Czytaj książkę: «Устье времени», strona 2
Оболочка шара, совсем недавно растекшегося неподалеку от звездолета, поменяла свой цвет и стала алой. Его поверхность приобрела натянутый глянец, а прямо под ним видны корни, проросшие в гравий. Такие же шары продолжают медленно перекатываться по полю со стороны сине-зеленых джунглей расположенных с северной стороны относительно моего корабля. Их не видно на горизонте, но, согласно снимкам, полученным при подлете к планете, они там есть. Со всех сторон, до горизонта пустыня из мелких серых камней, по которым катятся забавные сиреневые шары, иногда прекращающие свое движение и истекая соками.
“Боги! Вы властны над законами природы! Помогите мне покинуть эту планету и вернуться на путь гиперлюдей!" – мысленно я вскрикнул что было сил. Защитный костюм как динамик передал мысль звуком во внешнюю среду вибрациями своих эластичных стенок. Через несколько секунд мне вернулось одинокое эхо.
На самом деле я не знаю, услышат ли мои просьбы пророки, способно ли вообще какое-то живое существо на такое, но я верю в это. Я не сдам своих убеждений. Меня услышат.
Я помолился несколько минут и длинными прыжками отправился далеко к джунглям. Вскоре я был на подступах к густым кустарникам с синими ветвями, пучками исходящими прямо из сыпучего грунта. Ближе к своему окончанию ветка плавно наливалась вытянутым зеленым пузырем. Пройдя чуть глубже, я понял, что пузыри наливаются, округляются, принимают сиреневый цвет, становятся тяжелее и тонкие высокие ветви сгибаются до земли, опуская шар.
Кустарник справа от меня хлыстнул веткой ввысь. Так сорвался один из спелых шаров. Изогнутая ветвь упруго отскочила в свое вертикальное положение, толкнув созревший плотный шар в сторону, и тот резво покатился прочь.
Не знаю, почему они не останавливаются, что-то внутри заставляет их катиться далеко за горизонт. В глубине этих джунглей такие же кустарники, но без плодов. Получается, плодоносят только те, что на окраине. Бесплодные растения стоят высокими столбами ветвей, обязательно плотно переплетающиеся между собой косами. Еще глубже такие же сплетенные деревья, но концы сплетенных ветвей спускаются сверху вниз как лианы, а по всей длине лианы набухают маленькие зеленые пузырьки, из которых местами уже вырос небольшой, свернутый спиралью, синий листочек.
В мгновение смерклось, наступила ночь, мне стало страшно от моей невнимательности. Визор показывает в какой стороне звездолет. Пробираясь к выходу из джунглей, я заметил, что спелые шары источают слегка заметное свечение изнутри. Выйдя к гравийному полю, я встал и замер от картины. Звезд не видно, небо черное, спутника у планеты нет, и ничто не освещает планету с неба, даже линия горизонта более не определима. Ноги хотят подкоситься, будто я более ни на чем не стою, а парю во тьме. Перед глазами только черное пятно с медленно уходящими от меня редкими светящимися шарами. Их свет с расстоянием тускнеет и это похоже на отражение звездного неба в озере.
Вдруг я обратил внимание, что один из шаров в стороне от меня погас. Сначала я привычно подумал, что он напоролся на острый камень и нашел свое место произрастания. Но потом подумал о животном, которое могло бы ими питаться. Рядом с тем погас еще один шар.
Я поторопился воспользоваться освещением – мой костюм покрылся мелкими трещинами излучающими свет. По воле мысли он фокусировался в нужном направлении. Сильно оттолкнувшись, костюм сработал, словно вторые мускулы, и я взметнулся на десяток метров в сторону звездолета.
Эластичный костюм мощно сжимается и разжимается, дублируя мои движения. Подо мной будто звездное небо. Пара десятков таких прыжков и вот я… дома. Я заскочил в шлюз и закрылся. Как я не пытался, я не смог разглядеть ничего вокруг корабля.
