Зверь

Tekst
45
Recenzje
Przeczytaj fragment
Oznacz jako przeczytane
Jak czytać książkę po zakupie
Nie masz czasu na czytanie?
Posłuchaj fragmentu
Зверь
Зверь
− 20%
Otrzymaj 20% rabat na e-booki i audiobooki
Kup zestaw za 18,47  14,78 
Зверь
Audio
Зверь
Audiobook
Czyta Мария Файерштейн
10,82 
Szczegóły
Czcionka:Mniejsze АаWiększe Aa

Пролог

Утро только начиналось, и первые лучи солнца пробивались сквозь уходящие сумерки ночи. Они ласкали с трудом просыпающиеся дома, улицы, проспекты, запутывались в ветках деревьев. Лучи играли с городом, будили его, но сам город еще спал, и это как раз то время суток, когда сон самый крепкий – 5.40 часов утра.

Он не спал. Стоял у открытого панорамного окна, и первые лучи солнца бегали по его коже, заигрывая с ним. Он смотрел вдаль, прямо за горизонт – казалось бы, город просто бесконечен. Мегаполис действительно поражал свой утренней красотой. Завораживал. Влажный весенний утренний ветерок попал в квартиру и, тихонько лаская, играл со шторами, порхая по их идеально задрапированным складкам. Утренний город пах весной. Апрель.

Он – мужчина лет тридцати четырех, с глазами цвета осеннего неба. Острые скулы, волевой подбородок, прямой нос, полные, плотно сжатые губы. По-мужски красив, с жесткими хищными чертами лица. Мощная татуированная спина, крепкие ягодицы, сильные ноги. Гол, потому что только встал с постели. Его образ портил лишь широкий рваный шрам на боку, тянущийся по ребрам до самого таза. Плохо или наспех зашитый – со временем уже не понятно. Его рваные края так некрасиво срослись, портя идеальную картинку такого не идеального мужчины.

Его тяжелая энергетика пропитала стены этой спальни. Темный стальной цвет преобладал в интерьере. На разобранной кровати, в смятых серых простынях, потягиваясь, лежала стройная красивая брюнетка.

– Почему ты встал так рано? – томно спросила она.

Он промолчал.

Да и к чему говорить с вещью?! К чему и зачем?! Как же ее зовут? Лена, Оля, Светлана, Мила… Не помню. В мыслях только одно: не нужна.

Потянулся, играя мышцами спины. Вдохнул утренний воздух, но так и продолжал молча стоять и смотреть на город.

А посмотреть было на что!

С верхнего этажа его пентхауса открывался прекрасный вид на проспект с его ровными, красивыми зданиями, поражающими своими бликующими фасадами. За домами – лесопарковая зона с прудом. Совсем скоро улицы заполнятся бегущими на работу людьми, парк – мамашами с колясками, которые вышли подышать свежим воздухом, и город вздохнет, принимая на себя трудности начала рабочего дня. Заработают кофейни внизу, побегут почтальоны и курьеры с посылками, задвигается поток машин по центральному проспекту. А пока – Он, в этой тишине, один на один с этим городом. Портит настроение только гостья.

– Уходи, – тихо сказал Он. И, казалось, что в тишине этого утра, его слова прозвучали так оглушающе громко.

Брюнетка тихо встала с постели, быстро нагнулась, собрала с пола свои разбросанные вещи и так же незаметно вышла, тихо прикрыв за собой дверь спальни, побоявшись даже попрощаться.

Вот так все они тихо входили в его жизнь лишь на мгновение и так же незаметно для него исчезали из нее. Ненужные ему. Лишние люди. А хотел ли он хоть на мгновение нарушить ход своей жизни, впустив кого-то дальше, в свое сердце? Нет, наверное, нет. Потому, что у него не было сердца.

Спокойствие утра нарушил ранний звонок его мобильного.

– Зверев, – коротко ответил Он.

Глава 1

Начало апреля, канун праздника святой Пасхи, светило солнце, а капель заряжала всех хорошим настроением в преддверии праздничных выходных. Я зашла в ближайший соседний магазинчик за продуктами для кулича…

А потом все. Тишина…

Очнулась резко, как будто вынырнула на поверхность из глубокой, затягивающей водной воронки. Выплыла из бессознательного состояния, в котором, судя по всему, находилась все последнее время, судорожно глотая воздух, с жадностью пытаясь надышаться.

