Путешествие Пилигрима в Небесную Страну
TekstСерия «Зарубежная классика»
Перевод c английского Ю. Засецкой
Компьютерный дизайн В. Воронина
© ООО «Издательство АСТ», 2023
Александр Пушкин
I
Странник[1]
Однажды странствуя среди долины дикой,
Внезапно был объят я скорбию великой
И тяжким бременем подавлен и согбен.
Как тот, кто на суде в убийстве уличен.
Потупя голову, в тоске ломая руки,
Я в воплях изливал души пронзенной муки
И горько повторял, метаясь, как больной:
«Что делать буду я? что станется со мной?»
II
И так я, сетуя, в свой дом пришел обратно.
Уныние мое всем было непонятно.
При детях и жене сначала я был тих
И мысли мрачные хотел таить от них:
Но скорбь час от часу меня стесняла боле;
И сердце наконец раскрыл я поневоле.
«О горе, горе нам! Вы, дети, ты, жена! —
Сказал я, – ведайте: моя душа полна
Тоской и ужасом, мучительное бремя
Тягчит меня. Идет! Уж близко, близко время:
Наш город пламени и ветрам обречен;
Он в угли и золу вдруг будет обращен,
И мы погибнем все, коль не успеем вскоре
Обресть убежище; а где? о горе, горе!»
III
Мои домашние в смущение пришли
И здравый ум во мне расстроенным почли.
Но думали, что ночь и сна покой целебный
Охолодят во мне болезни жар враждебный.
Я лег, но во всю ночь все плакал и вздыхал
И ни на миг очей тяжелых не смыкал.
Поутру я один сидел, оставя ложе.
Они пришли ко мне; на их вопрос я то же,
Что прежде, говорил. Тут ближние мои,
Не доверяя мне, за должное почли
Прибегнуть к строгости. Они с ожесточеньем
Меня на правый путь и бранью и презреньем
Старались обратить. Но я, не внемля им,
Все плакал и вздыхал, унынием тесним.
И наконец они от крика утомились
И от меня, махнув рукою, отступились,
Как от безумного, чья речь и дикий плач
Докучны и кому суровый нужен врач.
IV
Пошел я вновь бродить, уныньем изнывая
И взоры вкруг себя со страхом обращая,
Как раб, замысливший отчаянный побег.
Иль путник, до дождя спешащий на ночлег.
Духовный труженик – влача свою веригу,
Я встретил юношу, читающего книгу.
Он тихо поднял взор – и вопросил меня,
О чем, бродя один, так горько плачу я?
И я в ответ ему: «Познай мой жребий злобный:
Я осужден на смерть и позван в суд загробный —
Я вот о чем крушусь: к суду я не готов,
И смерть меня страшит».
«Коль жребий твой таков, – он возразил, —
И ты так жалок в самом деле,
Чего ж ты ждешь? зачем не убежишь отселе?»
И я: «Куда ж бежать? какой мне выбрать путь?»
Тогда: «Не водишь ли, скажи, чего-нибудь?» —
Сказал мне юноша, даль указуя перстом.
Я оком стал глядеть болезненно-отверстым,
Как от бельма врачом избавленный слепец.
«Я вижу некий свет», – сказал я наконец.
«Иди ж, – он продолжал, – держись сего ты света;
Пусть будет он тебе единственная мета.
Пока ты тесных врат спасенья не достиг,
Ступай!» – И я бежать пустился в тот же миг.
Побег мой произвел в семье моей тревогу,
И дети, и жена кричали мне с порогу,
Чтоб воротился я скорее. Крики их
На площадь привлекли приятелей моих;
Один бранил меня, другой моей супруге
Советы подавал, иной жалел о друге,
Кто поносил меня, кто на смех подымал,
Кто силой воротить соседям предлагал;
Иные уж за мной гнались; но я тем боле
Спешил перебежать городовое поле,
Дабы скорей узреть – оставя те места,
Спасенья верный путь и тесные врата.
