– Сны? Возможно? Давно ли он испытывал ночные полиции хотя бы? А ведь это норма для здорового тела. Наверное, это хорошая стимуляция для жизни? – вспоминал Равула работу с клиентом, почти не встающем с кровати.
– Ведь получалось тогда «показывать» женщине свои образы, увиденные в земле под горой. (См. книгу «Путь по крошкам света. Корни.» Гл. «Кто там под горой ждёт злой?»).
– Получилось и тогда с мужчиной. – он вспоминал как тот с каким-то удивлением рассказывал ему, что ему снился, первый раз за 13 лет, секс с девушкой. Прошедший оргазм изменил его, лицо порозовело, в голосе искрила воодушевление и желание жизни. Но вот позже мужчина наотрез стал отказываться от его помощи в очень даже агрессивной манере. Тогда Равула не понял, как человек 13 лет не встававший с постели, начав вставать и вспоминать своё здоровье тело, пусть и через оргазм, вдруг наотрез отказывается от продолжения работы с собой.
Позже, работая совершенно безвозмездно с инвалидом, столкнулся с нечто подобным. И в этом случае инвалид очень давно не вставал с каталки и в момент, когда у него стали улучшаться работа органов органы и стало получаться приподниматься самостоятельно, также на отрез отказался о помощи:
– Ничего не надо!
– Почему?!
– Ты хитрый! Ты что-то у меня забираешь?!
– Да что у тебя осталось?! – ответил Равула на обвинения и перестал писать заботливому.
Тогда это был шок для него, но уже второй подобный и что-то как ответ он стал ощущать и решил проверить свою внезапную догадку написав вопрос ещё одному знакомому инвалиду:
– Привет! Подскажи что больше всего бояться инвалиды? Ну ты же общаешься с ними, например в больнице? Кроме смерти, конечно.
– А! Привет! Да, все бояться перестать…как бы сказать, наверное, потерять статус и пенсию инвалидскую. Бояться, что с них снимут инвалидность.
– В смысле?! Перестать быть инвалидами?! Бояться стать здоровыми что ли?!
– Да, точно! Пенсии не дадут и придётся жить как все. Никто не пожалеет и не войдёт в положение и не окажет помощь.
– … – долго тогда молчал Равула, пытаясь вместить в свой туповатый умишко такую сложную исключающую стремление к здоровой и радостной жизни вместо жизни в боли и без трудностей обычной жизни.
– Но ведь и радости больше! – пытался скомпенсировать полученную схему «жизни инвалида» Равула.
– Что-то я не понимаю ни чего в жизни! – решил он, но вопрос поставлен и это его подсознательно вело к ответам.
Все это очень сложно даже себе объяснить! – застонал Равула, но вспомнил, что, встретив исследования психологов об адаптации инвалидов к факту потери конечности и сопоставив с разъяснениями наставника, до него дошло, что каждый человек имея что-то в жизни постепенно привыкает к этому.
– А привыкнув, начинает считать это положение нормой, чем бы она не являлась для других. – продолжил он размышлять.
– А нахождение в некой норме, для человека становится привычным и соответственно удобным и комфортным. Комфорт относительный, конечно, но и норма, по сути, просто то, к чему привык и не более того. И вот, приходит кто-то и вместо устранения только негативного и больного из его комфортного мира, начинает устранять по сути «его мир». И именно эта опасность и останавливает их.
– А разве все мы не так делаем, рефлекторно избегая изменений в своей жизни, даже тех, что вроде бы сильно желаем. Любое положительное изменение приносит и не приятные моменты и даже опасные. Например, все вроде хотят больше денег, но никто не хочет появления опасностей и проблем этого положения в жизни. Тем более, что телевизор и сети подкидывают постоянно примеры страшилок с деньгами. Во и нет у нас много денег от того, что нас стращать больше проблемы, чем радости их использования. Плюс мама и папа нам своих страхов понакидали в детстве, и они подсознательно нами управляют. – вдруг понял в полноте дилемму обретения нового и вместе с ним новых трудностей перестройки своего такого комфортного по привычке нормального мира.
– Большинство хочет нормального и ежедневно постоянно повторяемого мира! Ну не дом-работа-дом-пиво-спать, но тоже в несложной и, главное дело, схеме. И это нормально и потому мы сопротивляется всяким изменениям, особенно с подачи других людей вообще. Только неуспокоенные люди ищут ещё чего-то нового. Ищут новых возможностей и нового опыта, меняя свой мир раз за разом. Не желание мудрости их гонит, а жажда большего, что сильнее любой мудрости.
