Ненавистная пара

Глава 1

Опустив глаза, я с вялым интересом наблюдал, как идеально ухоженная узкая ладонь шлюхи оглаживала ткань рубашки на моей груди, поддразнивая и постепенно спускаясь все ниже. Типа это должно раздразнить меня и подтолкнуть проявить больше энтузиазма? Не работает, птичка, очень давно меня не завести всякими там поглаживаниями и физическими намеками, предпочитаю или сразу заниматься делом, или не тискаться попусту.

Схватив руку девицы, направил ее к моему паху и беспардонно прижал к начавшему твердеть члену. К демонам всякую возню вокруг да около – мне нужна разрядка, а не приятная компания на вечер.

– Просто встань на колени и отсоси, – буркнул ей, заметив, как сидящий напротив Гаррет цинично ухмыльнулся. Он-то знает, что я и так проявил сейчас долготерпение.

– Прямо здесь? – Проститутка даже отшатнулась, с намеком обведя глазами зал забегаловки, битком набитый народом в столь поздний час.

– А в чем проблема, ты же тут для этого. Разве нет? – Я впервые удостоил ее прямого взгляда с того момента, как она ко мне подсела и приступила к соблазнению. Соблазнение. Ненавижу даже само звучание этого поганого слова.

Девчонка явно была из новеньких: личико еще не совсем истасканное, да и сам факт удивления говорил об этом. Опытные местные дамы прекрасно знали и мои привычки, и щедрость, так что в дискуссии не вступали, а сразу открывали рот пошире.

– Может, все-таки поднимемся наверх? В комнаты? – заблеяла дурочка.

– Если я сейчас встану, то не пройду и двух шагов, прежде чем найду кого-то, кто мне прямо там и отсосет, – безразлично дернул я плечом, – но я терпеть не могу стоять в процессе, так что или на колени, или отвали, не занимай место той, кто готов меня обслужить.

Шмыгнув пару раз носом, девка сползла-таки под стол, и Гаррет заржал, сделав знак «я следующий».

Тонкие пальцы не слишком уверенно взялись возиться с моей ширинкой, а я приложился к своей выпивке, не собираясь ей хоть чем-то помогать. Похоже, я и так прогадал, разрешив ей доступ к своему члену. Если она работает ртом так же неуклюже, как расстегивает штаны, ждет меня разочарование.

Неумеха почти освободила меня, когда голоса в зале внезапно начали стихать, и это заставило моментально напрячься и обратить взгляд к входу. И не напрасно. Я узнал ее сразу, по-другому и быть-то не могло, пусть в прокуренном и полутемном помещении смог разглядеть пока лишь ее силуэт. У меня встал, молниеносно, до окаменения, за один удар замолотившего сердца, да так мощно, что яйца заломило и в животе потянуло, тяжко, чуть не до судороги.

Сука!

Девка под столом ойкнула, когда член выскочил и тяжело шлепнул ее по губам и носу, сразу сочась влагой. Но, проклятье, не для нее. А для той, что никогда к нему больше не прикоснется. Не в этой жизни точно.

Стерва.

Заметив меня, визитерка пошла по проходу между столами, сопровождаемая взглядами всех присутствующих, в которых горели любопытство, страх и вожделение. И за последнее мой зверь дико желал вырвать им всем их наглые зенки… перегрызть горло… оторвать сраные вставшие причиндалы и запихнуть в глотки… Будто мне не наплевать!

Шлюха попыталась обхватить губами головку, которая сейчас стала настолько чувствительной, что я мог бы кончить от одного касания. Но не ее касания. Другой, что с легкостью дарила ласку любому, кто не был мной. И никогда мне.

Шалава!

Стиснув волосы проститутки в кулак, я оттянул ту от своего паха и оттолкнул, не грубо, но однозначно, приводя штаны в порядок.

– Убирайся! – велел девчонке, сунув в корсаж монет больше, чем она могла бы заработать своими сомнительными навыками минетчицы за месяц. Но я никогда не обижаю представительниц древнейшей профессии, хотя бы потому, что это единственные женщины, с которыми я имею и всегда предпочитал иметь дело. За небольшим исключением, провались оно.

Злость ревела: «Слабак, сделай это прямо у нее на глазах! Она ведь так поступала с тобой».

Почти так. Но проклятую бабу не обмануть. Она точно будет знать, что я кончил в три секунды не от великого мастерства девки, а просто потому что смотрю на нее. Хуже только сесть обосраться в лесу под кустом, да в свое же дерьмо потом жопой и упасть. Хотя нет, не хуже. Тогда нужно всего лишь отмыться и избавиться от вони.

