жениха, на ее щеках выступил румянец.

– Да, согласна! – произнесла она тихим медовым голоском.

Я почувствовала как к горлу подкатила тошнота. Конечно, да! Что же еще она могла ответить?! Как же я ненавижу ее! Ненавижу за ее тихий спокойный голос, за кроткий взгляд голубых глаз, за мягкость характера, за нежность с которой она смотрит на Сашу, наконец, за то, что она украла у меня Сашу.

В голове все перемешалось, может свое дело сделало шампанское, которым я уже изрядно успела набраться. Два, нет, кажется три бокала, иначе я не смогла бы вынести этого. В голове только одна обжигающая, пульсирующая болью мысль: “На ее месте должна быть Я!"

Интересно, как ей понравится если сейчас я повернусь к ней и расскажу все. Расскажу, что люблю Сашу и он меня любит, расскажу, что одиннадцать лет мы были с ним счастливы, пока не появилась она и этот злополучный ребенок. Что она будет делать?

Я посмотрела на нее. Белое свадебное платье и облако фаты делали ее похожей на ангела. Наверное, где-то в глубине души я понимаю почему Саша выбрал ее среди всех других. В ней есть все, что нужно ему, чего никогда не хватало мне – слабость и беззащитность, да, ее хочется защищать и заботиться о ней. Возможно, если бы сейчас она не выходила замуж за Сашу мы могли бы стать подругами. Настоящими, а не то, что сейчас. Алена и сейчас думает, что мы подруги. До сих пор не могу забыть как она просила меня стать подружкой невесты. Жестоко, но она ведь ничего не знает о нас с Сашей.

Настала очередь жениха отвечать. Я замерла и перестала дышать, боясь взглянуть на Сашу. Воцарилась тишина, мне показалось, что я слышу только гул собственной крови и бешеное сердцебиение. Доли секунды показались мне вечностью. Я отважилась бросить быстрый взгляд на своего любимого. Саша стоял бледный, словно мертвец. Да, пожалуй, подходящее сравнение, ведь сегодня он действительно умер. Для меня…

Так что, у кого свадьба, а у кого похороны, именно поэтому я надела черное платье, которое многие тихонько обсуждали за моей спиной, я пару раз слышала как кто-то назвал его вызывающим. Ну, может декольте и вырез на подоле действительно чересчур, но это мой выбор, и это мое тело и только мне решать насколько его показать.

– Да.

Я вздрогнула, и, не поверив, своим ушам повернулась к Саше. Он ли сказал это? Саша еще больше побледнел и его взгляд направленный куда-то вперед, выражал отчаяние и безнадежность.

Ох, Саша, что же мы делаем?

– Объявляю вас мужем и женой!

Я почувствовала как мой мир, казавшийся мне таким прочным, покрылся трещинами и стал рассыпаться, словно стекло. Перед глазами поплыло.

«Вот и все! – мелькнуло в голове. – Я потеряла его.»

Для празднования свадьбы отец Алены Константин Аркадьевич, крупный бизнесмен и меценат арендовал одну из подмосковных усадеб. Как только мы приехали туда, я постаралась незаметно исчезнуть, больше не могла видеть счастливого лица невесты и обреченный, затравленный взгляд Саши. Мне очень хотелось подойти к нему, обнять и увести отсюда, послав всех к черту. Только он и я…

“Ты все равно не смогла бы так жить, – вздохнуло мое подсознание, – не смогла бы забыть о ребенке.”

Да, именно поэтому мне надо держаться подальше. К тому же я испытываю боль всякий раз когда вижу их рядом, когда вижу как Алена прикасается к нему, как Саша держит ее руку, а ведь так недавно он был только моим…

Мимо прошел официант с подносом, я машинально взяла бокал шампанского. Приятное тепло разлилось по телу и стало немного легче. Чуть позже еще один бокал … И еще…

Все пошло гораздо веселее…

Я зашла в дом в поисках ванны, мне срочно нужно было умыться. Количество спиртного, выпитого мной давало о себе знать: я нетвердо стояла на ногах, перед глазами плавали круги, плюс ко всему временами накатывала тошнота. Пришлось признаться самой себе что я переборщила.