– Зачем он им пытался помогать, если уже знал, что они сами не могут понять, что хотят, но зато у них огромных груз «напуганности» что загрузил в них ТВ и социалки. Они больше знают о том, что не хотят, чем то, что они хотят. И они вообще не знают, что они хотят на самом деле, ведь они не знают принцип «с чего начинается, тем и кончается». Если хотим избегать опасного, то этого опасного станет только больше. А если стараемся убежать от опасного, то к ещё большей опасности и прибежим.
– Э… и я смогу объяснить им это? Наверное, не всем. А всем надо? Мне же объяснили, хоть до меня туго доходит. – усмехнулся Равула и решил провести известную ему практику раббита.
ПС: (Ра́бита (араб. رابطة – связь, узы) – в суфизме, духовная связь между учеником и его наставником или «святым».)
Технически она делалась не сложно и позволяла «общаться» как с живущими сегодня людьми, так и с ушедшими. Цель общения достаточно широка, от урегулирования отношений между людьми и нахождения взаимно полезного решения, до получения ответов от великих личностей уже ушедший, но знающих и умеющих в своё время нужную обратившемуся. Ответы не слышишь ушами. Это не слуховые галлюцинации. Ответы понимаешь как будто услышал и сразу понял, что тебе ответили. Равул с развитым визуальным мышлением, чаще видел их, когда, закрыв глаза концентрировался на визуальном образе оппонента о которого хотел получить ответы или информацию.
Согласно учению суфизма, для достижения состояние близости с Богом ищущий «путник» (салик) должен установить духовную связь с конкретной личностью, посредством которой он мог бы осуществить эту связь.
Информация к кому именно Равула обращался, он всегда никому не рассказывал. Он считал, что эти визуальные метафоры в его сознании, только временный плод образного логического представления поступающей информации его умом, собирающем их из уже загруженных в память образов и ощущений.
– Просто продолжать пытаться! Снова и снова, пока не достигнешь своего! – понял ответы Равула.
– А почему нет? Сама жизнь действует, также пытаясь жить невзирая на смерть и опасности, на болезни и трудности, страхи и лишения. Жизнь преодолевает все, даже умирая, она сеет семена, не думая дадут ли они ростки и смогут ли укорениться и дать ростки и плоды с новыми семенами!
– Моё Дело – Пытаться Помогать пока мне даётся эта возможность! – округляет свои мудрствования Равула и начинает писать в вацап клиентке, готовясь вывалить на ее комфорт немного суеты жизни.
Агафону было лет 11, когда отец в ноябре привёз с рыбалки два мешка налимов и сказав, что только сегодня можно сварить очень полезную ушицу из печени налима «максы», посадил всю семью потрошить этих скользких здоровенных рыбин.
Агафону все это было не ново, и он споро потрошил рыбин и откидывал печень в тазик, а кишки в мусорный пакет. Потом его отвлёк телевизор, и он не всю рыбью требуху скинул в пакет. На разделочной доске осталось несколько кишок и сердце.
Вдруг он заметил, что сердце вздрогнуло! А потом снова! И снова! Само! Само по себе вне тела уже давно мёртвой рыбы!
Он тупо смотрел на вздрагивания сердца с трудом веря, что сердце не трясётся от чего-то, а именно бьётся, как бьются сердца у всех животных и людей в том числе. Он никогда не видел, как сердце бьётся, да и ещё само по себе и сидел как зачарованный этим зрелищем.
– Что сидим?! Чистим дальше! Ещё полтора мешка! А если ушицу из максы сегодня не сварить, она станет не такая полезная и вкусная! А она, така-аааяя-я вкусна-аа-я! Хочешь вкусной ухи?! – поддел его отец и Фоня отложил сердце на подоконник для дальнейших наблюдений и продолжил потрошить рыбку.
Сердце билось! Ещё минут 15, но все реже и реже. Да и на вид, сердце сильно подсохло и начало сморщиваться. Агафон накапал на него несколько капель воды из-под крана, и оно убыстрило биения. Но сердце немого убыстрившись, через минуты две стало биться все реже и реже, пока почти этого не стало заметно. Агафон все ещё в полном недоумении, выкинул его с сожалением вздохнув.
