Годовой абонемент на тот свет

Tekst
30
Recenzje
Przeczytaj fragment
Oznacz jako przeczytane
Jak czytać książkę po zakupie
Nie masz czasu na czytanie?
Posłuchaj fragmentu
Годовой абонемент на тот свет
Годовой абонемент на тот свет
− 20%
Otrzymaj 20% rabat na e-booki i audiobooki
Kup zestaw za 24,46  19,57 
Годовой абонемент на тот свет
Audio
Годовой абонемент на тот свет
Audiobook
Czyta Елена Дельвер
15,46 
Zsynchronizowane z tekstem
Szczegóły
Годовой абонемент на тот свет
Czcionka:Mniejsze АаWiększe Aa

© Донцова Д. А., 2019

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

* * *

Глава 1

«Если вы решили говорить всем одну правду, только правду и ничего, кроме правды, то через неделю станете безработным, холостым, всеми не любимым и никем не уважаемым».

Я украдкой посмотрела на мужчину, который только что сказал эту фразу парню лет восемнадцати-двадцати.

– Папа, это же эксперимент для курсовой работы, – ответил тот, – бабушка в курсе, что я целый месяц буду правдорезом. Так, бабусик?

Пожилая дама, сидевшая по левую руку от студента, закивала:

– Да, да! Мальчик меня предупредил. Никаких обид с моей стороны.

– Не желаю участвовать в его дурацких затеях, – отрезал отец. – Зинаида Львовна, я знаю, что для Павла у тебя отказа нет, но ему в голову часто приходят отвратительные идеи.

– Илюша, он ребенок, – попыталась урезонить сына мать, – и не он решил не врать месяц никому даже по мелкой ерунде, это задание научного руководителя, сбор материала для курсовой.

– Если сей идиотизм придумал не студент-балбес, а преподаватель, то он сошел с ума, – возмутился Илья, – и Павел – не младенец. Я в его возрасте пошел торговать в ларек, чтобы семью кормить. Не в вузе штаны протирал. Ящики с водкой, пивом таскал. Тухлых кур в растворе марганцовки полоскал, потом из них народу шаурму строгал. Метался между окошком, где сигареты, газировку и подобную чухню продавал, и грилем, в котором дохлятина жарилась. Две очереди одновременно обслуживал. В шесть утра начинал пахать, в районе двух-трех ночи заканчивал. Не спал, не ел. Зато ты, мама, не сидела у метро на ящиках, не торговала книгами из домашней библиотеки, как тогда все делали, не голодала. А почему? Да потому, что твой сын, вчерашний школьник, знал: он единственный мужик в семье. Я осознавал ответственность за тебя. А Павел? У твоего любимчика в голове одни гулянки, беготня по кафе, приятели, девки. Теперь еще и совершенно идиотская идея говорить всем правду!

– Илюша, – попыталась утихомирить сына Зинаида Львовна, – я уже тебе объяснила: это идея не мальчика…

– Мальчика! – повторил Илья и еще сильнее разозлился. – Пойди в туалет и вытри ему задницу. Тьфу! У тебя давление зашкалило, а внук, детина здоровенная, не мог бабку к врачу отвезти! Пришлось мне все бросить и самому сюда переть! Сижу, как идиот, у кабинета, дела стоят! А все почему? Да потому, что Павел не пришей к спине ботинок!

– Абсолютно несправедливая претензия, – возразил юноша. – Как мне Зину в медцентр доставить, если машины нет? У бабушкиной тачки вчера какая-то фигня сломалась, ее в сервис отогнали. На метро ехать невозможно, душно там, воняет, одни понаехавшие в вагонах сидят. И от станции сюда полчаса пешком идти.

– Такси возьми, – огрызнулся отец.

– Денег нет, – заныл Павел, – ты мне на карточку ничего не кинул. И автомобиль мне не купил. Что делать? На спине Зину нести?

Илья схватил мать за плечо.

– Слышала? Я ему тачку не приобрел и карту не пополнил! А от метро бабке долго идти! Помнишь, как ты ногу сломала, а?

Дама молча кивнула.