Умывшись холодной водой, я почувствовала себя свежее, настолько, что встретив официанта с подносом, я взяла один бокал. Официант посмотрел на меня с явным осуждением. Наверное, все они уже запомнили меня и сколько я выпила. Плевать! Я залпом выпила содержимое бокала, это оказался какой-то коктейль, сначала мне показалось, что он слабоалкогольный, но когда я вышла на заднюю террасу, то почувствовала, что ноги меня не слушаются.

– Анна! – раздалось сзади.

Черт! Кого это несет? Я сейчас немного не в форме. Я сделала вид, что не услышала и хотела улизнуть в сад, надеясь, что меня не станут преследовать.

– Анна, подожди. – голос позвучал еще ближе и теперь я его узнала.

Повернувшись как можно медленнее я увидела перед собой отца Саши.

– Павел Сергеевич.

Мой тон был холоднее льда. Я питала к этому невысокому, плотному человеку, со следами многочисленных пороков на лице глубокую неприязнь. Он знал об этом и отвечал мне взаимностью.

Павел Сергеевич окинул меня взглядом с головы до ног и злорадно хмыкнул.

Я почувствовала как во мне поднимается волна ярости. Да, я нетвердо стояла на ногах и вид у меня был слегка растрепанный, но не этому ублюдку меня судить!

– Что вам нужно? – раздраженно спросила я и скрестила руки на груди.

– Анна, Анна! Мы ведь могли бы стать приятелями, сложись все по другому.

Я презрительно скривилась.

– Да, – продолжил он, – могли бы, если бы Саша не увлекся тобой. Пойми, ты ему не пара и я всегда говорил это вам обоим. Теперь видишь, что я был прав. И я рад, что Саша тоже осознал это.

Я знала, что это неправда, но все равно сердце болезненно сжалось. Этот урод знает куда бить! Я больше не намерена выслушивать его. Развернувшись я направилась в сад, стараясь идти не шатаясь.

– Анна, чем скорее ты поймешь, что все закончилось тем лучше. – крикнул мне вдогонку Петр Сергеевич. – Алена как никто подходит Саше и я рад за них.

А вот этого я стерпеть уже не могла.

– А может она больше всего подходит вам? – резко обернулась я. – Или, вернее, деньги ее отца?

Лицо Павла Сергеевича вытянулось и я почувствовала удовлетворение. Маленькая, но победа.

Я бесцельно бродила по усадьбе, стараясь ни о чем не думать. По крайней мере сегодня, я просто не вынесу. Вдруг я почувствовала сильный приступ тошноты. Голова закружилась и звуки стали доноситься словно сквозь вату. Чтобы не упасть я сделала несколько нетвердых шагов и обвила руками дерево, прижавшись щекой к теплой шершавой коре. Стало немного легче, но я продолжала так стоять, боясь, что приступ снова повторится, мысленно ругая себя за количество выпитого.

– Вам плохо? – раздался приятный бархатный мужской голос. – Могу я вам чем-нибудь помочь?

Черт! Что же вам всем от меня сегодня надо? Оставьте меня в покое! Единственное, чего я сейчас хочу это умереть!

– Девушка, вам плохо? – переспросил он с явным беспокойством.

– Нет, мне очень хорошо, просто беседую с елочкой! – съязвила я, рассчитывая, что после нерадушного приема этот незваный гость уйдет.

– Это осина.

Да чтоб тебя! Ботаник чертов! Ладно, если он не понимает намеков, я сама уйду. С трудом оторвав себя, как выяснилось от осины, я двинулась к дому, но не сделала и пары шагов как мир снова начал вращаться перед глазами.

– Давайте я вам помогу, – негромко, но властно сказал “ботаник” и, взяв меня под локоть усадил на скамейку. Странно, как я сама ее не заметила.

– Может, принести воды? – меж тем не унимался он.

Я отрицательно покачала головой и посмотрела на него, силясь припомнить кто он такой, ведь нас как никак представляли , хотя я не помню и половины имен, но вот лицо, впрочем и его лицо я никак не могла вспомнить.

Я ещё раз всмотрелась в него. Честно говоря, я никогда не умела описывать человеческие лица по отдельности: глаза, нос, губы. По-моему, это уже не лицо, а фоторобот со стенда “Их разыскивает полиция”. Вот и сейчас глядя на красивого мужчину, сидящего рядом, я не могла описать его лицо. Ну, он конечно красивый, даже очень, у него тёмные волосы и глаза, а лицо в целом было мужественным и волевым. А вот его губы… Я скользнула взглядом по его губам и внутри родилось непреодолимое желание прикоснуться к ним.