Часть I
Христианин
Вертеп и сновидец
Когда я странствовал по дикой пустыне этого мира, я наткнулся на одно место, где находился вертеп. Там я лег отдохнуть и вскоре заснул. И вот приснился мне сон:
Вижу человека, одетого в грязные рубища, который стоял неподвижно на дороге, спиной к своему жилищу. В руках его была книга, а на спине тяжелое бремя. Гляжу, он открывает книгу и читает, но почему-то вдруг залился слезами и задрожал (Ис. 64:16; Лук. 14:33). Потом, как бы не в силах превозмочь тревожного чувства, он воскликнул отчаянным голосом: «Что мне делать?»
В этом грустном расположении духа он вернулся к себе домой и, насколько мог, превозмогал себя, чтобы жена его и дети не заметили его скорби. Не долго удалось ему скрывать перед ними душевное страдание, так как оно постоянно усиливалось. Наконец решился он высказаться семейству и обратился к нему со словами: «О милая моя жена и возлюбленные дети, я, друг ваш, вне себя от горя, от тяжелого бремени, которое сильно меня гнетет. Притом я узнал достоверно, что наш город будет сожжен небесным огнем и мы все погибнем неминуемо, если не найдем пути, которого я пока еще не знаю, но по которому только и возможно спастись от ужасной смерти».
При этих словах все его близкие сильно опечалились и изумились, не потому, чтобы доверились его речам, но потому, что сочли их доказательством умопомешательства, и так как приближалась ночная пора, они решили, что несколько часов отдыха успокоют его мозговое волнение, и убедили его лечь в постель. Однако ночь прошла также без сна, и беспокойство не уменьшилось. До самого утра он плакал и вздыхал. На другой день жена его и дети пришли осведомиться о его здоровье. Ответ был, что ему все хуже и хуже, и тут он снова заговорил с ними о смущающей его мысли. Это привело их в раздражение. Сперва они пытались заглушить его расстроенное воображение разными жесткими упреками, потом старались рассеять пустой болтовней; там опять принимались его бранить и, наконец, стали избегать всякого с ним сообщения. Он стал также уединяться, молился за них, жалел, что они ему не хотят верить, и оплакивал свое собственное горькое положение. Иногда ходил он прогуливаться в одиночестве по широкому полю, читая и молясь, и таким образом провел он несколько дней.
Вот вижу я его однажды скитающимся по полю и по своему обыкновению занятым чтением книги, и мне показалось, что он стал еще мрачнее. И вдруг он снова громко воскликнул: «Что мне делать, чтобы спастись?» (Деян. 16:30–31).
Я видел, как он нерешительно и боязливо озирался во все стороны, как будто отыскивая путь, по которому следует ему бежать. Между тем он не трогался с места, не зная, который из многих ему избрать. Но вот, вижу, подходит к нему человек по имени Евангелист и спрашивает: «О чем ты плачешь?» (Иов. 33:23).
Он отвечал: «Эта книга, которую теперь читаю, убеждает меня, что я осужден на смерть и после должен предстать на судилище, а я сознаюсь, что ужасаюсь первого и не в силах выдержать другое» (Евр. 9:27; Езек. 22:14).
Тогда сказал ему Евангелист: «Но почему же ты ужасаешься смерти, когда жизнь исполнена стольких зол?» Он отвечал: «Я боюсь, как бы это тяжелое бремя на спине не потянуло меня ниже самой могилы, и я тогда провалюсь в место сожжения. А если не гожусь для тюрьмы, то без сомнения меня еще более страшат судилище и казнь (Ис. 30:33). И все эти мысли вызвали у меня слезы отчаяния».
На это возразил Евангелист: «Ежели твое положение таково, почему же ты не трогаешься с места?» – «Потому, – отвечал он, – что не знаю, куда мне идти». Тут Евангелист вручил ему сверток из пергамента, на котором было написано: «Беги от наступающего гнева!» (Мат. 3:7). Прочитав эти слова, бедный человек внимательно взглянул на Евангелиста и спросил: «Но куда же мне бежать?» Указав пальцем в даль по широкому полю, Евангелист сказал: «Видишь ли ты там, вдали, Тесные Врата?» (Мат. 7:13–14). – «Нет», – ответил человек.
«Ну так, – продолжал Евангелист, – видишь ли вдалеке блестящий свет?»
«Кажется, я вижу вдали свет».
