Czytaj książkę: «Высоцкий и Армения», strona 2

После смерти Кочаряна Кеосаян не мог простить, что Высоцкий не присутствовал на похоронах их общего друга и не приходил на Большой Каретный: «Избегал встречи с Володей, даже когда бывал на спектаклях в Театре на Таганке. И вдруг мы столкнулись в коридоре «Мосфильма». Володя спрашивает: «Кес, в чем дело? Скажи мне, в чем дело?» – «Сломалось, Володя… Я не могу простить – ты не пришел на похороны Левы. Я не могу…» – «Ты знаешь, Кес… Я не смог прийти. Я не смог видеть Леву больного, непохожего… Лева – и сорок килограммов весу… Я не смог!..» Вы знаете, Володя был очень искренним, и все его слова были его собственные. Не сразу, через некоторое время, я все же понял Володю и простил…»³⁷

Приятель Кочаряна, фотохудожник, автор многочисленных фотографий актеров советского кино Георгий Макарович Тер-Ованесов (Тер-Оганесов, 1925-2007) являлся автором серий фотографий Высоцкого, которые выходили в качестве фотокарточек.

Высоцкий называл Булата Окуджаву (армянина по матери) своим духовным отцом и говорил, что «начал писать свои песни из-за того, что услышал песни Окуджавы»³⁸. По воспоминаниям Изы Высоцкой, курс Высоцкого особенно увлекался Окуджавой, и, по ее словам, они присутствовали на его выступлении у них в студийной аудитории. Сам Высоцкий позднее признавался: «Вскоре после окончания студии Художественного театра – молодым еще человеком – я услышал пение Окуджавы, по-моему, это было в Ленинграде во время съемок. Его песни произвели на меня удивительное впечатление не только своим содержанием, которое прекрасно, но и тем, что, оказывается, можно в такой вот манере излагать стихи. И действительно, я считаю его своим крестным отцом, он меня подтолкнул»³⁹. Окуджава высоко ценил творчество Высоцкого, называл его «истинным поэтом». Он рассказывал, что познакомился с Высоцким, когда тот только начинал петь, и их отношения вскоре переросли в дружбу. По словам Высоцкого, будучи членом худсовета Театра на Таганке, Окуджава в числе других услышал и всерьез отнесся к его стихам. Отвечая на вопрос о литературных вкусах, Высоцкий как-то сказал: «Люблю Булата за прозу». Он исполнял песни Окуджавы («Песня о солдатских сапогах», «Полночный троллейбус», «До свидания, мальчики» и другие), процитировал песню «Полночный троллейбус» в повести «Жизнь без сна» («Дельфины и психи», 1968 год). Во время монолога на «Кинопанораме» (1980) Высоцкий, в частности, сказал: «Я когда-то очень давно услышал, как Булат Окуджава поет свои песни, и увидел, насколько сильное воздействие от стихов, если их положить на ритмическую основу. Я начал пробовать делать это со своими стихами, конечно, не подражая, потому что подражательство я считаю занятием праздным». В личной библиотеке Высоцкого хранился песенник «Школа Окуджавы» (1971 год) со следующей надписью: «Володе в память о нашей встрече в Париже. Сердечно, Булат Окуджава. 26 октября 1977 г.». Окуджава является автором песни «О Володе Высоцком», входил в состав комиссии по литературному наследию Высоцкого при Союзе писателей СССР, созданной в 1986 году. Тем не менее с 1980-х годов неоднозначно отзывался о разных периодах творчества Высоцкого⁴⁰.

С поэтом Григорием Поженяном (1922-2005), армянином по отцу, Высоцкий познакомился также у Кочарянов.

Высоцкий ценил Поженяна как поэта, а Поженян, по словам И. Кочарян, «всегда очень бережно относился к Володе»: «казалось бы… никто из тогдашних официальных поэтов такого отношения к нему не разделял… а Гриша считал Володю поэтом»⁴¹. Однако, согласно воспоминаниям сына Анатолия Гарагули Сергея, Высоцкий попросил Поженяна дать ему рекомендацию для вступления в Союз писателей, но тот отказал, мотивируя тем, что Высоцкий якобы не поэт, а песенник⁴². Сергей Гарагуля вспоминает о трех встречах Высоцкого, Поженяна и Окуджавы по инициативе его отца. В личной библиотеке Высоцкого хранился сборник Поженяна «Мачты» (1973 г.). После смерти Высоцкого Поженян написал некролог, но не смог его напечатать. Прощание с Высоцким он описал так: «После того, как водрузили гроб на сцене театра под занавесом из «Гамлета», похожим на грубую рыбацкую сеть, после того, как он, лежа, впервые выглядел величественно спокойным, утопая в живых цветах, цветы начали класть, укладывать, бросать везде, где он ходил или мог бы ходить, когда приезжал в театр»⁴³.

