Мы прочли заголовок документа, и, не успев даже продвинуться дальше первой страницы, единогласно решили, что стоит как можно быстрее сообщить в Лигу. Вся организация была под угрозой, пока подчинялась правителю. Хоть у всех есть свои тайны, как «комната запрещённой информации» генерала Константина, но самую страшную и опасную тайну скрывал именно Верховный Судья.
Документ сообщал о проекте, который начался еще до нашего с Андреасом рождения. До сих пор кажется глупым, что мы родились в один день – такие разные, но тем не менее, теперь наши взгляды уж точно были схожими. После того, как мы прочитали документ, скрывать своё презрение к Верховному Правителю уже не имело смысла.
Сомнений быть не могло. Верховный Судья являлся создателем самого опасного вируса в мире.
Мы бежали по бесконечным коридорам, пока наконец-таки не добрались до лестничного пролета. Подняться наверх, из-под земли, чтобы вновь обрести связь и сообщить обо всем в Лигу. Андреас скопировал провокационные файлы на флэшку, а также распечатал несколько листов на принтере, чтобы доказательства уже сразу были на руках. Но, стоило нам, поднявшись по лестнице, остановиться, возник вопрос: кому?
Точно не Константину. Со своими тайнами и близостью к Судье он вполне мог являться его сообщником. Нужно было поговорить с тем, кто имеет взгляды, больше всего схожие с нашими. Кому-то, кто поможет открыть личность настоящего врага и свергнуть его с престола. Неожиданно ко мне в голову пришла новая идея.
Андреас уже готовился вызвать кого-либо через передатчик, но я его остановила.
– Слушай, вот расскажешь ты обо всем генералам, и что с того? Они просто взвалят всю вину на твоего отца и упекут его в тюрьму, либо повесят, что более вероятно в данном случае. А во главе встанет Константин, либо еще кто-то из них. И какая тебе от этого выгода? Те же глупые правила и законы, против которых выражает недовольство народ.
Андреас с недоумением глядел на меня. Не обращая внимания, я продолжила:
–Ты же хотел что-то делать? Так вот, тебе стоит самому все предъявить народу. Сказать всем этим людям, что ты готов им помочь, создать для них лучшую Омегу. А взамен попросить помочь свергнуть нынешнее правительство, используя весомые аргументы. Как тебе идея?
Я посмотрела в глаза Андреасу. Теперь они просто сияли от новой идеи, выражали лишь воодушевление и восторг. Моя идея явно его вдохновила, и это и меня порадовало. Я уже было подумала, что он сочтет меня глупой и самонадеянной. А он лишь заявил:
– Да ты мыслишь, как настоящий революционер! В тебе случайно не течет повстанческая кровь?
Конечно, я понимала, что он шутит, но это не мешало мне смутиться. Чтобы отойти от ответа, я сказала:
– Позже поболтаем. Сейчас нужно лишь действовать.
Нам с Андреасом удалось выбраться из Башни незамеченными. Но стоило нам покинуть здание, как мы заметили толпу, подступающую к нам. Людям с плакатами и самодельными дубинками никто не мешал, ни один охранник не преградил им путь, как планировали генералы. Знали ли эти люди, чьим сыном был Андреас? Видимо, нет, раз уж на него никто не набросился. А может, повстанцы были вовсе не такими жестокими, какими пишет о них история.
Бета. Продолжение дела моей матери.
Осталось лишь поговорить с их лидерами, рассказать им все тайны Верховного Судьи. С такой информацией Бета кого угодно сможет завербовать и склонить на свою сторону. С этой необузданной повстанческой силой правительство, наконец, будет свергнуто. Но если эти люди не выслушают Андреаса, не пойдут за нами и не захотят выполнять задуманный нами план, то все мы обречены. Но тогда я надеялась на лучшее.
Двое из толпы вышли вперед, навстречу нам, недоумевая, кто мы, собственно, такие и что нам нужно. Хотя, по их гневном взглядам я поняла, что они, все же, знали, кто мы. Догадались по форме Андреаса – разведчика Лиги Крови. И обо мне тоже – мое лицо, по словам Макса, часто крутили в новостях. Целитель Лиги Крови. Девушка с необычным даром.
