Матрешка в перьях

– Ну, ей-богу, вы выиграли, – заканючил коммивояжер.

– Что именно? – не выдержала я.

– Приз – биотуалет новейшей модели с полным комплектом всего необходимого, плюс упаковка туалетной бумаги и новая книга Милады Смоляковой! – выпалил парень. – Я начальник пиар-отдела фирмы, вот моя визитка.

Я настолько опешила, что машинально взяла карточку. И в полном изумлении прочитала напечатанный текст. «Георгий Фрумкин. Вас может бросить муж, от вас может уйти жена, вас могут предать друзья, но наш биотуалет «Розовое счастье» будет вам верен всегда».

Я закашлялась.

– Что-то не так? – забеспокоился Фрумкин. – Я впервые провожу конкурс, а вы единственная правильно ответили на все вопросы. Вот я и решил доставить вам подарок «Розовое счастье» плюс бесплатно продемонстрировать работу нашего мегасуперкрутого компактного переносного унитаза.

Я перестала маскировать хохот под приступ кашля. Бесплатная демонстрация? Георгий собрался показать, как работает «Розовое счастье»? Ну и каким образом он это проделает? Поместит биотуалет посреди гостиной, сядет на него и…

– Что-то не так? – повторил парень. – Смотрите, какой он красивый.

– Большое спасибо, но из всего вышеперечисленного меня заинтересовала лишь новая книга Милады Смоляковой. Остальное отдайте другому участнику, – попросила я.

– Нет, нет, «Розовое счастье» ваше, – уперся Георгий. – Не отказывайтесь, это удобная вещь, единственный складной унитаз на рынке. Можно поставить его где угодно. На даче, например.

– Я пока не обзавелась фазендой, – парировала я.

– Так «Розовое счастье» и в городской квартире уместно, – сообщил Фрумкин.

– Я живу в доме, где есть канализация, – я зачем-то поддержала нелепую беседу.

– Вдруг вам очень-очень надо, а сортир занят? – прищурился Георгий. – Что делать, бежать к соседям? Неудобно. А у вас в укромном месте стоит чудесный, очаровательный, интеллигентный толчок. Вытащили его, разложили за секунду, и все о’кей.

– Спасибо, у нас в квартире три санузла, – остановила я пиарщика. – Можете оставить детектив Милады, а «Розовое счастье», честное слово, лишнее.

– За город ездите? – неожиданно поинтересовался Георгий.

– Случается, – кивнула я.

Фрумкин расцвел.

– Представьте: тащитесь на машине по дороге, попали в пробку и тут, пардоньте, живот взбунтовался. И куда метнуться? В лес? А там звери – лисы, медведи, лоси, волки, ежи…

– В особенности, страшны последние, – хихикнула я.

– Знаете, каково ежику, если на него голым задом усядутся? – не успокаивался парень. – Травма на всю жизнь. Но коли у вас с собой имеется «Розовое счастье», проблемы не возникнет. Достаете биотуалет из багажника, раскладываете, устанавливаете на обочине…

Перед моими глазами развернулась чудная картина. Лето. Вечер пятницы. По шоссе из душной Москвы в прохладную область медленно ползет поток автомобилей. Но сегодня пробка намного плотнее, чем обычно, потому что водители тормозят и снимают на видео Лампу, которая, уютно устроившись у обочины на унитазе, самозабвенно читает очередной захватывающий роман Смоляковой. Да я вмиг стану звездой на Ютубе! Потом меня позовут на телевидение для участия в шоу, я напишу книгу «Складной унитаз и его роль в моей жизни»…

– Лампочка, кто-то пришел? – спросила Эжени, выходя в холл. – Разве ты не уходишь на работу?

– Здрассти! – радостно завопил Фрумкин и протянул Эжи фотоаппарат. – Можете сделать фото? Звезда получает приз от нашей фирмы… Вы так здорово все разыгрываете, что прямо поаплодировать хочется. Гениально! Видео я уже снял, теперь вот захотел фотку для себя.

На секунду я растерялась. Звезда? О чем толкует незваный гость? Какое видео?