– В кошельке у меня тогда дуля была, – заорал сын, – ни копейки в кармане. Что в ларьке заработал, то семья сожрала! Я на унитаз пахал! Еще не раскрутился. И ба-бах! Ты решила зимой на каблуках покрасоваться. Что делать-то? Я побежал к соседу, продал ему за бесценок видик, на который год копил и чуть от счастья не окочурился, когда его наконец купил. Заплатил Косте из пятнадцатой квартиры, он извозом тогда промышлял, и отвез тебя в Склифосовского! Врачу и медсестрам в карман сунул, получила ты отдельную палату, доктора, фрукты, соки! А этот! Своего авто у него нет? И не будет! Карточка не пополнилась рублями? Вот тебе!

Отец сложил фигуру из трех пальцев и сунул парню под нос, потом вскочил и пошел по коридору, говоря на ходу:

– Мне пора. В офисе народ ждет. Аривидерчи!

– Илюша, ты куда? – занервничала дама.

Сын притормозил и обернулся.

– На работу, мама! Вам всем на красивую житуху деньги ковать.

– Но как я домой вернусь? – обомлела дама.

– Внучок любимый позаботится, – ответил сын. – Что ты сказала, когда Павел аттестат со всеми тройками получил? «Илья, пристрой ребенка в вуз. Заплати за обучение. Ты остался неучем, только десять классов окончил. Знаешь, как мне перед подругами стыдно? Я за Павлика не хочу краснеть». Вона как! Я тогда промолчал, а сейчас скажу правду! Возьму пример со своего сына! Слушай, мама, правду, одну только правду и ничего кроме правды. Ты из-за меня перед приятельницами-дурами краской заливаешься?

Глаза дамы сузились.

– Ладно, я тоже буду честна. Вера, дочь Кати, кандидат наук, философ, книгу написала. У Нины сын тоже диссертацию защитил, преподает в МГУ. А ты даже простого высшего образования не получил. Конечно, мне не очень приятно признавать, что ты не ровня детям подруг. Сижу, краснею, когда они о научных трудах своих отпрысков сообщают.

Илья живо вернулся к матери.

– …! Верка, распрекрасная, кандидат наук, книгу написала? Нацарапала одну брошюру и умоляла ее в моих магазинах на кассе выложить. Авось кто-нибудь купит. Ага! Третий год ее опус пылится, никому не нужен. Зарплата у нее! Кошку не прокормить! Екатерина у тебя вечно в долгу. Она доченьке деньги подсовывает, а то великая философиня от голода помрет. Про мужика, захребетника, с двумя левыми руками и зарплатой двадцать тысяч, очень умного сыночка Нины, я даже говорить не хочу. А ты счет шубам потеряла, черная икра тебе надоела, в своем «Бентли» тебе не мягко ездить. Значит, я, все-все в клюве несущий в семью, не интеллигентный хмырь? А Павлик расчудесный, который задницу себе сам подтереть не способен, получит диплом, интеллихентом станет, лучше отца типа окажется? А хрен вам! Конец! Я дерьмо? Отлично! Неча от говна ждать, что оно розами запахнет. За сына больше в вуз не плачу. Денег ему не даю. Домой меня не ждите. Никогда. Зря мать, ты решила мне правду сказать. Ох, зря! Теперь жри свою правду, не подавись! А ну, дай сюда! Верни трубку! Сам себе все покупай.

Отец выхватил у сына новый, самый дорогой айфон, помчался к лифту, вскочил в кабину и был таков.

– Бабушка, – плаксиво протянул парень, – и что теперь делать?

– Не расстраивайся, детонька, – попросила Зинаида и начала говорить по своему сотовому: – Настя, ты где? Понятно. О, нет! Все в полном порядке, никаких проблем, кроме крошечной незадачи: нам с Павликом не на чем ехать домой. Ну… Илюшу спешно вызвали в офис. Денег он мне на такси не оставил. А я, как обычно, дома кошелек забыла. Павлуша…

– Не надо врать, – возмутился внук и отнял у нее трубку. – Ма! Отец взбесился! Обматерил нас! Да ни за что! Нет, я не спорил с ним! Вообще с Зиной беседовал о своей курсовой. А он влез! Дебил! Завел, как обычно, про свою трудную юность и удрал. На меня разозлился. Это я его заставлял в ларьке пахать? Чего он вечно ко мне приматывается?!

Дверь кабинета открылась, появилась медсестра.

– Дарья Васильева?

Я встала.

Она сделала рукой приглашающий жест, я вошла в кабинет и увидела серьезного мужчину лет пятидесяти.

– Садитесь, меня зовут Игорь Николаевич. На что жалуетесь? – скороговоркой осведомился он.