Мы подняли руки, одновременно сбросив оружие на пол. Нужно было показать, что мы не хотим причинить никому вреда. Говорить начал Андреас:
– Не обращайте внимание на нашу форму. Мы поддерживаем Бету.
Явно нам не доверяя, один из предводителей усмехнулся:
– Тогда назови нам тайный код.
Никакого кода мы с Андреасом, соответственно, не знали. Хоть в последнее время мне везло с угадыванием паролей, я не стала рисковать и выступила вперед.
– Послушайте, мы не знаем никакого пароля, но мы хотим присоединиться к вам. Мы знаем то, что поможет вашему восстанию. То, что не знает никто.
Предводители недоуменно переглянулись. Их было двое – женщина с темными волосами, уже тронутыми сединой, и мужчина, светлобородый, которому было около тридцати пяти. Я продолжила:
– Верховный Судья предал всех, даже своих генералов. Он предал Лигу Крови. Он обрёк свой народ на смерть, ведь это он виноват во всех несчастьях нашего мира. Он создал вирус Вороньей Лихорадки.
Гнев уже пропал с их лиц, а вот недоумение стало ещё больше.
– Откуда вы знаете? – спросила женщина. – И с чего нам верить вашим словам?
– У на есть доказательства, – Андреас протянул распечатки двум предводителям. Они жадно впились в текст глазами, явно пребывая в легком шоке. – Александр Аргон – так звали правителя до того, как его лишили личности – был ученым-биологом. Он с командой других ученых разрабатывал биологическое оружие для борьбы с Империей Лин. Он был молод – всего двадцать один год – но тем не менее, ему удалось разработать вирус, который невозможно победить. Но что-то пошло не так – вирус вышел из-под контроля. Остальное вы знаете.
Теперь бунтовщики явно нам верили. Андреас признался, что является сыном Судьи, но ничего не знал о его действиях и планах. Он вновь выработал вирус, создал его заново в своей лаборатории в Башне, неизвестно в каких целях.
Бунтовщикам больше не нужна была башня. Они направились прямиком к резиденции, где восседал Верховный Судья. Пробраться туда было тяжелее всего, поэтому огромная толпа выстроилась напротив дома правителя, надеясь своими возгласами созвать предателя наружу.
О чем же в тот момент подумали генералы? Это стало для них неимоверным шоком, или же они обо всем знали? В любом случае, на площадке у резиденции собралось, помимо восставших, немало легионеров-охранников, а также репортеров, которые секунду за секундой передавали на центральное телевидение.
Толпа кричала в сторону резиденции лишь одно слово: «выходи».
И я увидела его. В фигуре, что вышла к народу, не осталось былой твердости, его плечи поникли, а взгляд был полон испуга. На него сразу же накинулась толпа, заломила крепкие руки за спину, и повалила человека, которого некогда с благоговением называла: «Наш Верховный Судья». Крики раздавались со всех сторон, толпа просто ревела, кричала от радости. Все, чем они страдали все эти годы, что в страхе и поминовении держало внутри, выплеснулось наружу яростным потоком. Они получили то, что так давно хотели. Правителя свергли. Революция свершилась. Правитель-обманщик был связан.
Андреас продолжал стоять, не в силах поверить во все происходящее, рядом со мной. Его отца на его глазах обвиняли в страшных преступлениях, выражали свою ненависть и презрение к его действам. В это время я надеялась, что тогда, давно, когда выработали вирус, мой отец не участвовал в этом заговоре. Иначе зачем бы он выработал вакцину?
Я подтолкнула Андреаса вперёд, прошептав:
– Выйди вперёд. Завербуй их, чтобы они поскорее перевели своё внимание на тебя. Докажи, что ты будешь лучшим правителем.