Так, так, так, Анна! Ты просто много выпила, успокойся! К тому же у тебя есть Саша и ты его любишь.

– Вы со стороны невесты? – спросил вдруг “ботаник".

Я недоуменно оглянулась, пытаясь понять к кому он обращается. Кроме нас двоих поблизости я никого не обнаружила, значит сомнений быть не могло, но разве похоже, что я счастливая подруга невесты?

Я отрицательно покачала головой.

– Я со стороны же-ни-ха! – по слогам произнесла я, чтобы он понял.

“Ботаник" вопросительно изогнул бровь. Ух ты, я всегда мечтала научиться делать так, но ничего не вышло, когда я стараюсь выгнуть бровь дугой, то со стороны кажется, что я самая неудачная жертва “пластики".

– Со стороны жениха? – недоверчиво переспросил он.

– Да, а что тут удивительного? – начала раздражаться я. – Мы вместе учились в университете, а сейчас вместе работаем.

– А-а-а, ну, тогда неудивительно, что я вас не знаю, мы с Сашей мало общались после школы.

Что? После школы? Так это Сашин одноклассник?

– Вы Сашин одноклассник? – спросила я, чтобы до конца удостовериться и пускай он считает меня тупицей до которой все доходит с десятого раза. Плевать! Если бы он знал сколько промилль во мне сидит, то ничему бы не удивлялся.

– Да, мы вместе учились и были лучшими друзьями.

– А потом?– вопрос вылетела быстрее, чем я успела сообразить его бестактность.

“Ботаник" слегка прищурился и передернул плечами. Так, значит есть что-то, о чем он не хочет говорить. Мое любопытство всегда не знало границ, а сейчас это было еще и пьяное любопытство.

– То есть вы вообще не общались после школы? Ни встречи выпускников, ни поздравления с днем рождения, с новым годом?

“Ботаник" отрицательно покачал головой.

– Тогда не понимаю зачем Саша пригласил вас на свадьбу?

Он коротко рассмеялся.

– Ирония судьбы!

Я ничего не поняла, но расспрашивать дальше не стала. Похоже от него можно добиться не больше, чем от бронзового памятника, расспрошу лучше Сашу, когда представиться случай. Уж он-то от меня никуда не денется!

– А вы значит тоже занимаетесь финансами? – в свою очередь спросил он..

Я рассеяно кивнула, сосредоточенная на своих мыслях. Но в этот момент я увидела как он окинул меня взглядом, причем с таким выражение, словно я сказала ему, что у меня есть хвост.

– А что вы имеете против финансистов? – начала заводиться я.

– Да нет, ничего. Просто я всегда считал, что женщина, имеющая дело с цифрами и расчетами она как…

– Ну, она как? Что же вы замолчали? – Я все больше закипала.

– Она как калькулятор.

Что? Он назвал меня калькулятором? Все мои эмоции, которые весь вечер я загоняла внутрь, вырвались и готовились обрушиться на голову этого несчастного. Он даже не представлял, что открыл ящик Пандоры.

– Калькулятор?

Я вскочил на ноги, мгновенно протрезвев.

– А кто, позвольте узнать вы? Чем вы занимаетесь?– в моём голосе звучала плохо скрываемая ярость.

Я с нетерпением ждала ответа, придумывая что ему ответить. Хочет посоревноваться со мной в сарказме? Ха, попробуй! Ну, я жду!

– Я – летчик. Пилот гражданской авиации.

Вы когда-нибудь видели как сдувается воздушный шарик? Вот примерно так сейчас сдулись все мои планы достойно ответить на оскорбление. Летчик! Одна из самых мужественных и опасных профессий. Что мне ему сказать?

Но очень сложно поставить в трудное положение нетрезвую женщину, которая сегодня женила своего любимого на другой и весь вечер вынуждена была им улыбаться и кричать “горько!".

Я ядовито усмехнулась.

– Знаете, если женщина-финансист – это калькулятор, то летчик – это водитель маршрутки!

Я даже не стала смотреть какую реакцию вызвали у него мои слова. Это было неважно. Главное, я смогла дать достойный ответ и во второй раз за сегодняшний вечер получить удовлетворение наговорив кому-то гадостей.

