Между Азией и Европой. История Российского государства. От Ивана III до Бориса Годунова (адаптирована под iPad)

Отношение к должности как к источнику "кормления" оказалось на Руси чрезвычайно прочным и пережило несколько государственных укладов.

В государстве «ордынского» типа с его обязательной сакрализацией верховной власти народ отлично умеет любить государей, но благодарность за милости тут совершенно ни при чем. Их скорее воспринимают как слабость или даже как проявление виноватости (чем и были вызваны упорные антигодуновские слухи). Правило здесь простое: чем выше степень благоговения, тем выше и народная любовь. Вот почему даже чудовищная жестокость, если она выглядит мистически иррациональной, не порождает в массе ненависти, зато строгость рациональная и умеренная воспринимается как притеснение и вызывает протест.

Православие, выросшее из стремления "правильно славить" Господа, то есть вектора сугубо духовного, начинает превращаться в политическую концепцию. Во времена Ивана у русской церкви произошла смена приоритетов, не афишируемая, но очевидная - зародилось характерное для последующей российской государственности сращивание церкви с властью, причём церковь обрекла себя на подчинённое положение. Отныне её главная миссия - "правильно славить" уже не Господа, а государя.

Главное правило большого террора - карать не за реальные преступления, а произвольно, чтобы никто не чувствовал себя в безопасности.

В эти годы политического безвременья, кажется, впервые проявилось замечательное качество русского народа: если его не тиранить и не слишком притеснять, он отлично управляется без мелочной опеки сверху.