Только Андреас подумал ступить вперед, как случилось нежданное. Вперёд выступил другой человек. Что он здесь делает? Я ожидала, что сейчас народ все вот накинется на того, кого так давно презирали, но все смотрели на человека в молчании, ожидая, что же он произнесёт.
– Нас всех обманули, – голос Константина был громким, словно лился из динамиков. Пора бы мне уже привыкнуть, но по телу вновь, как в первый раз, пробежала дрожь. – Правитель скрывал правду не только от своего народа, но и от нас, его верных советчиков, генералов. За это он понесёт суровое наказание.
Я увидела недоумения на лицах некоторых рядом стоящих людей. Но недоумение исчезло, как только подле Константина выступил другой генерал. Я не могла поверить своим глазам. Михаил.
– Всем вам известен генерал Константин только как лицо официальное, – сказал он. – Зато со мной многие противники Судьи знакомы ближе. Я откроюсь вам: долгое время я помогал повстанцам, причем другие генералы знали об этих моих встречах.
– Что? – прошептал один из предводителей – бородатый мужчина – стоявший подле нас. – Не он нам помогал. Он врет.
– Я хочу сказать вам правду, – продолжал генерал, казавшийся мне союзником, – Правивший еще до нынешнего Верховный Судья понимал, что кризис неизбежен. Слишком мало ресурсов, еды на всех не хватит, а война за территорию с соседними странами окончательно сломит страну. Тогда и началась разработка вируса. Легче ведь убить большую половину страны, чтобы избавиться от лишних ртов; легче отравить территорию и сделать ее непригодной из-за блуждающего вируса, чем воевать за нее с соседями. Омега из страны превратилась в город-государство. Теперь и нынешний правитель понял, что ничего не сможет сделать, чтобы улучшить жизнь Омеги. Он вновь разрабатывает вирус, который до того был временно подавлен, и выпускает его в город. Вновь грядет эпидемия, и тогда Омегу сотрет с лица земли неизлечимый вирус. И весь мир будет считать, что город-государство пал от неизбежной болезни, а вовсе не из-за глупости правительства. Но то время прошло. Мы вовремя остановили казавшуюся неминуемой катастрофу. Обманщик, – он кинул острый взгляд в сторону Верховного Судьи, – свергнут. Мы, генералы, всегда были и будем на вашей стороне. На стороне народа.
Мы с Андреасом не понимали, что происходит. Женщина и мужчина – предводители – куда-то пропали. Наверняка пошли разбираться.
. Как генералы могут так открыто врать? Кто им поверит? Я осмотрела толпу вокруг и не поверила своим глазам.
С таким изложением правды были согласны все.
Теперь бунтовали даже те, кто до этого не желал присоединятся к восстанию. Даже члены превосходного класса, услышав страшную правду по телевизору, были готовы помочь свершить революцию. К ним присоединились и осознавшие суть происходящего легионеры.
– Для нас грядёт новая эра, – продолжил Константин. – Теперь у власти никогда не будет один человек. Пришло время для правления Совета Генералов.
Мы были не просто шокированы, а пребывали на тонкой грани срыва. Совет Генералов? О чем они говорят? Это было просто глупо. Что изменится, если генералы будут управлять Омегой не через лицо Верховного Судьи, а напрямую, не используя посредника? Дело было в том, что в точности ничего.
– Итак, вынесем первый приговор, – продолжил тем временем Константин. – Верховный Судья, Александр Аргон, вы обвиняетесь в том, что предпринимали попытки сокращения населения путём внедрения вируса, скрывая эту правду от своих советчиков и своего народа. За это вы будете переведены в тюрьму строгого контроля на юге Омеги, пока вам не будет назначена дата казни. Такое же наказание понесёт и ваш единственный помощник в этом чёрном деле. Кстати, он сейчас присутствует здесь, среди нас. Это ваш сын.
У меня, ровно, как и у Андреаса, перехватило дыхание. Стоило Константину произнести роковые слова, как меня кто-то схватил сзади. Несколько охранников скрутило руки Андреасу, один из них удерживал и меня. Мы кричали и брыкались, я пыталась выбраться из цепкой хватки, но неожиданно меня что-то кольнула в плечо, в глазах моих все поплыло, и я провалилась во тьму.