«Что со мной произошло? Где я?» спрашиваю себя и не могу понять, так как оглядеться в кромешной темноте не представляется возможным.

Вдыхая запах подвальной сырости, то тут, то там, слышу тихие, судорожные всхлипы, кое-где перерастающие в протяжные, явно женские, стоны. Жуткое состояние. Попыталась выдернуть из-за спины затекшие руки, но ничего не вышло. Намертво связанные, туго перетянутые, они отозвались только ноющей болью на мою неудавшуюся попытку. Я тихо застонала. Все тело начало скручивать от боли. Я стала ее ощущать только сейчас, постепенно, с приходом медленно возвращающегося сознания.

Сколько снято про это передач, документальных фильмов, но я всегда считала, что эта беда никогда меня не коснется.

«Кто мог выкрасть меня вот так просто, посреди дня?! Кто и для чего?! Ведь выкуп требовать за меня бесполезно!»

«Маньяк!» – блеснула в голове первая мысль, от которой меня всю передернуло!

«Нас выкрали на органы!» – еще более жуткая, совершенно сводящая с ума идея!

Я попыталась хоть немного перевернуться, поменять положение тела, чтобы хоть как-то облегчить не проходящую боль в затекших конечностях, но этими попытками, казалось, сделала себе только хуже. Из глаз брызнули слезы, а изо рта вырвался первый, страшный хрип. Горло пересохло настолько, что невозможно было сглотнуть.

«Больно, как же больно! И страшно…»

Боюсь, жутко боюсь боли, неизвестности и начинаю считать. Вот так, до шестидесяти и снова с единицы. Минуты растягиваются в часы, но меня этот счет начинает понемногу успокаивать. Я никогда не отличалась истеричностью, вот и сейчас, лежа в темноте и прислушиваясь к окружающим хрипам и стонам, стараюсь убедить себя, что как только у меня появится хоть малейший шанс на побег, я им обязательно воспользуюсь.

Маньяк – не маньяк, органы или что-то другое, более страшное – находясь здесь и сейчас, в абсолютном неведении, ничего сделать нельзя. В таком случае и накручивать себя бесполезно. Нужно только успокоиться. Похитители, в любом случае, должны объявиться, а уж тогда…

Вспомнила слова мамы, такие подходящие сейчас к данной, уже сложившейся ситуации: «Проблемы нужно решать по мере их поступления!»

Услышав громкие глухие шаги, раздавшиеся рядом, тело прошиб холодный пот. Каждый такой шаг эхом раздавался прямо в моей голове, вместе с бешено стучавшим сердцем. Кто-то явно приближался. Затем щелчок открываемой двери, и резкий электрический свет, бьющий по воспаленным от слез глазам…

Я как могла крепко зажмурилась. От неожиданного яркого света мозг прострелило тысячами маленьких иголочек! По возне в комнате поняла, что зашло несколько человек. Грубо переворачивая нас, не церемонясь, нам развязывали руки и ноги. Я лежала стараясь не шевелиться, потому, что тело начало отходить, и застывшая кровь побежала по оледеневшим конечностям, принося с собой дикую боль. Меня буквально скручивало от ломоты в затекшем теле! С каждым движением резь становилась еще более невыносимой. Казалось, что я сейчас просто умру от шоковой реакции организма на эту пытку. Стонала не я одна. За каждый такой громкий стон мы получали по очень ощутимому пинку от наших похитителей, прямо по извивающимся, окоченевшим от холода телам.

– Кого нам приволокли в этот раз? – услышала я, как вошедшие начали переговариваться между собой.

– Мне в общем-то плевать, все как обычно. Заказывали блондинок – получили блондинок. Вон та рыжая только как сюда затесалась?

Я сразу поняла, что они говорят явно обо мне. Мой ярко медный цвет волос нельзя было не заметить.

– А заменить ее никем нельзя? Хозяин будет очень недоволен!

– Нет, Боров, что привезли, то и будем отмывать. Пусть Сергей сам разбирается с горе-поставщиками. Аукцион уже сегодня, поэтому менять или не менять – решать только ему.

– Вставайте, шевелитесь, сучки! – громко крикнул уже нам.

Прошло немного времени, и я попыталась открыть глаза. Получалась плохо, потому что они слезились от яркого света.

