Czytaj książkę: «Нарушая тишину», strona 6
Глава 17
Когда мы приземляемся, в аэропорту уже ждет машина. Об этом сообщает Степан Геннадьевич Максиму, позвонив ему.
– Сегодня у бабушки юбилей. Я надеюсь, ты помнишь?! – слышу грозный голос босса.
– Забыл. Но ведь ты есть у меня, чтобы напоминать об этом, – тут же ерничает парень.
И я тычу его в бок. Макс морщится.
– Не остри, – рычит Степан Геннадьевич.
– Скоро буду, – бурчит в ответ парень и уже хочет отключиться, когда…
– Я хочу, чтобы Майя приехала с тобой, – голосом, не терпящим возражения, произносит мужчина.
Я от удивления открываю рот, а у Максима зло сверкают глаза.
– Она устала и хочет домой, – отвечает за меня он.
– Я не прошу, а приказываю, и не тебе решать! – рокочет босс, и у меня от его тона сердце проваливается в пятки. Складывается ощущение, что происходит что-то неладное.
– Нет! – резко обрывает его парень и кладет трубку.
– Максим, что ты делаешь?! – восклицаю и пытаюсь выхватить телефон, правда, параллельно приходит осознание того, что этот мобильник не мой. Но Макс уже перехватывает мое запястье и с силой сбрасывает. Я так не вовремя делаю шаг в сторону, и нога соскальзывает с бордюра, попадает ровно между решетками ливневки, и я падаю. Все происходит так быстро, что Макс не успевает меня подхватить, и я ударяюсь головой об асфальт.
Затылок простреливает острая боль. Я морщусь.
– Майя! – Макс нависает надо мной, но я как будто теряю сознание ненадолго. Всего секунд на пять, но этого времени хватает для того, чтобы парень поднял меня на руки и усадил в машину.
– Давай в больницу, – командует водителю.
– Не нужно, – качаю головой и тут же хватаюсь за нее. – Сейчас отпустит.
Но не отпускает. В полуобморочном состоянии Макс доставляет меня в травмпункт. Мне делают рентген щиколотки; оказывается, что у меня небольшой вывих. Накладывают тугую повязку и отпускают домой.
– Ну, как ты? – я выхожу из кабинета, и Макс встает мне навстречу.
– Нормально, – отвечаю и тут же ойкаю, когда парень подхватывает меня на руки. – Максим, прекрати. Поставь меня. Я могу сама идти.
Верчу головой и вижу, как на нас все пялятся.
– Люди смотрят, – говорю совсем тихо.
– Ты опять за свое?! – злится парень и только крепче прижимает меня к себе.
Я закусываю губу, чтобы остановиться и прекратить уже это все, но на удивление он продолжает. От его взгляда и тона голоса внизу живота что-то переворачивается.
– Ты можешь отказаться и больше не работать на него, – холодно говорит парень.
И я чувствую, как каменеют его мышцы в ожидании ответа.
– Я не могу, – полушепотом отвечаю.
– Ты можешь, – он вдруг замедляет шаг, когда до машины остается несколько метров. – Можешь найти другую работу.
– Наверное. Но сейчас это сложно сделать, Максим, – с отчаянием произношу.
– Разве ты не видишь, как отец смотрит на тебя? – с каждым словом в голосе парня все больше слышна сдерживаемая ярость.
– Максим… – начинаю.
– Он не отпустит тебя и не позволит нам встречаться, пока ты будешь работать в его фирме, – констатирует парень, и меня в животе мурашки собираются в тугую спираль. Я знаю, что парень прав, но на кону не только мое благополучие, но и жизнь отца с Дашкой.
Я делаю глубокий вдох. В голове кручу несколько вариаций исхода нашего разговора, но, посмотрев в глаза парня, чувствую, что ум пустеет.
– Дай мне немного времени, – прошу шепотом.
Максим поджимает губы и оставляет мою просьбу без ответа. Водитель открывает дверь, и парень помогает мне забраться в салон.
– Макс, куда мы едем? – требовательным голосом спрашиваю.
Я начинаю взволнованно оглядываться по сторонам. Мы выехали за пределы Москвы и направляемся теперь в неизвестном мне направлении.
– Я же попросила отвезти меня домой, – поворачиваюсь к парню всем корпусом.
