Czytaj książkę: «Закон подлости», strona 2

Глава 3 Кровопийца

Это что, шутка такая?

Вопросительно взираю на папу, подходящего к столу, из-за которого ему навстречу выходит мой вчерашний «Агент 007». К слову, сегодня на нем джинсы и ослепительно белая рубашка с фривольно закатанными рукавами. И это мне отец вещал про дресс-код? Мы точно в департаменте полиции? Где его кобура с Глоком⁴, в конце концов?

– Доброе утро, Макс. – Папа обменивается с ним рукопожатием, и тот отвечает на приветствие сдержанным кивком головы. – Лили, это Максимилиан Кроу, старший следователь и мой заместитель. Он тебе всё покажет и расскажет, объяснит, что входит в твои обязанности, а я пошёл к себе разбираться с отчётами. Увидимся! – Целует меня в лоб и уходит.

Вцепившись в сумочку, я стою, как изваяние, пока мой мозг переваривает вероятность подобного совпадения. Всегда считала, что у меня аналитический склад ума, но сейчас мой разум словно распался на сотни фигурок игры «Тетрис», и они никак не могут сложиться в единый рисунок.

– Приятно познакомиться, Скарлетт, – Макс здоровается с дерзкой ухмылкой, специально сделав акцент на имени.

Его неискреннее добродушие останавливает безумный хоровод мыслей в моей черепной коробке.

– Давай обойдёмся без прелюдий. Что всё это значит? – тычу в него сумочкой, всем своим видом выражая возмущение. Думаю, после вчерашнего нет смысла соблюдать правила этикета и субординации. – Наша встреча накануне была неслучайной?

– Очень даже случайной. Именно по воле случая я оказался вчера в дурацком клубе в роли няньки для дочери своего босса! – Опираясь на край стола, мой наставник демонстративно скрещивает ноги, будто заявляя: «В этом кабинете главный – я!».

На меня постепенно снисходит озарение.

– Так вот в чём дело… Ты следил за мной? – С папой я ещё поговорю. Мне стукнуло двадцать три, а он носится со мной, как курица с яйцом!

– Скорее, наблюдал. – Его взгляд свысока заставляет чувствовать себя ещё меньше, чем я есть, поэтому выпрямляюсь, расправляя плечи (а заодно и нахмуренные брови), чтобы не показывать свою уязвимость.

– То есть ты прекрасно знал, что я не стриптизёрша Матильда?

– Знал. – Да его невозмутимости можно только позавидовать! В отличие от него я едва ли не дымлюсь от негодования.

– И к чему был весь этот цирк? – Приближаюсь к Максу, оставляя между нами ничтожное расстояние.

Применять на практике принципы поведенческой психологии не так-то просто. Сократить дистанцию до оппонента получилось, а расположиться так, чтобы наши глаза были на одном уровне – уже нет. Не на стул же мне залезать, в самом деле! Он выше меня на голову.

– Ты нарушила мои планы, и я решил немного сбить с тебя спесь.

– В твоих планах было удушение посетителя клуба? – фыркаю я. – Это ты на перекурах так развлекаешься?

– Во-первых, не курю. Во-вторых, поймал этого кретина за передачей закладки. Я его и вывел на свежий воздух для воспитательной беседы. Всё шло нормально, пока не появилась ты! – Теперь он тычет в меня указательным пальцем, что доводит желание задеть его самолюбие до пика.

– Что-то нянька из тебя не очень, раз ты оставил меня без присмотра.

– Поверь, пока ты устраивала то шоу на сцене, ты была в полнейшей безопасности, – ухмыляется одним уголком рта.

Наверняка сейчас мои щёки переливаются всеми оттенками красного. Смущаюсь перед этим хамом, как маленькая девочка. Раздумываю, чем бы ещё отразить нападки, но замечаю, точнее, не замечаю следы вчерашнего «боя».

Без тени смущения подхожу к Максу, мягко беру его голову в ладони и верчу вправо и влево, рассматривая то место, куда я попала каблуком. Вблизи различаю крохотный, едва заметный след.

– Ты что, Эдвард Каллен⁵? Где шишка или хотя бы ссадина?