– Боров, тащи шланг, ополоснем товар.

Я начала осматриваться. Бетонный пустой бокс, без окон, с небольшим воздухозаборником под самым потолком и одиноко висящей лампочкой Ильича, свет которой так раздражал глаза. Кроме меня, в комнате находились еще четыре девушки. Они, как и я, пытались отойти от долгого лежания на голом полу.

– Ну, что разлеглись?! Раздевайтесь, живо. Мыться будем, – сказал один из похитителей, скривив губы, подходя ближе, вздергивая меня за шкирку вверх.

Приняв сидячее положение, мне стало немного легче. Подтянув ноющие ноги к себе, обняв их руками, сжалась, приняв позу эмбриона. Да, сбежать из этой комнаты возможности не представлялось, но, перебрав в памяти разговор похитителей, вспомнила о каком-то аукционе. Какой – никакой, а это шанс. Если нас выведут отсюда, то появится возможность осмотреться, а там уже будет виднее…

Перевела взгляд на говорившего с нами мужчину: до отвращения неприятный тип, щербатый, грузный, с маленькими, бегающими глазками на крупном лице. Его начисто бритая голова поблескивала в ярком свете висевшей под потолком лампы, вызывая чувство омерзения.

В это время, второй, Боров кажется, так к нему обращался Щербатый, снова вернулся в комнату, занося свернутый кольцом шланг.

«Неужели не шутили?! Будут заставлять мыться прямо здесь?»

– Включай воду! – крикнул он кому-то.

Прямо на нас, жестко бьющим напором, полилась холодная вода, если не сказать ледяная. Направляя больно бьющую, прямо по изможденному телу, струю, то на одну, то на другую девушку, он громко захохотал:

– Ну же, сучки, наслаждайтесь подаренным душем! Таких подарков вам долго не предвидится!

Тот, второй, Щербатый заржал, вторя ему, встал, широко расставив толстые ноги и скрестив руки на груди:

– Раздевайтесь сами. В противном случае, я буду помогать каждой… – последнее слово произнес четко, явно глядя мне прямо в глаза.

Девочки начали потихоньку стаскивать с себя вещи, а я поднявшись вверх, придерживаясь ослабевшими руками за стену за спиной, стояла и пялилась на него, глупо считая, что этот дурной сон скоро закончится. Зажмурилась и стояла. Вот так, прислонившись к холодной, бетонной стене, с закрытыми глазами. Опять начала считать. Может быть, если я не буду открывать глаза, то я проснусь! Это ведь совершенно точно просто жуткий сон. Но из этого состояния меня вырвал удар головой о стену. Щербатый, подойдя ко мне и намотав мои волосы на кулак, просто ударил. Ударил больно, не для того, чтобы пришла в себя, а просто потому, что я для них не человек – товар. Одной больше – одной меньше… Как я поняла, меня легко смогут заменить.

 

«Выжить! Я должна выжить!». Удар привел меня в чувство, и надежда на то, что все происходящее сейчас – страшный сон, мгновенно испарилась.

– Боров, направь-ка освежающий душик на эту, рыженькую. Нужно привести ее в чувство! – сказал, и снова отошел назад, боясь испачкаться или намокнуть, брезгливо вытирая руку, которой держал мои свалявшиеся, грязные волосы о край своей футболки.

В лицо ударил сильный поток холодной воды. Нас поливали, как неодушевленные предметы, тут же в комнате-боксе, прямо из садового шланга. Глупо было рассчитывать на то, что нас выведут отсюда помыться, и появится возможность хоть на миг осмотреться. Я так и стояла в джинсах у стены в уже насквозь промокшей ветровке, которую необходимо было просто снять. Стянула, оставшись в футболке, и она сразу неприятно прилипла к телу. Холод собачий, а нас еще решили помыть! Чувствую, что у меня начинается истерика. Губы растянулись в улыбке. С таким успехом я не доживу и до вечера. Пусть я сдохну от холода, чем под этими уродами. Смешно! Еще вчера я думала, какой кулич испечь к Пасхе, в чем пойти вечером в кино с младшей сестренкой, звавшей меня на очередной остросюжетный фильм-экшен, а сегодня стою под ледяными струями воды и мечтаю смертельно заболеть!