«Старайся же, чтобы этот свет всегда был перед твоим взором, – сказал Евангелист, – и ступай по направлению к нему. Ты тогда дойдешь до Тесных Врат, постучись и тебе скажут, как поступать далее».
Вижу я, что человек моего сновидения опрометью пустился бежать в указанную сторону. Не успел он еще очень удалиться от своего дома, как жена его и дети, увидев его бегущим от них, подняли громкий вопль, умоляя его вернуться. Но он заткнул себе уши пальцами и побежал еще скорее, восклицая: «Жизнь, жизнь, вечная жизнь!» Он даже не обернулся, чтобы взглянуть на них, но пустился бегом к середине поля (Лук. 14:26; Быт. 19:27).
Все его соседи по дому вышли также посмотреть на него. Некоторые надсмехались над ним, другие порицали его, а иные со слезами звали его назад. Из числа последних двое решились вернуть его во что бы то ни стало.
Одного из них называли Упрямым, а другого Сговорчивым. В это время бежавший был уже далеко, но они все-таки решились догнать его и пустились за ним в погоню. В самом деле они вскоре настигли своего друга.
Тогда он спросил их: «Соседи, зачем это вы сюда прибежали?» – «Затем, – отвечали они, – чтобы убедить тебя с нами вернуться домой».
Но он возразил: «Это я не сделаю ни за что! Вы живете в городе Разрушение (место, где я родился и жил до сих пор), но теперь я узнал, что это за место. И когда вы умрете, рано или поздно, вы провалитесь ниже самой могилы, в глубину, где вечно пылают огонь и сера. Успокойтесь, добрые соседи, и пойдемте лучше вместе со мной».
Упрямый: «Как? покинуть друзей, дом, спокойную жизнь?»
Христианин (так назывался человек моего сновидения): «Да, потому что все, что ты бросишь, не может сравниться с малейшей частицей того, чего я добиваюсь. И если ты согласен идти со мной для той же цели, то получишь также свою долю, потому что, куда я иду, там много добра, на всех хватит, даже с избытком (Лук. 5:17). Пойдемте, и вы испытаете, что слова мои верны».
Упр.: «Что же ты такое можешь искать там, когда все на свете я оставил за собой?» (1 Пет. 1:4–6; 2 Кор. 9:6–10).
Хр.: «Я ищу и добиваюсь наследства нетленного, непорочного, которое никогда не увядает. А мне сказано, что оно на Небе, в безопасном месте, и будет разделено в назначенное время между теми, которые прилежно будут стараться получить его. Прочитай это, если хочешь, в моей книге».
Упр.: «Полно! Пошел ты со своей книгой… Хочешь ли вернуться с нами или нет?»
Хр.: «Конечно, нет. Моя рука взялась за плуг…»
Упр.: «Ну, так уйдем от него, сосед Сговорчивый, вернемся домой без него. Есть целое общество подобных безумцев, и как только они что возьмут себе в голову, то воображают себя умнее семи здравомыслящих людей, способных дельно рассуждать».
Сговорчивый: «Зачем так порочить людей. Если добрый Христианин говорит истину, так то, что он старается получить, гораздо заманчивее того, что мы имеем теперь. И меня очень тянет идти с моим соседом».
Упр.: «Как? Еще одним дураком больше! Послушайся меня, пойдем назад. Кто знает, куда такой безмозглый болван завлечет тебя! Назад, пойдем назад, докажи, что ты рассудителен».
Хр.: «Нет, сосед, а скорее ты последуй примеру Сговорчивого».
«В самом деле мы там получим то, о чем я сейчас говорил, и сверх того, великую славу. Если ты мне не веришь, прочти в этой книге, а за истину всего того, что там написано, отвечает сам Тот, Кто запечатлел ее Своею кровью» (1 Кор. 9:17–20).
Сгов.: «Слушай, сосед Упрямый, я думаю решиться. Пойду я с этим добрым человеком и соединю мою судьбу с его… Но, добрый товарищ, уверен ли ты, что знаешь путь к желанному месту?»
Хр.: «Я получил наставление от человека по имени Евангелист. Он указал мне на путь к Тесным Вратам, которые вдали от нас, где мы получим все нужные указания к продолжению нашего пути».
Сгов.: «Ну, так идем, добрый сосед, идем быстрее!» И оба вместе отправились далее.