Успокоившись, я погасил освещение, включил защитный экран и подключился к системе анабиоза, которая уже успела подкачать свои запасы углеводов и микроэлементов на несколько биологических лет вперед. Хронограф быстро топит меня в своем эфире.
Погружение во сны хронографа
Широковещательное сообщение:
«На орбиту молодой терраформированной планеты Пара-Тета выведен естественный спутник с омикрона той же системы для создания приливных сил на планете. Новые параметры звездной системы Пара и обновленные карты навигации…»
Сны хронографа. Илья Жаров.
Солнечная система. Евразия, Агломерация.
Покой наполняет просторные комнаты моей квартиры, расположенной прямо под крышей самого высокого и престижного жилого здания в К11С4. Ничего не хочется делать уже несколько дней, никого не хочется видеть и весь день в мыслях собирается какая-то чушь.
Вспоминаю, что еще час назад на мой планшет поступило сообщение и заставляю себя прочитать его:
«Жаров, тут такое! Целый сектор могут поставить на карантин! Лезь в костюм и дуй в соседний С5 на площадь Альберта!»
Стакан воды… Бегом по лестнице… Серая парковка… Синие огни приборки… Ворота в С5.
– Стоять! – солдат Элитной Караульной Службы грозно гаркнул на широковещательном канале. Его подручный вышел на проезжую часть и выставил ладонь перед собой, объясняя, что нужно остановить транспорт, на случай если не слышу. Я представил документы, которые проясняют, что я старший научный сотрудник и, как оказалось, в сложившейся ситуации имею полномочия пройти пост. Спикер прогудел, и я продолжил путь по широкому полотну шоссе.
Шоссе упирается в «Площадь памяти работ физика-теоретика Альберта Эйнштейна» и огибает ее широким кольцом. На площади развернут научно-исследовательский лагерь, обычно используемый в полевых условиях вне Агломерации.
– Илюха, здравствуй! Еще разок! – Кирилл наполовину залез в открытую мной дверь автомобиля, чтобы пожать руку.
– Дай выйти то. Что произошло, расскажи уже мне? На карантин меня тут не закроют с тобой?
– Пойдем, пойдем!!! – Кирилл отмахнулся от разговора и доброжелательно подтолкнул.
Ближе к площади стало веять отвратительным смрадом, каким обычно разит от всех, кто не применял инъекцию Синтез-40. Между высоких полотняных палаток суетятся люди в научных защитных костюмах ЗВК-Л. Они окружают мертвое тело, анализируют излучения и собирают пробы всего вокруг. Пробы изучаются на наличие вирусов и микробов.
– Слушай, Песцов, что-то я не понял, это что дикарь? Откуда он тут?
– Именно! – перебил меня Кирилл. – Там еще один пропускной пункт, накинь маску от костюма пока не поздно, а то заберут тебя. Я пока ничего не знаю, только подал заявку на работу здесь, жду, осматриваюсь. Но, говорят, появился из ниоткуда! Никто не видел, хотя разгар рабочего дня. Просто пошел смрад по площади, стали оборачиваться, и, оказалось труп лежит прямо у всех на виду.
Пройти второй КПП, конечно, не удалось. Солдаты ЭКС недвусмысленно намекнули на разрешение применять силу по необходимости. ЭКС – это наши ветераны боевых действий, записанные в запас и больше не отправляемые на внешние операции.
Их отличие – широкая алая полоса на боевом ЗВК-3, от затылка до копчика. Спереди украшают такие же яркие алые полосы, по рукам поднимающиеся на шею вдоль артерий и смыкающихся в месте отсутствующего у защитных масок рта.
– А куда уводят тех людей? У меня тут рядом с площадью родственники живут – я немного слукавил, в надежде получить ответ.
– Граждане, пребывавшие на момент инцидента без защитных средств, подлежат локальному карантину. Все сведения для научно-исследовательского персонала можно получить у Потомка Осначева в координационном центре лагеря, – Экс-солдат (ни в коем случае не произносить вслух при них) указал направление кивком головы.
– Потомок? Потомок тут? – я повернулся к Кириллу.