– Смотри, Боров, а рыжей нравится, – сказал тот, с щербатым ртом и заржал. – Вон как улыбается!

Я стояла, уже не обращая внимания на переговаривающихся мужчин и хаотично терла лицо, руки, пытаясь смыть с себя пот и грязь, которые, казалось, просто впитались в каждую пору на моей коже. Терла обжигающей холодом водой, скребла ногтями, стараясь просто привести себя в чувство. Остервенело пытаясь содрать с себя кожу вместе с этой, казалось бы, въевшейся грязью. Мои соседки по несчастью, кто в белье, кто уже в одних лишь трусиках, тоже пытались вымыться. Хоть немного. Никто не знает, сколько я пролежала без сознания, и сколько вообще мы находились в этом боксе без воды и условий. Нас даже не выводили в туалет! А выведут ли? Я начала поспешно стягивать с себя намокшие джинсы, оставив только футболку.

– Сергею явно не понравится, что нам доставили товар в таком состоянии, – продолжали переговариваться похитители между собой, поглядывая на нас, – он будет в ярости, а отвечать придется нам! Да еще и эта рыжая…

– Наверное не успевали, как обычно, протянули до последнего и схватили то, что было уже на выезде. С Сергеем попробуем договориться. Не рассерчает. В крайнем случае, оставит четырех, а эту просто в расход… Боров, давай, закрывай воду. Хватит с них!

– Надо бы кинуть им хоть какие-нибудь тряпки! Посмотри старые полотенца в подсобке. Сдохнут здесь мокрые, не дожив до вечера, а спрос потом будет с нас!

Тот, которого Щербатый называл Боровом, вздохнул, кивнув в знак согласия, смотал шланг – вышел. Через пару минут занёс стопку каких-то тряпок, бросил их на мокрый пол, прямо нам под ноги.

Как я поняла, экзекуция закончилась, и похитители просто вышли.

Девочки начали подходить к брошенной кучке полотенец сомнительной свежести, разбирая их. Я нагнулась и взяла оставшееся, следовало хотя бы попытаться просушить мокрые волосы. Сев в ближайшем углу, поджав под себя ноги, я дрожала от холода. Казалось, что даже пар вырывался из моего рта с каждым выдохом!

Девочки расселись, так же обособленно, кто как мог, пытаясь прийти в себя.

– Как думаешь, нам удастся сбежать? – тихим хриплым шепотом обратилась я к сидевшей рядом соседке по несчастью.

Она не ответила, явно думая о чем-то своем. Может быть даже не слышала моего вопроса. Я накрыла плечи уже мокрым полотенцем, стараясь не дрожать. Но это не помогало. Зуб на зуб не попадал.

– Как думаешь, где мы? – услышала я тихий, едва слышный шепот. Другая моя соседка, явно обращаясь ко мне, подсела чуть ближе, протягивая мне сухое полотенце. – Возьми, у меня два.

Я отрицательно помотала головой, но она, пододвинувшись ко мне еще ближе, накрыла нас обеих.

– Вдвоем будет теплее…

– Да, наверное. Спасибо тебе, – обратилась я к ней.

– Как думаешь, они убьют нас? – спросила я хриплым, скорее не от холода, а от страха неизвестности голосом.

– Вряд ли они преследуют именно эту цель. Слышала, они готовят нас на какой-то вечерний аукцион. Как я понимаю, нас хотят продать в качестве секс-рабынь. Слышала я как-то о таких мероприятиях. Очень надеюсь, что попаду к одному из хозяев этого борделя или клуба, в лучшем случае, став его любовницей. Это если совсем повезет! Не повезет – продадут на аукционе кому-нибудь из братков. Тоже хорошо. Там хоть и не такая лучшая жизнь, но есть шанс, что смогу приглянуться кому-нибудь, продержаться подольше… А потом, может быть, сбегу, если будет на то, хоть малейший шанс, чего и тебе желаю.

Я задумалась над ее словами, более пристально приглядываясь и рассматривая девушек. Все четыре – миниатюрные красавицы-блондинки, как на подбор. Такие любому приглянутся. Если уж попадем на аукцион, то меня могут взять только в поломойки, никак не в любовницы. Да и что я умею?! Чем смогу заинтересовать?! Шанс выжить у меня только один – сбежать.

– А покупатели на этом аукционе кто? Шейхи? – спросила я.