– Конечно, – кивнула Буданова. Взяла в руки фотоаппарат и скомандовала: – Чии-из!

Георгий мгновенно подскочил ко мне, поставил перед нами коробку с унитазом, обнял меня за плечи и улыбнулся.

– Готово, – объявила Эжени. – Отлично получилось! Лампуша, я так построила кадр, что твой халат целиком не видно, а верх выглядит, как платье.

Я опомнилась.

– Простите, Георгий, я опаздываю на службу.

– Давайте… – начал было Фрумкин, но я бесцеремонно захлопнула перед его носом дверь и кинулась одеваться.

Глава 5

В шестнадцать тридцать я решила проветрить подъезд. Открыла входную дверь, подперла ее железной урной, стоявшей рядом, и осталась на улице.

Дом Подольского расположен в странно малолюдном для столицы переулке. Машин тут мало, потому что магистраль тупиковая. Тихое, райское место. Думаю, апартаменты здесь стоят немерено.

Наслаждаясь солнечным летним днем, я бездумно разглядывала прохожих. Вот женщина с коляской, подросток с пуделем, девушки с пакетами, а вот на противоположной стороне улицы затормозил автомобиль. Водитель черного ничем не приметного седана открыл дверцу, но выходить не стал, начал говорить по телефону. Я разглядела на торпеде машины большой навигатор и уставилась на шофера. Вероятно, молодой мужчина, сидевший за рулем в кепке и темных очках на носу, ощутил чужой взгляд. Во всяком случае, он повернул голову, заметил меня и быстро захлопнул дверцу. Я посмотрела на часы, вернула на место мусорницу, прикрыла створку подъезда, села за стол, зевнула и увидела Вениамина, который спустился по лестнице в холл, оглядываясь по сторонам. Подольский тихо спросил:

– Пока никого?

– Только постоянные жильцы туда-сюда снуют, – отрапортовала я. – Усатый-бородатый более не появлялся. Но вы зря отказались от охраны, предложенной Костиным.

– Терпеть не могу посторонних за спиной, – легкомысленно отмахнулся Вениамин. – Секьюрити плохо одеты, отвратительно пахнут, они меня раздражать будут.

– Лучше перестраховаться, – упрямо качнула я головой.

Подольский, ничего не говоря, пошел к двери и вдруг, взмахнув руками, рухнул на пол. Я вскочила и кинулась к нему.

– Что случилось?

– Не стоит волноваться, – сдавленным голосом произнес лежащий клиент, – я элементарно поскользнулся.

Я с шумом выдохнула. Вениамин сел, затем попытался встать, потерпел неудачу и потребовал:

– Дайте руку, подняться не могу.

– Сейчас вызову «Скорую», – забеспокоилась я. – Вдруг вы ногу сломали?

Подольский задрал брючину и осмотрел голень.

– Нет, просто ушибся.

– Необходимо показаться врачу, – не успокаивалась я.

– У меня медицинское образование, – улыбнулся многостаночник, – сам могу диагноз поставить.

Я удивилась. Ну надо же, оказывается, он еще и доктор в придачу. Интересно, не танцевал ли сей господин партию Маши в балете «Щелкунчик»?

– Просто надо на кого-то опереться, – проявил нетерпение клиент.

И я помогла Подольскому встать. Тот сделал несколько шагов, ойкнул и уже другим, приветливым голосом попросил:

– Евлампия, вам не трудно сопроводить меня до кафе? Оно рядом, только улицу перейти. У меня там встреча назначена, должен подъехать телепродюсер. Мне предлагают вести шоу на Первом канале, надо кое-что обсудить, а я не люблю пускать посторонних в квартиру, предпочитаю разговаривать на нейтральной территории.

– Конечно, – согласилась я. – Представляю, как бы мне сейчас позавидовали ваши фанаты. Прогуляться с самим Подольским под ручку их заветная мечта.

Вениамин ничего не сказал в ответ.