Но Максим, уткнувшись в синий экран айфона, не обращает на меня никакого внимания. И у меня возникает неприятное чувство дежавю. Он ведет себя так, как тогда в лифте, когда мы с ним поцеловались в первый раз.
– Максим, – сжимаю его запястье. Когда парень поднимает на меня взгляд, меня будто по лицу пощечиной бьет холодность в его глазах, а за ней – ненависть. Я сразу все понимаю. Он ничего не скажет, но и не отвернется от меня. Он просто будет презирать меня, не видя во мне ничего хорошего, считая, что я его больше не достойна.
– Максим, пожалуйста, отвези меня домой, – мне вдруг становится страшно.
Достаю телефон, чтобы посмотреть в навигатор, но парень неожиданно выдергивает у меня трубку и кладет себе в карман.
– Чуть позже, – чеканит и снова погружается в паутину соцсетей.
А я растерянно хлопаю глазами.
– Мужчина, извините! – стучу в перегородку, которая разделяет нас с водителем, но мне никто не отвечает. – Максим, прекрати, что происходит?!
В панике кидаюсь на парня, но он, конечно же, не позволяет даже дотронуться до себя, перехватывает мои руки и больно дергает их вверх. Я становлюсь перед ним совершенно беззащитной. Он кладет мне ногу на колени и жестко фиксирует меня, прижимая к сиденью.
– Майя, не истери. Ничего я тебе не сделаю. Все, что хотел, уже получил. И если захочу, снова дашь мне то, что потребую. Ты можешь сейчас, ничего не делая, просто посидеть спокойно? Или даже вздремнуть. Хотя… – выглядывает в окно и, увидев там что-то, улыбается. – Уже ни к чему. Приехали.
Автомобиль останавливается, и Максим, отпустив меня, открывает дверь. Выходит. Я не успеваю даже сообразить, что происходит, как парень открывает дверь с моей стороны, берет под локоть, небрежно выдергивает из машины.
– Где мы? – оглядываю с трепетом в груди широкий двор с газонами и огромным особняком посредине, который подсвечивается невероятным количеством лампочек.
Но осознание приходит сразу же, как только замечаю припаркованные по аллее, уходящей в темный парк, машины.
– Зачем ты привез меня, Максим? – обиженно требую ответа.
– Так надо, – скупо отвечает, и я опять оказываюсь у него на руках.
Но в этот раз я не готова мириться с его натиском. Упираюсь парню в плечи ладонями. Ерзаю в его руках.
– Отпусти! Не нужно! – говорю громко, чтобы привлечь внимание парня.
– Послушай, Майя, – рычит Макс, – еще раз култыхнешься – будешь болтаться у меня на плече задницей вверх. Не уверен, что моей бабуле это понравится, но вот мужской пол точно оценит открывшийся вид.
– Ты сейчас это серьезно?
– А ты еще сомневаешься во мне? – нахально отвечает.
Я ничего не успеваю сказать, так как Макс уже стоит перед дверьми и, прежде чем открыть их, закрывает глаза, делает глубокий вдох.
– Молись, сладкая, – склоняется ко мне и целует в засос.
Глава 18
Я слышу, как дверь открывается, и только тогда Макс выпускает меня из своего плена.
– Ого, вот это сюрприз, племянничек! Отец сказал, что ты приедешь один. А кто эта прекрасная дева? И где ты ее нашел? – меня с любопытством рассматривает парень примерно моего возраста.
– Не лезь, понял? – грубо отвечает Максим и, переступив порог, несет меня вглубь дома. У меня все полыхает внутри смущением.
– Максим, не надо. Я прошу тебя! – умоляю его, но хватка парня становится только крепче.
– Лучше будет, если ты замолчишь, – советует он.
– Что это с ним? Какая муха его укусила? – обиженно говорит открывший нам двери парень, который идет след в след за нами.
А я уже слышу приближающийся гул толпы. Там звучит музыка, смех. Я уже внутренне представляю, что сейчас будет. У меня все холодеет внутри, когда Максим останавливается перед закрытой дверью, за которой собрались все его родственники.
– Не надо, – крепко сжимаю его шею, но его не остановит моя просьба, знаю.
Парень нажимает ручку и толкает дверь. А я вся сжимаюсь в комок в его руках. Чувствую кожей надвигающуюся бурю.
– Максимка?! – в женском голосе звучит удивление. – Эффектное появление! Давай проходи.
