Czytaj książkę: «La nuit de l'amour», strona 5
– Это, конечно, неожиданно. Но я принимаю тебя всего, таким, как ты есть. С твоим прошлым вместе.
Фрося улыбнулась и сделала небольшой шажок к Борису. Борис просиял и хлопнул в ладоши.
– Ладно, тогда давай ужинать. Ты садись, а я сейчас все накрою.
Фрося послушно присела на диван. Борис принялся хлопотать вокруг.
– Та-ак. Сегодня у нас с тобой на ужин будет пицца «Маргарита».
Он достал из холодильника охлажденную пиццу, поспешно снял с нее упаковку и закинул в микроволновку. Поставил на стол стаканы, подстаканники и принес из шкафа бутылку White Horse.
– Ох, чуть не забыл! – он суетливо подхватился и взял с разделочного стола вазочку с арахисом.
– Будем пробовать новый напиток? – спросил он, подсаживаясь к Фросе. И хотя Фрося никогда до этого не пробовала виски, она доверчиво улыбнулась, глядя Борису в лицо. Борис разлил виски по стаканам и придвинул к Фросе ее тару.
– Что ж, давай за нашу первую встречу. Только до дна! И закусывай.
Фрося осилила только один глоток и сморщилась.
– Не твой это напиток? – рассмеялся Борис, осушив свой стакан.
– Нет-нет. Все просто чудесно!
– Ну хорошо. А вот и наша пицца подогрелась.
– Что-то ты молчаливая сегодня, Фроська, – весело заметил Борис, когда они приступили к еде.
Фрося поспешно проглотила кусок.
– Да нет, я просто… задумалась.
– О чем же?
– О твоих детях, – улыбнулась Фрося. – Для меня это все так удивительно: ты – чей-то отец. Ты мне сегодня свою новую сторону раскрыл. Расскажи, какие они? Что они любят?
– Да дети как дети. В игрушки играют, мультики смотрят.
– А эти женщины – их матери?
– Да кикиморы обе корыстные. А я – дурак романтичный, – недовольно бросил Борис. – Давай-ка лучше не будем об этом, Фрось. Вот что у тебя новенького за ту неделю?
Фрося покрутила стакан в руке и задумалась.
– Я тут решила, что пора расширять свой горизонт, потому начала учить немецкий онлайн. Уже могу поздороваться и спросить который сейчас час.
Борис как-то странно усмехнулся и закатил глаза.
– Что? – рассмеялась Фрося.
– Да так, ничего, – Борис потупил взгляд и обнажил белоснежные зубы в ироничной полуулыбке. Фрося рассмеялась еще звонче.
– Лучше говори. Я же вижу, тебе есть, что сказать.
Борис многозначительно сцепил пальцы и поднял взгляд на Фросю.
– Что ж, Фроська, я тебе скажу, как я думаю, но возможно, после этого ты начнешь считать меня старым скучным дядькой. Мы живем в такой огромной и великой стране, с такими героическими страницами в истории. А посчитай, сколько лет русскому языку! Он так прекрасен, так богат и многообразен! Наша задача – беречь его и ценить, а не променивать на модные иностранные языки.
– Но я же не из моды это делаю, а для саморазвития! – поспешно возразила Фрося. – Язык всегда пригодится, хотя бы для путешествий.
– А сколько мест ты посетила в России? Все ли наши города видела? Я твердо убежден, что прежде чем за границу кататься, нужно свою Родину изучить. А Россию пока объездишь – и целой жизни не хватит! Так что, эти все изучения других языков – по мне так мелкое предательство. Я бы вообще отменил в школах и английский этот, и немецкий. Нужно верить и ждать, пока весь мир заговорит на русском. Поэтому за границей я ни разу не был, и английского не знаю, и горжусь этим.
– Знание английского во многих сферах нужно, – заметила Фрося. Борис широко улыбнулся и положил ладонь ей на колено.
– Ой, Фрось, меня ты все равно не переубедишь. Я калач тертый.