Упр.: «А я вернусь на старое место. Я не желаю быть товарищем таких безумных фантазеров».
Топь Уныния
И вот вижу, что Упрямый повернул к себе домой, а Сговорчивый с Христианином продолжали путь, разговаривая друг с другом так:
Хр.: «Ну, сосед, как я тебе рад! Ты хорошо сделал, что решился идти со мной! Если б Упрямый перечувствовал, как я, всю власть и ужас того, что теперь пока невидимо, он бы не так легко решился вернуться домой».
Сгов.: «Послушай, сосед, так как мы теперь с тобой одни, скажи мне пояснее, что мы идем искать, как мы там будем счастливы и куда мы с тобой отправляемся?»
Хр.: «Я сильнее чувствую все это душой, чем могу передать словами. Но если ты желаешь узнать о том достоверно, я могу тебе прочесть на этот счет из моей книги».
Сгов.: «И ты думаешь, что все, что там написано, истинно?»
Хр.: «Без сомнения, потому что эта книга дана Тем, Кто лгать не может» (Тит. 1:2–9).
Сгов.: «Ответ твой хорош; так что же мы с тобой получим?»
Хр.: «Мы будем жить в царстве, которое не имеет конца, и получим жизнь вечную» (2 Тим. 4:8; Откр. 3:4).
Сгов.: «Хорошо… ну а еще что?»
Хр.: «Мы получим венец славы и одежды, которые будут сиять, как солнце на синем небе».
Сгов.: «Все это очень мило… ну а что же еще?»
Хр.: «Там не будет более стенаний и печали, потому что Властелин этого места сотрет всякую слезу с наших очей» (Откр. 7:17; Ис. 25:8).
Сгов.: «А какое у нас общество там будет?»
Хр.: «Мы там будем с херувимами и серафимами, вид которых ослепил бы нас здесь. Еще встретим мы там тысячи тысяч из таких, которые пришли туда до нас (Откр. 5:11). Никто из них зла не делает, они добры и святы и ходят пред Господом и приняты в Его присутствие во век: там будут старцы с золотыми венцами, святые девы, играющие на золотых арфах (Откр. 4:4). Мы увидим людей, которых на земле резали на куски, сожигали на кострах, давали на съедение зверям, топили в морях ради их любви к Господу и этого места. Все там будут здравы и невредимы и облечены в одежду бессмертия» (2 Кор. 5:2).
Сгов.: «Когда слушаешь один рассказ об этом, приходишь в восхищение, но в самом ли деле мы всем этим будем наслаждаться? Как мы сделаемся причастниками таких радостей?»
Хр.: «Господь, властелин этой страны, объявил в этой книге, что тем, кто пожелает получить обещанное в ней, Он дарует все безвозмездно» (Ис. 55:1–5; Иоан. 6:37; 7:37; Откр. 21:6; 22:17).
Сгов.: «Хорошо, добрый товарищ, меня радуют подобные вести. Прибавим же шагу и пойдем побыстрее».
Хр.: «Не могу ходить так, как я бы желал, потому что у меня на спине тяжелое бремя».
Во время этого разговора они незаметно приблизились к грязной топи, находившейся в середине поляны, и по беззаботности своей оба вдруг провалились в тину. Эта топь носила название Топь Уныния.
Они в ней барахтались некоторое время и ужасно забрызгались грязью. Христианин от тяжелого бремени на спине стал даже утопать в тине.
«Ах, сосед Христианин, – воскликнул тогда Сговорчивый, – что с тобой делается?»
«Право, – отвечал Христианин, – сам не знаю что». Этот ответ оскорбил Сговорчивого, и он с раздражением возразил товарищу: «Так вот оно блаженство, о котором ты только что мне говорил с увлечением? Если с нами случилась такая неудача в самом начале нашего путешествия, чего нам еще ожидать до его окончания! Только бы мне выкарабкаться отсюда живому, и ты, пожалуй, завладей прекрасной страной для себя одного». И с этими словами он собрал все свои силы и вылез из топи на тот берег, который был ближе к его дому. Так он и ушел домой, и Христианин никогда с ним более не свиделся. Христианин, оставшись один, долго старался выйти из Топи Уныния, но он направлял все свои движения на берег, который ближе к Тесным Вратам, что ему отчасти удалось, хотя он никак не мог совсем вылезть на берег из-за бремени на спине. Но вот вижу: подходит человек, по имени Помощь и спрашивает: «Что ты здесь делаешь?»