Говоря о своем песенном творчестве, Высоцкий упоминал Шарля Азнавура: «Авторская песня – это отдельный вид искусства… во всем мире ею занимаются уже лет 30-40… Азнавур сам себе пишет, Брель сам себе писал и текст, и музыку, и сам исполнял…»⁴⁴. По словам Никиты Высоцкого, «у Азнавура была очень интересная авторская манера исполнять. Такая… доверительная, что ли. Душевная. И отцу это нравилось». Судя по сохранившимся фотографиям Патриса Пико, и Высоцкий с Влади и Азнавур с женой Уллой в числе прочих присутствовали на праздновании Старого Нового 1978 года в парижском ресторане «Распутин», и не исключено, что имели возможность пообщаться. Меружан Тер-Гуланян вспоминает, что Высоцкий рассказывал ему о знакомстве как с Азнавуром, так и с Мишелем Леграном, армянином по деду. Известно также о знакомстве Азнавура с Влади – оба снимались в комедии М. Кравенна «В жизни все устраивается» (1952), песни Азнавура/Гарваренца звучат в фильме Ж. Фаррела «Сафо, или ярость любви» (1971, в главной роли – Марина Влади). Влади принимала участие в записи песни и клипа «Для тебя, Армения» в 1989 году. 18 февраля 1994 года в парижском театре Дауну Азнавур присутствовал на премьере спектакля «Голубой источник» (реж. Ж.-К. Бриали), главные роли в котором исполняли Рози Варт и Марина Влади. Существуют сделанные в тот день П. Пико их совместные фотографии. По сведениям российского Первого канала, Азнавур присутствовал на выступлении Высоцкого в США⁴⁵. А польский актер Даниэль Ольбрыхский в своей книге писал: «Я внимательно наблюдал за Азнавуром, слушающим «Две гитары». Этот невысокий, очень говорливый мужчина, которого невозможно было прервать, молчал целых пять минут! Потом он встал… налил себе стопку водки. Выпил по-прежнему молча! Я проводил его… Прощаясь, он сказал: «Он не поет, он выблевывает. Лучше, чем я»»⁴⁶.

В конце 50-х Высоцкий ездил в Киев к своей первой жене Изе. Однажды, когда он остался ночевать у нее в бывшей гримерной театра, ночью к Изе просился актер Павел Луспекаев, армянин по отцу. Иза Константиновна вспоминала: «И вдруг этой ночью, надо же так совпасть, Паша Луспекаев начал ко мне стучаться. Никаких «таких» отношений между нами не было, но каких только слов он мне не наговорил в этот раз, стоя у двери: и «киска» и «рыбка»… Володя попытался выйти и разобраться, но я не пустила: мне не хотелось скандала. Утром Володя с Пашей встретились на лестнице. Паша к этому времени протрезвел, и все обошлось нормально…»⁴⁷

Можно предположить, что знакомство клоуна-мима Леонида Енгибарова (Енгибарян) и Высоцкого состоялось весной 1961 года, во время гастролей «грустного клоуна» в цирке на Цветном бульваре. Так, Л. Георгиев отмечает Енгибарова среди гостей дома Левона Кочаряна⁴⁸ (который, кстати, находился недалеко от цирка). В книге Владимира Тучина мы обнаружили туманные намеки на совместное посещение театра «Ромэн» Высоцким и Енгибаровым в тот же период.⁴⁹. Однако бывший режиссер этого театра Анхель Гутьеррес нам сообщил, что он Енгибарова не знал, а Высоцкий приходил в театр «Ромэн» учиться у цыган играть на гитаре⁵⁰.