– Какие еще шейхи?! – засмеялась она. – У нас-то в стране! Криминал правит миром.

Ясно. Значит, не повезут никуда. Это уже плюс, потому как останемся дома, а здесь еще можно надеяться на побег и помощь со стороны властей.

Дверь снова открылась, и нам предложили облегчиться. Я сразу вызвалась первой, потому как хотела осмотреться. Но радость моя была недолгой. Все тот же, кого называли Боровом, отвел нас по одной в соседний с нашей камерой бокс-туалет. Ничего, кроме темноты, голых стен и унитаза. Сразу поняла – мы находились в подвале какого-то здания, потому что в туалете, сверху, через воздуховод, гулом доносилась клубная музыка. Дождусь вечера, а там попробую сбежать, если выведут наверх. Уж только появился бы хоть малейший шанс! Я его не упущу.

Вернувшись в камеру, где нас держали, увидела, что девочкам раздали горячий чай. Как же я была рада этому напитку!

«Сколько дней или часов прошло с момента моего заключения?» Ничего не помню! Такого же просто не может быть! Нас явно чем-то пичкали все это время, поддерживая в бессознательном состоянии.

Сев на свое место, взяла чашку с ароматным напитком. Чай и правда был неплох. Но сразу, с первого глотка почувствовала, что в чай добавили водку. Я не пью спиртное. Совсем не пью, поэтому вынуждена была ее просто отодвинуть. Может, кому из девочек моя порция напитка будет нужнее…

Снова услышав глухие, приближающиеся к двери шаги в коридоре, мы как по команде замерли. Дверь снова открылась, впуская Щербатого, несшего охапку каких-то тряпок. Бросив ее на пол, у входа, он, отряхнул руки:

– Шевелитесь, к вечеру вы должны привести себя в мало-мальски приличный вид. Вот, одевайтесь, – ногой пнул в нашу сторону принесенные вещи.

Я поморщилась от его слов, что было им сразу замечено. Подойдя прямо ко мне, он, еще раз взяв меня за шкирку, резко дернул к себе вверх, заставив подняться практически на цыпочки. Я попыталась отвернуться, но он, схватив мое лицо за подбородок, грубо поднял его ближе, больно впиваясь в него пальцами.

– Что так?! Морду воротишь? Давай, пошла, одевайся. Побыстрее!

Он толкнул меня в плечо, развернулся и уже выходя из комнаты, кинул мне в руки какую-то тряпку, из принесенной им ранее, кучи одежды на полу.

Я, как и все, принялась быстро натягивать на себя принесенные вещи. Хуже выглядеть я уже не могла. Скатанные, не расчесанные волосы я собрала пучком на затылке, как посоветовали мне девочки. Чтобы не выглядеть белой, то есть рыжей вороной среди стаи таких блондинистых красавиц. Тряпка – а это и одеждой-то назвать нельзя – висела на мне мешком. Какая-то мизерная вещь. Жуткие дешевые блестки, такая короткая, что выставляла на обозрение мои тощие, израненные коленки, «комбинашка». На туфли и вовсе не разорились.

Разглядывая девчонок, я понимала, что выгляжу в разы хуже, но не хотела ничего менять, прихорашиваться. Чем незаметнее я буду, тем больше шансов на такой желанный сейчас побег. Присев на свое место у стены, я закрыла глаза в ожидании дальнейших действий от наших тюремщиков. Минуты, по ощущениям, перерастали в часы изводя меня дальнейшей неизвестностью.

Глава 2

Через неопределенное время за нами пришли и сразу повели наверх. Я вся сосредоточилась, рассматривая, куда и как нас ведут, всячески пытаясь запомнить дорогу: крутая лестница, затем два пролета вверх и резкий поворот прямо в зал. Может быть, это еще пригодится мне при возможном побеге. Никаких дополнительных примыкающих коридоров или открытых дверей мной замечено не было.

Нас втолкнули в зал, и я, в буквальном смысле, ослепла от яркого искрящегося света, бьющего, казалось бы, отовсюду. Лучи сновали туда-сюда по фигурам, разглядеть которые было проблематично. Судя по гулу голосов, даже сквозь орущую музыку клуба – зал был полон. Постепенно я начала различать фигуры, в основном преобладали мужчины. Девушки то тут, то там подавали напитки в вип-зоны и на многочисленные столики. В центре зала, на сцене танцевали девушки, ухоженные, красивые. Я мысленно сравнила нашу убогую компанию, выведенную из подвала и их ухоженную стайку птичек, порхающих то там, то здесь. Улыбка сама собой тронула мои губы:

«Боже! Зачем мы здесь?»