Глава 10.
Я ждала уже около пятнадцати минут, но никто не заходил. Стул на другой стороне от стола, за которым я сидела, пустовал. Так хотелось встать и хоть чуть-чуть размять затекшие ноги, но я была уверена, что с другой стороны висевшее на стене зеркало прозрачно, и за мной непрерывно наблюдают.
Я очнулась в тесной комнатке непонятного предназначения, вмещающей в себя только лишь крайне неудобное кресло. Камерой это назвать было сложно, потому я и была уверенна, что не нахожусь под арестом. Вскоре за мной пришли двое легионеров, заявив, что генерал желает переговорить. После разговора меня пообещали отпустить, и я надеялась, что они не лгали. И вот, я сидела в комнате для допросов и ожидала своего собеседника.
Я была уверенна, что заявится Константин, потому и была удивлена, когда в комнату вошел Михаил. Он поприветствовал меня кивком, как всегда, но я не кивнула в ответ. Предатель. Тяжело опустившись на стул, генерал скрестил руки на столе и сказал:
– Я знаю, вы не понимаете, что происходит. Скажу вам честно, я и сам задаюсь этим же вопросом.
Наступила неловкая пауза. Я не знала, что сказать, поэтому спросила:
– Чьей идеей было создание Совета Генералов?
– Как вы, скорее всего, понимаете, не моей. Я ведь понимаю, чего хочет народ. Свободы. А никакой Совет этой свободы им не даст.
Понимает он. Если бы понимал, не стал бы поддерживать Константина и врать.
– Как вы можете понимать, что нужно народу, если сами врете им в глаза?
– Это была ложь во благо, – сказал Михаил без капли смущения. – Мы лишь придали истории более разумный вид. Тем более что убедить людей было проще простого. Бета – это скорее идеология, нежели организованная группа. Информация распространялась через письма, на полях газет и по скрытым телеканалам – словом, там, где не заметит Лига. Эту информацию распространяли лишь двое, Камилла Ройс и Джулиан Джейс. Взяв их под стражу, мы могли подчинить Бету себе. Нам остаётся лишь убедить народ, что новый строй более похож на демократию, и восстание будет полностью устранено.
Похож на демократию. Не является ей. Снова обман, снова ложь.
Зато теперь мне были известны имена предводителей. Но они сидели под замком, вместе с Андреасом и его отцом-чудовищем.
– А останется ли Лига Крови? – неожиданно для самой себя спросила я.
– Более чем уверен в этом, – он вздохнул, словно сожалея о чем-то. – Мы говорим людям о переменах, а сами ничего менять не желаем. Лига будет действовать, как и раньше, и мы надеемся, что вы, Гликерия, останетесь в рядах легионеров в качестве целителя. Мы простим вам то, что поддерживали повстанцев.
Пусть я и не была членом Беты, но чувствовала себя так, словно сама организовала восстание. Я как будто ощутила себя на месте своей матери.
– Мы предоставим вам все те же полномочия. Дом Крови будет вашей крышей над головой. Еда, тренировки, учеба – все это останется. Но есть несколько условий. Во-первых, вам нужно отрицать свою помощь предателям. Вам нужно навсегда забыть об Андреасе и его судьбе, пусть даже его будут обвинять в том, чего он не совершал. И, в-третьих, самое главное – вам нужно будет выступать по телевидению. Мы хотим убедить народ, что мы нашли способ излечить Воронью Лихорадку. Не обязательно действительно это делать – вам лишь нужно играть свою роль. Таковы условия. Ну что, вы согласны?
У меня в голове выстроился план. Было несколько целей, которых я хотела достичь. Освободить предводителей Беты. Найти способ вылечить Воронью Лихорадку. Найти и освободить ни в чем не повинного Андреаса. Свергнуть Совет Генералов. Эти цели казались недостижимыми, но попытаться стоило. Сейчас не время показывать свой характер. Лишь в Лиге, среди притворств и лжи, я смогу выжить. Больше мне некуда идти. Я должна жить – только так я смогу найти повстанцев снова и помочь им, только уже по-настоящему. Потому я и сделала такой выбор.
