Сыщик на арене

Tekst
19
Recenzje
Przeczytaj fragment
Oznacz jako przeczytane
Jak czytać książkę po zakupie
Nie masz czasu na czytanie?
Posłuchaj fragmentu
Сыщик на арене
Сыщик на арене
− 20%
Otrzymaj 20% rabat na e-booki i audiobooki
Kup zestaw za 31,35  25,08 
Сыщик на арене
Audio
Сыщик на арене
Audiobook
Czyta Алина Арчибасова
17,61 
Szczegóły
Сыщик на арене
Czcionka:Mniejsze АаWiększe Aa

Frauke Scheunemann

Winston – Kater Undercover

© 2016 Loewe Verlag GmbH, Bindlach

© Торгашина Анна, перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

Для Софи


О волшебных словах, нервных взрослых и отличных идеях


Каникулы. Каникулы. Каникулы! Кира произносила это слово так, словно оно волшебное. Будто его можно использовать как заклинание. Я присмотрелся к ней внимательнее: не происходит ли с ней каких-нибудь превращений? Не покрывается ли она, случайно, шерсткой? Не меняется ли, часом, цвет ее кожи? Нет. Ничего подобного. Это была все та же тринадцатилетняя девочка – моя лучшая подруга, и внешне она ни капельки не изменилась.

– Каникулы! – сказала она еще раз, точнее громко воскликнула, широко сияя улыбкой. Потом она наклонилась, взяла меня на руки и почесала мне за ушками.

– Каникулы, Уинстон! Сегодня начинаются каникулы на Троицу! Здорово, правда?

Ну, я бы так не сказал. Мне, в общем-то, все равно – я-то, в конце концов, каждый день высыпаюсь. Впрочем, то недолгое время, когда после удара молнией я очутился в Кирином теле и был вынужден ходить в школу[1], я, если честно, вспоминаю с содроганием. Прежде всего потому, что там меня сразу же начала мучить главная школьная вредина Леония со своими противными подружками, и из-за их дурацкой попытки взять меня на слабо я даже угодил в полицейский участок. Да и среди учителей попадались довольно неприятные. Так что в этом смысле Кира, конечно, совершенно права. Школа? Нет, спасибо! Каникулы – ура!

– Каникулы! Опять! – В комнату вошла мама Киры Анна и присела рядом с нами на кровать. – Сплошные каникулы! Летние, осенние, рождественские, мартовские, а теперь еще и каникулы на Троицу! Школа чаще закрыта, чем открыта. Как вы вообще там чему-то научитесь? И чем прикажешь тебя снова занять, Кира? Мне ведь, в конце концов, нужно работать. Каждый раз одна и та же проблема! – ворчала она себе под нос.

Муррр-мяу – так вот оно что: хорошее дело каникулы или нет, зависит от того, кого спросить. И у Анны на этот счет свое мнение.

Кира улыбнулась:

– Мама, ну я ведь уже не маленькая. Тебе не нужно меня занимать. Я сама найду, чем заняться.

– Ах вот как? И чем же это? Наверняка всякой ерундой. Нет, это даже не обсуждается. Я уже кое-что придумала и записала тебя на интенсивный курс английского. Дорого, конечно, но там ты хотя бы чему-то научишься, – энергично заявила Анна.

– Что-что?! – Кира задохнулась от возмущения. – Интенсивный курс английского? Ну зачем?! Я хотела наконец-то устроить себе релакс, а тут опять учиться!

Теперь пришла очередь Анны улыбнуться.

– Охотно верю. Но, к сожалению, сразу после каникул у тебя контрольная по английскому, а, если мне не изменяет память, последнюю работу ты написала далеко не блестяще.

– Неправда! Я получила за нее четверку с минусом! Это не так уж и плохо!

– Но не так уж и хорошо. Все, решено – пойдешь на курс. Занятия с девяти до двух, так что тебе хватит времени и на релакс.

С этими словами Анна встала с кровати и вышла из комнаты. Кира осталась лежать рядом со мной, кипя от возмущения. Наконец она покачала головой и принялась ругаться на чем свет стоит.

– Нет, ты это слышал, Уинстон?! Да это же просто чудовищно! Каждый день по пять часов учить английский! Высшая мера наказания! Я хотела провести время с Паули и Томом. Выбрать погожий денек и махнуть на Эльбу, посидеть на берегу, пожарить что-нибудь на костре. Может быть, даже переночевать в палатке. А теперь об этом и думать нечего… Это просто нечестно с маминой стороны! – Она рубанула ладонью подушку, и я на всякий случай отполз в сторонку.