2

Утром я проснулась от жуткой головной боли. Голова буквально разламывалась, было больно от малейшего движения. Превозмогая эту боль, я открыла глаза и уставилась в потолок. Он был многоуровневый, по краям белый, а середина небесно-голубая, усыпанная мелкими светильниками, напоминающими звезды.

"Красиво!»– подумала я.

“Дура! – отозвалось мое подсознание. – Это не твой потолок!”

Разумеется, я терпеть не могу синий и голубой цвет! Я резко приподнялась на кровати, не обращая внимания на то, что боль усилилась и стала осматривать комнату, в которой находилась. Обстановка была минималистичной, кровать, тумбочки, шкаф. Комната была светлой, бежевые стены и серо-голубые шторы, это явно не было похоже на мою студию, где преобладали мрачные, готические мотивы. Саша в шутку называл мою квартиру средневековым замком. Не знаю, а мне там нравилось, правда до недавнего времени я там практически не жила. Я вспомнила то счастливое время, когда мы с Сашей были вместе и почувствовала как сжалось сердце.

Так, стоп, сейчас не время! Нужно понять где я нахожусь. Я еще раз осмотрела комнату, стараясь не упустить важные мелочи. На стенах висели фотографии самолетов. При виде их в памяти что-то зашевелилось, что-то знакомое, но я никак не могла…

Вдруг я увидела на прикроватной тумбочке еще одну фотографию. На ней красивый мужчина в летной форме широко улыбался. О, Боже! Только не это!

– Уже проснулась? – раздался знакомый голос и в комнату вошёл вчерашний “ботаник", то есть, как выяснилось, летчик. В руках у него был стакан с водой, в которой растворялась шипучая таблетка.

Он присел на кровать и протянул мне стакан.

– Выпей.

Я напряглась и натянула одеяло до подбородка и только сейчас заметила, что постельное белье тоже синего цвета.

– Выпей, – повторил летчик. – Это от головы. Сильно болит?

Я кивнула и взяла стакан. Я даже не подозревала как сильно захотела пить и одним махом выпила весь стакан.

– Сейчас станет легче. – заверил меня летчик.

Вот уж не думаю! Вряд ли эта таблетка поможет мне разобраться с тем как я сюда попала.

– Не нужно было тебе столько пить, – мягко сказал летчик и как мне показалось чуть придвинулся ко мне.

Я вся сжалась. Тебе? То есть мы уже на “ты”? Мозг лихорадочно работал. Воображение услужливо рисовало одну картину за другой. Я была готова сгореть со стыда.

Как я дожила до такого? Я нахожусь в постели человека, которому вчера наговорила гадостей и имени которого совершенно не помню! Между тем, мы с ним уже на “ты”!

Летчик придвинулся еще ближе и я почувствовала как вспотели мои ладони. Что мне делать? Сказать ему, что я ничего не помню? Или сделать вид, что помню, но сказать, что это ничего не значит и попросить забыть обо всем? Еще никогда я не была в столь глупой ситуации.

Летчик наклонился еще ближе и я решила – была не была. Как говорится, сгорел сарай – гори и хата!

– Послушайте, все что было не имеет никакого значения и я надеюсь, что вы не станете напоминать мне об этом.

Все это я выпалила на одном дыхании, стараясь не смотреть на него.

Вдруг я услышала сдавленный смех. Ну, конечно, теперь он имеет полное право поиздеваться надо мной. Может и впрямь не стоило столько пить?

– И что же позвольте узнать было, что теперь не имеет значения? – с иронией спросил летчик, забирая у меня пустой стакан.

Упс! Кажется я влипла! Но как я уже говорила меня сложно поставить в трудное положение, особенно когда мне уже нечего терять. Вряд ли будет хуже. Равнодушно пожав плечами, я спросила так, словно каждый день попадают в подобную ситуацию:

– Разве мы с вами не…

– Нет! – резко перебил меня летчик, причем в его голосе звучало отвращение.

Меня это несколько задело. Да любой мужчина на его месте…

“Угомонись! – подало голос мое подсознание. – Радуйся, что на его месте был не “любой другой" мужчина!”

– А как я попала сюда? – спросила я и почувствовала, что краснею. Да чего уж там!

– Я привез, – спокойно ответил летчик.

Стало понятней!