– Я согласна.
Глава 11.
Жизнь в Омеге не изменилась. Осталось былое превосходство высших классов и голод, и страдание низших. Неравноправие, те же суровые законы и слежка, а в случае неповиновения – смерть. К тому же по городу гулял вирус; хоть и принимались попытки его обезвредить, они не приносили положительного результата, ведь вспышки то и дело продолжали вспыхивать в том или ином секторе. А вот в Лиге все немного-таки изменилось. Теперь генералы теперь были не частью Лиги, а отдельным, высшим органом власти. Пусть они и называли себя «Советом», но, по сути, правил Омегой лишь Константин. Он просто занял место Верховного Судьи, а его самого упрятал далеко в тюрьму строгого контроля. Ровно, как и Андреаса…
Мы все выполняли поручения генерала, будь они связаны с наведением порядка в городе либо попытке успокоить взбунтовавшийся народ. Мелкие вспышки мятежей происходили чуть ли не каждый день, но интересно вот что: «Мститель» после того самого крупного восстания так и не появлялся. Неизвестно, присутствовал ли он во время движения и свержения Верховного Судьи, но сейчас он точно ушел в затишье. Скорее всего, эти послания оставляли Джулиан с Камиллой, находящиеся сейчас в тюрьме.
А за командование Лигой взялась генерал Сана, которая отдавала приказы от самого Константина. Самое глупое со стороны других генералов было то, что они старались делать вид, что находятся наравне с Константином, хотя каждому было ясно – они прислуживают ему, как прислуживали Верховному Судье.
А меня ежедневно мучили вопросы. Что-то в этом деле однозначно было не так. Я не могла спать по ночам, размышляя о том, что происходило и происходит в нашей стране. Почему Верховный Судья никогда не раскрывал своей личности, не называл истинного имени? Не могло же это быть просто давней традицией нашей страны? Зачем генералам было избавляться от Андреаса? Он ведь сделал все, чтобы его отец был свержен, то есть фактически помог им прийти к власти? И почему все в Омеге окутано дымкой тайны и у каждого есть свои секреты? Зачем был создан вирус? Почему нельзя было никак иначе спасти Омегу? Ведь сейчас генералы пытаются поднять Омегу с колен. Им надобно бы открыть границы, может, начать сотрудничество с другими странами, но Константин пока не проявлял такой инициативы и был против.
Устав мучиться от беспокойства каждую ночь, у меня созрел план. Я вспомнила о «комнате запрещенной информации», где наверняка могли храниться ответы на мои вопросы. И я решила во что бы то ни стало проникнуть туда и узнать все, что мне нужно.
У меня была ещё одна догадка, о которой времени думать особо не было. Но моя бессонница предоставила мне то свободное время, за которое я сформировала ещё одну теорию. Оставалось лишь найти того, кто мне нужен.
Джонни обедал за тем же столом, что и раньше – в самом темном углу, в одиночестве. Маска на его лице отливала серебром – она была отполированна до блеска. Я села напротив, и он поднял на меня взгляд тех самых знакомых глаз. Я уже не сомневалась, кто прячется под маской.
После обеда мы зашли в комнату Джонни – неподалёку от кабинета Константина. Плотно закрыв дверь, он повернулся ко мне, ожидая, что я собираюсь ему сказать.
Без лишних формальностей, я выпалила:
– Я знаю, кто ты. Тот парень, которого я спасла.
Он смущенно потупил взгляд, и я догадалась, что попала в точку. Но это ещё не все.
– Ты можешь мне доверять. Сними маску, Джонни. Или мне стоит звать тебя Вадим?
Сняв маску, он продолжал отводить взгляд. Сходство с Алиной было явно – те же каштановые волосы, те же изумрудные глаза. Но им приходилось скрывать, что они являются братом и сестрой, но, как по мне, это было трудно. Уж слишком они похожи.