Я вся покрываюсь испариной. Мне так стыдно, что хочется провалиться сквозь землю. И в тоже время я понимаю, что нужно бы взять себя в руки и не упасть до конца в грязь лицом.
– Поставь меня! – шиплю ему в ухо. – Немедленно!
И тут – слава небесам! – парень меня слушает, но даже после того, как отпускает меня, его рука по-хозяйски продолжает лежать на талии.
– Привет, бабуль, – Максим подходит к женщине и тащит меня за собой.
Я чувствую на себе цепкие взгляды родственников парня, но глаз не поднимаю. Потому что знаю: поддержки я в них точно не найду.
– Ну, привет-привет, внук.
Я наконец-то осмеливаюсь посмотреть на женщину, и тут же мой взгляд встречается с парой холодных бездушных серых глаз, точь-в-точь как у босса. Ком из воздуха застревает посередине грудной клетки.
– И что это за концерт? – слышу приглушенное возмущение, когда она обнимает внука. – Кого в этот раз ты притащил? – не стесняясь, выражается женщина, прекрасно зная, что я ее слышу.
– Макс, Майя, что происходит? – за спиной раздается голос босса, и мне кажется, сейчас в моем мозге случился микроинсульт. В глазах темнеет. Тело прошибает озноб. Ещё чуть-чуть, и сердце выскочит из груди.
– Степан Геннадьевич… – я резко дергаюсь в руках Максима, но парень вцепился в меня мертвой хваткой, не давая даже на сантиметр сдвинуться.
В помещении вдруг стихает музыка, и повисает тишина. Все замирают.
– Ну, Максим, давай, – вздергивает брови виновница торжества, – удиви меня.
Женщина садится на стул, складывает пальцы домиком и кладет на них подбородок, точь-в-точь как босс.
– Майя?! – Степан Геннадьевич останавливается от меня на расстоянии вытянутой руки. Его взгляд прожигает до костей. И я готова уже покаяться. Признать все свои грехи. Но…
– Отец, бабуль, я женюсь. И это моя невеста. Майя. Прошу любить и жаловать, – вдруг рука Макса соскальзывает с моей талии, лишая поддержки, и парень резко падает передо мной на колено, протягивает непонятно откуда взявшуюся на его ладони коробочку.
– Мама, – шепчу одними губами, в голове все шумит, а сердце заходится в бешеном пульсе.
– Что?! – женщина резко вскакивает со стула, и тот, опрокидываясь, с грохотом падает на пол. – Что это за шутки?!
– Идиот! – рычит босс, мгновенно сокращая между нами расстояние и выбивая эту самую коробочку из рук сына.
Макс вскакивает на ноги. С яростью смотрит на отца.
– А ты, дрянь, – босс обращает полный гнева взгляд на меня, – пошла вон отсюда! Мигом! – рявкает так, что содрогаются стены дома.
Я, вскрикнув, вздрагиваю всем телом. Ладонями рот закрываю. Из глаз от обиды и страха брызнули слезы.
– Не ори на нее! – вступается за меня Максим, загораживая от отца. – Не имеешь права. Или злишься, что тебе не досталась? – с вызовом спрашивает.
– Что вы тут устроили? – к нашим разборкам присоединяется еще кто-то из родственников. – Что за цирк? Другого момента нельзя было выбрать, чтобы выяснить отношения?!
– Ой! – вскрикивает какая-то женщина, я оборачиваюсь к ней и вижу, как та сломя голову несется к бабушке Максима. – Срочно! Вызывайте неотложку! Маргарите Петровне, кажется, плохо с сердцем!
Родственники всей толпой кидаются к женщине, а я, прихрамывая и всхлипывая от боли в ноге, пячусь к двери.
Шажок. Еще один. И еще. И мне удается почти незаметно покинуть помещение.
Лишь в последний момент Максим оборачивается туда, где я только что стояла, и, понимая, что меня нет, начинает оглядываться по сторонам.
Но я уже закрываю за собой дверь и, искусывая губы в кровь, терпя боль в щиколотке, спешу покинуть дом.
– Майя! Стой! – догоняет меня голос парня уже на аллее, выходящей к воротам. Я не останавливаюсь, продолжаю идти, вытирая злые слезы.
– Майя! – голос уже совсем близко, но я, к сожалению, не могу бежать. Поэтому и скрыться от него не получится.
Я чувствую дыхание Максима за своей спиной уже через несколько секунд. Парень хватает меня за руку.