Он замирает от моих действий. Мы стоим настолько вплотную друг к другу, что я могу вдыхать тёплое дыхание со вкусом тропических фруктов. Опускаю взгляд ниже к небольшой горбинке на носу, свойственной упрямым и сильным натурам, потом ещё ниже – к губам. Боже, как давно у меня не было парня! Надо срочно что-то с этим делать. Помимо воли сглатываю, и, видимо, так громко, что Кроу внезапно отстраняется, убирая мои руки от лица, быстро обходит стол и садится в своё кожаное кресло.

– Без понятия, кто такой Эдвард Халлен, – отвечает сухим тоном. – Лёд и волшебные руки знакомого визажиста творят чудеса.

Ещё остались земляне плюс-минус нашего возраста, которые не слышали о «Сумерках»?

– Каллен, – поправляю его.

– Да плевать.

Мрачнею, скрещивая руки в защитной позе. Хорошо, что меня сейчас не видит миссис Абрамс, наш преподаватель по криминальной психологии. «Эдвард» (да, теперь буду в мыслях называть его только так) наверняка читает меня, как открытую книгу. Мне показалось, или он недвусмысленно прочертил невидимую границу между нами? Пусть не беспокоится! Не в моих правилах кому-либо навязываться. Боже, пусть мой кабинет будет в другом конце здания.

Откашливаюсь, чтобы привлечь внимание Макса, рьяно перебирающего пальцами по клавиатуре с таким видом, словно он здесь один. Дожидаюсь, когда меня почтят взглядом, и спрашиваю:

– Ну, и где мой кабинет?

«Эдвард» разваливается в кресле, убрав руки за голову, и со злорадной улыбкой выдаёт:

– Твой кабинет? Для Вашего Высочества у меня приготовлен особый трон! – и небрежным кивком показывает влево.

Прослеживаю его взгляд и вижу небольшой пластиковый стол со стулом. Потёртый комплект, похоже, позаимствован из дешёвой придорожной забегаловки. Ни компьютера, ни письменных принадлежностей. Да я даже мусорной корзины не удостоилась!

Вовремя подбираю отвисшую челюсть, чтобы не упасть в грязь лицом окончательно, и по-королевски направляюсь к своему рабочему месту. Спасибо, папочка! Если таким способом ты собрался отбить у меня охоту к этой работе, то глубоко ошибаешься! Посмотрим, кто кого!

Сажусь на стул, закидывая ногу на ногу, и решаю поиграть на нервах у мистера Кроу, раз уж заняться всё равно нечем. Начинаю постукивать ногтями по столу и, пользуясь предоставленной возможностью, бесстыдно разглядываю своего наставника. На вид ему не больше тридцати, как бы он ни старался прибавить себе возраст грозным выражением. И ещё… Просто непростительно иметь такую внешность, честное слово! Такое ощущение, что, когда Господь при рождении раздавал всем достоинства, маленький Макс расталкивал локтями очереди из малышей, чтобы оказаться везде первым. Идеальная форма бровей, выразительные серые глаза с длинными чёрными ресницами, красивый нос, слегка вздёрнутый подбородок – он, чёрт возьми, весь настолько пропорциональный, что меня это даже раздражает. Хотя… Внешность может быть и обманчива. Как говорится, не суди конфету по обёртке! Эх, ну до чего же хочется её попробовать.

Я его знаю всего пять минут, а уже напридумывала себе Бог весть что. Это все Мел со своими играми и пари!

Кроу так усердно печатает, что рукава рубашки натянулись, давая зрителю в моём лице насладиться рельефными мышцами загорелых рук. Они заставляют вспомнить его слова о волшебных руках визажиста и почувствовать непонятно откуда взявшийся укол ревности. Какой визажист работает по ночам? Только очень и очень близкий…

– Ты издеваешься? – раздражённый голос босса вклинивается в эти неправильные мысли.

Вскидываю бровь в немом вопросе, нарочно не прекращая монотонную игру пальцами по столу, а сама расплываюсь в улыбке, понимая, что план начинает работать.

– Ты отвлекаешь от важной работы. Займи себя чем-нибудь! Ногти накрась, сходи носик свой припудри, или чем обычно занимаются такие, как ты? – Серые глаза, которые при первой встрече казались тёплой дымкой, сейчас отливают холодным металлом.

– Это какие: «такие»? – даже обидно становится. Неужели отец прав, и я произвожу впечатление недалёкой Барби?