Бедняжка Кира! Только что у нее было замечательное настроение – и тут вдруг такое! Подростком быть и правда непросто. По крайней мере, если у тебя такая мать, как Анна: она хоть и очень милая, но к школе относится ужасно серьезно. Это Анна определенно унаследовала от собственной матери, Кириной бабушки. Во всем, что касается учебы, оценок и домашних заданий, c бабушкой шутки плохи.

Вообще-то бабушка живет в России, но уже довольно давно гостит у нас. И с тех пор мы все заметно прибавили в весе, потому что готовит она просто сногсшибательно. Кроме того, домашние задания Киры всегда сделаны, а иностранные слова выучены. Потому что бабушка держит все под строгим контролем.

– Твоя мать – настоящий локомотив, – сказал однажды Вернер Анне.

Поначалу я удивился: ведь ни локомотивы, ни вагоны, которые обычно к ним цепляются, у нас по квартире не ездят. И те и другие, насколько мне известно, водятся лишь на вокзалах, а поскольку передвигаются они исключительно по рельсам, риск наткнуться на поезд в гостиной крайне невелик. Но потом до меня дошло, что Вернер имел в виду: бабушка не дает нам расслабиться, держит в тонусе и приводит в движение – тащит всех за собой, как локомотив вагончики. И в этом он несомненно прав.

Кто такой Вернер? Вернер Хагедорн – профессор, мой домашний специалист по открыванию консервных банок, с которым мы уже много лет живем в полном согласии и гармонии. Он преподает физику в Гамбургском университете и живет со мной, Анной, Кирой и бабушкой в доме по адресу Хохаллее, 106а, в респектабельном гамбургском районе Харвестехуде. Анна – его экономка. Но не только. Некоторое время назад Анна и Вернер стали парой. Ну то есть теперь это два человека, которые любят друг друга.

Кстати, о любимых людях. Кира наконец-то прекратила лупить подушку, и теперь можно было попытаться ее утешить, не подвергая себя опасности. Прижавшись к ней, я принялся мурлыкать изо всех сил и даже разок лизнул ее щеку шершавым языком. Это сработало: она слегка улыбнулась в ответ, обхватила меня рукой и начала чесать мне брюшко. Мууууррррр! Ну вот, так уже намного лучше!

– Английский – что за чушь! – прошептала она мне на ухо. – Надо как-то от него отвертеться. Как назло, ни одной идеи! – Потом она перевернулась на спину и посмотрела на потолок. – Милый Бог! Пожалуйста, пусть что-нибудь произойдет, чтобы мне не пришлось ходить на интенсивный курс английского. Обещаю отныне и впредь всегдавсегда наводить порядок в комнате и менять наполнитель в лотке Уинстона. И почаще класть ему в миску разные вкусности.

Муррр-мяу! Звучит очень неплохо! Для надежности я решил тут же присоединиться к этой молитве. Итак, милый кошачий бог – пожалуйста, постарайся как-нибудь помешать этому дурацкому курсу английского, чтобы мне перепало побольше вкуснятины! Обещаю, что отныне и впредь буду… Тут я на секунду задумался, что же такого мог бы пообещать… Ну хорошо, обещаю, что попытаюсь иногда ловить мышей. Хотя мне это, честно говоря, совершенно не по душе. Впрочем, наши молитвы все равно вряд ли будут услышаны – ведь если уж Анна что-то вбила себе в голову, переубедить ее, к сожалению, почти невозможно…



– Уинстон, хороший мой! – плюхнулся рядом со мной на диван Вернер. Я как раз дремал перед ужином, точнее – собирался подремать – ведь профессор Хагедорн только что весьма грубо прервал мой сон. Что это еще за безобразие?! Как теперь прикажете сосредоточиться на еде, если я совершенно не выспался! Я бросил на Вернера взгляд, полный упрека, но он, кажется, не обратил на него никакого внимания. Вместо этого он покопался в кармане штанов, извлек оттуда какую-то коробочку и подсунул ее мне под нос:

– Знаешь, что там внутри?

Только люди могут задавать такие дурацкие вопросы. Я ведь, в конце концов, не владею даром ясновидения. В ответ я лишь коротко мяукнул. Вернер тихонько засмеялся и погладил меня по голове:

– Что, дружок, не терпится узнать, да?