Потом он выяснил, что у многих рыб сердца умеют биться вне тела самой рыбы. А аквариумных рыбок данио-рерио сердце умеет регенерироваться, даже потеряв до 20% ткани!
Но на вот вопрос, что его интересовал, откуда у сердца энергия самостоятельно биться столько времени, не подпитываясь ни кровью, ни получая нервных импульсов от нервной системы тела и мозга рыбы, он старательно искал ответы. И кое-что нашлось:
– статичные приёмы набирания энергетики (см. «Путь по крошкам света. Корни.»);
– активно восстанавливающие энергию тела (см. «Путь по крошкам света. Ствол и ветви.»);
– суфийские приёмы и методы восстановления энергетики, в том числе получение энергии жизни «куввы» практикой «котел» (см. «Путь по крошкам света. Ствол и ветви.»).
Но это тоже были приёмы получения энергии извне, а вот где источник энергии он понял много лет спустя.
***
Источник был не вне, а внутри каждого человека. Наверно это скорее, как дверь, открыв которую ты и получаешь многое. В суфизме говорят, что «дверь к Богу в каждом сердце» и что она всегда открыта, нужно только хотеть ее открыть. Ну и наверно ещё уметь это сделать правильно. Для этого нужно уметь «смотреть внутрь себя» так называемым «внутренним зрением».
Как пишут психологи об этом, это «вызывать в памяти картины» или фантазировать зрительными образами, людьми, называемыми ими афантастами, а саму способность «мистическим синдромом. Простым языком говоря «смотреть» ментальным «зрением». Ну и ещё научится хорошо концентрировать внимание (см. «Путь по крошкам света. Корни.») и не стать зависимым от «визуальных образов» своего мышления (см. «Путь по крошкам света. Ствол и ветви.») стараясь расширить системно «свою библиотеку визуализации» метального зрения.
А после этого и дальше -как активно использовать это умение в ментальном пространстве получая результаты в физической реальности. (см. «Путь по крошкам света. Ствол и ветви.»)
Агафон освоил эти приёмы и думал, что это все, что возможно, но оказалось как всегда, что «если мы узнаем больше, то и границы с непознанным увеличиваться». Ему встретился роман «Ойкумена» Дмитрия Громова и Олега Ладыженского (Генри Лайон Олди) с очень рабочими идеями для работы Агафона.
«Вторичный эффект Вейса, иначе галлюцинаторный комплекс или шелуха – каждый энергет, полуэнергет (помпилианец) или человек, взаимодействующий с энергетом в момент использования последним энергетических функций «выпадает»
в галлюцинаторную реальность,
которая соответствует проекции действий энергета
на обыденную реальность.
Например, рабы на помпилианских кораблях
в момент преобразования их ментальной энергии в лучистую
видят себя рабами на античной галере,
вехдены, поддерживающие термоядерный реактор, «под шелухой» топят очаг в доме,
антис Нейрам представляется Борготте исполином и т. д.
Также «под шелухой» работают телепаты,
психиры и остальные пси-активные не-энергеты.
Вехденские спецназовцы, а также психиры,
способны сражаться и работать «под шелухой»,
одновременно воспринимая и осознавая две реальности,
и четко понимая, что шелуха, а что под ней.
Помпилианец в процессе порабощения человека
скатывается "под шелуху",
где все помпилианцы видят одно и то же –
– помпилианец превращается в пять своих клонов,
которые клеймят порабощаемого раскаленным железом.»
«Ойкумена». Генри Лайон Олди
Википедия.
***
– Явно эти парни что-то знают! – сразу пришло ему на ум, и он нашёл их на открытом портале Аuthor.today и даже немного пообщался с Олди.
Ребята вежливо отвечали, но без так ему интересных технических подробностей. Да он и этого не ожидал даже. Обычно публичность сильно отягощает и усложняет жизнь таких людей и писать всем весёлым и не хейтерам с «немногонетого» состояниями, обычно не принято или скорее всего не хватает сил. А тут живое общение! Благодарности ребятам Олди!
Многие приёмы и идеи в романе (15 книг!), используемые как мистико-фантастические в романе Агафону отозвались, и он стал пробовать их использовать как визуальные метафоры воздействия в своей работе.