Мы вместе вышли из подъезда и побрели к кафе. Я увидела черный джип, который только припарковался у соседнего здания. Пассажирская дверца открылась, из машины выпорхнула стройная шатенка в красивом светло-бежевом платье. Ветер трепал длинные волосы незнакомки, бросал их ей в лицо, я не могла рассмотреть внешность молодой женщины еще и потому, что обратила внимание на ее элегантную, явно очень дорогую сумку из выкрашенной в голубой цвет кожи крокодила, большой замок на ней представлял причудливо изогнутую серебряную ящерицу, чей хвост, задравшись, переходил в ручку. Дама открыла ридикюль и начала в нем рыться.

Мы с Подольским очень медленно стали пересекать улицу. Примерно на середине проезжей части Вениамин замер, поморщился и вздохнул.

– Нога болит? – посочувствовала я.

– Да, – признался он, – ноет.

– Может, все-таки обратиться к доктору? – посоветовала я.

– Ерунда, пройдет, – махнул рукой мой спутник, не двигаясь дальше.

Внезапно до моего носа долетел аромат дорогих духов – с нами поравнялась та самая девушка в светлом платье. Причем встала впритык к Вениамину. Ее волосы опять упали на лицо, и я внезапно насторожилась. Почему она подошла вплотную к Подольскому? По какой причине тоже остановилась?

Быстро сделав шаг в сторону, я дернула Вениамина, тот машинально последовал за мной. Незнакомка неожиданно вскрикнула и упала. Вениамин, издав странный звук, начал заваливаться на спину. Я не настолько сильна, чтобы удержать крупного мужчину, и Подольский рухнул на асфальт. Я, не успев отпустить его руку, шлепнулась рядом.

Все это заняло пару секунд. Еще столько же я пролежала, не понимая, что произошло. Потом села и увидела лицо шатенки. Нижнюю его часть и нос прикрывала прядь волос, а прямо посередине лба чернела дырка. Я уставилась на Подольского, у которого чуть ниже правого глаза была точь-в-точь такая же, и поняла: неподалеку засел стрелок. Женщине и Вениамину уже не помочь, надо спешно выбираться из зоны обстрела – похоже, я у снайпера как на ладони. Я живо перевернулась на живот и закрыла голову руками.

– Эй! – раздался мужской голос. – Что случилось?

Я приподнялась, увидела, как от черного джипа к нам бежит мужчина, и закричала:

– Назад! Здесь работает снайпер!

Но он не обратил ни малейшего внимания на мое предостережение. Он очутился около убитой женщины, замер, наклонился, тронул ее голову рукой – на его пальце блеснул черный перстень. Затем незнакомец подхватил мертвую девушку на руки и понес к машине. Я вскочила и бросилась за ним.

– Подождите! Надо вызвать полицию!

Но мужчина быстро шел к джипу.

– Давайте вернем пострадавшую на место… – попыталась я придержать явно обезумевшего человека.

А тот вдруг сильно ударил меня ногой. Не ожидая нападения, я покачнулась, упала на спину и стукнулась затылком об асфальт. На мгновение перед глазами поплыли темные пятна. Когда ко мне вернулась способность видеть окружающий мир, джип уже стартовал с места. Я попыталась запомнить его номер, но не увидела ни цифры, ни буквы.

– Убили! – полетел над улицей истеричный женский визг. – Помогите! Кто-нибудь!

Я с трудом поднялась, вынула из кармана мобильный и пошла к телу Подольского.

* * *

– Ты как? – спросил Костин, протягивая мне картонный стаканчик.

– Нормально, – ответила я, отхлебывая горькую жидкость. – Только замерзла почему-то.

– Можешь рассказать, что случилось? – продолжил Владимир. – Тесно-то, как у консьержки в будке, не повернуться. И душно. Давай лучше у меня в машине посидим, потолкуем спокойно.

– Говорить не о чем, – вздохнула я. – Вениамин спустился в холл, мы перебросились парой фраз. Он собирался на встречу с продюсером, но у входной двери упал, подвернул ногу. Попросил меня помочь ему подняться и дойти до кафе на той стороне улицы.