– У нас в семье младенец, – начала я, – сейчас март, погода противная, все вокруг болеют, кашляют, чихают. Дочь и зять общаются с большим количеством народа. Мой муж тоже. А…

На секунду я примолкла не зная, как лучше представить Дегтярева, но тут же сообразила:

– …мой брат полковник полиции, у него в кабинете часто бывают асоциальные личности. Что можно сделать, чтобы никто в нашей семье не захворал, не принес малышке заразу? Посоветуйте что-нибудь.

Доктор почесал подбородок.

– «Посоветовать что-нибудь» не могу. Надо знать состояние здоровья членов семьи.

– Прекрасное у всех здоровье, – заверила я, – ни у кого ничего не болит.

– Охо-хо, – протянул эскулап, – недавно я выписывал справку о смерти одной своей больной. Так вот она ни на что не жаловалась. Даже не чихала. После проведенного обследования выяснилось, что у нее очень тяжелое заболевание. Конечно, я начал лечение, но, увы! Слишком поздно она пришла. Давно проходили диспансеризацию?

Я призадумалась.

– Точно не помню. Лет десять-пятнадцать назад.

– Нельзя так безответственно относиться к своему здоровью, – укорил меня Игорь Николаевич. – Давайте для начала померяем давление, посмотрим горлышко, ну а дальше уж решим.

Спустя короткое время хозяин кабинета стал заполнять разные бланки.

– Сдадите анализы, МРТ, КТ, посетите ЛОРа, окулиста, гинеколога, онколога, невропатолога, психиатра…

– Последнего зачем? – изумилась я. – Шизофрения воздушно-капельным путем не передается, она незаразна.

Игорь Николаевич взглянул на меня поверх очков.

– Ну до сих пор точно не известно, каким образом безумие можно заполучить. И генетику еще никто не отменял.

– В моей родне нет психов, – уперлась я.

– Тысяча девятнадцатый год помните? – поинтересовался доктор.

– Конечно, нет, – засмеялась я, – родилась я значительно позже. И очень надеюсь, что не выгляжу тысячелетней женщиной.

– Если вы появились на свет, значит, ваши предки жили от сотворения мира. Нельзя с уверенностью говорить: среди моих пращуров нет шизофреников, – заметил врач. – Вам это не приходило в голову?

– Нет, – призналась я.

– Подумайте об этом, – посоветовал терапевт, вручая мне кипу листочков. – Запишитесь на ресепшен. Когда вы и члены вашей семьи обойдете всех специалистов, милости прошу ко мне. По результатам обследований мы детально поговорим.

Глава 2

Женщина в регистратуре что-то посмотрела в компьютере.

– Кардиолог может принять вас завтра в восемь утра.

– Нет, спасибо, – отказалась я, – мне лучше на вечер.

 

– До Нового года осталось только время до десяти.

– Так первое января уже миновало, – хихикнула я, – весна пришла. Март.

– Но январь опять настанет, – парировала администратор.

Я опешила.

– У врача запись до следующего декабря? – растерялась я.

– Михаил Борисович гений, – воскликнула администратор, – к нему со всей России и из-за границы едут. Занимайте среду, а то вообще к нему не попадете! Приехать надо к семи сорока пяти.

Я быстро произвела в уме подсчеты, поняла, что встать придется в пять, малодушно сказала:

– Я подумаю, – и отошла от окошка.

– Девушка, – раздался тихий голос.

Я повернула голову. Охранник у двери кивнул, я подошла к нему.

– Вы меня звали?

– Вас по кругу отправили? – спросил парень.

– Простите? – не поняла я.

– Костя, – представился юноша, – не женат!

И что сказать ему в ответ на это заявление?

– Добрый день. Дарья, замужем.

– Вечно так, – пригорюнился секьюрити, – если кто посимпатичнее, то уже при мужике. Я надеялся, что вы свободны.

– Еще встретите свою судьбу, – улыбнулась я, – какие ваши годы.

– Двадцать пять уже, – вздохнул Константин.

Я решила утешить «жениха»:

– Я стара для вас.

– Эх, когда у бабы деньги есть, на возраст внимания обращать не стоит, – сказал охранник, – но вы мне понравились не потому, что дорого одеты и в клинику пришли, куда бедный человек не сунется, просто вы похожи на мою маму. Не сложились у нас близкие отношения, но все равно по секрету вам скажу.