Вот и идея работы «под шелухой» его заинтересовала своей возможностью многоточёчного воздействия. Тем более, что приёмы «удалённого бесконтактного массажа» Каландара (см. «Путь по крошкам света. Ствол и ветви.») он умел и использовал в своей работе и это давало результат. Люди реально ощущали расслабление мышц как при физическом массаже.
Со временем практикуя этот приём Агафон значительно расширил спектр применения этого метода. направленность его и вариации применений. Вот в процессе работы ему и «пришло на ум» соединить приём создания «помощников-големов» и с задачей «массажных воздействий» выполняемых одновременно. И он его использовал по схеме «вопрос порождает ответ» получая ответы как откровения (см. «Путь по крошкам света. Ствол и ветви.»).
Агафон никогда не торопился сразу достичь. Он мерно понемногу осваивал просто не ослабевая пытаться делать невзирая на сегодняшние результаты. Также он помнил об утверждении учёных эволюционистов о ритме развития живого как алгоритм «два шага вперёд – один назад» и не торопился. Особенно он проникся «шагом муравья» после того, как узнал о подобном в суфийских практиках, принципы которых описывала притча «Стрекоза и муравей». Правда суфийский вариант известной басни Крылова, был более суровым.
Визуальный образ «под шелухой» «шести клонов» у помпилианцев, психиров и прочих телепатов в романе «Ойкумена» только дал ему новую пищу для экспериментов. Тем более, что он встречал упоминание в суфийской литературе о «созданных помошниках».
Сам термин «галлюцинаторная реальность» был очень хорош при создании системно некого пространства фантазии, в котором и «происходила работа и взаимодействие» с объектами. Это и реальность, но отличная от физической.
В православии и суфизме использовались термины о двух реальностях и мирах – горнем и дольнем мире и реальности духа, идей и тварной физической реальности. Они многое объясняли системно, но в них Агафону сложно было работать. Это были термины ушедшего времени.
В суфизме идея, что физическая реальность – это «-», а реальность духа это «+» в энергетике, очень системно вписывалась в снование приёма «под шелухой» «шестью клонами».
– Больше «++++++» и соответственно больше «–»! А шестеро помощников-невропастов? Хм… !
«
Последний» страх и Созерцание
Агафон вдруг заметил, что давно перестал «встречать» в себе страхи. Вернее, он их встречал, но теперь они были блеклыми тенями, только «представляющими» ему свои опасения на счёт его выбора и действий. Приходилось тщательней их изучать, чтобы определить, что это именно страхи от ума или «тихий голос интуиции» так сказать. Страхи от ума, географически всегда казались «представленными» на уровне головы, а предчувствия событий всегда ощущались ниже по телу, на уровне солнечного сплетения. Но сейчас страхи стаи менее яркими и стало сложнее их замечать. Они вернулись на своё исконное место и вот это пока и было непривычно.
– Ну хорошо, но последний сильный страх я давно «перерисовал и перебродил» (см. «Путь по крошкам света. Ствол и ветви.) и что дальше? С чем теперь я буду бороться и на ком нарабатывать навыки и качать силы в преодолении? – поразила внезапная догадка его.
– Уж не страх ли – это тоже? – со смехом он спросил сам себя вслух.
– А ведь действительно это нужно тоже преодолеть. – определился он и начал анализировать своё текущее состояние и реакции.
Учась на портале «Дервиш-Сity» он в принципе давно знал, что чтобы жить дальше и интересно жить, необходимо находить в себе интересные планы на свою жизнь. Достигаешь или просто лежишь в интересном тебе направлении намеченных плановых задач, по сути, не очень важно. Важнее их иметь. Этот стимул даёт сознанию команду продолжать жить. Вернее, это основная задача, как команда, исполняемая сознанием в обязательном и безусловном порядке.
– Есть интересные планы и будет интересная жизнь. Детали могут быть не точными, но общее направление будет выполняться обязательно. – прокрутил в голове эти соображения как бы напоминая своему достаточно ленивому сознанию задачу писать новые планы ещё лет…на 30 или более.
– Планы и как их родить? А! Практика созерцания для впитывания. – вспомнил Агафон чему его дурака учили и наметил ее делать.
В удобное выбранное время он удобно уселся в направлении окна комнаты, в котором были видны крыши домов и листва деревьев на фоне бегущих по небу облаков. Так чтобы было видно вдаль на сколько возможно.