– Скарлетт, я пошёл навстречу твоему отцу, потому что он мой босс, – вздыхает, проводя рукой по волосам. – Давай не будем осложнять друг другу жизнь, и ты просто будешь сидеть тише мыши?

– Так дело не пойдёт! Я надеялась, что стажировка даст толчок к моей будущей карьере криминалиста. А ты предлагаешь протирать здесь юбку?

– Ты ведь не отстанешь, да?

И не надейся.

Отрицательно мотаю головой, совсем сникнув. Не этого я ожидала от сегодняшнего утра.

– Ладно. – Макс недовольно поднимает ладони вверх, сдаваясь. – Начнём с малого! Посиди немного, я сейчас.

Он что-то быстро набирает на клавиатуре, отчего монитор гаснет, и уходит. Пароль? Ответственный.

Пока жду наставника, подхожу к окну возле его рабочего места, чтобы полюбоваться видом. Но любоваться, как оказалось, нечем. Отсюда хорошо просматривается только парковка. И очень своевременно к зданию подъезжает красная Opel Corsa. Такая же красная, как запрещающий сигнал светофора.

Из машины выходит эффектная рыжеволосая девушка в приталенном деловом костюме. Солнечные очки не позволяют оценить её внешность в полной мере, но я буквально давлюсь от зависти при виде длинных стройных ног. Сделав пару шагов в сторону здания, девушка резко останавливается, будто что-то забыв, снова подходит к своей тачке, наклоняется к боковому зеркалу и красит губы. Интересно… Она тут работает?

– Соскучилась? – Поворачиваюсь на голос Кроу. Он спиной открывает дверь, потому что его руки заняты такой гигантской стопкой папок, что он её придерживает подбородком! – Садись, Скарлетт. Я нашёл для тебя кучу работы.

Возвращаюсь к своему «трону» и в растерянности наблюдаю за сооружением передо мной чёртовой Пизанской башни. Несмотря на то, что накануне я морально настраивалась на перекладывание бумажек, не ожидала столь дословного воплощения моих ожиданий в реальность. Ничего не вижу перед собой, кроме мелкой ряби из бумажных слоёв.

– И что это? – По моему негодующему лицу Макс должен понять, что такой расклад меня, мягко говоря, не устраивает.

– У нас недавно был переезд архива, и один криворукий статист уронил стеллаж с делами. Теперь они все перепутаны. У тебя ответственная задача: разложить их по своим местам в хронологическом порядке. – Красивый до невозможности гад смотрит на меня сверху, облокотившись на вершину бумажной горы, и довольно улыбается.

– Я не разгребу это всё даже за месяц!

– А кто сказал, что это всё?

Не дожидаясь моей реакции, Кроу разворачивается и отходит, судя по удаляющимся шагам, к своему столу. Он специально забаррикадировал меня, чтобы я не маячила перед его лицом? Настроение портится окончательно, и в тот момент, когда кажется, что этот день больше ничто не испоганит, без стука открывается дверь, и раздаётся мелодичный женский голос:

– Привет, Макс! Как делишки?

Выглядываю из-за кипы папок, едва не теряя равновесие, и узнаю в вошедшей ту длинноногую из красного Opel. Помещение наполняется приторным запахом духов Chanel Mademoiselle, вынуждая сморщить нос, потому что этот цветочный аромат ассоциируется с головной болью и нашей ворчливой соседкой снизу.

Рыжая присаживается на край стола и лучезарно улыбается этому засранцу. И что вы думаете? Он искренне улыбается ей в ответ.

– Лучше всех. Как раз ждал тебя.

– О, правда? – Узнаю этот загоревшийся взгляд.

– Да, Кейт. Мне дали стажёра. Поможешь ей освоиться? Представь её ребятам, покажи, где туалет и комната отдыха, – слышу его неожиданно мягкий голос, будто он и впрямь беспокоится обо мне, а не желает поскорее избавиться.

– Вот как. – Значительно приуныв, она сцепляет пальцы рук в замок. – И где она?

Макс указывает на меня взглядом, и девушка озадаченно поворачивает голову ко мне. Включив своё обаяние на максимум, машу ей рукой и чересчур дружелюбно здороваюсь, растягивая гласные:

– Приветик!

– Ой, прости! Не заметила тебя, – смущённо улыбнувшись, рыжая соскакивает со стола и подходит ко мне. – Я – Кейт, а ты … – делает паузу, чтобы я сама закончила ритуал вежливости.