– Постой ты, дай объяснить! – задыхается, а я со всего размаха залепляю ему пощечину. Звонкую. Хлесткую.
Парень, не ожидая такого поворота, замирает, сжимая мою руку в своих пальцах.
– Ненавижу! – сквозь слезы, кидаю ему в лицо. – Ненавижу! – рычу и замахиваюсь для второго удара, но Макс перехватывает руку.
– Я все объясню! – нависает надо мной.
– Пошел нахрен со своими объяснениями! Они мне не нужны! Отпусти! И больше не прикасайся ко мне! – сквозь слезы в голосе кричу ему в лицо, вырываю руки.
– Глупая, – Максим заводит мои руки мне за спину и прижимает к себе, я барахтаюсь в его объятиях, мне становится так противно от самой себя, что сил нет. Как же я могла довериться такому, как он?! Как?!
– Я хочу, чтобы ты забыл о нас, – тихо произношу, глядя на него исподлобья. – Ты правильно сказал. У нас с тобой будущего не будет. И это не из-за Степана Геннадьевича, а из-за тебя.
Тело Макса каменеет после моих слов. Он ослабляет хватку, а через секунду и вовсе отпускает меня.
– Ты даже не хочешь выслушать меня? – спрашивает, отступая на шаг.
– Нет, – качаю головой.
– Мы поговорим об этом позже, хорошо? – он пристально смотрит на меня, но я игнорирую его взгляд.
– Нет, – повторяю и, круто развернувшись, продолжаю путь.
Слезы льются из глаз рекой, когда, дойдя до ворот, понимаю, что Макс не пошел за мной. Обида. Боль. Разочарование. Все это разом обрушивается на меня. Я в отчаянии поворачиваю голову в надежде увидеть его, но… за моей спиной никого нет. Там пусто.
Сердце разрывается на части.
Если бы я знала, что так все закончится… Никогда! Никогда бы не села в тот проклятый лифт. Никогда бы не полетела вместе с Максимом. И никогда бы не полюбила его так сильно, как люблю сейчас. Сердце от его поступка рвется в клочья. Я не могу поверить, что он так надругался над моими чувствами к нему!
В голове вдруг яркой вспышкой мелькает догадка: я была нужна Максиму, видимо, для того, чтобы насолить отцу. Не больше.
Глава 19
Проснувшись с утра, я понимаю, что сегодня просто не будет. И что ад существует не только под землей, но и на земле тоже. А сегодня мне предстоит в него попасть.
Подтянув пострадавшую ногу, немного разминаю ее, после чего делаю глубокий вдох и пытаюсь встать. И, как ни странно, нога у меня совсем не болит, а вот голова, наоборот, ощущается как будто чугунная.
После утреннего прохладного душа немного отпускает. Завернувшись в полотенце, выхожу из ванной и неожиданно сталкиваюсь в коридоре с Дашей. Сестра как будто преобразилась. Улыбается. Сияет. Такая вся теплая, как солнечный лучик.
Даша вдруг бросается мне на шею, крепко обнимает.
– Майя, как хорошо, что я тебя застала! – улыбается во все тридцать два.
У меня хоть и дурно на душе, но не улыбнуться сестренке в ответ не могу.
– Что случилось, пока меня не было? – спрашиваю, а Дашка меня в бок толкает и в кухню тащит.
– Я устраиваюсь на работу, представляешь?
У меня отчего-то начинает сосать под ложечкой. Как же все к месту. Меня уволят. А Даша пойдет работать.
– Я так рада, – стараюсь улыбаться как можно искреннее, но, видимо, получается неубедительно, так как веселость сестры тут же сходит на нет, и она снова превращается в ту Дашку, которую я знаю.
– По тебе и не скажешь, – бурчит и, включив чайник, сыплет в кружку растворимый кофе и одну ложку сахара. – Будешь?
Я отрицательно качаю головой.
– Дашка, прости. Просто у меня так башка болит…
– Ну, это нормально. Ты вечно вся в себе. Плевать на других. Главное же, что у тебя. В этом вся Майя Ледовская, – фыркает сестра и, вытаскивая сигарету из пачки, поджигает кончик, затягивается.
– Даша, не говори глупостей! – с раздражением подскакиваю к ней, выхватываю сигарету, тушу в раковине. – И не кури дома. Дышать нечем.