Выровнял дыхание. Остановил взгляд на уровень границы крыш и неба и задержал его в этом положении. Удержал взгляд от рыскания глазами с объекта на объект.
Перевёл «место от куда смотрит» с уровня глаз на уровень солнечного сплетения, перенеся внимание в солнечное сплетение и как бы смотря из него.
Смотря как в «одну точку» расфокусировал взгляд, стараясь видеть одинаково чётко или скорее нечётко в этом случае, все объекты, попадающие в «видимое центральное поле зрения».
Старательно удерживал это состояние до появления в теле промелькиваний ощущений, что все видимые объекты в поле его зрения тоже «обратили внимание на него» как будто «смотрят на него» тоже.
Выдержав «давление взгляда» на него, просто «вдыхал» все, что мог воспринимать, не позволяя уму «вылезать» с анализом и интерпретациями мыслей «вперёд» ощущений.
–«Ум слуга и обманщик» – вспоминал в эти моменты он суфийское определение.
Через некоторое время ощутив состояния «внутренней наполненности» за грудиной, закрыл глаза, потянулся сладко, улыбнулся и занялся своими текущими делами.
Примерно через час, сев писать планы уже чётко знал, что ему хочется из того, что у него не было и что хочется снова ещё из того, что уже было.
Позже сделал «энергетическую накачку» выполнив «энергогимнастику» с Дервиш-Сity.
Ещё через полчаса его состояние внутреннего тупика и не уверенности сменилось энтузиазмом «все получится» ощущением в груди «излучаемого света».
– Свой мир надо освещать! «Бог есть свет и нет в нем никакой тьмы!» – вспомнил он, что исключающие отказом от частей «своего видимого и ощущаемого мира» заканчивают постепенно «отказом» от своих частей тела и органов.
– Как в Коране, что Бог перестаёт освещать путь грешникам (стар.греческ. – ошибка, так делать нельзя) и те погружаются во тьму все дальше и дальше, пока не исчезнут совсем.
«Любовь долготерпит, милосердствует,
любовь не завидует, любовь не превозносится,
не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается,
не мыслит зла, не радуется неправде,
а сорадуется истине;
все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся,
и языки умолкнут,
и знание упразднится»
(1 Кор. 13: 4–8).
***
«Если я говорю языками человеческими и ангельскими,
а любви не имею, то я медь звенящая или кимвал звучащий.
Если имею дар пророчества, и знаю все тайны,
и имею всякое познание и всю веру,
так что могу и горы переставлять,
а не имею любви, – то я ничто.
И если я раздам все имение моё и отдам тело моё на сожжение,
а любви не имею, нет мне в том никакой пользы»
(1 Кор. 13: 1–3).
***
«Все у вас да будет с любовью» (1 Кор. 16: 14).
***
Делая энергетическую гимнастику, предписанную наставником, Дервиш-Сити почти каждый день в течение нескольких лет, Агафон понемногу прибавлял в ощущениях и в образы чувствований в дыхательных и физических движениях энергогимнастики. Гимнастика напоминала движения в Цигун и выполнять ее было не сложно.
В этот раз он старательно добавлял образы чувственного «охватывания» своего мира. Делал по образу «поглаживания стены за три квартала» (см. на ЛитРес «Путь по крошкам света. Ствол и ветви.). Странные раньше ощущения «прикосновений» стали постепенно раз от раза устойчивей по глубине и стали легче выполняться.
После гимнастики Агафон повторил «глубокие вчувствования в себя», что начал практиковать неделю назад. Отзвук в теле был явственней и теплее. Ему неожиданно удалось легко «уменьшать» точку внимания до размеров, например пальца и «входить» внутрь его «выискивая и находя» места, дважды жестоко отбитые в отпуске. Тогда ему даже показалось что он сломал палец, когда ударился в тёмном коридоре о стоящий не на месте пылесос. Удар был серьёзный, так долго и сильно болел мизинец на ноге. Руками он заглушил боль и немного подлечил его» (см. на ЛитРес «Путь по крошкам света. Ствол и ветви.), но явно требовалось углубить «ремонт» пальца.