– Лилиан, но все зовут меня Лили, – специально делаю ударение на слове «все» и слышу знакомый смешок по другую сторону баррикады.

– Ну что, пойдём, пока тебя тут не накрыло лавиной из бумаги? – с облегчением встаю на ноги в надежде, что её доброжелательный тон не окажется обманчивым.

Глава 4 Миссия выполнима

Прошло больше двух недель с начала стажировки, и всё, чему я научилась на данный момент, это готовить отменный кофе для Макса Кроу. К его удивлению, ту башню я разобрала дней за пять, попутно изучая заинтересовавшие меня следственные дела. К примеру, я была тронута историей мужчины, которого подозревали в убийстве супруги несмотря на сомнительное алиби в виде двухдневной поездки на охоту.

Женщину нашли в ванной с травмами головы и несколькими переломами. В помещении присутствовали следы борьбы. На первый взгляд, классический случай: убийство на бытовой почве. Но в ходе следственного эксперимента, детального обследования места преступления и допроса подозреваемого, который, к слову, отрицал свою причастность, причина смерти оказалась запредельно глупой. Как выяснилось, замок в двери ванной был неисправным, и его можно было открыть снаружи, но нельзя – изнутри. Несчастная попалась в ловушку без средств связи с внешним миром и после неудачных попыток взлома не придумала ничего лучше, как сесть на край ванны и пинком выбить дверь. Та была настолько прочной, что женщина отрикошетила. Она упала в ванну и ударилась головой, по пути сломав позвоночник. Мгновенная смерть.

Я сидела и размышляла, как поступила бы на её месте. Хоть я непоседливая и чуточку импульсивная, но выбить дверь с ноги – даже мне неподвластно. Наверное, постелила бы полотенца в ванну, чтобы было комфортнее лежать и спать в ожидании мужа-охотника. От жажды не умерла бы благодаря наличию воды, а время коротала бы за спортом, принятием ванн с пеной и пением.

К сожалению, подобные фантазии были единственным увлекательным занятием за эти дни. Босс упорно игнорировал мои вопросы по поводу текущих разбирательств, поэтому пришлось стать профи в уже закрытых. Примерно в половине архивных дел я угадывала виновников, даже не дойдя до основных улик. Считаю, это огромный успех.

Но в первую очередь, меня интересовал Демон, дело которого всё же оставили в Департаменте. Макс так и не посвятил меня в подробности, но кое-что я всё-таки узнала благодаря секретарю отца, добродушной толстушке Мэгги лет пятидесяти.

По результатам осмотра места, убийства девушек совершались не там, где их находили, что ещё больше усложняет поиск. Получается, убийца подкидывает трупы в «готовом» виде. Странная тактика. Почему бы не закопать их в глухом лесу или не выбросить в реку с камнем на шее? Очевидно, он устраивает для кого-то представление. Комплекс Бога?

Между делом Мэгги поведала о том, что у Макси (так ласково она его называет) детей нет и он не женат ни на ком, кроме работы. Нет, ну правда, о чем ещё спрашивать, если к следствию всё равно не подпускают?

До жути интересно покопаться в истории Демона, поэтому стараюсь завоевать доверие горячего начальника, послушно выполняя его мелкие просьбы вроде: «Включи кондиционер, Скарлетт!» «Наточи карандаш, Скарлетт!». Особенно услужливой я стала после того, как Кейт Лоуренс уехала в командировку и перестала радовать нас своим присутствием. Мало того, что эта вертихвостка работает здесь младшим следователем, играя важную роль в раскрытии преступлений, так ещё мелькает тут без конца своей рыжей гривой.

Надо же вспомнить её, держа в руках карандаш с точилкой. Я крутила его с таким усердием, что сломала стержень.

– Надеюсь ты не мою голову представляла, пока точила этот несчастный карандаш? – раздаётся над ухом приятный баритон.

Вздрагиваю от неожиданности. Стоя спиной к двери, я и не заметила вошедшего Макса. Его голос рождает уже привычный табун мурашек, и где-то в животе начинают щекотать крылышками радостные бабочки. Одной в кабинете было грустно и тоскливо.

– Твоя голова мне ещё пригодится для отработки меткости, – хитро улыбаюсь, вспоминая вечер нашего знакомства.