– Да, Илья. Все верно, – он повел меня в сторону от КПП. И добавил – Как хорошо, что Великие оставили после себя сильнейших ученых в лице своих отпрысков. Жаль что так мало. Это поистине светлые умы! Я тебя потому и позвал. Где Потомки, там и прогресс, и карьера. Тут серьезный конкурс на вакансию.
Вдруг, в перекрытой зоне все стали оборачиваться в одном направлении. Даже было слышно какой-то хруст. Часть солдат бросилась к палатке Потомка. Другая часть держит оружие наизготовку и осматривается по сторонам. Я поднялся на рядом стоящую лавку и сфокусировал оптику своей маски. Сквозь бегающих людей я разглядел, что мертвецу размозжило голову солидным булыжником.
Все ошеломлены. Никто не знает, как реагировать и что произошло. Как вдруг сверху прилетел еще один небольшой камешек, который со щелчком отскочил от мостовой.
Сны хронографа. Виталий Серов.
Солнечная система. Земля. Северная Америка.
– Стой, не стреляй! Это я! – успокоил вскочившего в полудреме Грифа.
– Ты чего шарахаешься все? – не спуская с меня ствола, спросил он.
– Да ты спал-то всего минут двадцать, вокруг прогулялся я. Нашел кое-что интересное.
– Показывай и делись!
– Да никак не поделиться, оно там, – я указал пальцем в окно.
Гриф кряхтя поднялся и, облокотившись на пыльные кирпичи, уставился в окно.
– Ну и?
– Отсюда не увидишь, его вообще не видно, нужно идти, я покажу.
– Ты мне голову морочишь что ли, чистоплюй? – он приподнял верхнюю губу.
– Мне оно надо? Ну, на “нет” и суда нет.
Поводив глазами из стороны в сторону, то на меня, то на улицу, хмуря брови и решая неведомые мне комбинации в своей канибальной башке, он все же решился.
Мы спустились и завернули за ограждение склада.
– Идти недалеко, вон туда.
– Там же ничего нет! – там и вправду ничего не было, просто склон невысокого холма и россыпь камней по нему.
– Есть, ты просто пока не видишь. Там, прямо под склоном, идем, – я продолжил вести Грифа. – Вот тут, смотри. – Я указал пальцем.
Не опуская руку, я начал шагать аккуратным приставным шагом влево, поясняя, что Грифу нужно смотреть в ту же точку и двигаться за мной.
Через пару секунд прямо из воздуха начал появляться ржавый кузов на века застывшего здесь грузовика М35А1, как если бы он выглядывал из-за угла какого-нибудь здания по ходу нашего движения.
– Это как… – Гриф оцепенел и замер.
– Пошли ближе.
Грузовик ниоткуда не появлялся, он стоял и стоит в неглубокой колее грунтовой дороги. Мы вставали по-разному, чтобы как-то локализовать местонахождение этого «нечто». Я смотрел в обратную сторону от грузовика и видел Грифа, стоящего на нашей первой точке. Но он меня не видел. Таким опытным путем мы локализовали зону аномалии до радиуса в десяток метров.
– Это где-то здесь. Мне что-то страшно, – признался я. Вместо шагов я коротко шаркаю ботинком по земле и поднимаю пыль. – Гриф…
Я оборачиваюсь, но грифа нигде нет. Просто нет. На какой-то момент мне показалось, что он скрылся за «нечто», но тот не откликался. Я сделал несколько шагов назад, но его нигде не было.
Я помнил последнюю его позицию и направление движения. У меня появилась догадка, в которую не то чтобы сложно поверить, я даже не в состоянии объяснить самому себе, о чем я сейчас подумал. Поднимая ближайшие булыжники, я стал подкидывать их перед собой и двигаться в сторону Грифа. Но ничего не произошло, я дошел до грузовика.
Обратно к «месту Грифа» я отправился той же тропой, так же отбрасывая от себя булыжники, как вдруг один из них пропал. Просто пропал. Я только что проходил это место в направлении ржавой «тридцатьпятки». Но, именно в обратном направлении, булыжник пропал.