– Что, так сильно нога болела? – уточнил Костин.

– Наступал на нее с трудом, – пояснила я, – опирался на мою руку. Я дала ему совет вызвать «Скорую» и поехать в больницу, но Подольский его проигнорировал. Мы стали переходить дорогу. Рядом появилась молодая женщина, причем чересчур близко от Вениамина, почти вплотную к нему. Мне это не понравилось, я взяла правее и потянула его за собой. И тут девушка упала. Следом рухнул Подольский. Все произошло очень быстро, за доли секунды. Только что оба были живы – и хлоп, они трупы. Звуков выстрелов я не слышала.

Костин свел брови в одну линию.

– Не понял. У нас одна жертва.

Пришлось объяснить, что случилось с трупом женщины.

– М-да… – закряхтел Костин, выслушав меня. – Номер машины запомнила?

– Нет, – ответила я.

– Опиши автомобиль.

– Большой черный внедорожник, окна вроде затемненные, – забубнила я.

– Марка?

– Он так быстро умчался…

– Ясно, – вздохнул Володя. – Лампа, ты же профессионал!

– Я испугалась, – призналась я. – Думала, сейчас снайпер снова выстрелит, и трупов станет не два, а три. Как-то не хотелось закончить день в морге на столе из нержавейки.

– Понятно, – хмыкнул Костин. – Сконцентрируйся, может, хоть что-нибудь придет на ум.

– Колеса у него были! – обрадовалась я. – Круглые!

– У мужика? – с абсолютно серьезным видом осведомился друг.

– Конечно, нет! – возмутилась я. – У джипа.

– Жаль, – опять вздохнул Вовка. – Будь у того парня вместо ног колеса, было бы здорово. Это же супероригинальная примета. А круглая резина у внедорожника не шибко облегчат нам поиск.

– Нашел время шутить! – рассердилась я. – Ты просил вспомнить хоть что-нибудь, вот я и стараюсь.

– Если на моей работе плакать, неделю не проживешь, – парировал Костин, открыв ноутбук. – Давай попробуем фоторобот составить, авось получится.

Через пятнадцать минут Володя закрыл компьютер и тяжело вздохнул.

– Прости, – забубнила я, – сама не знаю, почему не могу лицо парня вспомнить. Ведь хорошо его видела, но, как только ты начал демонстрировать носы-глаза-губы, у меня в мозгу сразу каша получилась. Понимаешь, мужчина был такой… э… стандартный… Вроде симпатичный, но ничего особенного. Такие парни в рекламе снимаются – красавчики, однако описать их трудно, ничего приметного.

– Ерунда, – отмахнулся Костин, – свидетели, способные составить правильный портрет, редкость. Ты сильно перенервничала, а через день-другой успокоишься, и его образ всплывет в памяти. У тебя мобильный разрывается.

Я вытащила из кармана трубку и обрадовалась.

– Макс прилетел.

– У Вульфа все в порядке? – осведомился Костин, когда я запихнула телефон назад.

– Он застрял в аэропорту. Потерялся его чемодан, авиакомпания обещает найти, – пояснила я. – Макс поедет оттуда прямо в офис. Думаю, не надо волноваться по поводу пропавшего трупа женщины. Наверняка ее спутник, находясь в состоянии шока, не понял, что она мертва, и повез ее в больницу. А в приемном покое все сразу встанет на свои места. Увидят медики огнестрельное ранение и мигом сообщат в полицию. Ты легко найдешь клинику, если посмотришь сводку.

Но Костин помрачнел еще больше.

– Добро бы так.

Я решила переключить разговор на другую тему:

– С Гришей ты уже побеседовал? Что он сказал?

Тут в каморку консьержки всунулась голова старшего криминалиста.

– Если кого-то интересует мое мнение, то могу его озвучить.

Глава 6

– Давай, – приказал Костин.

Григорий откашлялся.

– Время смерти, благодаря присутствию Лампы, мы знаем точно. А также известно, что…

– Хочется услышать о том, что неизвестно, – остановил эксперта Костин.

