Терри по кличке Банди остановился в тени размашистого дерева, чтобы дать лошади отдохнуть. Он пробормотал себе под нос еле разборчивое ругательство про надоевшую жару и не забыл упомянуть в своих высказываниях четверых приятелей, которые ускакали на добрых две сотни ярдов вперед. Да, солнце разбушевалось не на шутку, и хоть Банди состоял в группе тех, кто без лишних мыслей вышибали мозги по приказу сверху, доброта и сочувствие ему не были чужды. Его и без того хилая лошадь измучилась, поэтому он спешился, встал рядом, легонько погладил животное по гриве, продолжая ворчать, обращаясь скорее к беспристрастному солнцу, чем к Лори – коричневой, без единого пятна лошади. При ее появлении на свет природа будто не хотела разбавлять краску.
– Ты чего там возишься? Мы почти на месте!
Голос, казалось, доносился из бездны, но даже при таком раскладе Терри его узнал. Их главарь – Оливер по кличке Коготь. В мыслях Банди слал всех к чертям собачьим и хотел остаться под деревом до самого вечера, но потом успокоившись, поправил шляпу, достал полупустую флягу с водой, отхлебнул чуток и чтобы не заставлять ждать своего босса, закричал в ответ:
– Уже иду!
Банда ковбоев остановилась на пустынном холме, и все без исключения принялись осматривать ближайшую местность. Вниз по вытоптанной тропинке, примерно в трех милях от них, виднелся городок, в который они направлялись по поручению работодателя.
– Черт! Ну и жара! – прошипел Билл по кличке Чертенок, но все остальные пропустили высказывание младшего в команде, не обращая на него внимания. Все, кроме Банди, который мысленно поддержал Билла, сочувственно и с любовью поглаживая свою Лори.
– Надеюсь, у них там хороший бордель, – продолжал гнуть своё Чертенок. – Ух, как хочется нажраться да потрахаться с парой шлюшек!
Чарли по кличке Идиот хихикнул. Так его прозвал сам Коготь. Вообще, все клички своим парням (и себе в частности) дал именно он, объясняя недалеким товарищам, что это своего рода позывные, чтобы в очередной перестрелке звать друг друга не по имени, а только по кличке. И так как Идиот не отличался особым умом, то нашел в изречении Чертенка долю забавы, над которой можно вдоволь похохотать. Чарли часто реагировал на подобные высказывания с тупой ухмылкой или же пускался в затяжную истерику до коликов в животе, да так, что только Оливер мог унять припадок либо острым словцом, либо на худой конец – кулаком.
– Сначала нужно закончить работу, как ты считаешь, Фрэнк?
– Все верно, – монотонно пролепетал Фрэнк по кличке Удав, высматривая серо-стальными глазами близлежащий городок. – Бордель, выпивка и местные потаскухи, всё это будет, но позже.
– Терри, а ты что скажешь? Какие у тебя соображения на этот счет?
– Я бы не прочь передохнуть, но работа есть работа, – то, как уклончиво и нехотя ответил Терри, могло значит только одно: он боится Оливера, как огонь воду. – Чертенок, сначала дела, а потом манда.
Идиот залился смехом, будто бы сейчас прозвучала лучшая шутка в его незатейливой жизни. Он искренне смеялся и не мог остановиться, тогда как Чертенок с явным недовольством отмахнулся и в знак протеста сплюнул на прожаренную седую землю. Его кобыла фыркнула, он тут же ударил её ногой в бок. Это только подлило масла в огонь раскатистого смеха Чарли.
– Ты это сам придумал? Дела – манда?
– Всяко лучше знать, что после успешно завершенной миссии ты стал немножечко богаче, как думаешь? А там и развлекайся сколько душе угодно.
Банди прищурившись, посмотрел на Билла.
– Может ты и прав.
– Он совершенно точно прав, можешь в этом не сомневаться, – сообщил ему Коготь, а Фрэнк поддержал кивком. – Заканчивай, Идиот. Будем выдвигаться. Чем быстрее начнем, тем быстрее всё закончится.
– И то правда, – пробормотал Удав.
На том и сговорились.
На подъезде к городу красовалась самодельная криво вкопанная в землю вывеска «Янгстаун – 10 443 жителя». Подпись ниже гласила, что здесь проживают самые доброжелательные люди во всем мире. Ковбои еще не знали, что скоро столкнутся с одним из таких доброжелателей – пьянчугой с интересной фамилией – Иствуд, что в дословном переводе означала «восточный лес».
Старый пень пропивал свой выигрыш в кости уже третий день подряд, угощал народ, доставал девиц своими рассказами, а бармен со временем забеспокоился, что тот распугает ему всех клиентов. Поэтому, десятью минутами ранее вежливо послал старика на восток за дровами и добавил, чтобы тот еще долго не возвращался. Сейчас Иствуд, забывшись пьяными мыслями, слонялся неподалеку от железнодорожной станции, не замечая, что за ним наблюдают.
– Ну и дыра! И вот на это место мы все согласились променять Кливленд? – обратился Банди с вопросом скорее к самому себе, глядя прямиком на старика, который походил на щуплого карлика и неуверенным зигзагом шел на них. – Если дело затянется, я здесь подохну, точно вам говорю.