Хр.: «Мне сказал некто, по имени Евангелист, идти прямо к Тесным Вратам, если хочу избегнуть будущего гнева Божия. Я был на пути туда и вдруг здесь провалился».
Помощь: «Почему же ты не обратил внимания на ступени?»
Хр.: «Меня объял такой страх, что я кинулся в другую сторону и стал тонуть в тине».
Помощь: «Вот тебе моя рука: ухватись за нее». И своей мощной рукой он вытащил Христианина из топи, поставил его на твердую почву и велел идти далее (Пс. 17:3).
Я решился подойти к тому, кто его вытащил, и спросил его: «Скажите мне, почему на этом пути, который ведет из города Разрушение в Тесные Врата, это место не исправлено, ведь другого пути нет, а бедные путешественники всегда здесь подвержены опасности?»
Он отвечал мне: «Эту грязную топь исправить нельзя. Это провал, куда стекают нечистоты с пеной, иначе сказать, в духовном смысле – понимание и сознание греховности; поэтому место называется Топь Уныния. Когда грешник пробуждается от отуманившего его греха и познает истину, после некоторого времени им вдруг овладевают страх, сомнения и недоверие, и эти тяжелые чувства все собрались в одно место и испортили почву земли, по которой идет путь. Не думайте, однако, чтобы это доставляло удовольствие Владыке страны вовлекать путешественников в такую опасность. Вот уже более 19-ти веков, как слуги Его Величества трудятся исправить это место, наполняя его различными противодействиями. Миллионы верных наставлений и удостоверений были присланы сюда Его добрыми слугами в разные века, и все знают, как хорош был этот материал, но все было напрасно, и, насколько я знаю, здесь тысячами погибали путешественники с нагруженными обозами добрых намерений и самонадеянности. И теперь стоит на пути Топь Уныния и, вероятно, будет еще долго служить погибелью для многих. Правда, по приказанию Законодателя проведены через всю топь ступени, и очень надежные, но из-за большого количества пены и грязи, которые извергает топь в это время года, они не всегда заметны. Впрочем, даже если бы они видны были, люди, проходящие здесь, чувствуют такое головокружение, что непременно ногой наступают возле ступеней и выходят оттуда совершенно покрытые грязью, если не погибают окончательно. На той стороне, к Тесным Вратам, почва твердая и безопасная».
После того я увидал в моем сновидении, что Сговорчивый вскоре вернулся домой. Все соседи собрались около него. Некоторые хвалили его, называли рассудительным человеком, оттого что образумился. Другие называли дураком, потому что вздумал идти с Христианином в дальний и трудный путь. Третьи насмехались над ним, называя его трусом, прибавляя: «Уж если б я раз решился идти, я бы не имел подлости испугаться первых затруднений на пути и вернутся из страха столкнуться с большими».
И Сговорчивый сидел между ними, пристыженный. Мало-помалу он ободрился, и вместе с другими стал всячески осмеивать Христианина.
С этой минуты никогда более не видал я Сговорчивого в моем сновидении.
Мирской Мудрец
Христианин, оставшись один, заметил вдали человека, идущего к нему навстречу через поле, и вскоре они столкнулись на одном пункте дороги. Имя этого господина было Мирской Мудрец. Он жил в большом городе Плотская Политика, в близком соседстве от города Разрушение. Этот господин был немного знаком с Христианином (так как слух о его внезапном бегстве из города наделал много шума во всех окрестных селениях). Мирской Мудрец, видя его решимость продолжать путь и слыша его вздохи и стоны, тотчас догадался, что он встретился с осмеянным всеми Христианином, и вступил с ним в разговор.
Мирск. Мудр.: «Эй, молодец, куда это ты стремишься в таком нагруженном виде?»
Хр.: «И в самом деле я в нагруженном виде, бедное я создание! Ты спрашиваешь, куда я иду? К этим Тесным Вратам, что вдали от нас. Мне сказали, что там мне укажут, как избавиться от этого бремени».