Ненавижу!

«Взаимно», – ответил взгляд прозрачно-голубых глаз пришелицы, что как раз остановилась напротив.

– Я могла бы погулять тут немного и дать тебе закончить, да времени лишнего не имею. – Мой зверь позорно выгнулся навстречу ее хрипловатому голосу, словно тот был адресованной именно ему лаской, а не просто следствием того, что наверняка прошлой ночью она орала драной кошкой, кончая под очередным любовником.

Дрянь!

– Лучше бы ты вообще свалила на хер, как только поняла, что мы по досадному недоразумению оказались в одном помещении, – ответил, нарочито нагло проходясь похотливо-презрительным взглядом по каждому из ее изгибов, коих совершенно не скрывала эта клятая форма. Как жаль, что того, кто решил, что одевать так женщину на службе – это уместно и практично, не отметелить, просто потому что он уже давно в мире ином. Надеюсь, его там жарят бесы во все естественные отверстия за то, что каждый желающий имеет возможность облизывать глазами линии этого тела.

– Единственным недоразумением и случайностью в моей жизни был ты, да и то всего разок, а здесь я нарочно и исключительно по делу, – без малейшей эмоции ответила она. Не лицо, а просто великолепная, но дико холодная, бесчувственная маска. А я ведь помню это лицо способным сиять невинной радостью, открытым восхищением и безмерным доверием, пылать истинной, прежде не испытанной страстью, а не этой маской безразличия и цинизма.

– У тебя ко мне дело? Ну так давай, забирайся скорее на освободившееся место под столом, потому как никаких иных дел у нас быть не может! – Предатель в моих штанах дернулся и напрягся еще больше, едва не заставляя заскрежетать зубами от болезненного узла, скрутившего яйца – ему было плевать, насколько невероятно то, что он и правда получит шанс на подобное внимание. Только не от нее.

Гаррет фыркнул в свой эль и заржал громко и глумливо, но она даже не взглянула на него, а вот мне аж приспичило двинуть кулаком ему в подбородок.

– Пошел вон отсюда, – ровным тоном велела она моему первому бейлифу, и тот ощерился, собираясь возразить.

Зараза конченная, но и при этом же и проклятая королева, отдающая приказы всем небрежно, будто ей и в голову не приходит, что кто-то рискнет не подчиниться.

– Пошел вон, – подтвердил я распоряжение. – Разве не видишь, что сама Зрящая тьму соизволила послать тебя.

Гаррет насмешливо скривился, почтительно кивнул мне, четко давая понять, чье указание выполняет, встал, шутовски поклонился в пояс моей визитерке и пошел прочь.

– Ну что же, присаживайся, гостья нежеланная, – небрежно махнул я рукой на освободившееся место. – Поведай, чего ты сюда приперлась, а потом, разворачивайся и вали куда подальше, зачем бы ни пришла!

Мой зверь без обиняков поставил меня в известность, что он думает о моих словах, скрутив мне узлом кишки, когда она резко вдохнула, вскинула подбородок, и на мгновение показалось, готова была действительно развернуться и уйти. Этот предательский ублюдок всегда на ее стороне.

Молчи, тупая скотина, думающая исключительно членом и примитивными инстинктами, которым плевать на то, что она сделала, важно лишь то, кто она и что находится здесь, так близко. И вообще, раньше где были твои сраные инстинкты и чутье?!

Зрящая не ушла, а все же села на стул напротив. Хотя даже не села, как-то неловко опустилась, позволив себе краткую болезненную гримасу, и я испытал новую волну ненависти к собственной природной сути, потому что это засвербило внутри тревогой.

– Мне нужно убежище на некоторое время, а потом содействие твое и всей твоей боевой мощи, – ответила она так просто, будто делала заказ подавальщику в кабаке.

При всем желании не выдать ей и крох своих эмоций сдержаться я не смог. Расхохотался, качая головой и продолжая при этом сжигать ее насмерть взглядом, но то, что видел перед собой, лишало даже этого злого и неискреннего подобия веселья. Видок у Зрящей был тот еще. Одежда вся забрызгана дорожной грязью, проклятая идеальная кожа цвета сладких сливок посерела не только от пыли, но явно и от усталости и нездоровья, под ненавистными глазами – искристыми кусками голубого льда, пронизанного рассветным лучом солнца, – темные круги, скулы обострились – хоть режься, всегда туго заплетенная толстенная коса растрепалась, позволяя разглядеть проблески прежнего огненно-рыжего сквозь нынешнюю черноту. Правое плечо держит ниже левого, пусть и старательно пытается это скрыть, рука с той же стороны висит плетью, хоть сразу в глаза и не бросается из-за напускной уверенной осанки.