Вдруг за спиной раздалось медвежье тяжелое пыхтение. Я слишком резко обернулся, от чего изуродованная радиацией зверина рыкнула и бросилась на меня. Вокруг ничего, пустырь, холмок. Оружие лежит на земле, да и об него мои пули отскочат как игрушечные. Все что пришло в голову – прыгнуть в найденную аномалию как в пропасть, и пусть будет что будет.
Сны хронографа. Венера «Изгой».
Солнечная система. Земля. Евразия.
В открытые окна моей избушки попутный ветер загоняет звук двигателя издалека приближающегося автомобиля. Придерживая тыльной стороной ладони импровизированные из лоскутов тканей шторки, я приветствую взмахом другой руки своего гостя.
– Николай! – я опускаю руку, чтобы прикрыться от солнечных лучей, гостеприимно улыбаясь небритому мужчине.
Знакомый болотного цвета УАЗ подкатил так близко к окну, что жар разогретого двигателя окатил тело, возбуждающе запахло машинным маслом, резиной и почему-то мокрым железом.
– У меня совсем немного времени, моя дорогая Венера. Наши обнаружили аборигена и имеют планы насчет него. Странно, но все внимание сфокусировано именно на нем, считают, что он подходящий кандидат для агентуры, говорят почти брат-близнец одного из выловленных разведчиков призраков пустошей.
– Вам нужна помощь мудрых? – перебила его я.
– Я, думаю, нет. Но я – никто, к вам не обращалось наше правительство?
– Нет, моя чистота. Не обращалось, моя кровь. Сколько ты привез в этот раз?
– Вот та часть минералов, что поручили передать для синтеза батарей нашим войскам, – он показал на сундук в багажнике автомобиля. – Они нужны очень срочно. Позже вам привезут очередную партию стройматериалов и всяких металлических болванок. Интересно, что вы строите такое, и главное где? Совершенно незаметно.
– Все мы – дети небес, все мы равны в своем выборе и свободны в выборе судьбы. Конурбация выбрала путь поединка, в котором не победить. Мы выбрали созидание.
– Что же ты такое говоришь мне? Венера? Ты ли это? Мы же не можем сдаться! – удивленно и взволнованно говорит Николай. У нас с вами одна судьба! Это последняя битва! Они и вас сотрут с лица Земли.
– Борьба не всегда битва. Не всегда битва заканчивает войну, – проводя нежными пальчиками по щетинистым щекам зрелого мужчины, кровью и потом служившим нашим идеям, собравшим в себе все могущество мужских генов, я ласкала свое самолюбие наравне со своей незаменимостью.
– Я воссоздам батареи для вас, конечно же, но мне есть о чем поговорить с вашими лидерами. Мне нужна встреча.
– Что-то поменялось, моя королева?
– Нет. Нет, мой друг. Просто пришло время детям небес осознать себя в полноте красок. Осознать силу свою.
Сны хронографа. Ярослав Ломов, рабочий.
Планета Синапсид-Дельта
В зале собраний много людей. Часть из них смотрит в прозрачную стену на снежные шапки ледяных скал. У планеты нет естественных лун, и свет звезды отражается от группы искусственных спутников создающих зеркальную сеть, тускло подсвечивающих поверхность Синапсид-Дельта.
– Товарищ инструктор, как спасаться, если мы попадемся ящерам? Можно ли открывать огонь на свое усмотрение?
Набухшая бледная кожа и слегка прозрачные глазные яблоки инструктора указывают на устаревшую пару поколений назад гликопротеиновую модификацию тканей. Но, и говорит о том, что он на уровень выше простого человека. На один шаг он ближе к Великим.
– Еще раз говорю! – Глеб стал ходить из стороны в сторону, терпеливо повторяя материал. – Вероятность контакта имеется, но крайне мала, ничтожна. Обычно это больные ослабленные особи в спячке. Еще реже здоровые особи, отбившиеся от группы, но, опять же, в спячке. Все они ослаблены и медлительны – ведь они хладнокровные.