Я круто разворачиваюсь и выхожу в коридор. Зачем она так про меня сказала? Все это глупости. Я никогда так не думала и никогда не делала.
Резко останавливаюсь и делаю шаг назад. Выглядываю из-за двери.
– Даш? А, Даш? – смягчая тон, зову сестру, та чуть скашивает взгляд в мою сторону.
– Ну, чего? – спрашивает.
– А куда ты устроилась на работу?
Мне и вправду становится интересно, хоть у самой на душе и кошки скребут, но хорошая новость от Даши немного разгоняет тучи, нависшие надо мной.
– Да не помню уже. Фирма какая-то… – сестра хмурится.
– А кем ты собираешься там работать? – я возвращаюсь на кухню и с любопытством смотрю на Дашу.
– Ну кем я могу? – выгибает бровь. – Пока помощницей бухгалтера, а потом посмотрим.
– Отлично, Даш! Вот и диплом твой сгодился. Не зря с Аней курсы заканчивала, – улыбаюсь.
– О-о! Вспомнила. Инвест-Трэйдинг, – довольно озвучивает Даша.
– Вот как?! – бубню и сжимаю пальцы в кулак. – Повезло так повезло.
– Что опять не так?! – возмущается Даша.
– Все так, прости. Мне нужно собираться. Не хочу опаздывать.
Я пулей вылетаю из кухни и, забежав в комнату, закрываю за собой дверь.
Что за судьба-злодейка? Почему Даша устроилась именно в эту фирму и именно сейчас, когда меня вот-вот должны выпереть оттуда?
Бессильно опускаюсь на пол. Это все нечестно. Несправедливо.
– Нет, ну ты посмотри, какие сейчас девки наглые пошли! – слышу голос Нины.
Замираю в туалетной кабинке. Почти не дышу.
– Ты все об этой помощнице Степы? – второй голос мне тоже знаком, но вспомнить его обладательницу не удается.
– Ну а о ком же еще? – зло отвечает Нина, и я вдруг понимаю, что «Степа» – это наш босс, а его помощница – это я. Они разговаривают обо мне?!
Нет! Я не хочу подслушивать сплетни о себе самой. Уже готова прервать их беседу, выйдя из кабинки, когда раздается:
– Он совсем про меня забыл! Не появляется. Хорошо хоть денег дает на развлечения. Если бы не это, я бы этой козе все лохмы выдернула.
– Зато помнишь, как радовалась, что от босса залетела?! – фыркает собеседница Нины, а у меня от услышанного волосы на голове шевелятся. Значит, Нина беременна от Степана Геннадьевича?! То-то мне показалось, что он себя с ней ведет уж чересчур сдержанно и учтиво.
– Я бы и сейчас радовалась, если бы не эта кобыла. И Степке моему голову вскружила, и под Макса успела подложить себя, – гадко выплевывает эти слова.
Все, хватит! Не выдерживая, толкаю от себя дверцу, и та с грохотом хлопается об стену.
– Ой, Майя! Привет! – губы секретарши кривятся в подобии улыбки. – А я и не слышала, что здесь кто-то есть.
Я только мажу по ней взглядом, даже не удосужившись поздороваться, как и с ее собеседницей, которой оказывается наша бухгалтерша. Вот, значит, в какое крысиное гнездо придет работать Даша.
Я выхожу в коридор, но прежде чем закрывается за моей спиной дверь, слышу злое бормотание. Сучки, и откуда они вообще об этом узнали? Если только вчерашний инцидент не просочился с места событий… Везде уши и глаза.
Что ж, слухи – это ерунда. Вот теперь как бы встретиться с боссом и остаться при этом в живых? В этом главный вопрос.
В приемной тишина. Пересекаю небольшое помещение, подхожу к двери в кабинет босса. Останавливаюсь. Сжимаю пальцы в кулак, чтобы постучать в дверь, но в последнее мгновение рука замирает, так и не коснувшись деревянного полотна.
Нет. Я не смогу посмотреть Степану Геннадьевичу в глаза. Я его очень крупно подвела, а признать свою ошибку и покаяться у меня не хватает мужества. Теперь и он на меня злится, и я чувствую себя виноватой, потому что не оправдала его ожиданий.
Опускаю руку и круто разворачиваюсь на месте. Замираю: передо мной стоит босс.
– Доброе утро, Майя, – мужчина здоровается первым, и тон у него такой, что мне прямо сейчас хочется превратиться в лужицу и сразу же испариться.