Чушь. Не испытываю ни малейшего желания. Пусть даром ясновидение я и не обладаю, зато яснообоняния у меня не отнять. Иными словами, будь в коробочке паштет из гусиной печенки или сардина в масле, я бы их сразу учуял. А прочее таинственное содержимое меня совершенно не интересует!

Вернер покрутил коробочку в руках.

– Подожди, мой хороший, подожди, – пробормотал он. – Очень скоро ты обо всем узнаешь. Скажу лишь, что это полностью изменит нашу жизнь. Во всяком случае, я на это надеюсь. А сейчас я собираюсь все идеально для этого обставить, уж извини!

Святые сардины в масле! Что за чушь он несет? Идеально все обставить? Что он имеет в виду? Мебель? Но зачем – ведь наша квартира и так прекрасно обставлена? Нелепица какая-то!

– Ужин готов! – крикнула бабушка из кухни, сразу положив конец моим раздумьям о мебели и прочих предметах обстановки. Ведь когда бабушка готовит что-нибудь для семьи, очень часто она подкармливает той же едой и меня. Поначалу Вернер пытался бороться с этой ее привычкой, но со временем смирился. Поэтому срочно в кухню!

Жадно уплетая вкуснейшее рагу из индейки, я услышал, как Вернер за обеденным столом постучал ложкой или вилкой по краю бокала. В таких случаях раздается характерный звук, похожий на звон колокольчика. Ну и ну! С чего бы это? Обычно такое бывает только на семейных праздниках. Когда Вернер в разгар застолья стучит по бокалу, это значит, он собирается произнести речь. А во время самого что ни на есть заурядного ужина он еще ни разу так не делал. Я оторвался от рагу из индейки и, движимый любопытством, пробрался в столовую.

 

Анна, бабушка и Кира тоже смотрели на Вернера с удивлением. Он откашлялся:

– В общем-то я не собираюсь произносить длинную речь, хочу только сказать, что на эти каникулы кое-что для вас приготовил. Небольшой сюрприз для всей семьи.

Вернер рассмеялся – как мне показалось, довольно-таки нервным смехом. Бабушка вскинула брови.

– Сюрприз? Для семьи?

– Да, вы совершенно верно расслышали, дорогая госпожа Коваленко. Сюрприз для всей семьи. Я долго размышлял, что могло бы понравиться одновременно нам всем, и вот что придумал, – тут он ненадолго прервался, чтобы достать что-то из кармана. Это та коробочка? Я пригляделся внимательнее. Нет, скорее похоже на почтовый конверт. – Вот! – Вернер открыл его и вытащил оттуда какой-то листок. – Я забронировал места на всех. – Профессор положил листок на стол. Кира схватила его, пробежала глазами по строчкам и вскрикнула от радости:

– Ура! Поездка на три дня в Луна-парк! Со всей семьей! И с моими друзьями! С ночевкой в Луна-отеле прямо на территории парка! Супер! Большое-пребольшое спасибо, милый Вернер! Как я понимаю, тему с курсом английского можно считать закрытой!

Кира хихикала, Анна выглядела сердитой.

Луна-парк? Никогда о таком не слышал. Но, судя по степени восторгов, это должно быть нечто замечательное. Что-то вроде райского уголка, полного когтеточек. Я на секунду задумался, что может сравниться с когтеточкой у людей. Что доставляет им больше всего удовольствия? Возможно, телевизор? По крайней мере, люди очень любят проводить время возле него. Так, может, Луна-парк – это такой парк, где повсюду расставлены телевизоры? И диваны?

Бабушку, кажется, мучил тот же вопрос:

– Луна-парк? Что это такое?

Анна вздохнула и стала объяснять:

– Луна-парк – это большой парк развлечений неподалеку от Гамбурга. Примерно в часе езды на машине. В нем есть американские горки, водные горки и много других аттракционов. И еще там устраивают представления. И там очень-очень дорого!

Водные горки? Святые сардины в масле. Звучит просто кошмарно! Я терпеть не могу воду! А уж вода в сочетании с какими-то горками и вовсе приводит меня в ужас. Очень надеюсь, что отпуск всей семьей не подразумевает участия ее четвероногих членов. Обычно на то время, пока Вернер в отпуске, я отправляюсь в дом к его матери, госпоже Хагедорн. Судя по выражению лица Анны, она тоже была не в восторге от всей этой затеи с Луна-парком. Может, ей лучше поехать к госпоже Хагедорн вместе со мной?