Работа здесь простая. Важно перебороть свои страхи: да, ящеры крупные и выглядят нелицеприятно. Вы – новенькие – вот все ваши трудности, страх лживых баек в коридорах. Сомневаюсь, что вы встретите живых особей, вам же объясняли местный биом. Планета вращается очень медленно, от чего сутки тянутся человеческое полугодие. За это время детеныши вылупляются, и весь выводок торопится уходить. Ящеры не обитают на замерзшей ночной стороне планеты. Они идут вслед за светом в сторону вращения планеты. Они нуждаются в воде, изобилии флоры и тепле для себя и своих кладок. По сути, обитаема только половина планеты.
Ваша задача: пробурить ход до их старых гнезд и организовать погрузку дроидами скорлупы, от кладок на транспортеры. У нас несколько месяцев чтобы успеть собрать максимум, встретить грузовой звездолет и еще месяц в запасе, чтобы двигаться дальше, оставаясь на ночной стороне.
– Да всем понятно, не слушайте его, инструктор! – посмеялись окружающие.
– Смех здесь тоже неуместен, уважаемый. – Глеб сделал замечание строго, но аккуратно. Его полупрозрачные глаза тонут в тени густых бровей. Вероятно, если бы не эти брутальные брови он бы ослеп от избытка света на сетчатке. – Вас, новый состав, прислали только потому, что предшественники не смогли эвакуироваться. Халатность! Станция была не подготовлена, не мобильна. Виновные погибли в тщетных попытках восстановить движение и догнать ночь, в то время как синапсиды оказались расторопнее, а позже сытнее на несколько тонн человеческого мяса.
Сомневаетесь – переспросите меня что делать. Это только так кажется, что ночь никогда не закончится. Рассвет приходит быстро, а за ним и тепло, а с ним и голодные ящеры.
И да, возвращаясь к вопросу “что делать”. Сенсоры вашего костюма предупредят вас о наличии поблизости живых организмов крупнее человека. Вы будете готовы заранее. Оружие у вас есть, силовые поля, дроиды, связь для поддержки. Да вы почти армия! А они просто примитивные пресмыкающиеся!
Часть 1.3 БИОТИК
Пробуждение, как удар футбольным мячом по голове. Мысли тяжелы и путаются со снами. Иногда мерещится, что еще сплю стоя. Я отключил систему жизнеобеспечения, внутривенно питающую меня через биоинтерфейсы костюма “Биотик” и отводящую продукты отработки.
Я так долго пребывал в анабиозе, что костюм покрылся коркой высохших выделений моих желез по всему телу, которые он выталкивал все это время наружу сквозь себя. Костюм, словно вторая кожа, сохраняет условия под покровом согласно заданным заводским параметрам. Когда я стал двигаться, то корка рассыпалась и отвалилась крупными кусками как чешуя змеи.
Костюм “Биотик” теперь неотъемлемая часть любого человека. Это дар сверхлюдей, часть кибер-эволюции. Самая совершенная технология, и, несмотря на то, что часть костюмов уже устарела своей несовместимостью с рядом звездолетов и наземных систем, наибольшая часть все же универсальна.
Из амуниции, на случай обороны и других условий выживания, у меня только стандартный комплект модификаторов для костюма пилота: интерактивный шлем, надевающийся поверх штатной маски защиты; маленький фотонный пистолет с автоматической зарядкой от внешней среды и, вместо пехотной сумки, мощная энергосистема костюма, расширяющая физические способности моего тела.
С момента предыдущего пробуждения прошел биологический год. Виднеющийся ранее в иллюминаторе лопнувший шар пророс корнями в гравий, вознося вверх свои молодые стебли. Я подкачал костюм питательными веществами, отчего на спине появилось легкое утолщение. Хоть мое тело и стимулируется системами жизнеобеспечения, мне все равно нужно размяться, развеяться, если можно так сказать. Мне нужно оставить Вселенной свою молитву.