Есть и другие соприкосновения компании с Большого Каретного и Енгибарова: последнего связывали давние приятельские отношения с Олегом Стриженовым, он сотрудничал с Василием Шукшиным, а Сурен Акимович Кочарян сыграл у единокровного брата Енгибарова Рачья Капланяна в киноальманахе «Мсье Жак и другие» (1964).

«Среди твоих любимых артистов есть один, нежность к которому у тебя безгранична. Его зовут Енгибаров», – вспоминает Марина Влади. Отношения Высоцкого и Енгибарова она описывает так: «Мы часто встречаемся в цирке в компании добряка Никулина, который так любит детей, что десятками катает их на своей машине по Москве. В ваших отношениях чувствуется взаимное восхищение»⁵¹. Мария Романушко сообщила, что в одной компании Высоцкого и Енгибарова не видела («Енгибаров вообще по компаниям не ходил»), однако добавила: «Знаю, что когда Енгибаров выступал в Москве, Высоцкий ходил на представления»⁵². Владимир Шахиджанян написал, что Высоцкого в компании Енгибарова «не видел ни разу» (сам Владимир Владимирович «встречал Высоцкого на «Мосфильме» на съемках фильма Александра Митты»), но «какие-то разговоры с Леонидом Енгибаровым о Владимире Высоцком шли. Леня слушал его песни и, по-моему, видел его в спектаклях на Таганке»⁵³. Из воспоминаний Вениамина Смехова известно, что Енгибаров также не единожды бывал в Театре на Таганке и даже показывал на сцене театра несколько своих номеров для сотрудников⁵⁴. Так, в марте 1969 года после 300-го спектакля «10 дней, которые потрясли мир» Енгибаров на сцене театра выступал для артистов труппы. Смехов вспоминал: «Он однажды пришел в театр, поразил нас всех – и тем, что пришел ночью, после спектакля, и тем, что говорил, и тем, какие номера печальные нам показывал». После Енгибарова с двухчасовым концертом выступил Высоцкий⁵⁵. Актриса Татьяна Белова также подтвердила, что «знакомы они, конечно, были и Володя оставлял Лене билеты на Таганку не раз». В любом случае, неубедительно звучат слова Нины Максимовны, сказанные Валерию Перевозчикову, что Енгибаров «не был Володиным другом. Он посвятил ему песню… Ну, я думаю, что они, может, пару раз встречались…»⁵⁶.

Имеются сведения (М. Влади, Е. Облеухова), что Высоцкий повторял енгибаровский трюк «крокодил на одной лапе». По рассказу Влади известно, насколько тяжело он переживал уход Енгибарова: «Однажды тебе звонят, и я вижу, как у тебя чернеет лицо. Ты кладешь трубку и начинаешь рыдать, как мальчишка, взахлеб». На смерть Енгибарова Высоцкий отозвался пронзительным стихотворением. Сам он ушел из жизни в тот же день, восемь лет спустя.

Высоцкий снимался в эпизодической роли в ленте бакинского армянина Гавриила Егиазарова «Грешница» (1962, совместно с Ф. Филипповым), однако кадры с участием актера в окончательный вариант фильма не вошли, осталась только фамилия в титрах.

В 1962 году на одном из ранних совместных концертов Высоцкого на сцене клуба Московского ЦНИЭИуголь участвовали также армяне по отцам – поэт Петр Викторович Вегин (Мнацаканьян, 1939-2007) и композитор, музыкант-импровизатор Андрей Дмитриевич Геворгян (1945-2015)⁵⁷. Высоцковеду Марку Цыбульскому Вегин рассказывал: «Я послушал и был буквально сразу же очарован тем, что он делает и как он это делает. После выступления мы пошли ко мне домой, сидели всю ночь, и пили водку, и пели песни». Через два года Высоцкий участвовал на организованном Вегиным вечере поэзии в Дубне, время от времени они встречались, Вегин помог польской журналистке взять интервью у Высоцкого в 1973 году⁵⁸. Вегин был одним из первых слушателей песни «Тот, который не стрелял». По инициативе составителя «Дня поэзии» Вегина в 1975 году стихотворение Высоцкого «Из дорожного дневника» – в единственный раз в СССР – было напечатано в центральном поэтическом сборнике. В библиотеке Высоцкого хранится сборник стихов Вегина «Лет лебединый» (1974) с дарственной надписью.