Бабушка же, напротив, довольно потирала руки и приговаривала с раскатистым «р»:

– Парк ррразвлечений! Очень хорррошо! Повеселимся как следует! В Омске тоже есть парк с амеррриканскими горками, там очень славно!

– И мы правда все-все можем поехать? – спросила Кира Вернера. Тот кивнул. – Мама, бабушка, я и ты? А ЕЩЕ Паули с Томом?

Снова кивок.

Кира ликовала:

– Вернер лучше всех! – Что правда, то правда! Впрочем, тут Кира, похоже, пришла в некоторое замешательство: – А как же Уинстон? Он ведь наверняка захочет поехать с нами!

Я?! Да щас! Ни в коем случае! Самая лучшая кошачья гостиница в мире называется «У госпожи Хагедорн». Поезжайте спокойно, за меня не беспокойтесь, со мной все будет в порядке.

Вернер покачал головой:

– Нет, Кира, Уинстону придется остаться здесь. В Луна-отель не пускают постояльцев с животными. На это время я зарезервировал для него место в кошачьем пансионе. Моя мать сейчас, к сожалению, тоже в отъезде, но Уинстону наверняка понравится в этом пансионе, ведь там полно других кошек.

Святые сардины в масле! Неужели я не ослышался? Кошачий пансион?! Полно других кошек?! Полно КАКИХ-ТО ЧУЖИХ кошек?! С которыми мне, наверное, придется делить диван и миску?! От удивления я чуть не подавился своей резиновой мышкой!

Скажи, что ты это не всерьез, Вернер! Клянусь своей когтеточкой – ни за что на свете я не стану проводить отпуск в кошачьем пансионе!


Дамы двора и дамы сердца


Нужно просто спрятаться. Убежать.

Залечь на дно. И снова появиться, когда моя семья вернется из Луна-парка. Подумаешь, три-четыре дня на свежем воздухе – что тут сложного? В конце концов, мои хвостатые друзья Одетта, Чупачупс и Спайк живут под открытым небом, целые дни проводя на заднем дворе. Наверняка это не так уж и страшно! Почему бы мне не присоединиться к их веселому дворовому общежитию? Идея хорошая, немедленно им ее предложу!

Чтобы не дать Вернеру шанса засунуть меня завтра утром в переноску, я быстро выскользнул через кошачью дверцу из квартиры, потом из подъезда и пару секунд спустя уже стоял возле навеса над мусорными баками на заднем дворе. Здесь находится своего рода центральный штаб дворовых кошек, место встречи, куда Одетта, Чупс и Спайк всегда возвращаются. Оно и понятно: крыша навеса чуть ли не единственное место во дворе, куда падают солнечные лучи. К тому же она хорошо защищена от ветра и тут обычно уютно и тепло – в общем, отличное место, чтобы растянуться и отдохнуть с комфортом. Правда, не совсем ясно, от чего именно отдохнуть – несмотря на нашу дружбу, я до сих пор не до конца понимаю, чем Одетта и компания заняты целыми днями. Ну ладно, иногда они вместе со мной ловят преступников – а в остальное-то время что делают?

Как бы то ни было, сейчас штаб пустовал. Я запрыгнул на крышу и решил дождаться эту троицу, а заодно немножко погреться на солнце. Его лучи приятно щекотали мне нос. Замечательно! Уверен, что запросто смогу протянуть так пару дней.

Постепенно меня сморило, и я стал клевать носом. Неудивительно – ведь день был полон волнений: новость о поездке и о запланированной отправке меня в кошачий пансион, а потом еще и… м-м… мяв… ну хорошо, пожалуй, ничего больше сегодня не произошло. Но я все равно устал. Самое время немного вздремнуть!

Разбудил меня нежный толчок носом в бок. Я открыл глаза и прямо перед собой увидел прекрасные черные глаза Одетты.

– Привет, Уинстон, чему обязаны такой честью? – промурлыкала она мне.

Одетта – самая замечательная кошка в мире, она несравненно прекрасна, и мне невероятно повезло с ней дружить. Хотя почти все время она проводит на улице или во дворе, шерстка у нее нежная как шелк, и вообще она просто красавица. Поначалу она не принимала меня всерьез, называя «никчемным комнатным тигром». Но потом разглядела, что в глубине души я настоящий лев.

– Привет, Одетта, я так рад тебя видеть! Ты не поверишь, но я тут всерьез подумываю переехать на пару дней к вам во двор.