Никто ему не ответил, да и сам Терри не очень-то хотел вступать в дискуссию на эту тему.
– Эй, ты! – мощным басом окликнул деда Коготь. – Пьяница! Я к тебе обращаюсь!
Старик резко остановился, но не из-за того, что услышал чей-то голос. Он просто принялся осматривать потертую наклейку с надписями на бутылке. Секундой позже Иствуд ухмыльнулся так, будто бутылка со спиртным очень хотела увидеть его несколько оставшихся в живых зубов, и через мгновение принялся уверенно глотать содержимое.
– Он тебя не слышит. Посмотри на него, день в самом разгаре, а он уже вдребезги пьян, – с презрением говаривал Удав. – Как он только на ногах стоит.
– Эй, босс, – подал голос Чертенок. – Может пальнуть в небо? Тут-то старый пердун и протрезвеет.
Глаза Билла загорелись. Два синих огня сильно выделялись на обожженном от солнца лице, а все остальные молча продолжали наблюдать как дед, одна нога которого уже должна находиться в могиле, жадно высасывал купленное за гроши виски.
– Ну, босс?
– Не надо ни в кого шмалять! – только глухонемой сейчас не понял бы, что Коготь неприкрыто злился на Билла. – Впереди оживленный город, весь в заботах и ему наплевать на нас. Пускай так и остается, надо быть тише воды, ниже травы. Это я ко всем обращаюсь!
Трое безмолвно кивнули, и только Билл решился ответить вслух, что согласен с Когтем. Но сделал это лишь для того, чтобы Оливер услышал недовольство в его голосе, как будто это повлияло бы на приказ главаря.
В это время пьяный, как сказал ранее Чертенок Билл, старый пердун наполовину опустошил бутылку и мощно отрыгнул, скривившись от неприятного вкуса во рту. Согнутый временем и бесчисленными внутренними переживаниями Тед Иствуд пил не только в честь того, что недавно умудрился обдурить всех за игральным столом. Алкоголем старик начал баловаться задолго до игры в кости. Его жена ушла в мир иной при родах единственного сына, а тот в свою очередь отдал жизнь во время войны между Соединенными Штатами Америки и Великобританией. На тот момент сыну было всего двадцать три, и если спросить Теда о том, как выглядел его мальчик, то вряд ли бы он смог качественно описать внешность и характер своего отпрыска, точно так же, как и не вспомнил бы имя некогда любимой женщины, подарившей ему ребенка. Господи, да этот бедолага даже собственного возраста не знал!
Его внук, что вылез из шлюхи, которую при жизни умудрился обрюхатить его сынок, и которая плевать хотела на ребенка, тоже отказался ухаживать за стариком. В возрасте восемнадцати лет, еще до начала гражданской войны умотал куда-то на Юг. Он и представить не мог, что попадет прямиком на войну. Что с ним теперь, жив ли он и выбился ли в люди, Тед не знал.
Сейчас дед думал только о том, как бы поскорее прикончить оставшееся виски, да где-нибудь тихо-мирно отоспаться, не попадаясь на глаза шерифу или его помощнику, а позже надо будет обязательно вернуться к тому, не уважающему стариков бармену.
«Конечно, – думал Тед, – я задам этому говнюку жару»!
– Старик! – сделал вторую попытку Коготь и приказал своим людям двигаться за ним вдоль железнодорожных путей. – Ты меня слышишь вообще? Не глухой же?
Тед медленно перевел затуманенный взгляд от бутылки к предполагаемому месту, что пыталось установить с ним контакт. Внезапно подул ветер, его белая (а на данный момент уже ближе к коричневому) рубаха взметнулась, тело непроизвольно повалилось вперед. Пришлось приложить усилие, чтобы удержаться на ногах.
Щурясь от солнца, Тед никак не мог определить, что видит перед собой: с одной стороны пять или семь расплывчатых пятен (точно сосчитать, увы, не мог), а с другой – полная темнота. Периодически он то погружался в кромешную темноту, то снова видел загадочные пятна. Еще чуть-чуть и он завопил бы, что потерял зрение и ему нужна срочная помощь в этом деле!
– Он же уснет на ходу, – Фрэнк забеспокоился и, не дожидаясь приказа, спешился намереваясь подойти к старику, чтобы тот не грохнулся на рельсы и не размозжил себе череп. – Эй, дед!
– Ёшкин… Коубойии…
– Да, ковбои, ты прав. Все хорошо, старик, дай-ка сюда бутылку.
Удав вовремя подхватил тощего Теда, выхватил горлышко бутылки из крепко сжатой ладони (старик даже не обратил на это никакого внимания, с интересом, залитыми алкоголем глазами изучал седые локоны Фрэнка, торчащие из-под шляпы) и потихоньку подвел его к лошади, на которой с серьезным выражением лица сидел Оливер.
– Видишь, Чертенок, – высокомерно обратился Коготь, – даже револьвер доставать не пришлось.