– Ты вчера была… э-э… немного не в состоянии и Саша попросил отвезти тебя домой.

Вот значит как!? Саша попросил? Здорово! Особенно мне понравилось его тактичное “немного не в состоянии".

– А почему я оказалась здесь? – все никак не могла я взять в толк.

Летчик пожал плечами.

– Саша твоего адреса не назвал, наверное, подумал, что ты сама скажешь, но по дороге ты вырубилась и я не смог от тебя ничего добиться, пришлось везти к себе.

– А-а-а, – глупо протянула я, пытаясь представить как он пытается выяснить адрес у моего бездыханного тела, а потом тащит меня к себе и укладывает спать. Постой-ка! Я осмотрела себя и с ужасом заметила, что на мне его футболка.

– А я сама переоделась? – дрожащим голосом спросила я.

– Нет, я помог, – нисколько не смутился летчик.

Я почувствовала как закружилась голова. Я пьяная, в чужой постели, плюс ко всему меня переодевал посторонний человек.

– Я пойду сварю кофе, – видя мое смущение сказал летчик и вышел из комнаты.

Как только за ним закрылась дверь я вскочила и стала лихорадочно искать свою одежду. К счастью, долго искать не пришлось, платье аккуратно висело на спинке стула. Скинув футболку, я забралась в платье и постаралась кое-как пригладить волосы. Я посмотрела на себя в зеркало, видок тот еще – помятое платье и размазанный макияж, с этим нужно что-то сделать. Кажется, в моей сумочке должно быть что-то из косметики. Сумочка лежала здесь же. Я порылась в ней и нашла пудру, тушь и помаду. Сгодится, надо только найти ванну. И туалет, все же выпила я вчера изрядно.

Выскользнув в коридор я наугад направилась на поиски ванны, попутно рассматривая квартиру летчика. Светлая, просторная и очень уютная, не загроможденная мебелью, полная противоположность моей. Моя квартира скорее напоминала нору, в которую я могла забраться и скрыться ото всех. Огромная студия в стиле лофт, но с нагромождением мебели. Особой гордостью были бордовые бархатные портьеры в спальне на окнах, плотные настолько, что не пропускали свет, с их помощью я могла устроить себе ночь когда пожелаю.

Неожиданно вместо ванной я оказалась на кухне, совмещенной с гостиной. Летчик что-то готовил и тихонько напевал себе под нос. То что у него красивый голос я заметила еще вчера и, пожалуй, в другой ситуации я притаилась бы и послушала, но необходимость найти туалет становилась все сильнее.

– Э-э, простите! – окликнула я его, смущаясь и своего вопроса и того, что не помнила его имени. – Где у вас… ванна?

(Ну, ведь туалет должен быть где-то рядом.)

Летчик обернулся и внимательно меня осмотрел, затем повернулся к холодильнику открыл его и стал что-то искать. Он что, издевается? Я в нетерпении переминалась с ноги на ногу. Может, поторопить его? Но вот от нашел что искал и повернулся ко мне.

– Направо по коридору до конца.

Слава Богу! Я со всех ног помчалась по указанному направлению. Через несколько минут я вернулась на кухню, привлеченная запахом свежесваренного кофе.

– Присаживайся, – сказал летчик, накрывая на стол, – я приготовил яичницу с беконом, надеюсь, ты не на диете?

Вообще-то нет, но в данный момент даже мысль о еде была мне ненавистна, поэтому от яичницы я вежливо отказалась, а вот кофе выпила с удовольствием. Утренний кофе стал моей привычкой и я не могла начать день без него. Начать день…

– Который час? – спросила я в тревожном предчувствии.

– Половина одиннадцатого.

– О, Боже!

Я вскочила как ошпаренная и заметалась по комнате. Летчик спокойно пил свой кофе и наблюдал за мной слегка подняв одну бровь.

Как я могла забыть? Как? Ведь я обещала Саше и Алене приехать в аэропорт и проводить их в свадебное путешествие. Честно говоря, на Алену мне было плевать, но это была возможность увидеть Сашу перед тем как он уедет на месяц. Целый месяц без него! Не знаю, как я выдержу это, да еще зная, что он будет там с ней…

Так, сейчас главное успеть. Самолет через час. Как быстро я могу добраться до аэропорта? И где я вообще нахожусь, в каком районе Москвы? Придется снова, отбросив стыд, спросить летчика. Я набрала побольше воздуха в грудь и приказала себе не краснеть.