Константин огляделся по сторонам и зашептал:

– Из-за дороговизны народу тут почти нет. Вот главврач и велел докторам: «Если кто на прием пришел, пишите направления во все кабинеты. Объясняйте: «При любой проблеме необходимо пройти полное обследование». Ну и пускают посетителя по кругу. МРТ, КТ, разные специалисты, в лаборатории кучу анализов надо сдать.

– Могла бы вам поверить, – остановила я Константина, – но насчет посетителей вы ошибаетесь. У кардиолога только утро осталось, исключительно на среду. Весь год занят.

Секьюрити кашлянул:

– Верка на ресепшен всегда врет. Мало кто хочет спозаранку приходить. Пенсионерское время! В муниципальной поликлинике оно нарасхват. Но сюда те, кто на подачку от государства существует, не ходят. Здесь только богатые, знаменитые. Они хотят в обед приехать. А утро куда девать? Вот Верка и брешет про забитый график. Вы заболели? Что-то серьезное?

– Нет, не хочу вирус подцепить, у нас в доме маленькая девочка. Думала, здесь посоветуют что-нибудь повышающее иммунитет, – ответила я.

– И зачем вам тогда МРТ, КТ делать, а их точно назначили, – не в бровь, а в глаз угодил парень.

– Верно, – согласилась я, – честно говоря, мне совершенно не хочется бегать по всем кабинетам.

– И не надо, – прошептал Костя. – Где машину оставили?

– На вашей парковке, – ответила я.

– Доезжайте до метро, сверните направо, – затараторил парень, – увидите аптеку «Сила природы». Там за прилавком стоит Надежда Васильевна. Мне в подземке ездить приходится, потому что я никак удачно не женюсь. А там каждый второй с соплями, на работу наши люди любят нездоровыми ходить. Но я даже не кашлянул за весь год. Надежда шикарно подбирает нужные препараты. У нее есть специальный аппарат. За две тысячи все о своем здоровье узнаете. Она не мошенница. На стене диплом висит. Идите к ней, скажите: «Костя отправил».

В некий магический прибор, который мигом расскажет о состоянии моего здоровья, я не поверила. Но мысль купить витамины и принимать их показалась мне здравой.

Я поспешила к гардеробу.

– Дарья, – закричала администратор, – что вы решили?

– Спасибо, в восемь утра я никак не могу, – отказалась я, – приду через год, когда у кардиолога нормальное время найдется.

– Вам повезло, – донеслось от стойки, – только что клиентка на завтра на час дня отказалась. Записываю?

– Не надо, – отвергла я предложение.

– Ну вы такой везунчик, – закурлыкала тетушка, – послезавтра сию секунду образовалось время в девятнадцать!

Константин стал корчиться от смеха, а я выбежала на улицу, села в машину, добралась до метро, свернула направо и увидела вывеску: «Аптека «Сила природы». Надежда Васильевна была на месте.

– Что вы хотите? – спросила она.

– Витамины, которые уберегут всю семью от разных вирусов. У нас дома маленький ребенок, – объяснила я.

– Лена, – крикнула провизор, – постой за прилавком, сделаю даме диагностику.

– Не надо, – поспешила отказаться я, – хватит и таблеток.

Надежда Васильевна показала на большой стеклянный шкаф.

– Видите? Он весь забит иммуноповышающими препаратами. Какой вам нужен?

Я молчала.

– Диагностика позволит подобрать наиболее подходящее вам средство, – вещала фармацевт. – Это не дорого. Но, если у вас сложности с финансами, то я бесплатно проведу обследование. Нет проблем. Людям надо помогать.

Надежда Васильевна начала мне нравиться.

– Деньги есть, – уточнила я.

Провизор подняла прилавок и вышла в зал для покупателей.

– Пойдемте, нам в левую дверь.

На этот раз я очутилась в крохотной комнатке, где стоял компьютер. Мне велели держать две ручки, от которых к ноутбуку шли провода, потыкали в разные части моих ладоней палочкой. Потом фармацевт торжественно заявила:

– Вы в отличной форме. Есть мигрень, но от нее витаминов нет.

– Как вы догадались? – поразилась я.

Наталья показала на ноутбук.

– Это он, волшебник. Лучше всего вам подойдут собачки. Сейчас выдам их.

– Большое спасибо, но у нас в доме много животных, – осторожно заявила я, когда мы вернулись в общий зал.

Провизор встала за прилавок.