– Рьевольевр… – попытался повторить за ним Тед, но получилось чересчур комично, и Чарли не упустил шанса вставить свои хихишечные пять копеек.
– Как тебя зовут, старый человек? – Оливер говорил достаточно громко, но потом наклонился и для пущего эффекта решил несколько раз щелкнуть пальцами возле морщинистого лица деда, чтобы тот точно обратил на него внимание.
– Тедди… меня звать… да… я уже старый… Тед-ди… меня…
– Хорошо, Тед, хватит мямлить, я понял. У меня будет только один вопрос, после чего мой хороший друг отдаст твою бутылку, и мы оставим вас наедине, договорились?
Старик, услышав про виски, улыбнулся, но ничего не ответил. Хотел ответить. Конечно. Но берег силы, ведь его ждал важный вопрос, наверное, один из самых важных в его жизни.
– Господи, я даже отсюда чую, как у него воняет изо рта, – пробурчал Чертенок, но Коготь поднял руку и пресек возможную вспышку смеха от Чарли и такую же возможную словесную перепалку с другими парнями. В их кругу стало спокойно, в каком-то роде даже мертвенно тихо, и только в двухстах ярдах от них била ручьем жизнь городка Янгстаун.
– Я думаю, ты меня понял. В общем, нам бы узнать, где тут у вас местный шериф обосновался. Понимаешь?
– Да, – неуверенно начал Тед, а Оливеру показалось, что старик протрезвел, как только услышал о шерифе.
«Возможно, – мелькнуло в голове, – он просто испугался».
– Не волнуйся, у нас к нему личное дело есть, вот и все.
Мягкий тон понравился старику, но нельзя терять бдительности, вдруг они заставят пройтись до Берримора с ними, а у него небольшие проблемы… нет, скорее разногласия с законом. А во всем виноват этот дрянной алкоголь…
– Ну, так что, Тедди? Расскажешь нам, где обитает ваш шериф?
Дед почесал залысину ближе к затылку, вокруг которой в разные стороны торчали несколько засаленных седых волос, перевел взгляд на Оливера и пару секунд изучал его лицо, подбирая слова для лаконичного описания дороги.
Вытянутое лицо Когтя не выдавало явных эмоций, он умел ждать и всегда пытался быть максимально терпелив, до поры до времени, конечно. Старик заметил, как незнакомец потянулся к неровному шраму, что шел от левого уха, проходил по щеке, заканчиваясь у подбородка и выглядел как пережаренная сосиска. Ковбой (как думал о нем Тед) провел большим пальцем по рубцу и почесал подбородок. Заинтригованный Иствуд хотел было спросить, что с ним произошло, но потом вспомнил, что эти ребята, один из которых вежливо поддерживал его, чтобы тот ненароком не свалился к рейкам, ждали не вопроса о шраме и других интересующих Теда подробностей.
– Мужик, ты еще с нами? Ау!
Словно в подтверждение мыслей старика, Фрэнк спокойным (как и всегда) тоном переспросил Теда и легонько похлопал по плечу, ощущая запахи местного салуна, которыми Иствуд пропитался насквозь.
– Да-да… конечно… эм… – старик тянул окончания слов, будто ему было больно выговаривать, и слышалось это как «конечноооуу». – Только пообещайте, что не расскажите шерифу, кто вам о нем поведал.
– А что такого-то? Натворил небось в родном городке делов на пьяную голову, да?
– Заткнись, Чертенок, и не влезай, когда взрослые люди ведут беседу, – Оливер обернулся к Теду. – Не обращай внимания на моего оборванца, этот парень встал не с той ноги и с самого утра на взводе.
Старик кивнул, а Оливер одарил его не очень милой, но вполне искренней улыбкой, от чего Теду стало немного легче воспринимать все вокруг.
– Могу дать слово, что твой шериф никогда не узнает, кто нам подсказал дорогу. Видишь ли, мы люди занятые, у нас к нему есть небольшое дельце, поэтому, до того момента, как мы откроем двери его участка, каждый из нас уже забудет твое имя. Можешь не волноваться по этому поводу, обещаю.
– Хорошо, – протянул Тед и громко икнул. – Как только попадете в город, идите к первому перекрестку, на нем сворачиваете, ик, направо и…
Дед замялся, а потом смачно отрыгнул. Чертенок Билл скривился.
– Извиняюсь, ик! Так вот, – продолжил Иствуд, – дальше просто прямо. Там на углу, по правую сторону напротив мелкой харчевни, ик, увидите трехэтажное здание. Вот там-то и сидит наш любимый и многоуважаемый Берримор Гиллиан.
– Ну вот, другое дело, – пророкотал Оливер. – Твоя помощь неоценима, старик. И напоследок мой тебе совет: в твои-то годы, прекращай пить эту дрянь.
Коготь указал на бутылку, ее по-прежнему держал Фрэнк по кличке Удав.
– Займись чем-то полезным. Даже и не знаю, ну, как там коротают время старики твоего возраста? В общем, не травись, а то скоро окажешься на местном кладбище.
Последние слова Оливера показались Теду угрожающими, старик тут же всполошился и нервно задергался.