Наши сопровождающие начали подталкивать нас к центральной вип-ложе. Там, на черных кожаных диванах сидела компания мужчин. Явно навеселе.

– Сергей, – обратился Щербатый к мужчине, который сидел в центре. – Вот, товар новый привезли, глянь. Если не подойдет, то одну-две всегда можно заменить на кого-нибудь более подходящего из твоих запасов, перед началом.

Я обратила внимание на этого Сергея. Не заметить его было бы сложно. Наши взгляды встретились, и я еле удержалась, чтобы не расплавиться под силой его стальных серых глаз, глядевших на всех нас с пренебрежительным прищуром. Тут же отвела взгляд – не выдержала. Он встал и, сделав несколько шагов вперед, приблизился к нам. У меня от страха аж колени начали подгибаться. Девочки, как и я, дрожали от страха и глядели в пол, стараясь стать более незаметными.

– Как-то в этот раз совсем плохо! Эти трое, еще ничего, – указал он на трех первых стоящих передо мной девушек. – Эта рыжая совсем не подходит. Ну и последняя какая-то вся тощая, высоковата… Где вы их вообще берете?! На помойке? Или так долго везете и содержите ужасно, что ко мне товар вот в таком убогом виде доезжает?

– Да ты что?! – прохрипел Щербатый. – Нормальные условия. Едят, пьют. Никто и пальцем к ним не прикасается!

– Еще бы вы прикоснулись! – ответил на его слова Сергей и улыбнулся – Пальцы буду ломать по одному, потом руки, чтобы неповадно было товар портить. Сегодня особый гость – ему нужно что-то приглядеть из нового мяса. Хочу ему угодить…

– А что, сам Зверь приедет? – спросил кто-то из сидящих на диване мужчин.

– Ну да, сам обещался. У нас с ним незаконченное дело по Чеченам. Хотим дорешать. А заодно и развлечется.

– Давно его не было видно! Сидел? – уточнил еще один из компании.

– Неет, – протянул Сергей кому-то из своих, – такие, как он, не садятся, а решают за себя все вопросы на берегу. Дураки только сидят да дебилы, кто бездумно да нагло работает. – Развернувшись снова к Щербатому, – Девок этих в сторонке попридержи, пока суть да дело. А там, все как обычно – на сцену.

Меня аж передернуло!

– Мы же не товар, не скот, – тихо пробормотала я, глядя в пол. – Отпусти, прошу.

Услышал, подошел еще ближе и просто рассмеялся. Так громко, нагло – прямо в лицо.

– Ну ты то, страшненькая, не бойся. Тебя-то вряд ли кто-то пожелает. Если только найдется любитель.

– А ты гриву ее распусти, – послышался хохот с диванов, – да отмой. Может и будет толк с этой девки. Хоть полтора рубля да дадут. Смотри, как зенки пялит. Того и гляди испепелит взглядом! Не ставь на ней крест, может еще и я возьму.

– Посмотрим, – тихо ответил Сергей, которого услышала только я и стоящий рядом Щербатый. – На любой товар найдется купец.

Отошел. А нас развернули и начали подталкивать к сцене, посадив прямо на пол.

– Сидите тут, не дергайтесь. Смысла нет. Кругом охраны куча. Выйти из клуба не дадут, а ноги попереломают, чтобы сбегать неповадно было, – сказал Щербатый. – А ты бы, Рыжуля, вообще помалкивала и цену себе не набивала, – сказал мне и присел здесь же, рядом с баром.

 

Почему я здесь? Может, если прикрыть глаза, хоть на минутку, все исчезнет?! Но нет, закрываю и открываю вновь, а картина не меняется. Трудно осознать, что все это не дурной сон…

Я не плакала, слезы стекали где-то внутри меня, солеными ручьями омывая мое хаотично бьющееся сердце…

По залу пробежал гул голосов и я, как и многие другие, повернула голову, ища причину перешептываний. В зал с центрального входа широкими размашистыми шагами вошел молодой высокий мужчина. Зашли несколько, но он явно выделялся из толпы и своего окружения. Несмотря на то, что я совсем не видела его лица, мне совершенно не понравился этот мужчина. Было в этом человеке что-то жестокое, отталкивающее.