Мирск. Мудр.: «Ты семейный человек? Есть жена и дети?»
Хр.: «Да, все есть. Но я так утомлен моей ношей, что не могу быть с ними счастлив. Мне иногда даже кажется, что никого у меня нет, так как у меня теперь сердце не лежит к ним» (1 Кор. 7:29).
Мирск. Мудр.: «Будешь ли ты меня слушать, если я дам тебе добрый совет?»
Хр.: «Если совет хорош – очень рад его слушать. Мне нужен добрый совет».
Мирск. Мудр.: «Я бы тебе посоветовал как можно скорее избавиться от твоей тяжелой ноши. Ты никогда не будешь спокоен душой и не сможешь наслаждаться благодатью, изливаемою на тебя Господом Богом, пока это бремя будет томить тебя».
Хр.: «Этого-то я и добиваюсь и ищу как бы избавиться от гнета. Но сам этого сделать не могу, и нет ни единого человека во всей стране, кто бы это мог. Вот почему иду по этому пути, как я уже тебе сказал, и надеюсь, что избавлюсь от такой тягости».
Мирск. Мудр.: «Кто тебя научил идти по этому пути, чтоб избавиться от ноши?»
Хр.: «Человек, который мне показался весьма почтенною личностью. Имя его, мне помнится, Евангелист».
Мирск. Мудр.: «Будь он проклят за свой совет! Нет на свете опаснее и труднее пути, чем тот, на который он тебе указал, и в этом ты скоро убедишься, если меня выслушаешь. С тобою уже что-то приключилось, как я вижу. Вот грязь из Топи Уныния на твоей одежде. Но эта топь только начало тех скорбей, которые ожидают идущих по этому пути. Послушайся меня, ведь я старше тебя годами. Ты несомненно столкнешься, если пойдешь далее по той же дороге, с утомлением, болезнями, голодом, опасностью, наготой, мечем, львами, драконами, тьмой – словом, со смертью. Эти слова мои верны, они были доказаны многими свидетельствами. И зачем человеку погибать только потому, что поверил безумным речам неизвестного человека?»
Хр.: «Все это так, но, признаюсь, что это тяжелое бремя на моей спине ужаснее всего того, что ты сейчас называл. Скажу более: мне кажется, я совершенно равнодушен ко всем могущим встретиться мне бедствиям, лишь бы мне как-нибудь освободиться от этой тяжелой ноши».
Мирск. Мудр.: «Скажи, как дожил ты до такого бремени?»
Хр.: «Читая книгу, которая у меня в руках».
Мирск. Мудр.: «Я так и думал. И с тобой случилось то, что случается со многими малодушными людьми, которые занимаются вопросами выше их разума. Они вдруг впадают, как и ты, в тупое смущение, и от этого не только ослабевают у них умственные силы (как это случилось с тобой), но они еще безумно кидаются в необдуманные действия, ища сами не зная чего».
Хр.: «Но я-то знаю, чего ищу: избавления от тяжелой ноши».
Мирск. Мудр.: «Так, но к чему же тебе искать это средство именно по этому пути, когда тебя здесь ожидает столько опасностей? Особенно же (выслушай меня с терпением), когда я могу указать тебе на верное средство к достижению твоей цели, которое совершенно безопасно. Скажу более: мое средство у тебя под рукой, и вместо угрожающих тебе на дороге опасностей ты обретешь спокойствие духа, дружбу людей и полное довольство».
Хр.: «Прошу тебя, друг, открой мне эту тайну».
Мирск. Мудр.: «Неподалеку отсюда в селе, называемом Благонравие, живет некий господин по имени Законность, человек с весьма строгими правилами и с прекрасной репутацией. Я сам знаю, сколько он пользы оказал в этом отношении. Вдобавок у него особый талант излечивать от умопомешательства именно тех, которые до некоторой степени рехнулись под давлением своего бремени. К нему-то, я тебе советую, отправься сейчас, и он тотчас тебе поможет. Дом его отсюда на расстоянии версты полторы. Если ты его не застанешь дома, ты увидишь там его сына, премилого молодого человека по имени Угодливость, который может точно так же тебе помочь, как и его старик-отец. Там, могу тебя уверить, ты скоро избавишься от своей ноши, и, если ты решительно не желаешь вернуться в свой родной город (чего я тебе и не советую), тебе будет легко выписать к себе жену и детей и поселиться в этом селе, наняв удобный домик; там есть много пустых домов. Квартиры не дорогие, провизия также, притом хорошая. Но что еще удвоит твое счастье, это, я уверен, мысль, что ты имеешь одних честных соседей, будешь пользоваться всеобщим почетом и вращаться в хорошем обществе».
