Czytaj książkę: «Не Андорра», strona 5
Если до этого момента, пусть даже где-то в подсознании, Сергей всё-таки воспринимал происходящее скорее как сон, хоть и на редкость реалистичный, то сейчас он вдруг внезапно осознал, что это всё – на самом деле. Это – реальность, состоящая из сочетания бесконечного множества образов, звуков, запахов… И когда возвышавшаяся перед ним невообразимо уродливая гадина сглотнула, сопроводив это чавкающим звуком, слегка передёрнув губу – Сергей понял, что ни в одном сне не могло бы быть столько омерзительных подробностей…
Он сделал последний шаг назад – его спина упёрлась в стену, а нога задела стоявший на полу таз с торчащим из него топором.
Гадина приоткрыла рот, показав крупные желтоватые заострённые зубы. Сергея обдало тошнотворным трупным запахом. Он инстинктивно нагнулся и выхватил из таза топор.
– Назад! – заорал он. – Назад, сука! Не подходи!
– Невежливо, – ответила гадина голосом Мирославы, – Давай лучше я тебя поцелую…
Из пасти вывалился длинный красный язык и закачался, едва не задевая пол.
– Назад, я сказал! – крикнул снова Сергей и замахнулся топором.
Несколько капель раствора марганцовки слетели с топора и упали на тело монстра. Реакция оказалась неожиданной – гадина пронзительно взвыла, а на её теле проступили чёрные пятна, которые тут же начали разрастаться, превращаясь в жуткие язвы. Не выпуская топора из рук, Сергей поддел таз ногой, выплеснув его содержимое на ноги чудовища. Он сразу увидел, как грубая, провисшая складками кожа на ногах бывшей Мирославы начала обугливаться, а вопль боли и отчаяния буквально оглушил его. Монстр с распахнутой пастью бросился на Сергея, и тот, не раздумывая, обрушил топор на его голову. Что происходило потом, Сергей уже не осознавал – он бил топором наотмашь по упавшему на пол телу, отсекая куски плоти и круша кости… Выбившись из сил, Сергей выронил топор из рук и, обойдя разрубленное на части тело, присел на диван. Взгляд его упал на икону, лежавшую рядом на диване. Сергей взял её в руки, и крепко прижал к груди…
В декабре светает поздно, но когда трактор с Гафуром, Бахой и Вадимом снова подкатил к дому, было уже светло. Много времени ушло на поиск машины, – когда они выехали из леса на шоссе, Вадим не знал в какую сторону надо ехать. Поехали сначала налево, проштудировали обочину на несколько километров, потом повернули назад… Машину всё-таки нашли. Вытащили из снега на трассу. Завести мотор не получилось, и по мобильнику Гафура пришлось вызвать аварийку. Её ждали около часа. Водитель аварийки согласился подождать, пока Вадим вернётся с друзьями, чтобы доставить всех в город. Таджики повезли Вадима обратно к дому. Он решил, что можно будет потом вернуться к машине пешком с Мирой и Сергеем – благо, идти, на самом деле, оказалось совсем недалеко, а куда идти, при свете дня, было хорошо видно. Всю дорогу таджики переговаривались на своём языке – видимо, гадали, какие именно части тела им оторвёт Начальник за то, что они не вернули трактор вовремя.
Вывалившись из кабины трактора, все пошли к дому – таджики всё ещё надеялись найти «поп Тыхон», всё ему объяснить и получить своё вознаграждение. Подходя к дому, они заметили под огромной елью красный гроб на снегу и какого-то старика в чёрном пальто с обнажённой седой головой. Гроб был открыт, и крышка лежала рядом под ёлкой. Старик стоял, склонившись над гробом и, кажется, молился…
– Тыхон! – радостно выдохнул Гафур.
Они подошли к старику, и тот, услышав хруст снега, обернулся.
– Тыхон, – остановившись, воскликнул Гафур, – Мы это… Опоздали? Но…
– И вам не хворать, люди добрые. Почему гроб здесь? – спросил отец Тихон. – Где покойница? Что случилось?
Только сейчас Вадим и таджики заметили, что гроб был пуст…
Вадим, смущённо и постоянно сбиваясь, попытался объяснить, как гроб оказался на улице.
– …Совершенно временно, – уверял Вадим. – Только на пока мы спим, а потом мы его обязательно вернули бы назад в дом. Поверьте, у нас не было злого умысла. И покойникам, говорят, лучше, когда прохладнее… Но тогда она была здесь, в гробу то есть… Покойница… Девушка…
Отец Тихон спокойно выслушал, а потом, коснувшись плеча, Вадима сказал:
– Хорошо. Пойдёмте в дом. И гроб давайте заберём отсюда.
Вадим, Гафур и Баха накрыли гроб крышкой и направились с ним к дому. Отец Тихон следовал за ними, оглядываясь по сторонам и присматриваясь к следам на снегу.
Гроб поставили возле крыльца, и Вадим постучал в дверь, предварительно подёргав за неё. Было заперто изнутри.
– Там Сергей и Мирослава, – пояснил он отцу Тихону.
Им никто не ответил. Вадим постучал ещё раз, гораздо энергичнее, а потом растерянно оглянулся.
– Никого? – спросил отец Тихон.
– Да где им быть-то? – пожал плечами Вадим. – Закрыто-то изнутри. Может, спят?
Баха вопросительно взглянул на Гафура, тот с сомнением покачал головой.