Металлический шлюз распахнулся с характерным звуком пневматики. Я сошел с короткого трапа на поверхность планеты. Серые камни сухо стучат друг о друга под ногами. Совсем редко, но шары уже прорастают в пустом поле коротенькими ростками.
Я сложил руки на груди, закрыл глаза и взмолил: “Меркурий, мой пророк! Ты дал жизнь мне и всем моим предкам. Ты даровал технологии, чтобы я был ближе к тебе и похож на тебя! Ты ведешь нас сквозь тьму Вселенной, уберегая от вымирания. За тебя же я вступился в схватке с проточеловеком, как чума распространяющимся по галактикам, как чума забирающий себе наших слабых братьев. Услышь меня, даруй спасение…”
Еще немного помолчав, я оглянулся по сторонам и отправился в направлении движения сиреневых шаров. Меня интересует тот факт, что, по крайней мере, по эту сторону джунглей они движутся в одном направлении и никуда не сворачивают.
Чтобы размяться еще несколько часов двигаюсь на юг легким бегом, но ничего не меняется, шары продолжают катиться в одном направлении. Вокруг изредка встречаются бедные поросли сине-зеленого кустарника и более ничего. Вспышка розового заката, и, почти мгновенная, тьма. Как я уже запротоколировал: полная тьма, как если в самую темную ночь закрыть глаза. Тусклого люминесцентного свечения шаров недостаточно, чтобы даже подсвечивать каменистую поверхность под ними. Но их спокойный теплый свет будто согревает меня изнутри.
Я продолжаю свое сопровождение таинственных, неспешных и упорных путников, не включая подсветку костюма. Наслаждаюсь расслабляющим сказочным пейзажем. Такое путешествие делает одиночество романтичным и, может быть, желанным. Спотыкаться здесь не обо что.
Снова рассвет. Темно-голубая звезда ворвалась на сцену и озарила планету своим диодным светом. Вокруг меня ничего не меняется, даже ландшафт. И вот снова темнеет, костюм сообщает, что запасов питательных веществ в подкладке на спине остается половина, но я решаюсь преодолеть еще одну ночь на юг и с зенитом тронуться обратно.
Снова тьма. Я активировал освещение, и костюм покорно покрылся светящимися трещинами.
Вдруг гравий подо мной поднялся, и меня схватили за ногу тонкие, но жесткие, как натянутый жгут, щупальца. Я надавил всей массой на ноги, в совокупности с мысленным потоком костюм воспринял это как команду и сжал все свои фибры, ударив силовой волной в землю. Щупальца с липким отзвуком уползли под гравий. Я сфокусировал свет костюма то в одну точку, то в другую. Тревожно вожу лучом вокруг себя, как вдруг, щупальца вновь расталкивают камни и устремляются за лучом света, пытаясь схватить его. Я отключаю освещение и замираю, готовый обороняться.
Прошло с четверть часа, как существо вновь освоилось к тусклому сиреневому свечению шаров и принялось лопать их, чтобы по щупальцам стекал сок под камни.
Я поймал один из шаров, поставил рядом с собой и слегка дополнительно подсветил его. Вдалеке щупальца спрятались под гравий, и, было слышно, как там глубоко-глубоко камни скрежещут и бьются друг о друга. Этот шум приближается ко мне. Щупальца жадно схватили шар, плеснувший сок попал на меня. Щупальца прошлись по моему костюму собирая капли и вновь скрылись.
Мне понравилось это знакомство с новым домом. Наверное, это существо можно выдрессировать, это простое “травоядное”. Ясно, что чем ярче свечение, тем спелее плод и больше нравится Кракену, так буду его называть.
Уже когда я подходил к своему звездолету, на бледном, мутно-желтом небе собрались коричнево-рыжие тучи. Порой, мне кажется, этот мир не похож на настоящий из-за гаммы красок. Однако, мне никогда не вдохнуть его кислотного воздуха, не ощупать собственной кожей щелочную кору кустарника, и не попробовать на вкус токсичные спиртосодержащие внутренности шаров. Хотя… Можно продолжить исследования в лаборатории.