– Не собиралась предлагать вам щенят.

На прилавке появилась коробочка, на ней было по-французски написано: «Волшебная свора».

– Внутри таблетки в виде псов, – улыбнулась Надежда, – если в доме есть маленькие дети, то спрячьте упаковку как можно дальше, они могут за один присест слопать все содержимое. Как их принимать? По цвету. Внутри есть табличка. Например, в понедельник – фиолетовый. Утром в этот день недели принимаете, – Надежда Васильевна показала на картинку на упаковке, – вот она, собачка-баклажан. Тело на «синенький» похоже. На завтра псина тыква. Лучше купите вариант подешевле, – посоветовала провизор, – от дорогого он по качеству не отличается. Просто таблетки не рассортированы по цвету, сами разделите и сэкономите.

– И правда просто! – обрадовалась я. – Очень наглядно. Сколько с меня?

– Вот и хорошо! С вас за все, включая диагностику, три тысячи, – подвела итог милая женщина, – это если неразделенные таблетки. И шесть, если купите расфасованные.

– Зачем зря платить? – решила я.

Расплатилась, села в машину, уже хотела ехать, и тут мой айпад на сиденье звякнул. Мне прилетело письмо, которое меня очень удивило. Послание отправил Юра, муж Маши. Почему Юрец не написал мне в ватсапп?

Я нажала пальцем на экран и увидела текст: «Дашуля! Твой телефон находится по адресу: поселок Зеленый Берег, улица Овощная, дом двенадцать. У Зинаиды Львовны Комаровой. Ты сидела перед кабинетом врача, положила трубку на свободный стул и, не взяв ее, ушла на прием. А Зинаида унесла твой мобильный, решив, что он принадлежит ей. Только дома она поняла свою ошибку. Ее внук нашел в избранных контактах мой номер. Поскольку позвонить тебе нет возможности, отправляю письмо. Очень надеюсь, что ты не оставила планшетник в кафе, не потеряла его и прочитаешь послание до того, как перевернешь весь автомобиль или медцентр в поисках трубки. Юрец. Муж Маши, папа Дусеньки. Это на тот случай, если ты не вспомнишь, кто я такой. P. S. Адрес поселка Зеленый Берег. Помнишь ресторан на Новорижском шоссе, где на тебя официантка кофе пролила? Сразу за ним поверни налево и через два километра увидишь ворота. Пропуск заказан. Карту я не отправил. Зачем она тебе? История с кофе – прекрасный навигатор.

Я закрыла айпад. Дашутка, ты, как всегда, молодец! Бросила дорогой айфон, подарок на Новый год от того же Юрца, и уехала. Тебе повезло, что трубка попала в руки честной Зинаиды Львовны, а Павел сообразил, как открыть мой телефон. Правда, пароль у меня – четыре единицы. Коря себя за рассеянность, я выехала на проспект и легла на курс.

Глава 3

– Дорогая Дашенька! – зачастила пожилая дама, когда горничная ввела меня в комнату. – Сможете ли вы когда-нибудь простить меня?

– Уважаемая Зинаида Львовна, я должна вас поблагодарить, – ответила я, – оставила трубку на стуле! Вот же рассеянная с улицы Бассейной.

– А я-то, старая дура! Схватила чужую вещь, решила, что она моя, – корила себя Комарова.

– Я давно получила медаль «Растеряха десятилетия», – улыбнулась я, – не счесть моих зонтиков, оставленных в разных гардеробах, аэропортах, туалетах.

– Зачем в сортире зонт? – изумился Павел, пивший кофе.

– Я обычно держу его в руке, – вздохнула я, – вешаю сумку на крючок, остальное кладу на бачок унитаза. А потом ухожу! Хорошо еще, если ридикюль не оставлю.

– Ох, случалось со мной и такое, – призналась Зинаида.

– Повезло, что айфон попал к вам, а Павел догадался связаться с Юрием. Спасибо вашему внуку.

– Хватит словесных благодарностей, помогите мне материально, – буркнул парень.

– Паша! – возмутилась бабушка. – Что ты несешь?

– Шутка юмора, Зинуля, – успокоил ее внук.

– Давайте выпьем чаю, – предложила хозяйка, – ох, у меня даже голова закружилась.

Павел встал и пошел к двери.

– Сейчас заварю чай.