Отец Тихон подошёл к двери, перекрестился, и перекрестил дверь. Потом, бормоча, высвободил из-под пальто серебряный крест размером с ладонь (по виду старинный) на массивной цепи, и приложил его к двери. Что-то звякнуло внутри, и дверь приоткрылась. Вадим и таджики на мгновенье застыли с приоткрытыми ртами.
– Ну, ты, дед, даёшь! – не удержавшись, пробормотал Вадим. Отец Тихон посмотрел на него, и едва заметно покачал головой.
– В смысле…, батюшка, я впечатлён, – послушно исправился Вадим.
– Вам лучше тут подождать, – сказал священник Вадиму.
– Нам ехать надо, мне ждать некогда, – возразил Вадим.
Он отворил дверь и первым вошёл в дом, отец Тихон и таджики вошли за ним.
Сразу за дверью Вадим едва не наступил на валявшуюся на полу икону. Отец Тихон сразу же торопливо её подобрал, и в следующее же мгновение все замерли в изумлении, потрясённые открывшейся им картиной.
На диване за столом сидел Сергей, он был бледен, но глаза его горели и буквально излучали энергию. Рядом с ним сидела девушка в белом свадебном платье. Она также была бледна как мел, глаза её были закрыты. Спину девушки подпирали несколько свёрнутых одеял, но всё равно казалось, что она вот-вот завалится то ли на спину, то ли вбок. Вошедшим сразу стало понятно, что девушка это пропавшая покойница.
Сергей же, казалось, не замечал, что она мертва, и оживлённо что-то ей говорил, то обнимая её, то ласково поглаживая пальцем её щёку, то скользя ладонью по её груди. На вошедших Сергей не обратил никакого внимания. Речь его была совершенно непонятна – словно он говорил на каком-то неизвестном языке.
– Серый, ты чего? – наконец опомнился потрясённый увиденным Вадим.
Однако Сергей не отреагировал на вопрос.
Отец Тихон осторожно шагнул вперёд и поднял руку, собираясь перекрестить Сергея. Однако прежде чем он успел это сделать, тот повернулся, издав какой-то животный шипящий звук. Его пылающий взгляд поразил Вадима, он невольно попятился, потому что понял, что Сергей (да и любой другой человек, если он в здравом уме), так смотреть не может. Отец Тихон остался на месте, но руку опустил…
– Зачем опять припёрся, старый хрен? – чужим хриплым голосом спросил Сергей. – Не заберёшь её больше у меня! Вот – она со мной на веки вечные!
И он показал на сидевшую рядом мёртвую девушку. Отец Тихон с неожиданным в его возрасте проворством шагнул вперёд, ловким движением вытащил крест, и, подняв его, быстро перекрестил Сергея, крикнув при этом неожиданно громким и ровным голосом:
– Изыди!
Сергей дёрнулся всем телом, выпустив покойницу из своих объятий, и она завалилась на бок на диване.
– Сам изыди! – прорычал он в ответ, и встал из-за стола.
Вадим и таджики испуганно попятились к двери. Баха, взглянув в угол комнаты, вздрогнул и сильно ткнул стоявшего рядом Вадима в бок. Там, в углу, у перевёрнутого таза лежал труп Мирославы – её голова, неестественно вывёрнутая набок, была рассечена почти на две половины, а покрытое многочисленными рублеными ранами тело казалось месивом из кровавого мяса и костей. В широко раскрытых остекленевших глазах Мирославы застыл ужас…
Вадим почувствовал резкую слабость в ногах и подступающую тошноту. Его не вывернуло только потому, что приступ рвоты не смог прорваться сквозь сковавший тело страх.
Тем временем Сергей медленно двинулся к отцу Тихону. Дойдя до зеркала, он остановился, пристально посмотрел на священника, насмешливо спросил:
– Ты кем себя возомнил, поп? – и захохотал.
Тихон никак не отреагировал на вопрос, он сосредоточенно читал молитву, громким и ровным голосом. Сначала казалось, что происходящее никак не действует на хохочущего Сергея. Но через несколько секунд его хохот преобразился в рычание:
– Ты тут никого не спасешь. Ты больше не отнимешь её у меня, поп!
Улучив момент, Гафур и Баха, спотыкаясь и толкая друг друга, выскочили за дверь. Сергей обернулся на шум, и, словно починяясь его нечеловеческому взгляду, дверь сама собой с грохотом захлопнулась за перепуганными таджиками.
Казалось, священник только и ждал этого момента. Он, прервав чтение молитвы, зашептал:
– Я знаю, сынок, ты слышишь меня. Сергей, ты ещё можешь спастись. Проси о помощи Господа, молись, как можешь, молись Душой, не сдавайся…
Священник сунул в руки Сергею икону, и тот, словно, не осознавая, что делает, взял её.
– Не спасёшь, я сказал! Он мой! Он тебя не услышит! – прорычал демон в теле Сергея, в бесовских глазах ещё больше разгорелось пламя. Со стороны казалось, что Сергей силился разжать руки, в которых держал икону, но в то же время, судорожно сжимал её ещё сильнее. И тут его лицо исказила гримаса боли, она, словно, притушила этот огонь.
Тихон поднял крест повыше, и закончил твёрдым голосом прерванную молитву.
– Изыди! – в заключение приказал отец Тихон.
– Ссукаа, – пробормотал Сергей, его голос изменился, стал больше похож на человеческий.
В следующее же мгновенье он со всего размаха ударился головой о зеркало, как будто хотел в него войти. По зеркалу побежали трещины и какая-то сияющая синеватая рябь, словно круги от брошенного в воду камня.