Гриша заморгал.

Я дернула Володю за руку:

– Ты сбил ему программу. Гришенька, начни заново.

Викулов опять прочистил горло.

– Время смерти, благодаря присутствию Лампы, мы знаем точно. А также известно, что у жертвы одно ранение в голову.

– Стоп! Давай так: я спрашиваю, ты отвечаешь, – зашипел Володя. – Откуда стреляли?

– Предположительно с чердака дома на левой стороне улицы, – обиженно пробубнил Гриша, – точнее пока не скажу. Предположительно, смерть насильственная, предположительно, ее причиной является поражение головного мозга. Более детально доложу после вскрытия.

– Тонкое наблюдение! – вскипел Костин. – Даже я, не имеющий отношения к экспертизе, глядя на дырку под глазом, скумекал, что мужик уехал на тот свет из-за ранения в башку.

– Преждевременное заключение делать не стоит, – менторски заявил Григорий. – А если выяснится, что у жертвы за секунду до выстрела случился инсульт? Или тромб оторвался? Тогда причина смерти иная.

Володя заскрипел зубами, но попытался сохранить дружеский тон.

– Как ты думаешь, работал профессионал? Только какого черта он еще и бабу завалил?

Викулов стащил с рук перчатки, но ответить не успел, раздался тихий щелчок. Костин и эксперт разом обернулись. Я поднялась с табуретки и увидела, что дверь каморки приоткрыта, а на пороге стоит парень в бейсболке с фотоаппаратом в руках.

– Вот гад! Вот… – заорал криминалист. – Ну, ща тебе мало не покажется!

Папарацци кинулся наутек.

– Прости, Лампа, – принялся извиняться Григорий. – Я не имею обыкновения материться при женщинах, но журналюги достали. Прямо как личинки – увидят труп и сразу лезут.

– Разве ты ругался? – удивилась я. – Ничего не слышала. Кстати, где-то я этого хмыря уже видела сегодня… Нет, не могу припомнить.

– Когда сообразишь, расскажешь, – распорядился Костин. И повторил свой вопрос, повернувшись к эксперту: – Если работал профи, зачем он двоих на тот свет отправил? Какого дьявола заодно женщину убил?

– Мое дело изучить улики и сообщить тебе результат. Думать о личности преступника твоя задача, – сердито ответил Викулов.

– Григорий Константинович! – закричали с улицы. – Можно тело забирать?

Криминалист испарился.

– Как с таким работать? – заворчал Костин. – Сообщил то, что очевидно, и гордо удалился. Ладно, бери свою сумку и…

– Сумка! – подпрыгнула я. – У погибшей женщины был очень оригинальный аксессуар. Я не видела ранее ничего подобного – ярко-синяя кожа, серебряный замок в виде большой ящерицы, металлический хвост которой загибается вверх и превращается в плетеную ручку.

– У тебя опять телефон голосит, – перебил меня Володя.

Я посмотрела на мобильный, удивилась странному номеру и сказала:

– Слушаю вас.

В трубке бормотали на иностранном языке. Разобрав только три слова – «Джон Кеннеди» и «плиз», я собрала в кучку все свои знания английского и произнесла:

– Бонжур. Ай донт спик инглиш. Ай спик дойч энд раша. Москва. Йес? Ай – Москва!

В трубке на секунду воцарилось молчание, потом раздался женский голос:

– Мэм, вы говорите по-русски?

– Да, да, – обрадовалась я.

– Беспокоит служба невостребованного багажа аэропорта имени Джона Кеннеди. Вы не забрали свой багаж, чемодан находится у нас.

– Это какая-то ошибка, – в недоумении возразила я. – Не летала в Нью-Йорк, нахожусь в Москве. И откуда у вас номер моего телефона?

– К ручке багажа предусмотрительно прикреплена бирка с координатами владелицы, – пояснила служащая. – Вы мисс Евлампи Романофф? Рейс из Парижа.