– Внук очень заботливый, – сказала Зинаида Львовна, – понял, что мне нехорошо, и сам на кухню отправился. Хотя, замечу, он, как большинство мужчин, терпеть не может хлопотать по хозяйству.

– У вас проблема с давлением? – сочувствующе спросила я.

– Слава богу, нет, – ответила Зинаида, – я на редкость здоровый человек. Врачи, когда видят в паспорте мою дату рождения, всегда удивляются. Мне не тридцать лет, а давление как у космонавта. Просто я нервничаю немного. И погода меняется.

Мы поговорили с хозяйкой о капризах природы. Потом в комнату вошел с громадным подносом Павел. И стал методично размещать на столе блюдо с пирогом, вазу с конфетами, варенье, сахар, мед, двухэтажную подставку с пирожными. И две уже наполненные чашки.

– Попробуйте чай, – попросила хозяйка, – уверена, вы никогда такой не пили. Удивительное дело, мне в последнее время кофе просто опротивел, он приобрел странный вкус! Пью его теперь только утром. А еще неделю назад постоянно угощалась капучино.

Я послушно сделала глоток и сказала:

– Марко Поло. Черный. Фирма Марьяж Фрер. Париж.

– О-о-о! – изумилась Зинаида. – Вы первая, кто стопроцентно попал в точку.

– До того как купить дом в предместье Парижа, мы жили неподалеку от собора Сен-Сюльпис, одного из самых старых в столице Франции, – пояснила я, – фирменный магазин Марьяж Фрер находится в нескольких минутах ходьбы оттуда, там есть кафе, мое любимое.

– Идти надо мимо аптеки, – неожиданно подхватила Зинаида, – и салона, где работает очень приятный мужчина лет пятидесяти…

– Марк, – перебила ее я. – Вы живете где-то рядом? Вот это совпадение.

– Улица Мазарини, – улыбнулась Зинаида.

– О-о-о! – обрадовалась я. – Там прекрасный итальянский ресторан.

– Ну я пошел, – сказал Павел, – у вас и без меня найдется тема для разговора.

– Позови мать, хочу познакомить ее с Дашенькой, – велела бабушка. – Где она? Чем занимается?

– Или дома, или в мастерской, – пожал плечами внук, – или уехала, как обычно, ерундень покупать, деньги тратить. Ща ее карточка гавкнется, но отец на меня орать будет! На жену он пасть не открывает, а куда дерьмо деть, которое внутри кипит? На меня вылить.

– Павел! – возмутилась Зинаида Львовна. – Как ты себя ведешь!

– Просто говорю правду, – заявил внук, – одну правду и только правду. Провожу исследования для курсовой. Мать фигней занимается.

Бабушка пришла в негодование:

– Нет, вы только его послушайте!

– Правда мало кому нравится, – прищурился Паша и повернулся ко мне: – Муттер никогда ничего не делала. Всем говорила: «Я сына воспитываю». Мозг мне через уши до окончания школы высасывала. Хорошо хоть, я ее редко видел.

Зинаида хлопнула ладонью по столу.

– Павел!

– Что? – прикинулся непонимающим внук. – Хочешь сказать, что я вру?

– Тебе достались прекрасные заботливые родители… – завела Зинаида Львовна.

Внучок скрестил руки на груди.

– Бабкинс! Сообщаю правду! Только правду! Мамахен никогда со мной не сидела. Она шаталась по разным местам, а ты ее называла – шалава!

У Зинаиды Львовны в прямом смысле слова отпала челюсть, а Паша продолжал:

– Чтобы папахен ее на работу не выпер, мамахен вечно соловьем заливалась: «Мальчик сложный, проблемный, я постоянно им занимаюсь, нельзя его ни на секунду оставить!». Ага! Щаз! Зайдет в детскую, надает мне оплеух, заорет: «Учись хорошо», – и в гости! Или в театр! Или в загранку, Ле Бон Марше в Париже потрошить. Я часто забывал, как муттер выглядит! Няньки со мной возились.

 

– Как тебе не стыдно! – возмутилась бабушка.

– Да ни на секунду, – хмыкнул внучок, – это тебе должно быть стыдно. Я говорю правду, а ты лжешь. И чего? Бабкинс! Где я соврал? Теперь, когда я студент и говорить, что меня воспитывать надо, уже нельзя, мамахен стала сапожником.

Я подумала, что ослышалась.

– Сапожником?

– Ой, – махнула рукой Зинаида, – не слушайте Павлика. Настя – дизайнер обуви, делает очень красивые туфельки. Вот, посмотрите.