Он остановился, внимательно осмотрелся и направился прямиком к свободной вип-ложе, которая находилась рядом с той, к которой подводили и нас. Как я поняла, судя по услышанному ранее разговору, это и есть долгожданный гость – Зверь. Странное прозвище очень пугало. Это же надо так называть человека! За какие такие заслуги? Сразу закрадывалась мысль, которая начала изводить меня, не давая покоя. Девочки рядом начали перешептываться и обсуждать его. Красивый. Да, наверное. Они-то уже мысленно распределили увиденных мужчин на касты и пытались понравиться каждому, хоть издалека. А я сидела и думала лишь об одном: ни к кому не хочу. Ни здесь оставаться – в борделе, где буду обслуживать часовых клиентов, – ни к этим всем не хотела идти! Да и почему я должна кому-то принадлежать?! Я не товар, не вещь! Я лучше сдохну, чем позволю таким, как они, к себе прикоснуться.

Мысленно я уже выбирала себе смерть. Я очень боюсь боли. Боли и крови, поэтому нож – не вариант. Можно было бы незаметно, пока нас будут выводить на сцену, схватить что-то острое с соседнего столика. Может, если не для себя, то это послужит хоть какой-то защитой?! Так спрятать негде. На мне, кроме напяленной ранее тряпки, ничего нет.

Начала разглядывать вновь пришедшего Зверя. Как я поняла из тех же разговоров, он не простой гость. Важный для хозяина этого заведения. Может быть, он поможет мне отсюда выйти?! Ну если я по–честному расскажу, что я попала сюда абсолютно случайно! Надежды на чудо рухнули, когда я увидела, как к нему подошел Сергей. Пожали руки, и Сергей жестом показал официантке, что стояла рядом, чтобы подошла и Щербатому, пора начинать.

Нас вытолкали на сцену. Мужчины в зале заулюлюкали и громко засвистели. Отовсюду посыпались пошлые шуточки и реплики. Противно. Противно до тошноты. Я чувствовала себя как на арене цирка; голая, подсвеченная светом ламп, когда ты стоишь и никого не видишь от света софитов, бьющих по глазам. Слышен только звук аплодисментов и голоса зрителей: шум, который постепенно, как ком нарастает в гул. Страшный гул из голосов прямо в голове! Я закрыла уши руками, но сразу же получила хлесткий удар прямо по пальцам.

– Отпусти руки, сказал, – крикнул мне на ухо Щербатый. – Не привлекай внимания. Может, достанешься мне за бесценок.

Я стояла и пыталась разглядеть улюлюкающую публику. Как проходит этот аукцион? Неужели как в кино, с табличками и выкриками сумм, как в Сотбис. Или нас заставят раздеваться и каждому присвоят свой лот?! Но нет… Ничего не происходило, и казалось, что мы так и будем стоять здесь вечно. Только шум голосов нарастал и официантки бегали между столами, собирая маленькие записки. Наверное, со ставками, – решила я.

– Всё! Сошли вниз! – прикрикнул на нас Щербатый.

И это всё?! Не прошло и двадцати минут, а я думала, что это будет долго… Но нет, нас стали разбирать мужчины и отводить к новым хозяевам. Первых трех забрали сразу, а мы с подругой по несчастью так и стояли, прижавшись друг к другу.

– Как ты думаешь, – шепнула мне она на ухо, – кто меня купил? Я бы очень хотела, чтобы кто-нибудь повлиятельнее. Лучше бы тот Зверь-красавчик.

– Как ты можешь думать о таком сейчас! – зашипела я ей.

– Нужно учиться разбираться в сложившейся ситуации, и уж если мне суждено попасть в постель и стать секс-игрушкой, то я бы выбрала такого, как он.

– Какого, такого… – договорить ей я не успела, потому как ее сильно дернули за руку в сторону вип-ложи Сергея.

Как видно, забрал кто-то из его знакомых…

– Конечно, – глядя ей в след, думала я. – Ноги от ушей, точеная фигурка, грудь третьего размера!

Сергей сделал подзывающий знак рукой.

– Пошла, быстро, – усмехнулся Щербатый и толкнул меня в спину.