В звездолете я снял костюм. Конечно, он идеально поддерживает состояние моего тела, но мне хотелось человеческого короткого водного душа, корабль синтезировал достаточное количество воды. Насладившись этим процессом, я вернулся к иллюминатору, чтобы наблюдать очередную ночь, будто мой корабль исправен и летит в межзвездном черно-сиреневом пространстве.
А позже я снова подключился к хронографу и продолжил ловить сновидения, позже я попытаюсь собрать из них целостную картину со своими заметками и рассказами.
Погружение во сны хронографа
Широковещательное сообщение:
«Звезда системы Симмонс коллапсирует. Не осталось подходящих газовых гигантов в ближайших системах для дальнейшей подпитки звезды. Население эвакуировано в ранее приготовленную систему Робир.»
Сны хронографа. Виталий Серов.
Солнечная система. Земля. Агломерация.
Я очнулся в стеклянной комнате, стекло очень ровное и удивительно толстое, может толщиной с голень. В комнате все ослепительно белое, стоит металлическая полированная раковина, из которой идет чистейшая вода! Не горькая, не кислая, без примесей. Я уже напился ею вдоволь. Нектар!!!
Я помню отключение сознания после моего прыжка в бесконечность. Да-да, бесконечность, именно так мне показалось, но, через мгновение я оказался действительно падающим с десятиметровой высоты, прямо на труп Грифа. Визуально помню вокруг высокие серые здания, еще выше них синие стены, множество людей, и, одни из них облачены в какие-то обтягивающие костюмы. Они поймали меня невероятно сильным хватом, широко расставив ноги, они амортизировали мое падение, как пружина. Я не в силах ухватиться за них, как если бы они были намазаны маслом, получаю прикладом странной винтовки по голове.
Сейчас я вижу очередного человека в таком же костюме, он осматривает меня сквозь прозрачные стены, жестом приказывает лечь на кушетку. Я повинуюсь, личность проходит сквозь коридор двойных дверей и проникает в мою камеру. Пристегивает меня, и, болезненными уколами гигантской иглой забирает пробы крови из вены, артерии, забирает сквозь мускулатуру пробы желудочных соков, снимает срез кожного покрова со ступней и ладоней. Парализует глаз и протыкает его, чтобы что-то получить. Взамен делает мне укол какого-то препарата, я отключаюсь и просыпаюсь, вероятно, через несколько дней, без единой раны.
Этот кошмар происходил со мной уже дюжину раз, я даже начал к нему привыкать, если бы не всё новые и новые методы проб.
Кормят меня непонятным полупрозрачным гелем, не имеющим вкуса и запаха. Из развлечений только телевизор в дальнем от меня конце коридора, звук от которого не проникает в мою камеру.
Сны хронографа. Венера «Изгой».
Солнечная система. Земля. Тайное место.
В сопровождении изгоев люди с трудом пробираются через просевшие ходки шахты, уводящие под землей далеко-далеко на север, и, выпускающие из своих душных лап уже в лесу лысых высоких деревьев.
На поверхности встречают другие сопровождающие, которые показывают на вход в пещеру, скрытый огромными валунами, между которыми сделан раскоп, чтобы пройти.
Полсотни людей пытаются поудобнее разместиться в небольшой пещере, наполняя её шорохом и гомоном.
В зал вошла высокая стройная дама.
– Для чего ты нас собрала, Венера? – несколько участников собрания особенно взбудоражены и волнительны.
– Будьте терпеливы, – как всегда нежно и по-особенному влюблено в каждое свое слово ответила Венера. – Не все представители администраций наших населенных пунктов прибыли. Дуст подвергся нападению, а нам обязательно нужен Багряный! Он имеет особенное значение во всем мероприятии. За ним выехал отряд эвакуации.
– Что это за место такое? Почему именно здесь? Мы чуть не задохнулись в этих шахтах!
– Эти слова я скажу последний раз: запомните, все кто не умеет ждать, должны покинуть этот зал сию секунду. Ожидание и терпение – это и есть та благодетель, ради которой мы здесь собрались. Вам сейчас не нужно что-то понимать.