«И зачем я приперлась? » – мысленно бью себя в лоб кулаком.
– Степан Геннадьевич, – начинаю, от волнения растеряв все чувство приличия.
– Заходи, – мужчина толкает дверь и ждет, пока я сделаю шаг в его кабинет.
– Степан Геннадьевич, – снова начинаю, и голос у меня такой виноватый, что самой себя жалко становится.
Мужчина закрывает за своей спиной дверь, и я слышу щелчок. Что? Оглядываюсь на босса.
– Как ты могла так со мной поступить? – вдруг голос мужчины меняется, становится ниже, глубже, а в глазах горит гнев. Он начинает наступать на меня.
От охватившего ужаса меня начинает трясти. Коленки дрожат. Голос пропадает, во рту все пересыхает. Я только и могу, что часто хлопать расширенными в изумлении глазами и пятиться назад.
– Я же дал тебе время, чтобы ты подумала, а что ты? Зачем? – еще пара широких шагов, и Степан Геннадьевич уже сжимает до боли меня за талию. – Под сына моего легла?! Бесстыжая! Он же совсем пацан еще! Сопляк! Что он тебе может дать? – рычит мне в губы мужчина и, не обращая внимания на мое сопротивление, целует. Жадно. Настойчиво.
– Нет. Не надо! – кручу головой, мычу.
– У тебя нет больше выбора. И времени, – все в том же тоне отвечает Степан Геннадьевич и толкает меня на стол. Подхватывает под бедра, сажает на столешницу. Устраивается между ног.
– Степан Геннадьевич, что вы делаете? – вкладываю всю силу в руки, пытаюсь оттолкнуть босса от себя.
– То, что нужно было сделать сразу, – цедит сквозь зубы и, сжимая на моем затылке волосы в кулак, дергает голову назад. Из глаз сыплются звезды.
– Отпусти, больно… – с ужасом шепчу, впиваясь в запястье мужчины.
– Майя, будь хорошей девочкой. Не сопротивляйся, – его горячее дыхание обжигает мою шею, ключицы. – Я буду с тобой нежен.
Слова мужчины так же холодны, как и его глаза, однако сейчас я не чувствую холода. Только… страх, леденящий не только душу, но и тело.
Он слишком много забрал сил и энергии. Истощил меня. Но я знаю, что нужно бороться. Ведь мне вряд ли кто-то сможет помочь. Лучше испытать физическую боль, она пройдет, а вот душевная…
Перед глазами вспыхивает и тут же исчезает картинка из прошлого. Пустые глаза Даши. Они отражали ее душу. Ее боль. И я не хотела повторить ее опыт.
– Нет! – дергаюсь в руках мужчины и, собирая последние силы, пихаю коленом его в бедро.
Босс немного ослабевает хватку. Зло рычит, но мне хватает этой маленькой заминки, чтобы со всей злобой вцепиться зубами ему в запястье.
– Ах ты сучка! – взрывается Степан Геннадьевич и пальцами свободной руки сжимает мою челюсть до хруста. – Не доводи до греха, Майя! Не доводи, – рычит и дальше вдавливает пальцы.
От боли из глаз брызжут слезы. И я разжимаю зубы. Тут же получаю пощечину.
Хватаюсь за пылающую щеку ладонями. Но желаемого эффекта я добиваюсь. Степан Геннадьевич отступает.
– Дура, что ты творишь? – цедит сквозь зубы.
Я украдкой бросаю на него взгляд: он внимательно разглядывает место укуса. Я тут же соскальзываю со стола. Поправляю одежду и пулей кидаюсь к двери.
– Беги, беги! Далеко не получится, – как удар под дых, слышу его слова в спину.
Я открываю замок и выскакиваю в приемную. Нина неуклюже отпрыгивает в сторону. Я захлопываю дверь за спиной. Приваливаюсь к ней. Шумно дышу.
– Ну ты и сучка! – сверкает глазами Нина и с неприязнью смотрит на меня. – Мало тебя Максима, еще и на Степана глаз положила?
– Сумасшедшая глупая баба! – рявкаю на нее и, оттолкнувшись, выхожу в коридор.
Делаю несколько глубоких вдохов-выдохов. Оцениваю целостность одежды и направляюсь к лифту. Нужно спуститься в отдел кадров, чтобы забрать документы и написать заявление. Больше я в этом месте не задержусь ни на секунду.