Он уверенно взял горсть арахиса и закинул ее в рот. Фрося аккуратно глотнула из стакана и закусила парой орешков. Виски на вкус был горьким и неприятно драл горло, но Фрося улыбалась после каждого глотка, боясь обидеть Бориса.
Борис забарабанил пальцами по столу.
– Знаешь, о чем я вспомнил, Фрось? – игриво начал он. – Я тут на днях сочинил кое-что. Сейчас покажу.
Он подорвался, и вскоре торопливо вернулся на кухню с акустической гитарой в руке. Сев обратно на диван, Борис положил пальцы на струны.
– Песню сочинил, – пояснил он, не глядя на Фросю.
Фрося судорожно сглотнула.
Борис ударил по струнам и заиграл веселую мелодию. Его звонкий и нежный голос окутал всю кухню, всю квартиру, а сам он снова мечтательно прикрыл глаза, весь отдаваясь игре.
– Тело твое – дрожжевое тесто,
Сердце мое – пустое место.
Тебя, словно дочь, усажу на колени,
Ты так красива, словно бюст Ленина…
Песня закончилась, и воодушевленный Борис, издав последний аккорд, открыл глаза и столкнулся с немигающим взглядом Фроси. Он немного стушевался.
– Ну как тебе? – тихо спросил он. Фрося выдавила улыбку.
– Хорошо, правда! Только вот некоторые моменты… Про тесто, например. Даже обидно немножко было.
– Ой, про тесто? – оживился Борис. – Так это вообще не про тебя, Фрось! Я эту песню давно писать начал, а на днях просто отшлифовал.
– Понятно.
Борис задорно пробежался рукой по струнам и, не выдержав эмоций, весело рассмеялся.
– А ты давно пишешь песни?
– Да… Раньше писал часто и много, сейчас уже как-то перестало получаться. А в молодости ни на одном празднике без моей музыки не обходилось. А хочешь одну из моих старых песен послушать?
Фрося с готовностью кивнула и съела еще пару орешков. Струны гитары снова дрогнули под ладонью Бориса, и музыка охватила кухню.
Эта песня была про жизнь и смерть, про то, как мимолетны и скоротечны наши мирские радости. Глядя на Бориса, Фрося даже немножко затаила дыхание. Ничего себе, каким он бывает глубоким и серьезным!
Снова Борис завершил свою композицию самым раскатистым аккордом, и снова он поднял на Фросю пытливый взгляд, ожидая ее оценки. Но Фрося продолжала сидеть не шевелясь, устремив взгляд куда-то в точку.
– О чем задумалась? – весело спросил ее Борис.
– Ах, да так, – Фрося встрепенулась и неспешно перевела взгляд на Бориса. – Просто это было так… Не обычно. Ты не перестаешь меня сегодня удивлять!
– Пригласил на свидание, а сам нагнал тоски, – хохотнул Борис. – Сейчас я тебе мою любимую тех лет сыграю.
Новая песня была про Бэлль, про то, как та не стала мириться с ролью жертвы, а отстарпонила Чудовище. После этого шла двусмысленная песня про отношения с малолеткой, а потом – про интрижку у моря, завертевшуюся в бурный роман. Это снова был веселый и хулиганистый Борис, в его серых глазах плясали озорные чертики, а сам он словно невзначай задевал своей ногой ногу Фроси и кокетливо ей подмигивал. Фросе было весело. Она не сильно любила шутки ниже пояса, но от Бориса она к ним уже привыкла, и даже находила их в некотором роде очаровательными.
Под акустическую музыку вечер летел быстро, на улице окончательно стемнело и окна в домах позажигали свои теплые огни. Фрося успела осушить два бокала и уже заметно волновалась. Она теребила пуговку на блузке и томно вздыхала. Но Борис и не думал прекращать свой импровизированный концерт. С лицом блаженного человека он снова и снова клал пальцы на струны, с песен собственного сочинения он переключился на репертуар Сектора Газа и Шуры. Фрося уже порядком утомилась от однообразной музыки, но Борис, казалось, не замечал ее тоскливого взгляда и поникшей головы. Когда он самозабвенно начал горланить песню Гуфа Фрося звучно закашлялась.