Никто не покинул своего места. Ни амбиции, ни утомленность, ни глупость – ничто не позволило отвернуться от известной мудрости Венеры и её заслуг перед Конурбацией. Более того, наступила тишина. Все замерли, как парализованные, в легком страхе непослушания.
Сны хронографа. Илья Жаров.
Солнечная система. Земля. Агломерация.
«Сегодня Агломерация станет другой. Сегодня… Сегодня! Пантеон! Его запустят! Великие вернутся к жизни! Потомок Осначев уже несколько недель безвылазно обитает в Пантеоне, приготавливая построенную Великими систему. Мы собрали все ресурсы необходимые для этого. Аномалия Б12О3 захвачена и полностью в нашем распоряжении», – мысли мешают мне сосредоточиться на работе.
Я бросаю вивисекцию своего подопытного и тороплюсь отправиться в метро. Осначев сообщил, что обследований достаточно, и более пришелец нам не интересен. Мне некогда было сворачивать дела, я опаздывал.
И вот я снаружи своей лаборатории, по телеэкранам Агломерации транслируют приготовления. Жизнь замерла. Я пересаживаюсь с ветки на ветку метро, чтобы добраться до центра, до Пантеона. И я понимаю, что совершенно не успеваю.
Выбегая со станции и, уже двигаясь по поверхности в сторону входа в святилище, я вижу, как на экранах толпа ликующе приветствует Осначева, который уже давно начал свою речь:
«… и, возможно, не все вы знали истинную цель построения нашего общества, которую заложили Великие в каждого из нас, как семя в землю и дали ему прорасти. Но все вы следовали заданному вектору движения, который ведет нас в будущее. Я долго скрывался в своих лабораториях, чтобы правильно освоить научные изыскания моих прародителей и верно запустить систему их воскрешения. Перед наукой нет ничего невозможного! Нужны только компоненты и верная формула.
Так вот знайте! Великие пробудились!»
Толпа неистово загромыхала возгласами и поднялась волна рукоплесканий. Счастью в лицах не было предела. Громыхание толпы вызывает животный страх и мурашки на теле.
«… они все еще слабы и находятся внутри своих саркофагов, впитывая в себя запрограммированное генетическое превосходство и имеющиеся нейрозаписи. Да! Новый генетический код и все, имеющиеся у нас, нейрозаписи! Это будут новые люди, они поведут нас за собой вперед! В наше с вами человеческое будущее!
Я обращаюсь сейчас ко всем, кто находится за стенами Агломерации и очищает землю от смрада, а также ко всем, кто возводит эти стены и сектора. Удвойте усилия! Нам нужен рывок вперед, какого мы еще никогда не совершали. Великие ждут этого! После пробуждения я слышу их голоса внутри себя, и они говорят мне, что в мире что-то поменялось и им нужны вы! ВЫ! Земляне, жители агломерации!»
Сны хронографа. Венера «Изгой».
Солнечная система. Земля. Тайное место.
Венера начала свою речь.
«Никто из вас не знает, почему мы изгои. Почему мы отказались от Агломерации, а Агломерация не может разыскать нас, несмотря на все свои усилия. Для вас – мы тайные сущности, которые помогают вам своими знаниями насколько это возможно и насколько это допустимо. Нас не много, и мы бесплодны в отношении друг друга. Такова цена отсутствия инъекций серии «Синтез».
Я буду с вами честна, опираясь на то, что мы с вами узники обстоятельств. Друг без друга нам не выжить.
Изначально, вы не входили в наши планы. Вы были запасным вариантом. Мы учили вас быть людьми, развиваться, строить общество. Мы составляли списки достойных. Но все же искали “Синтез-40”, совершенный препарат этой серии, навсегда меняющий геном человека, и, не требующий повторного применения.
Вы спросите “для чего”? Нет, не для того чтобы вернуться в Агломерацию. А для того чтобы мигрировать своим народом прочь отсюда, подальше от смерти.