Тут только я сообразила, что произошло. Макс летал к одному из своих клиентов во Францию. На обратной дороге служащие аэропорта напутали, переслали чемодан пассажира не в Москву, а в США. Почему на нем моя визитка? Мы с Максом не так давно отдыхали в Арабских Эмиратах, позже, собирая супруга в очередную командировку, я уложила его вещи в тот чемодан, из которого вытащила свои шмотки, а бирку не сняла.

– Багаж мужа нашелся! – обрадовалась я. – И как его получить? Продиктовать вам наш адрес в Москве?

– О нет, мэм, – вежливо ответила американка, – мы не можем отправить вам собственность почтой прямо на дом, просто перешлем вещи в ваш город, вам сообщат, где их получить. Рейс на Москву через два часа, я успею выполнить все формальности.

– Огромное спасибо, вы очень любезны, – растрогалась я.

– Это моя работа, мэм.

– Вы прекрасно говорите по-русски, – похвалила я собеседницу.

– Благодарю вас, мэм. Ждите вызова. Хорошего дня, – скороговоркой оттарабанила американка и завершила разговор.

– Ты сможешь пойти с Эжени на вечеринку? Как твое самочувствие? – спросил Костин. – Она Нине уже обзвонилась с вопросами, что лучше нацепить, чтобы принц сразу понял: перед ним та самая, его единственная.

– Плохо будет, если няня Роза Леопольдовна станет консультировать Эжи по поводу одежды, – вздохнула я. – Надеюсь, твоя свояченица не попросит у нее совета? Конечно, у меня немного трясутся ноги, но в остальном порядок, не волнуйся, я не подведу.

* * *

Войдя в дом, я ощутила резкий удушающий запах духов. Потом услышала фыркающие звуки, увидела бегущих по коридору чихающих Фиру с Мусей и грозно спросила:

– Безобразницы, вы опять лазили в моей спальне по прикроватному столику в поисках конфет? Что разбили, разлили, испортили? Почему в квартире атмосфера, как на парфюмерной фабрике?

Мопсихи дружно закашляли, я наклонилась и стала гладить собачек.

– Так сильно пахнет? – спросила Эжени.

Я подняла голову и постаралась дышать через раз.

– Я попрыскалась совсем чуть-чуть, – продолжала Евгения. – Пошла в ванную, вернулась и удивилась: аромат в комнате здорово изменился, стал очень крепким.

– Какой смысл в духах, если они не ощущаются? – произнесла Роза Леопольдовна, появляясь в прихожей. – Эжени, милая, вы делаете один пшик, и все. Но этого мало. И ваш парфюм еле-еле ощущается. Вот у меня настоящая «Шанель», запах на целый день. Лампа, дорогая, у вас в санузле сломался унитаз, придется пользоваться гостевым. Мирон, к сожалению, прийти помочь не сможет – он на работе, его не отпустят. До субботы вам в сортир ходить нельзя. В семь вечера собрание жильцов, просили непременно быть, на повестке выборы домового.

Я остолбенела.

– Кого собрались выбирать?

– Домового, – повторила няня. – Ответственного жильца, который на общественных началах будет следить за порядком в доме, собирать деньги на похороны.

– Кто-то умер? – испугалась Эжи.

– Насколько мне известно, нет, – спокойно ответила Краузе. – Но надо же проявить предусмотрительность. Поздно назначать собиральщика, когда уже пора на кладбище ехать. В приличном доме всегда заранее сдают деньги на венки. А цветы на лестнице? Они в отвратительном состоянии. Еще мне не нравится отсутствие в подъезде ящика для запасных ключей. А неуютный холл, а консьержка, обутая в тапки… Надеюсь, жильцы выберут достойного, умного, талантливого домового.

Я опять перевела взгляд на Эжени и медленно втянула ноздрями воздух. Так, с духами понятно. Пока Буданова наводила марафет в ванной, Роза Леопольдовна, которая, конечно же, знает о том, что гостье сегодня предстоит встреча с принцем, решила помочь Эжи и от всей щедрой души опрыскала ее одежду своим парфюмом, который, несмотря на заверения няни, не имеет ни малейшего отношения к фирме «Шанель».