У Кроу, по всей видимости, хорошее настроение, потому что он по-доброму ухмыляется и как ни в чем не бывало берёт со стола мою кружку с кофе. Отпивает из неё, не отрывая от меня взгляда, и говорит то, что хотелось услышать ещё в первый день моего появления в этом здании:

– Собирайся, едешь со мной.

Не веря своему счастью, хватаю сумку со спинки стула, и иду на выход мимо Макса, придерживающего для меня дверь. Ещё и воспитанный, зараза. И да, наши отношения несколько потеплели, поэтому я переименовала его в Макса.

***

За все дни, что тут работала, так и не выяснила, какую машину он водит. Когда я приходила на работу, Макс уже был здесь, а когда уходила – ещё был здесь. Он на ходу достаёт из кармана электронный ключ, и почти сразу звучит сигнал разблокировки. Поворачиваю голову на звук и что я вижу? Ну конечно! На чем ещё могут ездить такие брутальные красавчики? Приближаясь к пассажирской двери, протираю взглядом дыру в Lexus LS500 цвета мокрого асфальта и не могу налюбоваться.

– Нравится? – спрашивает Кроу с нескрываемым самодовольством.

– Очень. Ты удивишься, если узнаешь, о чём я подумала, увидев тебя впервые.

– Неужели о единорогах? – улыбается, трогаясь с места.

Не могу не захихикать.

– Извини за тот каблук. Это было моим единственным оружием в тех условиях. – Откидываюсь на спинку комфортного сиденья, вытягивая ноги вперёд. В салоне вкусно пахнет новой кожей, деревом и мужским парфюмом, действующим на меня словно афродизиак. Очень вовремя, Лили.

– Ну, и о чём ты подумала? – Макс оставляет без внимания мои извинения, сосредоточившись на дороге. Если верить указателям, мы едем в сторону Майами-Бич.

– У нас с подругой есть забавное развлечение. Когда мы находимся в общественном месте, нам нравится составлять портрет человека по его манерам, одежде, внешнему виду. И заключаем пари. Тот, кто проигрывает, выполняет желание победившего, – прерываюсь, чтобы он сам догадался, к чему я веду.

Кроу бросает на меня озадаченный взгляд, говорящий: «Продолжай!».

– Ты выделялся из толпы своим недосягаемым и мрачным видом. В клуб приходят отдохнуть, а ты стоял на одном месте, будто кого-то ждал или искал. Я и решила, что ты выглядишь, как типичный водитель дочери важной шишки. Кстати, Мелисса предположила, что ты телохранитель! Надо же, она была близка к истине. – Задумчиво смотрю в окно, пока едем по бульвару Бискейн вдоль высоченных пальм, точно замерших на холсте художника. Сегодня ни намёка на ветер. Ещё нет и полудня, а воздух успел прогреться до тридцати градусов. Сейчас бы на пляж…

– Что-то не очень из тебя сыщик, раз не смогла угадать, кто я, – практически дублирует мою фразу про няньку, брошенную в нашу вторую встречу.

Он сговорился с отцом? Мои щёки мгновенно вспыхивают от недовольства.

– Я только учусь! Можно подумать, ты вылетел из утробы матери рукой вперёд, как супермен, да ещё и держа в руках пистолет!

Макс запрокидывает голову назад и разражается хохотом. Хорошо, что мы стоим на светофоре, а то уже прокатили бы какого-нибудь несчастного прохожего на капоте. Он смеётся настолько заразительно, что я в ту же секунду забываю о мелких обидах и тоже начинаю улыбаться.

– Скарлетт, ты сводишь меня с ума! – Кроу переводит дыхание, чтобы успокоиться. – Расскажешь, почему ты всех просишь называть тебя Лили? Это же твоё второе имя.

Ух ты… Кто-то занимался доскональным изучением моей подноготной? Я ему интересна?

Но эта вдохновляющая мысль испаряется, не успев закрепиться. Естественно, Макс изучил биографию своего стажёра. Оно и понятно: нужно знать, с кем имеешь дело.