Хозяйка дома легко подняла ногу почти на уровень своего носа. Я увидела замшевую тапочку высотой до щиколотки, ее носок украшали разноцветные бусины, которые складывались в инициалы «М» и «З».

– Наша фамилия Комаровы, – начала объяснять пожилая дама. – Как вы думаете, почему около «З», первой буквы моего имени, стоит «М»?

– Не знаю, – призналась я.

– «М» – это «мама», – улыбнулась хозяйка, – мама Зина. Правда, домашние тапочки восхитительны? Самая необходимая вещь для холодного времени года!

Меня творение рук незнакомой Анастасии не восхитило. Тапки как тапки. Таких везде полно, стоят недорого. А вот высоко задранная нога хозяйки меня впечатлила, поэтому я не удержалась от возгласа:

– У вас такая растяжка! Наверное, вы занимались балетом?

Потом спохватилась и добавила:

– У Анастасии золотые руки! Очень оригинальную обувь сделала. Прямо восторг.

Павел закатил глаза.

– Правильно мой научный руководитель сказал, что все постоянно врут, каждый день по много раз. Прожить даже один день без брехни никто не может. А я взялся доказать, что это осуществимо. Месяц без лжи проведу! Дарья, мамахенские тапки вам не понравились! И ясно почему. Маманька их берет в магазе, потом всякую ерунду на них наклеивает. А бабкинс набрехала, что она в восторге от «М» и «З», мама Зина! Аха-ха! Муттер и бабкинс друг друга ваще не переваривают. Мамахен имела в виду не «мама Зина», а «мозгоед Зина».

– Паша! – попыталась остановить оголтело честного внука бабушка. – Прекрати!

– Нет, – с детским упрямством возразил студент, – слушайте правду! Че матерь с обувью проделывает? Купит туфли задешево. Дерьмо для всех! Не бренд! И давай их облагораживать! Стразами украсит, бантики приляпает. Жуть жуткая! Бее! Тошнилово. Дизайнер-фигайнер!

– О господи, – простонала Зинаида. – Ну почему ты видишь повсюду только плохое?

– А где хорошее? – ухмыльнулся Павел.

– Настину обувь взял на реализацию торговый центр «Удача», – сказала Зинаида Львовна, – за пару недель там продали все, что твоя мама сделала. Сейчас она новую коллекцию готовит! Летнюю!

Павел схватился за живот.

– Ой! Погибаю от ржачки! Бабкинс! Наивняк! Кто владелец адского места «Удача»? Дебильной конюшни с дерьмовым товаром по нереальной цене?

– Откуда мне знать? – поморщилась дама.

– Так папашкин лучший друган Никита Сорокин, – объяснил внук. – Твой сынишка вечно мне орет: «Сам всего добивайся, помогать мажору не желаю». А жене дорожку расчистил! Слышал я, как он с Никитой говорил в кабинете. Папаня ему: «Настена взялась ботинки мастерить. Она теперь модельер!» Никита в ответ: «Ну и супер! Лишь бы чем-нибудь занималась». Отец дальше: «Возьми ее творение на реализацию. Сам все куплю. Пусть вдохновится и дальше работает. Устрою потом показ ее коллекции». Сорокин заржал: «Не вопрос. Но как предложить, чтоб она не допетрила, что это ты устроил? О! Придумал. У нее инстаграм есть? Ща гляну. Точно! Вот она! Супер! Выставила несколько туфель. Е! Да их даже пьяный слон не купит!»

Паша довольно заржал.

– Про пьяного слона – сильно сказано. Сорокин какой-то бабени звякнул. Велел в инстаграме маманьки восторг выразить, предложить модельерше фиговой ее говнодавами торговать. Бабкинс, я все понятно объяснил?

Зинаида Львовна растерялась и не сразу ответила. А мне надоело слушать студента, который восхищался собой, честным, и я сказала:

– Павел! Кроме желания говорить исключительно правду, у человека должно еще быть сострадание, милосердие и понимание, что словом можно убить. Если больной человек, которому осталось жить пару дней, спросит: «Я умру?» Что ты ему ответишь, а?

– Вот-вот на тот свет уедешь, – заржал юноша, – поэтому завещание составь, квартиру кому хочешь отдай, а то после твоей смерти родня пересрется. Ну я пошел!

Теперь дар речи потеряла я.