– Зрящей нужно убежище? – продолжая изображать презрительное веселье, спросил я, подавшись вперед. Для вида – чтобы надавить на нее энергетикой своего глумливого торжества, а на деле – изучить поближе, не почудилось ли мне ее плачевное состояние. – Нет, даже не так. ТЕБЕ нужно убежище на МОЕЙ территории?

Брехня, какая же брехня обе причины. На самом деле я сократил расстояние между нами, потому что именно этого и жаждал. Чуть больше ее запаха, даже сквозь всю эту вонь вокруг, сквозь аромат ее пота и явно немытого несколько дней в пути тела. Так даже лучше, острее. Как разом упиться забористым дешевым, но реально убивающим самогоном, вместо того чтобы цедить жутко дорогую ягодную элитную кислятину и так и не достичь состояния блаженной бессознательности, а только заработать изжогу.

– Да, – не дрогнув, уронила она кратко, – здесь меня никто искать не станет.

Ну еще бы. Кто знал нашу историю, тот ни за что бы не поверил, что она способна явиться за помощью ко мне. К кому угодно. Но не ко мне.

– Что ты затеяла? Зачем тебе вдруг понадобились мои люди, если к твоим услугам вся мощь стражей? Или ты всех их уже перетрахала и на свежатинку потянуло?

Говорить ей такое – все равно что втыкать себе в живот кинжал и проворачивать. Или в грудь, где и сейчас еще саднит подаренная ею отметина. Пусть мною и заслуженная.

На ее лице не дрогнул ни единый мускул, глаз она не отвела, ни капли румянца не проступило на скулах. Она никогда не испытывала стыда за то, какой была. За то, что совершила.

Убийца. Впрочем, как и я. В чем разница? Я всегда делал это по долгу или из необходимости. Она же, как минимум однажды, из мести. Просто потому что могла и хотела.

– Ты тратишь попусту и свое, и мое время, вожак. Мне от тебя нужно лишь «да» или «нет».

– С чего мне вообще удостаивать тебя ответом, пока я и понятия не имею, во что ты пытаешься меня втянуть? – Идиот проклятый, единственный ответ для нее – «нет», и никаких вариантов, обсуждений – ничего!

– Лишь получив согласие или отказ, я могу решить, стоит ли говорить с тобой дальше, – поднимаясь, она снова едва уловимо болезненно дернула щекой. – Я приду сюда завтра в этот же час, раз уж ты утратил за время сытой и спокойной гражданской жизни способность принимать быстрые решения, коей так был знаменит в бытность славной службы в Страже.

– Этой «спокойной» жизнью как раз ты постаралась меня вознаградить за ту самую славную службу, – огрызнулся я и испытал желание себе же и врезать. Это было жалко.

– Что же, а теперь я предлагаю тебе не просто вернуться, но и возвыситься, – бросила она через плечо и пошла прочь.

И опять я бесился из-за каждого пожирающего ее бесову великолепную задницу взгляда, которой она, могу поспорить, нарочно покачивала так, чтобы встал у каждого, у кого еще поднимается. И это при том, что ей наверняка даже просто идти тяжело.

Дрянь! Мерзавка! Сука! Убийца и шалава!

Моя единственная истинная пара.

Глава 2

Десять лет назад

– Дура! Провались ты в самую темную бездну, вот так нас подставить! – орал в бешенстве патрон Стражи, сотрясая в своем захвате мертвое тело хрупкой женщины. – А я ведь чуял, шкурой своей чувствовал, что ты, проклятая баба, задумала что-то поганое!

– Акдор, нет смысла… – попытался вмешаться я, никогда прежде не видевший своего командира в подобном состоянии.

– Стерва! За что же ты так с нами? Со мной? – не реагируя на меня, продолжил реветь он, и я невольно скривился при виде ужасной раны на горле нашей уже бывшей Зрящей. – Неужели не было другого выхода, Тече? Ты проклятая трусливая сука, раз выбрала такой исход и не стала даже пытаться!

Буквально отшвырнув тело от себя, патрон вскочил на ноги и с остервенением стал пинать трупы пяти одержимых, но только для того, чтобы спустя минуту снова вернуться к телу Тече, рухнуть на колени так, будто их кто-то подрубил, и, схватив ее на руки, начать раскачиваться, рыча как безумный.