Узнав, всю интересующую меня информацию, я мысленно прикинула что заскочить домой и переодеться я не успею, значит придется ехать так. Только вот как ехать? Денег на такси у меня с собой не было, я же не предполагала, что попаду в подобную ситуацию, да и такое трудно даже предположить!

Что ж, придется попросить у летчика. Мое подсознание, сочувствующе похлопало меня по плечу. Ничего, думай о том, что увидишь Сашу!

– Простите, вы не могли бы одолжить мне денег на такси?

Кажется, мне удалось не покраснеть. Глупее ситуации и представить трудно. Мужчина притащил меня пьяную к себе домой, переодел, уложил в постель, а утром я прошу у него денег! Думай о Саше!

– Думаю, будет лучше если я сам тебя отвезу, – сказал летчик.

– Не стоит беспокоиться, мне не хотелось бы утруждать вас я и так доставила вам хлопот…

– Именно поэтому я и хочу сам тебя отвезти, – перебил он меня.

Честно говоря, я не врубилась, что он имеет в виду, но до самолета оставалось все меньше времени и мне было все равно как добраться до аэропорта.

На тебя никто не смотрит! Никто не смотрит! Я старалась убедить себя в этом идя по зданию аэропорта в вечернем платье, изрядно помятом, впрочем как и я сама. Люди глазели на меня, оборачивались вслед. Да что здесь такого? Я же не голая в конце-то концов!

Я шла гордо подняв голову и делала вид, что ничего не замечаю, да и собственно говоря, что и замечать нечего. Летчик шел чуть позади, видимо стыдясь идти рядом. Ну и пусть, плевать я хотела на всех, главное я сейчас увижу Сашу.

Объявили, что началась регистрация на их рейс и я прибавила шаг. Когда я заметила у стойки регистрации знакомую белокурую голову, мое сердце дрогнуло и чуть не выскочило из груди, чтобы понестись навстречу любимому.

Саша, словно почувствовав, что я рядом, обернулся и сразу же заметил меня, наши взгляды переплелись и даже на таком расстоянии я почувствовала как между нами пробежал разряд.

– Аня! – радостно воскликнула Алена, заметив меня.

Мое настроение сразу упало. Как я могла забыть о ней? Как могла позволить себе мечтать?

Алена уже спешила мне навстречу и тепло обняла.

– Я думала, что ты уже не приедешь, – шепнула она.

Я машинально обняла ее в ответ, а сама продолжала смотреть на Сашу. Разум говорил мне, что он потерян для меня и мне нужно забыть его, но сердце невозможно заставить и оно по-прежнему откликалось на каждый его взгляд.

– Привет, Саша! Здравствуй, Алена! – раздалось сзади.

Я почти забыла про летчика и от звука его голоса удивленно вздрогнула, но еще больше я удивилась, когда заметила как вытянулось лицо Саши. Он перевёл взгляд с меня на летчика, затем снова на меня, окинул взглядом мое платье и прическу, вернее, ее слабое подобие и в его взгляде мелькнула дикая догадка.

«Нет, Саша нет! – хотелось закричать мне.– Ты не можешь так думать обо мне! Ты же знаешь как я люблю тебя!»

Но, похоже не только Саша подумал подобными образом. Алена лукаво подмигнула мне и наклонившись шепнула:

– По-моему, из вас получится отличная пара!

О, Господи! Они что, сговорились? Нет, мне плевать что думает эта малахольная, но Саша…

Я бросила на него умоляющий взгляд. Верь мне!

Саша отвел глаза и стал о чем-то говорить с летчиком. Мне хотелось бы знать о чем они говорят, но мы с Аленой стояли чуть в стороне и она без умолку трещала о предстоящем медовом месяце. Мне захотелось встряхнуть ее как следует, чтобы она наконец замолчала.

Объявили посадку. Алена еще раз обняла меня.

– Обещаю, что буду звонить тебе каждый день, чтобы ты не скучала!

Если я по ком и буду скучать, то точно не по тебе.

Настала очередь прощаться с Сашей. Как же мне хотелось обнять его, прижаться к нему, чтобы он провел рукой по моему лицу, а затем поцеловал, как раньше. Вместо этого сдержанное короткое объятие, только усилившее тоску и боль.