Андрей Геворгян учился в Московской консерватории на трех факультетах: исполнительском, дирижерском и композиторском (Щедрин, Хачатурян). Проявлял интерес к Армении, ездил туда, что повлияло на его творчество. По словам его жены Каринэ, имел феноменальные способности.

Хорошо был знаком с Высоцким средний брат Геворгяна – Евгений («Джан») Дмитриевич (1936-2016), джазовый пианист и композитор. Отец Геворгянов Дмитрий Аганесович работал дипломатом, поэтому детство Евгений провел в Иране. Окончил МВТУ, был главным инженером московского завода «Борец». Музыке обучался частным образом. В 1962 году увлекся атональной музыкой, считается первым исполнителем фри-джаза в России, писал киномузыку, однако не был принят в Союз композиторов.

Высоцкий бывал у Евгения Геворгяна и дома (Москва, ул. Большая Полянка, д. 30). Сохранилась фонограмма показа песен к инсценировке сказки Льюиса Кэрролла  «Алиса в Стране Чудес», записанная там 15 октября 1973 года, а также другая запись, сделанная чуть позднее. Для двойной пластинки сказки Геворгян на основе мелодий Высоцкого создал музыку и аранжировки. Как пишет В. Бакин: «Легкая, прозрачная, с простым мелодическим рисунком музыка Е. Геворгяна подчеркнула тонкую поэтичность спектакля». Автор инсценировки Олег Герасимов рассказывал: «Тут и композитор Евгений Геворгян очень много сделал. Ведь песни в «Алисе» – это одни из немногих песен Высоцкого, где и композитор внес кое-что свое. Надо было гитарный аккомпанемент переводить в старинную английскую музыку и как-то разнообразить его, потому что при большом количестве песен он мог стать однообразным. Вообще, работа эта была в высокой степени совместной, и еще была она очень трудна, порой даже мучительна. Приходилось даже отказываться от некоторых композиторов и актеров, которые не справлялись с ней… А те, кто работал – и актеры, и звукорежиссер Шахназарян, и редактор Лозинская – положили, ну, просто титанический труд и терпение на все это»⁵⁹. Пластинка вышла фирмы «Мелодия» в 1976 году. Рассказывая о ней, Высоцкий отмечал, что «музыка всей пластинки – замечательная, хрустальная, невероятно красивая музыка, композитора Геворгяна»⁶⁰. Ответственный редактор фирмы «Мелодия» Евгения Лозинская вспоминала, что геворгяновской музыки было «ни много, ни мало 90 минут, т. е. вся сказка шла на музыке». О самом композиторе она писала: «Евгений Дмитриевич Геворгян –очень высокий, худой, стройный человек с черными, всегда гладко причесанными блестящими волосами, черными глазами в черном костюме и черных блестящих туфлях. Необыкновенно сдержанный, тихо разговаривающий, внимательно слушающий собеседника практически без всяких эмоций, и даже по глазам его трудно было понять, одобряет он вас или осуждает. Его воспитанность, манера держать себя, богатая речь выделяли его сразу, где бы он ни появлялся, а вместе с выдающимся ростом, строгим костюмом и белоснежным воротничком с неизменным галстуком делали его не просто джентльменом, а каким-то кронпринцем»⁶¹. После выхода дискоспектакля творческая группа вновь собралась и отметила это событие: кроме хозяйки Е. Лозинской, на вечере присутствовали В. Высоцкий, В. Абдулов, Э. Шахназарян, Е. Геворгян и другие.

В цветном художественном фильме Станислава Говорухина «Контрабанда» (1974) композиторами песен обозначены А. Геворгян, Е. Геворгян, автором текстов – В. Высоцкий. Песни «Жили-были на море» и «Сначала было слово» исполняли Нина Шацкая и Высоцкий. Видимо, Геворгянов к сотрудничеству привлек сам Высоцкий, так как в письме С. Говорухину от 20 июня 1974 года он сообщал, что к тексту песни «Жили-были на море» «мелодия есть». (В фильме роль контрабандиста играл Рафаэль Котанджян. Дирижировал Государственным симфоническим оркестром кинематографии СССР Мартин Нерсесян).