И да, я тоже был зол на гадкую бабу за эту подставу, но не так, как он, и на самом деле отдавал себе отчет, что уже некоторое время ждал такого исхода. Зрящие – недолговечные существа, за время моей службы Тече была уже третьей. Десять-одиннадцать лет – и все, их срок годности выходил. Накладывали на себя руки, поддавались тьме или же вот так, как эта Зрящая, просто бросались в гущу схватки, где им было не место, и погибали.

То, что Тече подошла к своему пределу, мне стало очевидно, когда она выперла из своей постели патрона Акдора, который был ее любовником почти со времени начала ее службы в Страже, и ударилась во все тяжкие, каждую ночь таская к себе нового молодого стражника, а то и не одного. Думаю, и Акдору все было ясно, вот только ничего уже было не сделать – сорвавшуюся со скалы не остановить в полете.

У Зрящих не было выбора в начале их пути, не появлялось шансов на свободу и потом. Старейшины Стражи ни за что бы не отпустили ни одну из тех, что еще могла работать, но даже если бы и да, то куда любой из них идти? Их жизнь начинается с Пробуждения тьмы и в ней же в итоге и погрязает. Нельзя взять и перестать ВИДЕТЬ в их случае, а зрея тьму, они и сами для ее посланцев как на ладони. Без поддержки Стражи эти женщины – просто заведомые скорые жертвы, что должны будут сторожиться всех и каждого и никогда не смогут расслабиться, создать семью, родить детей, не опасаясь, что не только им самим отомстят за противодействие тьме, но и их близких уничтожат вместе с ними.

Открытая повозка для трупов прибыла, и мы небрежно побросали в нее одержимых, но тело Тече патрон взял на руки и забрался с ним в седло своего жеребца. И то верно, не везти же ее вместе с этими тварями. Пусть и решила нас бросить в самый неподходящий момент, но она наш боевой товарищ. Впрочем, разве пока существуют одержимые, момент вообще может быть удачным для того, чтобы взять и уволиться со службы столь радикальным образом.

– Куда вы смотрели, псы безмозглые? – надрывался на нас, выстроенных шеренгой, старейшина уже час спустя по прибытии в казарму Стражи. – У вас не было права оставлять Зрящую без защиты и на мгновение! Вы хоть представляете, сколько сил и времени уходит на отслеживание этих долбаных девок с самого рождения, инициацию, обучение и отбраковку?! Только одна из десяти способна работать на нас как необходимо! И вот сейчас вы мне привезли труп одной из лучших! И это тогда, когда у нас некем ее заменить сейчас. Вообще некем!

Никто из нас не стал спорить с ним или пытаться оправдываться. Уверен, старый хрен и сам прекрасно знал, что Тече уже вся вышла, но надо же на кого-то излить гнев и досаду, а мы с толстой шкурой – нам его вопли что в лоб, что по лбу. Я смотрел в стену позади него и развлекал себя размышлениями о том, как могло выйти, что Зрящая прохлопала появление уже настолько долго живущих одержимых практически у нас под носом, в столице. Она их нарочно игнорировала почему-то? Стала терять и чутье вместе с разумом? Или одержимые нашли какой-то новый способ маскироваться от обнаружения их Зрящими?

– В общем, так: сегодня еще отдыхаете, а завтра изучаете сведения о подходящей по возрасту претендентке, и чтобы через две недели доставили мне новую инициированную Зрящую, – охрипнув от воплей, старейшина перешел на нормальный тон.

– Я в этом не участвую, – глухим, пустым голосом отозвался наш патрон. – Ухожу в отставку. Прямо с этого момента.

– Да вы все с ума тут посходили, что ли? – взвился снова маг. – Зрящая да еще и патрон Стражи следом? Вы нас нарочно тьме сдать с потрохами решили?!

– Мне плевать, – безразлично бросил Акдор и без позволения покинул строй, направившись вместо казармы в сторону жилища Тече. Бывшего ее жилища. Вскоре место там займет следующая избранная и обреченная.

Старейшина покраснел сначала и даже вскинул руку, будто собираясь поразить взбунтовавшегося патрона магическим ударом в спину, но мы все, не сговариваясь, сдвинули ряды и дали услышать волшебнику тихое, но однозначно угрожающее рычание. Тронуть одного из нас никому не пройдет даром. Пусть мы им и подчиняемся, но все же не стоит этим умникам в их уродливых балахонах забывать, кто же тут реальная боевая сила. Стражи все могли быть из разных мест, но пока мы на службе, мы единая стая, где за своего порвут глотку, невзирая на положение и сопутствующие жертвы.

– Лордар! – окликнул меня маг, опуская руку как ни в чем не бывало. – Принимай пост патрона Стражи. На тебе же и обязанность раздобыть вам новую Зрящую. И как можно скорее.