– Моя мама была поклонницей «Унесённых ветром»… – не договариваю, так как слышу довольный смешок, и кошусь на него. – Да, ты попал в точку в тот вечер! – Слабо толкаю его в плечо, чтобы не смеялся надо мной, и продолжаю: —Когда она вышла замуж за Джона Батлера, а потом у них родилась я, она посчитала это знаком судьбы. Мама всегда верила, что имя определяет характер человека, и хотела, чтобы я стала такой же смелой, упёртой, гордой и свободолюбивой, как Скарлетт О’Хара. Бьюсь об заклад, в её мечтах я должна была в будущем выйти замуж за джентльмена по имени Ретт, – невольно улыбаюсь, вспоминая свою мечтательницу-маму. – Папе, наоборот, это имя не нравилось. Стоило ему взять меня на руки, он заявил, что я похожа на ангела и мне больше подходит что-то нежное и цветочное. В общем, как ты понял, они нашли компромисс, дав мне двойное имя. Мама называла меня Скарлетт, папа и все остальные – Лили, поэтому после её смерти в первом имени отпала необходимость. Вот и вся история.

– Отчего она умерла? – Мне нравится, что он не сводит разговор к банальному «мне жаль».

– Рак. Мне было пятнадцать, и родители долгое время скрывали от меня болезнь мамы, за что я до сих пор виню отца. Если бы знала, что нам отведён такой маленький срок, я бы проводила с мамой гораздо больше времени, а не трепала ей нервы своими школьными проказами.

– А как вы оказались в Майами?

– Выстрелила в своего бывшего. – Пожимаю плечами с таким невозмутимым видом, будто я стреляю на завтрак, обед и ужин.

Макс переводит на меня наигранно ошарашенный взгляд:

– Да ты страшный человек!

Я бы обиделась, если бы не смешинки в уголках его глаз, выдающие истинное отношение к этой истории.

– О, я его ещё пожалела! Узнав, что Джейсон изменяет мне, я стащила у папы табельное оружие и отправилась к этому подлецу в надежде отстрелить его проклятые бубенцы. Но состояние аффекта отпустило меня ещё в лифте, и я решила его припугнуть. Он открыл дверь, я выстрелила ему в бедро и пошла домой. Осознание того, что я натворила, пришло чуть позже, когда к нам нагрянула полиция и арестовала меня. С сыном сенатора шутки плохи, знаешь ли.

– Ты выстрелила в сына сенатора? – Макс с осуждением качает головой.

– То есть в сына сенатора нельзя, а в сына библиотекаря можно? – негодую я. – Пуля прошла навылет, – зачем-то поясняю, чтобы не выглядеть совсем ужасной. – И я ни о чем не жалею. Он заслужил. Мне жаль только отца, которому пришлось всё бросить ради меня. – Кроу не удостаивает меня ответом, и снова надевает маску, не выражающую никаких эмоций.

Человек-загадка, ни дать ни взять.

Оставшийся путь мы проводим в тишине, если не считать музыки, доносящейся из динамиков. Пытаюсь сохранять равнодушие, но получается с трудом, потому что рука Макса, лежащая на руле, беспрестанно притягивает мой взгляд.

Ещё будучи подростком, в одном модном женском журнале прочитала, что по манере вождения можно сделать вывод о том, каков мужчина в постели. Есть что-то завораживающее в том, как он удерживает руль одной ладонью, виртуозно вращая им на поворотах. Фантазирую, что ещё он умеет вытворять своими красивыми руками, и тут же вспыхиваю, ужасаясь собственной реакции, тем более что ни о какой взаимности с его стороны и речи нет. Со мной он по большей части холоден и неприступен, а я немного соскучилась по мужскому вниманию. Надо будет выбраться с девчонками куда-нибудь. Клуб Джилл закрыли на время предварительного следствия, и она теперь только и делает, что капает на нервы своими причитаниями. Ей тоже не мешало бы отвлечься.

Макс тормозит возле студенческого кампуса, и я кидаю на него вопросительный взгляд. Он наклоняется ко мне, опершись на подлокотник между передними сиденьями так, что наши лица оказываются в считанных дюймах друг от друга. Моё дыхание сбивается. Пульс ускоряется. На короткий миг кажется, что Кроу сейчас меня поцелует, но вместо этого он шепчет заговорщицким тоном, словно нас кто-то может услышать:

– Лили, ты рвалась в бой, и я решил, что эта миссия создана для тебя, а ты – для неё.

Он назвал меня Лили.

– Какая ещё миссия? – отвернувшись от соблазняющего лица, таращусь в окно на кучку студентов, оживлённо о чем-то беседующих и через слово взрывающихся хохотом.

– Ты снова станешь студенткой.