– Ты подавилась, да? Это все орешки? – сразу забеспокоился Борис.
От кашля из глаз у Фроси брызнули слезы, а щеки покрылись румянцем.
– Да… Просто поперхнулась, – выдавила из себя она и поспешно глотнула виски из стакана. Борис улыбнулся и потянулся к своему.
– Не пугай так больше. Надо тоже выпить, а то в горле пересохло.
Пока Борис жадными глотками пил виски, Фрося печально наблюдала за тем, как подергивается его кадык и расслабляются покатые плечи. Если он сейчас снова начнет играть, ночь рискует превратиться в вечер бардовской песни, а Фрося настраивалась совсем не на это. Послушать песни под гитарку, конечно, хорошо, но кажется после сегодняшнего вечера у нее появится аллергия на этот инструмент.
Словно подтверждая ее мысли, Борис отставил стакан и с довольным лицом придвинул гитару к себе.
Ну уж нет!
Фрося громко вздохнула, и Борис замер, вопросительно посмотрев на нее.
– А может быть, выйдем на балкон на минуточку? – невинно спросила Фрося. – А то здесь что-то так жарко…
Она принялась обмахивать лицо правой рукой, чтобы Борис и не думал усомниться в искренности ее слов.
– На улице же мороз, но ладно, – послушно согласился он и отложил инструмент.
Фрося поднялась одновременно с Борисом и поспешно подошла к балкону. На ручке двери их руки соприкоснулись. Борис развернулся и уставился на нее в упор игривым взглядом.
– Опять ты хулиганишь, шаловливые ручки, – еле слышно прошептал он. Фрося подняла глаза и пододвинулась к нему. Борис наклонил к ней лицо. Его руки плавно легли на ее бедра. Фрося встала на цыпочки и с чувством поцеловала Бориса. От его губ пахло алкоголем. Он с готовностью откликнулся на ее поцелуй, сначала робко и нежно, а потом все более страстно и решительно. Его руки скользнули по ее спине, потом снова вернулись вниз и крепко сжали ее упругие ягодицы. Фрося жарко вздохнула.
Не прерывая поцелуя, Борис резким движением поднял ее на руки, и уже через мгновение они были в темной комнате. Положив Фросю на кровать, Борис оказался сверху. Его член ощутимо упирался ей в ногу, и это еще больше усиливало жар в ее теле. Борис жарко дышал и спускался поцелуями ниже, к Фросиной шее. Не без помощи Фроси, он снял с себя джемпер и прижался к ней обнаженным торсом.
Фрося положила ладонь на грудь Борису и оттолкнувшись ногой перекатилась на бок и оказалась сверху. Кокетливо улыбаясь, она провела кончиком языка по его губам. Борис издал сладкий стон. Затем, сжав Фросино тело в объятьях так крепко, что, казалось, он вот-вот его сломает, Борис резким движением перекатился с ней вместе еще вбок, и снова оказался сверху. Губы его дрогнули в довольной ухмылке, а ладонь проворно скользнула под Фросин лифчик и сжала ее грудь.
Фрося томно вздохнула и ловко расстегнула лифчик под своей рубашкой. Уже ненужный бюстгальтер полетел в сторону. Борис хищно зарычал и принялся расстегивать пуговицы на ее рубашке. Когда рубашка оказалась на полу, Борис невольно замер при виде Фросиной груди. Воспользовавшись моментом, Фрося снова перевернулась через себя, села на Бориса и, обхватив его грудь руками озорно засмеялась.
Борис впился губами в Фросю и начал совершать ответный маневр, не желая смириться с тем, что он внизу. На этом моменте кровать под ними закончилась, и прежде чем Фрося успела что-либо сообразить, она с визгом полетела на пол.
– Фрося! – тихо ойкнул Борис и поспешил затащить ее обратно.
Фрося сильно ушиблась спиной, но Борис снова принялся ласкать ее тело и целовать ее лицо, и она моментально забыла о боли.