Для следующего пятисерийного телефильма Одесской киностудии с участием Высоцкого – «Место встречи изменить нельзя» (1979) – музыку также написал Е. Геворгян (дирижер – Мартин Нерсесян). Говорухин перед Геворгяном поставил задачу воссоздать атмосферу послевоенного времени, что тот успешно и выполнил. Про музыку Геворгяна актер Станислав Садальский в 2014 году писал: «Я уверен, и думаю, со мной согласятся все, что без нее это был бы уже другой фильм, потому что именно мелодия в нем незаменима. Это музыка, из-за которой зритель делает то, что не делает на других картинах – смотрит титры»⁶².

Е. Геворгян был также композитором фильмов «Ветер «Надежды»» (режиссер С. Говорухин, 1977), в котором звучат несколько песен Высоцкого, и «Рейс первый, рейс последний» (режиссер Самвел Гаспаров, 1974), куда предлагалась, но не вошла песня «Я вышел ростом и лицом…». С. Жильцов упоминает еще об одном случае сотрудничества Высоцкого и Геворгяна, предполагая, что совместная песня могла предназначаться для фильма «Лекарство против страха» (1978) Альберта Мкртчяна⁶³.

Геворгян представляется не только многогранно талантливой, но и загадочной личностью: его мало кто видел, к тому же остались лишь считанные фотографии с ним.

Пианист Левон Саркисович Оганезов (род. 1940) был знаком с Высоцким со времен работы в Театре миниатюр (1962 г.) – в составе труппы они ездили на гастроли в Свердловск. Позже Оганезов бывал в Театре на Таганке и видел, как Высоцкий репетирует роль в «Добром человеке из Сезуана». Оганезов вспоминал: «Потом мы встретились на «Мелодии». Я принимал участие в записи пластинки Высоцкого с ансамблем Гараняна. Леша Зубов там делал аранжировки. В каких-то песнях я участвовал вместо Бори Фрумкина, которому они были неинтересны». Однажды, во второй половине 1970-х Оганезов аккомпанировал Высоцкому, играя за сценой во время концерта во Дворце спорта⁶⁴.

Микаэл Леонович Таривердиев (1931-1996), вероятно, первый профессиональный композитор, который оценил дарование молодого Высоцкого и сотрудничал с ним.

Песню Таривердиева «На Тихорецкую состав отправится» Высоцкий часто исполнял еще до встречи с композитором, в начале 1960-х. Впоследствии, говоря о своем исполнении этой песни, Высоцкий рассказывал: «Музыку я немножечко переделал, ту, что сочинил Таривердиев. …Просто, я ее пою, и, наверное, она легла больше на мой голос и ассоциируется со мной – потому что я ее записывал много раз»⁶⁵.

Микаэл Леонович вспоминал: «Володю я увидел впервые, кажется, на спектакле «Добрый человек из Сезуана». Это был громкий спектакль. Мы встречались потом в разных компаниях. Он пел, и мне это нравилось. Он был тогда еще совсем незнаменит, хотя в театральных кругах его все знали»⁶⁶.

В 1964 году Ю. П. Любимов поставил в Театре на Таганке спектакль «Герой нашего времени» по Лермонтову, в котором Высоцкий исполнял романс Таривердиева на слова Лермонтова «Есть у меня твой силуэт…».

Когда снимался фильм «Последний жулик» (1966), композитор картины Таривердиев предложил Высоцкому написать стихи для трех песен: «Я ему позвонил, он согласился. Приехал ко мне домой, пришли также Миша Калик и Ян Эбнер. Мы замечательно общались, дурачились, было очень весело. Я что-то играл, Володя пел. Через некоторое время мы уехали на съемки в Сочи. В картине очень много музыки, и снималась она под фильмофонограф. Туда же приехал Высоцкий, он привез стихи, которые вошли в фильм. Стихи замечательные. Он провел с нами всего лишь два дня – это было в разгар театрального сезона, то ли в октябре, то ли в ноябре. В Сочи я написал музыку на его стихи». Режиссер фильма «Последний жулик» М. Калик позже рассказывал: «Одно из прекрасных, незабываемых воспоминаний – работа с Микаэлом и Володей Высоцким. Они же написали так называемые музыкально-поэтические зонги брехтовского типа. Рождалось это так: мы сидели втроем у Микаэла, в его маленькой квартире, Микаэл – за роялем, Володя буквально импровизировал, у него была какая-то «рыба», по ней он импровизировал, а Микаэл тут же подбирал на рояле. Это был рабочий момент, который я никогда не забуду. Такое истинное творчество – веселое, пенистое, как шампанское. Как это было весело, остроумно, замечательно, смешно и в то же время передавало страшную суть через комическую форму»⁶⁷. Именно песня из этого фильма в исполнении Н. Губенко стала первым произведением Высоцкого, вышедшем на пластинке в 1967 году. Во время создания оперы для молодых «Кто ты» (1966) Таривердиев обратился к Высоцкому с предложением написать песню о старом доме, Высоцкий согласился. Песня «Стоял тот дом» вошла в фильм «Саша-Сашенька». В 1982 году впервые на публике прозвучал вокальный цикл Таривердиева на стихи А. Вознесенского в сочетании с камерной музыкой под названием «Запомни этот мир», который композитор назвал «данью Высоцкому»⁶⁸. Таривердиев скончался 25 июля 1996 года. Как известно, в этот день в 1972 году ушел из жизни Леонид Енгибаров, а ровно 8 лет спустя – Высоцкий…