– У тебя была просьба? – так же смущенно проговорил Вадим, поднимая на меня глаза. Знал ли он, что я дружила с Алиной? Он явно видел нас вместе и мог догадаться. Но знал ли он, что я косвенно была виновна в ее смерти?
Сейчас не время это признавать.
– Я хочу, чтобы ты мне помог. Мы должны освободить предводителей Беты, освободить Андреаса, – пусть я его и ненавидела, когда—то, но разделять судьбу отца он не заслужил. – И главное – избавиться от генералов. От них Омегу ждут одни беды.
Я ожидала, что Джонни надо мной посмеётся – глупые мечты глупой девчонки. Но он лишь спросил:
– И что для этого нужно?
Многое, очень многое нужно для этого. Но пока у меня был лишь один ресурс.
– Мне нужно попасть в комнату запрещённой информации.
Мы подошли к заветному лифту. Странно, но я никогда не замечала маленькую щелочку возле кнопок с номерами этажей – до тех пор, как Константин впервые вставил туда ключ и показал, как можно попасть на секретный этаж. Тогда он и не думал, что я задумаю вернуться. Правда, сначала мне казалось, что я уже ничего там не найду – Константин теперь управлял из Зала Суда, поэтому возможность, что он забрал все свое оборудование, где были записаны секретные материалы, с собой, была очень велика. Тем не менее, его слуга Вадим-Джонни до сих пор был в Лиге, так что я обрадовалась, когда мои опасения оказались ошибочны.
Вадим вставил ключ, повернул три раза, и лифт тронулся. Он, как и в прошлый раз, медленно пополз вниз, гораздо медленней, чем обычно. Потому я была уверена, что мы двигаемся в верном направлении.
Двери раздвинулись, и нас встретил холод знакомого коридора. В памяти у меня четко отпечаталось, как мне добраться до «комнаты запрещенной информации». Вперед по узкому коридорчику, два резких поворота, еще пару шагов вперед, к маленькой железной двери. Вот она, нужная мне комната. Я толкнула дверь, но та не поддалась. Забыла, ведь нужно вновь воспользоваться маленьким железным ключом. Сзади уже подоспел Вадим.
Когда дверь была открыта, сердце мое екнуло. Все компьютеры, вся аппаратура все еще были здесь, в этой комнате. И они работали, что свидетельствовало о том, что сюда регулярно наведываются.
– Ты можешь идти, а я вернусь наверх, – сказал мне Вадим. – Генералы будут меня искать. Чтобы вернуться, ключ не нужен – просто нажимаешь кнопку лифта и все. Но я все же оставлю тебе ключи – чтобы запереть дверь.
В знак согласия я кивнула и приняла у него ключ. Он зашагал к лифту, а я зашла в комнату.
Я так обрадовалось, что без задних мыслей бросилась к самому большому, главному компьютеру, по дороге задев один из столов и что-то с него уронив. Раздался звон стекла, я обернулась и поняла, что сбила со стола рамку с фотографией.
– Вот черт! – шепотом выругалась я. Хорошо, что Вадим уже уехал.
Я опустилась на корточки, аккуратно подняв рамку, а точнее то, что от не осталось, отряхивая с нее осколки стекла. Фотография оказалась довольно-таки необычной. На ней было изображено трое людей, стоящих напротив одного из университетов Омеги. В этот университет принимали только членов превосходного и высшего класса. Но очень редко бывали и случаи, когда туда принимали и учеников классом ниже, но только если их успехи и знания действительно были идеальными. Мне вспомнился мой отец.
В первом, довольно угрюмом по сравнению с другими, человеке я узнала молодого Константина. Он был старше двух других молодых парней, в форме профессора. Сейчас он выглядел гораздо старше своих лет, что связано, видимо, с объёмом работ и обязанностей, взвалившихся на его плечи (либо просто чрезмерной угрюмостью).