Одетта ничего не ответила, лишь уставилась на меня огромными глазами. А вот позади нее кто-то то ли громко зашипел, то ли хрипло рассмеялся. Это был незаметно подкравшийся Спайк – толстый полосатый кот. Он шипел, отряхиваясь, и, кажется, вовсю потешался. Интересно, над чем.

– Приветствую тебя, приятель! Что, говоришь, ты там надумал? Собрался провести пару дней во дворе? Хорошая шутка!

Я сел и сердито посмотрел на Спайка:

– Вот как? И что же тут такого забавного?

Спайк потянулся и, присев рядом со мной, от всей души зевнул:

– Да это же понятно. Его высокоблагородие господин Уинстон Черчилль на мусорных баках, днем и ночью? Это не просто забавно, а смешно до жути!

Какая дерзость! Я повернулся к Одетте. Вообще-то могла бы сейчас за меня и вступиться! Но она лишь склонила голову набок и промолчала. А появившийся Чупс только подлил масла в огонь.

– Спайк прав – самый благовоспитанный и породистый кот во всей округе вдруг ни с того ни с сего решил прикинуться дворовой шпаной. Да это же курам на смех!

– Эй, прекратите обижать Уинстона! – наконец-то встала на мою защиту Одетта. Прозвучало это, впрочем, довольно вяло и совсем не убедительно. Мое самолюбие ощутило болезненный укол.

Я молча встал и пошел прочь. Нечего сидеть тут и выслушивать, как надо мной смеются. Спрыгнув с навеса, я направился прочь со двора.

– Эй! – крикнула мне вслед Одетта. – Ты куда?

Я продолжил свой путь, даже не удостоив ее ответом. Тогда она тоже сорвалась с места и, догнав, поравнялась со мной:

– Уинстон, ну не дуйся! Никто не хотел тебя обидеть! Но согласись, твоя затея довольно-таки странная. Раньше ты никогда не изъявлял желания задержаться во дворе и после всех наших приключений торопился побыстрее укрыться в квартире.

Я остановился:

– Что значит – «укрыться»?! Я там живу!

– Ну пусть так, не важно. Пусть будет «торопился вернуться в квартиру». Сути дела это не меняет – так или иначе, всегда казалось, что тебе куда больше нравится жизнь в квартире. Без ловли мышей, но с уютным диваном.

Мяу! Что есть, то есть. Конечно, если бы не угроза пребывания в кошачьем пансионе, мне бы в голову не пришло провести отпуск во дворе. Но Одетте я об этом говорить не собирался. Вместо этого я тяжело вздохнул и театрально закатил глаза:

– Как же плохо ты меня знаешь, Одетта! Я бы и раньше с радостью согласился провести с вами день-другой во дворе – просто ты меня никогда не приглашала. А напрашиваться Уинстон Черчилль не привык!

На последних словах мой голос драматически задрожал, подчеркивая прозвучавший в них упрек. В конце концов, лучшая защита – это нападение. Одетта прищурилась и внимательно посмотрела на меня. Ох, что же она на это ответит?

– Иногда ты несешь такую чушь, Уинстон!

И она побежала обратно к Чупсу и Спайку – а я так и остался стоять, словно меня водой из ведра окатили. Святые сардины в масле! Все пошло совсем не так, как я рассчитывал!



Совершенно поникший, я приплелся обратно в квартиру. Вернер, довольно насвистывая, вышел мне навстречу, остановился и присел рядом. Я даже не посмотрел на него. Хотите – хватайте меня, везите в кошачий пансион, какая уж теперь разница. Все равно никому нет до меня никакого дела. Даже моим так называемым друзьям дворовым кошкам.

– Уинстон, приятель, с тобой все в порядке? Ты как будто… поник весь, что ли, – совершенно точно подметил Вернер. В ответ я все же чуть приподнял голову и жалобно мяукнул.

– Ой-ой, голос просто душераздирающий! Дай-ка угадаю – кое с кем повздорил, да? С той самой белой дворовой кошкой – дворянкой, так сказать? Дамой твоего сердца?

Ну да. Мое сердце давно принадлежит Одетте, и от внимания самого лучшего из всех открывальщиков консервов это, разумеется, не ускользнуло. Моя подруга даже пару раз навещала меня в нашей квартире. Вот только я для нее, несмотря на все пережитые вместе приключения, так и остался изнеженным домашним котом. Тут я снова повесил голову, а Вернер взял меня на руки и почесал мне шейку.