– Только не туда, – молила я. – Прошу, но ведь не может же мне так катастрофически не везти!

Идя между близко стоящими столиками, я незаметно все-таки смогла ухватить руками нож для стейков, лежащий на краю, рядом с тарелкой. Темнота и скользящие лучи в клубе лишь сыграли мне на руку. Я крепко зажала его в кулаке, держа прямо за лезвие ручкой кверху – поэтому его не было заметно с внутренней стороны руки – и прижала руку к складкам платья. Благо оно на мне болталось, как безразмерный мешок. Нож придал мне уверенности. Я ни за что не расстанусь с ним! Либо убью себя на глазах у всех этих недолюдей, либо найду какой-нибудь выход. Я же хотела попросить его меня отпустить! Может это мой шанс!

Подошла. Глаза в пол. А потом подняла взгляд прямо на него и задохнулась. Нет, не от красоты, как в романах и как вы могли подумать, а от страха. Стояла, дрожала и вдохнуть боялась!

«А вдруг, меня ему отдадут. Вдруг, это он купил!»

– Вот сижу до сих пор и думаю, кому эта «красота» достанется, – протянул Сергей, явно шутя. – И выбросить жалко, и самому не нужна. Видно же, что проститутка из нее ну никакая! – вздохнул.

– Может, я тебе ее отдам, а, Александр?

– На х… она мне нужна?! У меня баб и так хватает, – сказал, как отрезал тихим баритоном Зверь. – Я приехал к тебе о деле поговорить, мы с тобой, Серёж, все решили. Хотите с бля…ями забавляться, так это без меня. Ты же знаешь, я в девках не нуждаюсь.

Стою, зуб на зуб не попадает. Может, отпустит?!

– Забери себе, может, завтра кому продашь, – продолжал Зверь, даже не посмотрев на меня!

– Саш, от подарков не отказываются.

– Понимаешь, Серёж, не нужна она мне, даже даром.

– Ну так если не нужна, – заголосила я, – отпустите меня пожалуйста! Ведь я сюда случайно! – аж захлёбываться начала.

Слезы потекли градом! Ведь обидно до боли! Ведь действительно случайно! Не слушают, даже внимания не обращают!

Я еще сильнее сжала в руках нож и поняла – это конец. Либо я сейчас выйду отсюда одна, свободной, либо останусь тут. Замертво. По пальцам побежала кровь, горячая, липкая, тихонько капая на пол. А я сжимала кулак все крепче, как мою последнюю спасительную надежду. Резкий бросок, и я прыгнув, приставила нож к шее Зверя. Все замерли. Секунда, и я от хлесткого удара лечу напротив, ударяясь о стенку вип-зоны. Падаю с дивана прямо на пол и зажимаю рот ладонью. Больно! Жутко больно…

Ко мне подбегают рядом стоящие охранники и начинают пинать. Я сразу свернулась в позу эмбриона, ожидая дальнейших ударов. Это все, конец. Меня сейчас забьют до смерти…

– Хватит, – тихий голос, как удар хлыста, буквально отразился от стен. – Хватит с нее. Серёж, забери эту бл…дь. Не нужны мне такие сюрпризы.

Резко встал, отряхнул, казалось бы, пылинки, которых и не было, с плеча, и вышел из випа.

– Назад ее, – расстроенно вздохнул Сергей. – Не трогать, не бить. Я решу сам, что с ней. Позже.

Очнулась я уже в камере. Не той, где нас держали, но очень похожей, меньшей. Ребра ужасно ныли от пинков охранников, губы разбиты хлестким ударом. Свернулась на полу калачиком и заплакала. Ревела от безвыходности, безысходности. Порезанная кисть болела ужасно. Оторвала кусок подола и, как могла, замотала порез грязной тряпкой. Время тянулось невыносимо медленно, я хотела есть, пить, спать, помыться наконец. Мне было так страшно лежать здесь в темноте на ледяном полу и ждать… А ждать, в общем-то чего?!

«Смерти…»

Дверь открылась с тихим скрипом, и под потолком зажглась одинокая лампочка, скудно освещая помещение. Я вся сжалась в комок.

«Кто еще?»

– Ну привет, Рыжуля, ждала? – прохрипел Щербатый, заходя в помещение и прикрывая за собой дверь.