Старейшина стремительно ушел, а мой брат радостно хлопнул меня по плечу.

– Поздравляю с повышением, братишка! – с широкой ухмылкой сказал он. – Хреново, конечно, что Тече померла, но и положительные стороны есть! Выберем себе новую Зрящую, желательно посмазливее и не такую стервозную, как была прошлая.

– Придурок ты, Реос, – буркнул я, сухо кивая на остальные поздравления. – Будто хоть у нас, хоть у этих девок и правда выбор есть. Возьмем ту, что поближе и повзрослее.

Сразу Зрящими, естественно, никто не рождался. На самом деле, для их создания брали своего рода полукровок, детей, зачатых насильственным путем уже очень давно одержимым, практически полностью поглощенным порождением тьмы мужчиной и девственницей. Причем, именно прохождение через боль и насилие вроде как и было необходимым атрибутом появления на свет такого ребенка. Маги уже лет триста как выяснили это, примерно тогда и научились использовать этих девиц для борьбы с одержимыми. Мальчиков, зачатых при тех же условиях, уничтожать старались сразу при обнаружении, так как, несмотря на все попытки подчинения, они ему не поддавались и, едва достигнув половой зрелости, начинали творить то же самое, что и их темный родитель. А вот существа женского пола – напротив. Если не пробудить в такой девушке тьму, то она сможет спокойно прожить нормальную, пусть и не слишком счастливую жизнь и умереть естественной смертью в положенное время. Вот только кто же позволит это им?

– Да уж, погано, что не каждая девка может Зрящей стать, – продолжил ухмыляться брат. – Я бы тогда ту блондиночку, которую мы с тобой в прошлые выходные вдвоем оприходовали у Диссии, взял бы. Сиськи у нее что надо, задница рабочая и сосет обалденно.

– Ты не придурок, братец, – фыркнул я, – ты у меня дурак, но мысль подал. Мужики, как насчет пойти напиться и хорошенько потрахаться, поминая чокнутую Тече? У нее была губа не дура и на одно, и на другое!

– Только если ты проставишься всем в честь повышения! – откликнулся кто-то.

– Слушай, братан, а тебе эту девку не жалко? – спросил несколько часов спустя Реос, вперив в меня свой уже совершенно расфокусированный от поглощенного эля взгляд.

– Эту? – неуклюже кивнул я на ту самую приглянувшуюся нам обоим белобрысую шлюшку, чей пышный задок сейчас тискал родственник, наверняка пошевеливая своими пьяными мозгами, размышляя, не сделать ли нам с ней еще и третий заход. – Киска, тебе было плохо? Нам тебя пожалеть?

– Лучше уж приплатить, ребятки, вы оба еще те неугомонные жеребцы, – пошло улыбнулась она в ответ, и я поморщился. Не, третий раз я ее точно сегодня окучивать не стану. Надоела. Хочу брюнетку.

– Да не эту! – с грубой порывистостью сильно вдатого Реос спихнул девицу с колен. – Метнись еще эля принеси!

– А какую? – недоуменно уставился я на него.

– Ту, что нам инициировать надо, – пояснил он и поморщился, как от кислого.

– С какой такой стати? – хмыкнул я пренебрежительно.

– Ну вот живет себе девка, никому херни не делает, копошится там чего-то, замуж когда-нибудь собирается, детей там плодить, а тут припремся мы – и хренакс! Конец ее жизни! Весь разум наизнанку, потом в клетку, маги эти измогаться будут, дрессировать, как сучку последнюю, а потом бегай по всей стране, ищи этих Одержимых – и все! Ни будущего, ни шанса выбраться, ни-че-го! Мы отслужим и уйдем, если не помрем на задании, а они – никогда.

– Ты нажрался в дым, – констатировал я.

– Нажрался, – покорно махнул головой Реос, – но все равно. Не жаль?

– Да плевать мне, братан, – честно признался я. – Не моя вина в том, что они рождаются теми, кем рождаются. Не я придумал, как их использовать. Не я вообще этот мир сделал таким, каков он есть. И точно не я стану заморачиваться на сраные сожаления, что все так, как оно обстоит. Мне по хрен!

И в тот момент душой я не кривил. Так-то подумать, этим девкам еще и везло, что их не приговаривали от рождения, как пацанов, зачатых одержимыми. Им шанс предоставляли сделать что-то полезное для всех людей, выслеживая ублюдков вовремя и тем самым снижая вероятность появления на свет себе же подобных. Нормально все, а эта ерунда с милосердием – не ко мне.