Киноактер и кинорежиссер Эдуард Гайкович Абалян (1927-1987), приятель Левона Кочаряна, снимался в «Стряпухе» в роли жулика на рынке. Эмигрировал в США, где в Лос-Анджелесе присутствовал на выступлении Высоцкого.

В фильме «713-й просит посадку» (1962) радиста экипажа самолета играл Юрий Енокян, а одну из главных ролей озвучивал Артем Карапетян. В фильме «Штрафной удар» (1963) снимался Георгий Тусузов, а оператором был Константин Арутюнов.

Режиссер и сценарист телевизионных фильмов и программ Эдуард Христофорович Едикиселов (род. 1932) является создателем самого северного в мире норильского телецентра, первая передача которого вышла в эфир в 1960 году. В 1964 году в доме певца Вадима Козина в Магадане он познакомился с Высоцким, предложил снять его выступление, но артист разрешил только звукозапись, так как находился на Севере при полусекретных обстоятельствах. После этого они сблизились, продолжая встречаться в Москве: Едикиселов бывал у Высоцкого и в Театре на Таганке, и на Малой Грузинской. В 1974 году во время работы режиссером музыкальных программ на Волгоградском телевидении, Едикиселов хотел снять мюзикл «Однажды в Севилье», в котором Высоцкий должен был сыграть главную роль (с тех пор сохранился его дружеский автограф: «Эду! В память о Северных Сияниях! Владимир Высоцкий 17.04.73 г.»), но Центральное телевидение не одобрило Высоцкого в роли, из-за чего Едикиселов отказался от идеи фильма. В 1980 году находившийся в Москве Едикиселов присутствовал на похоронах Высоцкого.

Эдик (Эдуард Врамович) Арутюнян (1935-1984) – актер Театра на Таганке и близкий приятель Высоцкого в первые годы работы в театре. Людмила Абрамова рассказывала, что «когда Володя только пришел в театр, он был очень дружен с Эдиком Арутюняном, Борисом Буткеевым и с Эдиком Кошманом»⁶⁹. Арутюнян вместе с Высоцким играл в спектаклях театра («Антимиры», «Жизнь Пугачева» и другие) и в телеспектакле «Комната» (1965), в котором также исполнял его песни и называл автора. Его имя и номер телефона записаны вторыми в одной из сохранившихся рукописных телефонных книжек Высоцкого. Подруга Высоцкого Ирина Шалаева отмечала, что Арутюнян очень рано заметил дарование артиста: «И когда Володя уже совершенно отключался пьяный, я начинала причитать, что мне достался такой пьяница, и что мне с ним делать… а этот Арутюнян и говорит: «Знаешь что, ты помолчи, это – гений!»⁷⁰.

Отец Арутюняна (родом из Карса) – один из организаторов пионерского движения в Армении. Оба родителя (мать Таисия Фещенко) были репрессированы. Эдуарда с братом передали в детдом, позже они жили у тети и у старшего дяди Левона в Армении. После реабилитации родителей Эдуард вернулся в Москву, окончил Московский инженерно-строительный институт, но решил стать актером. Учился в театральном институте. По воспоминаниям двоюродного брата, Эдуард был представительным мужчиной, отлично играл на гитаре и пел: «Голос у него был сильный, с хрипотцой, как у Высоцкого»⁷¹. Состоял в браке с двоюродной сестрой Елены Боннэр. Часто бывал в Армении, снимался в главной роли в фильме «Взрыв после полуночи» (реж. С. Кеворков и Э. Карамян, 1969). Похоронен в Ереване.