Тут Христианин совершенно растерялся. Подумав немного, он решил, что если этот господин говорит правду, то, конечно, лучше ему избрать это направление, и потому обратился к нему с вопросом.
Хр.: «Где же путь, который ведет к этому почтенному человеку?»
Мирск. Мудр.: «Видишь ли отсюда эту высокую гору?»
Хр.: «Да, вижу отлично».
Мирск. Мудр.: «Так ты должен пройти около этой горы, и первый встретившийся тебе дом – и есть тот, где живет г-н Законность».
Христианин сошел с своего пути и повернул в указанное ему направление, чтобы получить там обещанную помощь. Но как только он подошел к подножию горы, она ему показалась такой вышины и даже с сильным наклонением на его сторону, что он боялся тронуться с места от страха, как бы она на него не упала и не раздавила. Долго стоял он недвижим, все придумывая, что ему делать. Бремя же стало еще тяжелее его давить, чем когда он ходил по первому пути. Из горы вылетали огненные шары с треском и громом, и Христианин стал бояться, как бы ему здесь не сгореть. Пот каплями выступил на его челе и ужас совсем ошеломил его (Исх. 19:16–18; Евр. 12:21). Глубоко стал он сожалеть, что послушался совета Мирского Мудреца, как вдруг видит он подходящего к нему первого своего знакомого, Евангелиста. При виде его он покраснел от стыда.
Но Евангелист подходил все ближе. Когда он дошел до него, то обратил на него строгий взор и начал так:
«Что ты здесь делаешь, Христианин? – Но ответа не было, так сильно было смущение Христианина. – Ты ли тот самый человек, – продолжал Евангелист, – которого я когда-то встретил вне стен Разрушения плачущим и тоскующим?»
Хр.: «Увы, дорогой наставник, я тот самый».
Ев.: «Разве я не указывал прямого пути к Тесным Вратам?»
Хр.: «Ах да, вы указали и объяснили».
Ев.: «Каким же образом ты так скоро совратился с пути? Ведь теперь ты далеко ушел от той дороги, по которой шел».
Хр.: «Я встретил одного человека, лишь только я вышел из Топи Уныния, который уверял меня, что в селе, здесь по близости, я найду кого-то, кто избавит меня от ноши».
Ев.: «Какого он был вида?»
Хр.: «Он мне показался образованным человеком, много говорил со мной и убедил, наконец, послушаться его совета. Я и пришел сюда, но, как увидел эту гору с таким наклонением на мою сторону, я тут же и остановился, боясь, что она на меня упадет».
Ев.: «Что тебе говорил этот господин?»
Хр.: «Он спрашивал меня, куда я иду и зачем».
Ев.: «А еще что?»
Хр.: «Спросил меня, семейный ли я. Я отвечал утвердительно, но прибавил, что с семьею не нахожу счастья, как прежде, с тех пор как у меня бремя на плечах».
Ев.: «Что же он тебе на это сказал?»
Христианин передал весь свой разговор с Мирским Мудрецом. «Увы, – прибавил он, – я ему поверил, так сильно мое желание бросить свое бремя. А теперь, право, не знаю, что мне делать».
Ев.: «Стой смирно и выслушай слова Господни, которые я тебе сейчас прочту. «Смотрите, не отвратитесь и вы от говорящего. Если те, не послушавши глаголавшего на земле, не избегли наказания, то тем более не избежим мы, если отвратимся от Глаголющего с небес» (Евр. 12:25). Еще Он сказал: «Праведный верою жив будет, а если кто поколеблется, не благоволит к тому душа Моя» (Евр. 10:38). Ты, – продолжал Евангелист, обращаясь к Христианину, – ты человек, стремящийся к своей погибели. Ты начал с того, что отверг слова Всевышнего, ты стези свои направил с пути мира на путь лжи, гордости и чуть было не дошел до своей погибели».