Второго человека я узнала с трудом. Я видела его всего пару раз, но мне никогда не забыть этого пронзительного взгляда ярких глаз. Верховный Судья, чье настоящее имя я узнала совсем недавно – Александр Аргон. На фотографии он улыбался настолько широко и лучезарно, что с трудом можно было поверить в коварство его планов и причастность к распространению вируса. Имя третьего человека мне было неизвестно. По фотографии было понятно, что все трое были лучшими друзьями.
Я вытащила карточку из (остатков) рамки и перевернула. Как я и ожидала, с другой стороны, была подпись. Почерк был не самый понятный, но можно было разобрать:
«Моему верному ученику и другу – Александру Ритцу. Надеюсь, что и после окончания университета мы втроём будем поддерживать товарищеские отношения.
С пожеланиями к успеху,
Константин.»
Александр Ритц. Это имя точно принадлежало третьему человеку. Неужели это действительно был мой отец?
В таком случае он не просто был знаком с двумя правителями Омеги – в прошлом он был с ними в дружеских отношениях. Мысль об этом переворачивала мой мир с ног на голову. Тетя рассказывала, как моего отца приняли в университет за его великолепные знания и таланты, которые позже принесли ему пусть и короткую, но славу среди ученых Омеги. Но никогда она не говорила, с кем он дружил, даже имен их ни разу не произносила. Скорее всего, она сама не знала и даже не догадывалась кем эти трое станут в будущем.
Но если мой отец продолжал поддерживать связь с Александром Аргоном, если помогал ему, тогда это может значить еще кое-что. Возможно, он помогал ему с усовершенствованием и распространением вируса Вороньей Лихорадки. И погиб в ходе этих самых экспериментов.
Я даже забыла, зачем пришла в эту комнату. Теперь мне хотелось найти информацию лишь об одном человеке – о моем отце. Я подбежала к главному компьютеру, а когда он запросил пароль, ввела уже видимое однажды слово: «Целитель». Компьютер одобрительно пискнул и разблокировался. Я открыла поисковик и сразу же вбила нужное мне имя – Александр Ритц.
Пока компьютер искал по всем файлам упоминания о моем отце, я еще раз рассмотрела фотографию. Значит, вот каким он был – высоким, чуть смуглым, с темными вьющимися волосами, – и я совсем не была на него похожа. Видимо, я все-таки пошла в маму, хотя тетя на этот счет мне почти ничего не говорила.
И кого-то он мне смутно напоминал…
Компьютер тем временем нашел около сотни совпадений. Это были новостные статьи, статьи из научных журналов, и даже статейка в Столиграфии – онлайн-энциклопедии, где написано все и обо всем. Я открыла эту статью.
Передо мной вылезло маленькое окошко с его фотографией – уже в профессорском халате и в очках, – а сбоку от нее разместилась биография.
Дата рождения, Дата смерти… Их разделяло всего-то тридцать шесть лет. Страшно подумать о маме, ведь она была на семь лет его младше. Проглядев текст про детство, я как раз-таки дошла до колонки «семья». И чуть не упала со стула, на котором сидела.
Супругой ему являлась не моя мама, а некая Анжелика Страйк, которая умерла в возрасте двадцати лет, рожая Александру единственного сына…
Тут я впервые увидела, что на «полях» размещаются заметки к тексту, сделанные, видимо, Константином. Заметка напротив прочитанного мною только что предложения гласила «сына – дочь». Голова закружилась. Что это могло значить? Неужели тетя все это время меня обманывала, и Александр Ритц – вовсе не мой отец? Я прокрутила статью дальше, надеясь прочитать о том, что у Александра была вторая жена и дочь, но тщетно. Во-первых, эта Анжелика была единственной его женой и умерла через пол года до его собственной гибели, а во-вторых, я уже догадывалась, кого мне напоминает Александр.
Андреас не был сыном Верховного Судьи. Он был сыном ученого Александра Ритца.