Борис двигался быстро и ловко. Совсем скоро и ее, и его джинсы уже валялись где-то в темноте, а Борис стягивал с себя фиолетовые плавки. Вот он крепко взял Фросину руку и положил ее себе на член. Глаза его сверкнули от возбуждения.
– Ну что, самое время погладить моего шелкопряда?
Фрося не выдержала и рассмеялась. Ее рука сама соскользнула с причинного места.
– Ну ты чего! На концерт Петросяна что-ли пришла? – нахмурился Борис.
– Ты прав, извини.
Фрося подавила смешок и отвела глаза. Борис шумно вздохнул.
Прижимаясь к нему всем телом, Фрося схватила рукой его член и ласково начала наглаживать его, стараясь доставить Борису удовольствие. Видимо, получилось, потому что Борис с жаром прильнул к ней в ответ.
«И правда, как шелкопряд: маленький и волосатый», – мельком подумала Фрося, трогая его член. На удивление, детородный орган Бориса не вызвал у нее никакого возбуждения, а даже наоборот, какое-то отвращение. Будто она взяла в руки дохлую гусеницу. Но обижать Бориса не хотелось, поэтому она старательно наглаживала его причиндал, пока тот не начал разбухать в ее ладонях. Борис передвинул ее повыше. Фрося задрожала от волнения, понимая, что сейчас будет, но Борис нежно и неспешно поцеловал ее губы. Фрося зажмурила глаза от волнения и удовольствия. Борис, продолжая целовать ее, плавно двигался на ее теле. Вот она почувствовала, как что-то коснулось ее внутренней стороны бедра и скользнуло внутрь. Она крепче сжала Бориса в своих объятьях, впиваясь ногтями в его спину. Борис застонал и принялся двигаться быстрее.
– Ты можешь уже входить целиком, – приоткрыв глаза прошептала Фрося Борису на ушко. – Я уже готова.
– Я итак вошел целиком, – прошептал он в ответ.
– А-а…
Борис вовсю кряхтел и стонал, не сдерживая своих звуков и продолжая тереться об Фросю. Фрося тоже старалась постанывать, но она понимала, что ее попытки имитации сквозят фальшью. Лишь бы только Борис не заметил!
Но Борис, судя по его активности, ничего не замечал. Он продолжал подпрыгивать на Фросе, а его пенис сонным шелкопрядом продолжал болтаться где-то на уровне ее половых губ. Наконец, он тяжело дыша отодвинулся от нее и с нескрываемым разочарованием посмотрел на свой член.
– Что-то не так? – шепотом спросила Фрося.
– Такое бывает, – Борис сосредоточенно принялся теребить член. – Надо просто поднять упавшего бойца. Нужно, чтобы ты помогла.
– Конечно, я все сделаю!
– Прям все? – задумчиво произнес Борис.
Фрося с готовностью кивнула и потянулась к его промежности, но Борис остановил ее руку. Он придвинулся к ней ближе и наклонился к ее лицу.
– Мне нужно, чтобы ты сделала… кое-что сексуальное.
– Сексуальное?
– Да, – Борис говорил шепотом и манерно растягивал слова. – Я хочу, чтобы ты… Пописала на меня.
Фрося не выдержала и взорвалась в приступе смеха. Она про подобное слышала только в комедиях.
– Боже, ты же несерьезно, Борь?
– Может и несерьезно, – отстранился от нее Борис. – Да перестань ты уже смеяться! Чувствую себя каким-то клоуном!
– Боже мой, ты серьезно!
Фрося села на кровати напротив Бориса.
– Просто то, что ты предложил, так неожиданно и… странно.
– А вот я люблю, когда так делают!
Фрося надула губки.
– Ну Борь. Давай что-нибудь другое. Что угодно, кроме этого.
– Ну, давай другое, – согласился Борис. – Давай ты ложись ко мне на колени кверху попой. Я буду тебя по заднице лупить, а ты, пожалуйста, говори, что ты плохая девочка и тебя надо хорошенько отшлепать.