Театровед и театральный критик Григорий Нерсесович Бояджиев (1909-1974) писал восторженные статьи о первых спектаклях Театра на Таганке. В частности, в его статье «Стая молодых набирает высоту…» («Советская культура», 3.04.1965 г.) упоминается имя Высоцкого.

Был знаком с Высоцким Евгений Рубенович Симонов. 12 ноября 1979 года в Государственном академическом театре имени Вахтангова, художественным руководителем которого являлся Е. Симонов, прошел концерт Высоцкого. В тяжелейший период для Театра на Таганке Симонов выступил в советской прессе с добрыми словами в память артиста (журнал «Театр», №6 от 1984 г.).

Александр Алабян (род. 1949), сын Каро Алабяна и Людмилы Целиковской, знал Высоцкого и по Театру на Таганке (Юрий Любимов был гражданским мужем его матери) и по выступлениям у них дома: «Помню приходы к нам В. Высоцкого и его потрясающие песни, которые мы с друзьями записывали на магнитофонную пленку, тиражировали и разучивали»⁷².

Политолог Георгий Шахназаров (1924-2001) и его семья были знакомы с Высоцким с середины 1960-х, однажды (вероятно, в 1967 году) вместе встречали Новый год. Высоцкий бывал у них в гостях, члены семьи вспоминали, что сын Георгия Карен однажды возил Высоцкому в больницу сигареты то ли «Кент», то ли «Винстон», а также записывал его домашние выступления на магнитофон.

Армянин по бабушке (урожд. Ида Тамамшева), артист балета, балетмейстер и драматург Кирилл Ласкари (1936-2009) был также близок с Высоцким. Они познакомились в 1965 году, во время ленинградских гастролей Театра на Таганке. Многие годы останавливались друг у друга, вместе придумали спектакль по мотивам повести Алексея Толстого «Необычайные приключения на волжском пароходе» (1973 год, был запрещен), для которого Высоцкий написал несколько песен. Сохранились их совместные фотографии и запись 1973 года с совместным исполнением песен. В 1975 году Высоцкий показывал Ласкари Париж, Влади и Высоцкий угощали его армянским коньяком, который оказался суррогатной помесью с чаем. Незадолго до своей смерти Высоцкий побывал у Ласкари и оставил у него на столе стихи («А помнишь, Кира…»)⁷³.

В ноябре 1966 года худсовет «Москонцерта», в который входили также Саида Агаянц (секретарь худсовета) и музыкальный редактор репертуарно-редакционного отдела «Москонцерта» Михаил Тероганян, обсудил песни Высоцкого и разрешил ему проведение сольных выступлений в одном отделении.

Имя врача-невролога, уроженца Еревана Левона Оганесовича Бадаляна (1929-1994) овеяно легендами. Будучи лечащим врачом тещи драматурга Николая Робертовича Эрдмана, в 1966 году Бадалян присутствовал на выступлении Высоцкого и В. Смехова в квартире Эрдмана⁷⁴. В 1970 году Высоцкий по ходатайству профессора Бадаляна ложится в Институт судебной психиатрии им. Сербского. Бадалян вспоминал: «и Нина Максимовна, и все говорили, что надо Володю положить туда, где у него не будет возможности пить…»⁷⁵. Благодаря помощи Бадаляна Высоцкий смог положить в психиатрическую больницу кинорежиссера Геннадия Полоку: «Володя меня дважды спас. Один раз, когда у меня были неприятности, я с его помощью попал в психиатрическую больницу. Я там прятался месяца полтора, с помощью Бадаляна, его друга – академика Бадаляна. Была такая 57-я больница в Измайлово. …Вот на одноместный туда Высоцкий устраивал. Вот. И он меня привез к Бадаляну. Потом посадил. Бадалян на своей машине, Володя меня вез на своей сзади меня туда. Туда уж никто войти не мог»⁷⁶.