Перейдя по ссылке на биографию второго Александра (в статье он упоминался как друг Александра Ритца), я знала, что там увижу. Текст гласил:
«До восхода на должность Верховного Судьи у Александра была лишь одна жена – Лайла Фарс. Но, вступая в должность, ему следовало разорвать все связи с родными. Лайла и Александр были против этого закона и продолжили тайно встречаться. Узнав об этом, генералы приняли радикальные меры. Он хотели перевести Лайлу в касту неприкасаемых как предательницу. Тогда она подняла бунт и возглавила повстанческую группировку «Альфа», но была поймана и казнена за измену. В время казни Лайла созналась, что успела родить ребенка, но имя и пол отпрыска Верховного Судьи до сих пор остаются загадкой».
Рядом ярко горела заметка Константина:
«УДАЛИТЬ ЭТУ СТРАНИЦУ НЕМЕДЛЕННО».
Видимо, на компьютере сохранились все файлы, даже удаленные со всех других источников.
Я и не заметила, как просидела напротив экрана без единого движения около двадцати минут. Мой мозг медленно обрабатывал и осознавал только что полученную информацию.
Кусочки мозаики сложились в одну очень простую истину.
Лайла и Александр были просто счастливой парой из старшего класса. Они поженились и мечтали вести скромную жизнь в этом сложном мире под названием Омега. Но весь их мир рухнул, когда Александр неожиданно узнал, что его отец на самом деле не умер много лет назад, как рассказывала ему мать, а был правителем Омеги. И вот теперь пришла очередь Александра вступить на роль Верховного Судьи. Но только сам Александр этого не хотел. Слишком велика была цена – расставание с привычной жизнью, с любимой женой. Но он не мог отказаться от своей участи, зато мог пойти наперекор судьбе и продолжать встречаться с любимой. Ведь он знал – под сердцем она носит их общее дитя.
Но в то же время его в старом мире держала не любовь, а работа, которой он был просто одержим. Он был биологом работал с вирусами. Его одержимость была просто безумной. Для Верховного Судьи он разработал самое сильно биологическое оружие – Вирус Вороньей Лихорадки. Но он не знал, что ему самому предстоит стать правителем.
Он тайно продолжал встречаться с Лайлой и наведываться в лабораторию для своих экспериментов. Первый обман был разоблачен, когда некто из генералов – Константин – застал их вместе, уже после рождения девочки.
Другой Александр, по фамилии Ритц, был вынужден действовать против своей воли во имя спасения своей семьи – любимой сестры и беременной жены. Ему приходилось проводить опыты, которые диктовал ему генерал Константин, ибо тот грозил ему расправой над его семьей. Константин совсем изменился со времен университета, он преследовал лишь свои корыстные цели. А Александр по его указанию вводил сыворотку детям от нуля до пяти лет, которых отняли у матерей «на благо Омеге». Но он оказался не совсем честен с Константином, и вместо того, чтобы тестировать вирус, разработал антивирус. Но последствия этого антивируса проявились в мутации детей – они обрели необыкновенную силу, выносливость и устойчивость к болезням. Троим из них была введена усиленная доза, и их мутация стала еще более сильной и непредвиденной. Лишь позже их станут звать целителями…
Узнав, что его дочь тоже была отдана на эксперименты, Александр Аргон был вне себя от злости. Он решил обезопасить дочь. Совета он мог попросить лишь у единственного друга – Александра Ритца. Он в тот момент был убит горем – его жена умерла, рожая единственного сына (которого тоже считал мертвым – на самом деле его тоже забрал Константин, чтобы использовать в эксперименте), потому решил во что бы то ни стало помочь другу спасти его дитя. Они решили отдать маленькую девочку на попечение сестре ученого-биолога. На руку им сыграло то, что Константин не знал точного пола ребенка, и Александр Аргон подтвердил, что у него якобы был сын. В то время Константин раскрыл обман Александра и решил наказать его. От обмана он получил выгоду, ведь дети становились отличными солдатами, и из их числа можно было организовать армию, Лигу Крови, но Константин все же казнил Александра, построив все как несчастный случай.