При этих словах Христианин, как мертвый, повалился к ногам Евангелиста, восклицая: «Горе мне, ибо я погиб!»
Но Евангелист взял его за правую руку, помог встать на ноги и ободрил его, сказав: «Всякий грех и хула против Христа простятся человекам, только не будь неверующим, но веруй». Христианин вздохнул свободнее и стоял перед Евангелистом, дрожа всем телом.
Ев.: «Теперь выслушай со вниманием, что я тебе скажу, и я тебе объясню, что тебя смутило и кто был тот, к которому ты был послан. Встретившийся тебе человек есть некий Мирской Мудрец, и надо сознаться, что его имя соответствует его характеру, отчасти потому, что он с увлечением следует одному мирскому учению, удаляющему от Креста. Мирское учение ему кажется лучшим, потому что оно поддерживает в нем чувство гордости и самодовольства; он думает, что оправдан будет собственными делами. Он рассуждает по влечению плоти, а не по возрожденному Богом духу, и потому старается перетолковать мои слова (1 Иоан. 4:5). Вот три пункта в его советах, которые ты должен избегать: 1) Совращение с пути евангельского учения. 2) Отдаление от креста. 3) Избрание пути, ведущего к верной погибели.
Покинув истинный путь, ты по собственной воле покинул и отверг наставление Бога и принял наставления Мирского Мудреца. Господь говорит: «Подвизайтесь войти сквозь тесные врата (которые я тебе указывал), потому что тесны врата и узок путь, ведущий в жизнь, и немногие находят их» (Мат. 7:13–14).
Потом ты должен помнить, что Крест Христов и поношение Христово должны быть для тебя большим богатством, нежели египетские сокровища. Притом Царь Славы (Евр. 11:26) сказал тебе: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены, и детей, братьев и сестер, и самой жизни своей, тот не может быть моим учеником» (Лук. 14:26; Иоан. 12:25).
Наконец, ты должен возненавидеть всякий иной путь, кроме евангельского, потому что всякий иной путь ведет к вечной смерти. При этом рассмотри, к какому человеку он тебя посылал. Тот, который, по словам Мирского Мудреца, должен был избавить тебя от бремени – Законность, сын рабы, которая ныне в рабстве со своими чадами и изображает собою «гору Синай», угрожавшую упасть на тебя и задавить (Гал. 4:22–24). Если же мать «в рабстве со своими детьми», каким образом могут они тебя спасти? Закон не может сделать тебя свободным от судилища. Никто еще не мог через него сделаться свободным. «Не можете вы быть оправданы делами закона». Из всего этого ты должен заключить, что Мирской Мудрец чужд евангельскому учению. Законность – обманщик, а сын последнего – Угодливость, несмотря на свою улыбающуюся физиономию, не что иное, как лицемер. Словом, все, что ты от них слышал, имело целью удалить от тебя всякую возможность спасения и совратить тебя с того пути, на который я тебе указал».
После этого Евангелист громко воззвал к небу для свидетельства слов своих, и из горы раздался голос и показалось пламя, так что у Христианина волосы на голове стали дыбом. Вот слова, прогремевшие над головою Христианина: «Все, утверждающиеся на делах закона, находятся под клятвой».
Бедный Христианин был вне себя. Он проклинал минуту встречи своей с Мирским Мудрецом и горько плакал. С умоляющим голосом он обратился к Евангелисту и спросил: «Скажите мне, есть ли еще надежда для меня? Я искренно оплакиваю свое заблуждение. Дозволено ли мне снова идти к Тесным Вратам? Ужели я отвержен теперь навеки?»
Ев.: «Грех твой велик, однако Отворяющий дверь примет тебя, потому что у Него к человекам благоволение. Но остерегайся совратиться еще раз с пути, чтобы не погибнуть тебе безвозвратно» (Пс. 2:12).
Тогда Христианин объявил, что он желает тотчас отправиться. Евангелист дал ему лобзание мира, улыбнулся и пожелал ему: «Счастливого пути, с Богом».