– Ах, мой бедный друг, томиться любовной тоской и впрямь тяжело! Но поверь мне, когда-нибудь у тебя с твоей прекрасной дамой все обязательно сложится. И если не с этой – так с другой!

Мяв! Даже слышать этого не желаю! Я хочу стать героем для Одетты, а не для какой-то там посторонней кошки!

Вернер как ни в чем не бывало почесывал меня за ухом:

– Взять хотя бы меня – я ведь тоже очень много времени потратил на поиски дамы сердца. И могу тебя утешить – даже я, потрепанный жизнью старый сухарь, влюбился по уши. Анна в самом деле женщина моей мечты!

Он сиял улыбкой, но я, к сожалению, не мог разделить его радость. Ведь я-то еще не потрепанный жизнью старый сухарь, а кот в самом расцвете сил! И очень надеюсь, что Одетта все-таки разглядит во мне единственного – и притом скоро! Я недовольно мяукнул себе под нос, и Вернер опустил меня на пол.

– Все образуется, друг мой. Сейчас вот уедешь на пару дней в кошачий пансион и это, возможно, сыграет тебе на руку. Знаешь ведь, как говорят: большое видится на расстоянии!

Святые сардины в масле! Что он имеет в виду? Ох уж эти человеческие пословицы и поговорки! Я вроде бы уже много лет живу с людьми в качестве домашнего питомца, но иногда все равно бываю сбит с толку.

Большое? На расстоянии? Кошачий пансион? Я стал нервно размахивать хвостом, пытаясь показать Вернеру, что ничего не понял. Он погладил меня по голове:

– Ну смотри, Уинстон: если ты пропадешь на пару дней, Одетта наверняка по тебе соскучится. Она заметит, как ей тебя не хватает, а когда ты вернешься, страшно обрадуется. Уверен, так и будет!

Я склонил голову набок и поглядел на Вернера. Определенная логика в его словах, конечно, есть. Вот только в кошачий пансион мне не хочется ни при каких условиях. Значит, нужно придумать, где еще можно провести эти три дня. А не отправиться ли мне со всеми остальными в этот самый парк развлечений? А потом мы вернемся, и Одетта поймет, как по мне скучала. Хороший план!

 

– Так, а теперь я раскрою тебе еще один секрет, – тут Вернер перешел на таинственный шепот. – Только никому его не выдавай!

Ха-ха! Очень смешно, Вернер! Ничего не забыл? Я кот. Как, интересно, я могу выдать кому-то твой секрет?

Вернер вновь достал из кармана маленькую черную коробочку и на этот раз сунул ее мне прямо под нос.

– Угадай, что это! – потребовал он. Я снова взглянул на коробочку. Ясно было одно – ничего вкусного там так и не появилось, уж это бы я унюхал. – Ну хорошо, дам небольшую подсказку, – расщедрился Вернер. – Это связано с нашим разговором про любовь.

Святые сардины в масле, да у него, никак, солнечный удар! Какое отношение к любви может иметь эта штуковина? Наконец мне стало немного любопытно, и я даже еще раз принюхался к черной коробочке. В этот момент Вернер ее открыл – раздался тихий щелчок, и… Внутри лежало кольцо – кольцо со сверкающим камнем!

Я в недоумении обернулся на Вернера. Кольцо? Ну и при чем тут любовь? Вернер захлопнул коробочку и улыбнулся:

– Ну что, удивлен? С этим кольцом, друг мой, я собираюсь попросить руки Анны.

Что-что Вернер собирается сделать? Я ничего не понял.

– Когда мы приедем в парк, я дождусь какого-нибудь подходящего, особенно романтического момента. Например, мы с Анной будем на колесе обозрения. И когда окажемся на самом верху, я достану из кармана футляр и спрошу, не хочет ли она быть моей женой. И тогда мы наконец станем настоящей семьей – Анна, Кира, бабушка, ты и я. Ну, что скажешь?

Ах вот что он задумал! Он хочет окольцевать Анну, чтобы окружающие сразу видели, что она – с ним.

Что я на это скажу? Cкажу только: «МЯУ!!!» Хорошая идея! А еще добавлю: теперь-то я просто обязан отправиться вместе со всеми в Луна-парк. Как кот семьи я не могу пропустить такое важное событие…


1Читай об этом в книге Фрауке Шойнеманн «Агент на мягких лапах».