Краузе прекрасный человек и уникальная нянька, ей смело можно доверить ребенка. Роза Леопольдовна ухаживает за Кисой лучше, чем наседка за цыпленком. У меня к ней нет ни малейших претензий. Устроившись к нам с Максом на работу, дама сначала ничего не рассказывала о своей личной жизни, но потом правда вылезла наружу^[5]. Краузе замужем за Мироном, который в два раза моложе ее. Из-за большой разницы в возрасте супруги были вынуждены уехать из родного города в столицу. В провинции люди более прямолинейны, чем в большом городе, они не шептали гадости за спиной молодоженов, а откровенно говорили в лицо:

– С ума баба сошла! Расписалась с парнем, который ей в сыновья годится!

После того как мать Мирона побила все стекла в доме, где жили новобрачные, они и укатили в Москву. Краузе устроилась няней, Мирон тоже нашел себе работу, но наученная горьким опытом Роза Леопольдовна никому не рассказывала о своем спутнике жизни. Я совершенно случайно узнала, как обстоит дело, и спокойно объяснила няне, что мне все равно, сколько лет Мирону, главное, что Роза Леопольдовна любит Кису и что она прекрасный человек.

Но, увы, и на солнце бывают пятна. Краузе искренне считает нас неразумными детьми, которые без ее мудрого руководства наделают глупостей. Например, я и ахнуть не успела, как все банки-склянки-пакеты-бутылочки на кухне выстроились так, как удобно няне. Некоторое время я упорно возвращала коробочку с заваркой к чайнику, но всякий раз потом обнаруживала ее в шкафчике в другом конце кухни. На мое замечание, что чаю лучше находиться неподалеку от кипятка, Краузе возразила:

– Да, большинство людей хранит заварку в непосредственной близости от электрочайника, а потом удивляется, почему в напитке отсутствуют вкус и аромат. Им не приходит в голову, что пар, вылетающий из носика, проникает в упаковку и портит содержимое.

У Краузе по любому вопросу есть свое четкое мнение. Полотенце в ванной нельзя вешать на крючок – оно тогда медленно высыхает, в ткани заводятся микробы, а посему его надо держать исключительно на сушителе. Неправильно зимой в комнатах включать на полную мощность батареи – они сжигают воздух, поэтому домочадцы кашляют, да и мебель рассыхается. Не стоит покупать растительное масло в пластиковых бутылках – эта упаковка выделяет вредные вещества, надо приобретать масло в стеклянной таре. В принципе, со всеми этими утверждениями я согласна и молча бреду с влажным лицом и мокрыми руками через весь санузел, чтобы утереться полотенцем. Но как отнестись к заявлению Розы Леопольдовны о том, что крышка унитаза всегда должна быть закрыта, так как фэн-шуй строго предупреждает: в противном случае из дома утечет финансовое благополучие? Редко встретишь мужчину, который перед выходом из туалета опустит стульчак, а уж о крышке никто из представителей сильного пола и вовсе не подумает. Конечно, мы с Максом не обращали внимания на мерный зудеж няни.

– Вот не верите фэн-шую, а зря.

Потом у мужа случились проблемы на работе, он занервничал, нам пришлось затянуть пояса. И вдруг, о чудо, спустя пару месяцев ситуация сама собой исправилась, наше денежное положение вновь стало стабильным. Мы расслабились и услышали от Розы Леопольдовны:

– Вот видите! Как только я стала методично опускать на всех унитазах крышки, так денежки перестали утекать из семьи.

Няня не сомневалась, что именно она спасла нас от банкротства, и ничто не могло поколебать ее убежденность.

Дай Розе Леопольдовне волю, она начнет диктовать всем, что надо носить, как питаться, где работать, где отдыхать. Мы с Максом пропускаем мимо ушей девяносто процентов советов няни, а вот Эжени сегодня, похоже, воспользовалась ими. Она одевалась и накладывала макияж под руководством Краузе, поэтому производила сейчас сногсшибательное впечатление. В прямом смысле слова – вы бы упали при виде Будановой.