Вот «становясь маленьким» ему удалось легко «проникнуть» и «найти место» и «находиться там» пока приятное тепло не охватило палец изнутри полностью. В принципе Агафон не использовал никакие практики известные ему раньше, которыми он уже многократно и успешно пользовался. Это ему уже не требовалось, и он исходил из внутренней уверенности, не думая ни о чем конкретном как раньше, но явно оказывал более сильное и глубокое воздействие.
Количество попыток и результатов, как и раньше, в некий момент накопления превратилось в качественно новое умение – «становясь меньшей точкой внимания» легко проникать внутрь тканей и устойчиво находится там некоторое время, интуитивно благотворно воздействуя на «окружающие» перенесённую «точку внимания» ткани тела вокруг.
Он уже работал так и с клиентами с собой. Клиенты описали, что это как возникновение тёплой области внутри, например, колена или мизинца, что, расширяясь растворяло боль и дискомфорт сменяя их приятным ощущением лёгкого тепла и здоровья. Иногда ощущалось и пощипывание.
– Не сложный и удобный эффективный приём. В тело как свободно падаешь, проваливаясь в него без сопротивлений! Или как впадаешь внутрь тела. Ну как-то так, но это происходить более легко и просто! – подумал он и добавил – Наверное это так работает для прошедшего путь подобный моему? Бог знает. Путей всегда столько, сколько настойчиво идущих к цели.
Работая со своим пальцем, он смог почувствовать в себе очень лёгкое ощущение сопротивления как «не желание признавать палец таким нездоровым» и желание из-за этого наверное «обиженно» избегать смотреть и контактировать с ним.
– О! Как скрытно отрицание проявляется в этот раз! Чистая гордыня! Я типа лучше, чем этот мой ушибленный мизинец? Как будто это не я, а он сам был таким нерасторопным и в темноте не увидел и не избежал препятствие! А я типа хороший?! Все из детства – «Я хороший! Дайте мне конфетку и полюбите меня!» Как не по-взрослому и не ответственно! – принял он реальность в себе и стал усиленно смотреть на свои проблемные части тела, намеренно генерируя к ним не только пристальное концентрированное внимание, но и добавляя безусловную любовь к ним.
– Своё тело снова надо учится любить и теперь это уже делая ещё глубже, охватывая все тело внимательным теплом, участием и любовью! – решил он и делал это ощущая трогательное тепло охватывающее тело изнутри полностью и неожиданно искренне улыбаясь во весь рот.
– Не мотивированная лыба – это показатель качества! – вспомнил он.
– Как все-таки я ещё не люблю своё тело, что, даже столько работая с ним, я все равно нахожу в себе реакции отрицания его. Не зря говорят, что Иблис-Дьявол не черт с рогами, а часть нашей крови как живая программа самоуничтожения, ждущая нашего отрицания себя и своей жизни. А моё тело ведь единственная физическая основа моего Мира, который нужно любить и холить как «любимого коня», на котором мне ещё много куда «надо доехать», а не отрицать, даже если мне что-то не нравится в нем. Раз не нравится, то надо править, чистить, холить и не впадать в ситуацию становясь частью ее и меняя ее. Нужно добавить концентрации во внимание и дольше удерживать на месте его.
Агафон полагал, что не умение концентрироваться это, по сути, дверь в неврозы и рассеянное внимание к своей жизни, к своему телу и к своему Миру. А там и не любовь к себе, своей жизни и шаг до ненависти к себе и своему Миру. И таким образом постепенно, но неизменно уход «во тьму» до полного «исчезновения в ней».
Агафон вспомнил женщину, которую он старательно и настойчиво разными приёмами старался «подвести к зеркалу» и признаться себе в любви. Через два месяца (!) стараний, она сказала ему – «Сергей, я себя ненавижу!».
– Вот и причина бесконечных проблем и трудностей, мужа-пьяницы и неразберихи у детей. А как может быть по-другому, когда сам ненавидишь и себя и свой мир в своём окружении?! – вздыхал Агафон каждый раз вспоминая ее. – Любить свой Мир и себя Обязанность наша! И необходимость….
***
«Иногда нам кажется, что наша Вселенная – лишь эпиграф к другой,
куда более масштабной и содержательной Вселенной.
Фрагмент, припаянный на скорую руку между заголовком и началом.
Это всего лишь значит,
что в случае чего нами можно пожертвовать
без особого вреда для общего замысла.
Вас это утешает?
Меня – да.»
«Кукольник.»
Генри Лайод Олди