Ряд знакомых и исследователей (А. Вознесенский, З. Богуславская, В. Золотухин, Л. Георгиев и др.) отмечают, что когда летом 1969 либо 1970 года у Высоцкого горлом хлынула кровь, именно Бадалян вывел его из коматозного состояния, вернул к жизни⁷⁷. Тогда Вознесенский сочинил стихотворение «Оптимистический реквием»: «Свой «Реквием», тогда называвшийся «Оптимистический», я написал при его жизни, в семидесятом году, после того как его реанимировал Л. О. Бадалян»⁷⁸.

Бадалян считался другом Театра на Таганке, к помощи которого «в экстренных случаях прибегали почти все»⁷⁹.

С Высоцким был знаком писатель-юморист Георгий Териков (Терикян, род. 1930). По воспоминаниям последнего, они вместе ходили в «Москонцерт» литовать частушки Высоцкого, но им отказали⁸⁰.

Во время поездок по различным городам СССР и мира Высоцкий общался с местными армянами. В частности, много было таких знакомств в Тбилиси. Так, летом 1966 года во время первых гастролей Театра на Таганке в столице Грузии во встречах с Юрием Любимовым и труппой (выступал также Высоцкий) участвовали журналист Валерий Партугимов (впоследствии встречался с Высоцким и Влади в Пицунде), старший корректор Марина Тер-Погосова, сотрудники редакции газеты «Врастан». Партугимов позже вспоминал: «Зазвенела, зашаманила гитара и прохрипел, продрался к нашим сердцам незалуженный припоем голос Володи Высоцкого… Мы слушали, как завороженные, не скрывая своего восторга, а он пел «стоя на краю», исступленно, его лицо неслось навстречу нам и проносилось мимо, спеша на те недосягаемые для нас высоты…»⁸¹

После просмотра спектакля «Десять дней, которые потрясли мир» собственный корреспондент газеты «Гудок» по Грузии Сергей Тер-Оганесян подвел Михаила Айдинова (род. 1952) к Высоцкому. Айдинов вспоминает, что провел тогда для поэта экскурсию по Старому Тбилиси – показал, в частности, церковь 18 века Сурб-Карапет и Манташевские ряды.

В период практики в редакции московской газеты Айдинов встречался с Высоцким, а во время свадьбы в Тбилиси в 1970 году Высоцкий и Влади неожиданно зашли к Айдиновым в гости, сфотографировались вместе. Благодаря контрамаркам Высоцкого Айдинов в Москве посмотрел многие спектакли Театра на Таганке, встречался с ним на киностудиях. Во время гастролей театра в Тбилиси в 1979 году он организовал шефский концерт Высоцкого и других артистов театра в Доме культуры Тбилисского электровозостроительного завода. Айдинов с женой присутствовали и на прощании с Высоцким⁸².

По свидетельству Аркадия Свидерского, в 1966 году Высоцкий и Говорухин гостили у его приятеля Альберта Хачатуряна в Батуми. Мать Хачатуряна Нина угостила их вином и хачапури. После того как Высоцкий исполнил несколько песен, с улицы прозвучали аплодисменты, так как прохожие собрались слушать барда⁸³.

Во время концертов Высоцкий рассказывал, что написать песню «В далеком созвездии Тау Кита…» (1966) его подтолкнула, в частности, статья в журнале «Наука и жизнь» о том, что «вообще мужчины скоро будут не нужны». Как установил литературовед Андрей Крылов, имелась в виду статья Вигена Геодакяна о «почковании» (партеногенез) без участия особей мужского пола, опубликованная в журнале «Наука и жизнь» за март 1966 года⁸⁴. Согласно музыковеду Н. Шаферу, у «Тау Кита», «Братских могил» и «Я женщин не бил…» общая «прародительница» – «Песенка о дураках» Булата Окуджавы⁸⁵.

Одна из первых публикаций стихотворения Высоцкого в советской печати – «На братских могилах» в №1-2 1967 г. ереванской газеты «Новинки экрана» (фамилия автора написана с ошибкой – Высотский, автором музыки указан Е. Глебов). В №12 за 1967 г. той же газеты напечатаны текст и ноты песни Высоцкого «Если друг оказался вдруг» уже с правильно написанной фамилией автора.

Переводчик с итальянского Давид (Дэвик) Карапетян (1939-2007) познакомился с Высоцким в мае 1967 года. У них были общие интересы – от загулов вдали от жен до поэзии.