Czytaj książkę: «Три пули для копа», strona 2

Сложить два и два было нетрудно.

– Он сделал вид, что звонит, – начала я медленно. – Убедился, что я его слышу и наговорил какой-то ерунды. А по-настоящему набрал вас только когда я ушла. Чтобы телефонная станция впоследствии подтвердила факт разговора. Так?

– Он меня перехитрил. – Эллиот отчетливо скрипнул зубами.

Ловко придумано. Действительно, ловко.

– Погодите, – подняла руку я. – Он ведь не мог планировать свою смерть. А подстава стала идеальной именно после убийства.

Иначе Эллиот вцепился бы в него клещом и вытянул правду.

В глазах брюнета что-то мелькнуло.

– Вряд ли исполнителя посвятили во все, – заметил он сухо. – Морган умом не блистал, хотя изворотливости у него было не отнять. Интриги такого уровня ему точно не по плечу. Так что скажете?

Ну и каша заварилась!

Я посмотрела на него в упор. Тряхнула короткими волосами.

– Мистер Эллиот, я не понимаю одного. Вы – начальник Особого отдела. В вашем подчинении настоящие профи. Тем не менее, вы обратились ко мне. Почему?

Брюнет сжал губы так, что они превратились в узкую полоску.

– Потому что в данный момент я отстранен от должности до завершения следствия. Официально я в отпуске, но…

Он не договорил.

Кажется, я здорово продешевила. Обещанная лицензия уплывала от меня в туманную даль. Толку с посулов Эллиота, если его отправят в отставку? Надо было брать деньгами, но что уж теперь.

– Значит, нам нужно доказать вашу невиновность, – заключила я мрачно. – В чем, кстати говоря?

Брюнет сверлил меня подозрительным взглядом, и я поморщилась:

– Да бросьте! Мистер Эллиот, поверьте, от меня будет намного больше толку, если я буду знать, что происходит.

– Хорошо, – процедил он, отведя глаза и зло раздувая ноздри. – В вашем провинциальном городке обосновались бомбисты. По последним данным, тут у них нечто вроде штаб-квартиры. Морган приехал в Тансфорд, чтобы предложить им купить сведения об оружейном складе.

Я молча смотрела на него. Только этого недоставало! И ведь уже не пойдешь на попятный.

– Он украл их у вас?

Брюнет дернул щекой.

– В том-то и дело, что не совсем. Морган выполнял мой приказ.

Видимо, невозмутимую маску я все-таки не удержала. Эллиот? Продал Империю? Да быть такого не может. Я о нем наслышана. Цепкий, честолюбивый, жесткий, – какой угодно, но не предатель. Одно дело, кхм, шашни с бандитами, а совсем другое – с бомбистами.

Эллиот криво улыбнулся.

– Морган должен был подсунуть им липу.

Уф! Мир со скрипом встал на место. Теперь понятно, о чем якобы говорилось по телефону. И почему брюнеты так из-за этого возбудились.

– Насколько я понимаю, это была ловушка?

Идея, признаю, неплоха. Только почему бомбисты должны были Моргану поверить? Тут ведь западней несет за километр!

Что-то Эллиот недоговаривает… Надо бы выяснить.

– Именно. – Брюнет хрустнул пальцами. – Однако Фила убили, а бомбисты вчера ночью обчистили настоящий склад.

Да-а-а, непросто теперь Эллиоту оправдаться! Кто бы ни придумал эту интригу, в хитрости ему не откажешь.

Я прочистила горло.

– А откуда у Моргана такие сведения? Разве ему по должности положено? Что-то я сомневаюсь, что в свои двадцать с хвостиком он успел занять столь высокий пост.

– Правильно сомневаетесь, – скривил губы Эллиот. – Из моего сейфа пропала папка…

– С очень-очень тайными сведениями?

Он нехотя кивнул, и я покачала головой:

– И вы до сих пор на свободе?

Если бы он и впрямь торговал военными секретами на развес, то сейчас самое время брать руки в ноги. Говорят, несколько островков на севере и Торрейский архипелаг на востоке брюнетам до сих пор не подконтрольны, там вполне можно спрятаться от имперского правосудия.

– Я поклялся, – сообщил брюнет сквозь зубы. – Что не причастен и что империю не предавал. Это не снимает с меня подозрений в полной мере, однако позволяет до приговора суда считаться невиновным. И хватит об этом.

Хватит так хватит.

– То есть вы полагаете, что Морган стащил у вас настоящие сведения и всерьез продал их бомбистам? А они, чтобы не платить, его убили?

Эллиот скрестил руки на груди.

– Это одна из версий, причем не самая неприятная. Кстати, к моменту приезда полиции в "Бутылке" не было ни одного блондина. Понимаете, почему я уверен, что вы многое недоговариваете?

Понимать-то понимаю. Но все равно больше не скажу.

– Я не слежу за всеми посетителями, – развела руками я. – Возможно, они ушли раньше.

Ну-ка, попробуйте найти изъян, мистер «я-чую-неправду». Нельзя же так полагаться на магию! При должном умении и капельке ума ее не так трудно обмануть.

Эллиот только смотрел – пристально, недобро – и барабанил пальцами по столешнице.

– Кстати, – продолжила я, уводя разговор от опасной темы. – У меня есть идея насчет того звонка.

Взгляд брюнета стал темным и острым, как обсидиан.

– Слушаю.

– Девушка на коммутаторе могла что-то слышать.

Телефонисток в Тансфорде немного, всего-то шестеро, и все обожают греть уши. И чтобы они пропустили звонок из печально известной "Бутылки" прямо в столицу? Не верю!

Эллиот поморщился. Надежда на его лица сменилась разочарованием.

– Полагаете, я сам до этого не додумался? После разговора с вами я наведался на телефонную станцию. Меня заверили, что девушки не могут слушать переговоры, за этим тщательно следят.

Я фыркнула. Может, в столице и так, но в нашем захолустье? Ночью начальства нет, девушки дежурят по двое и теоретически должны присматривать друг за другом. Понятное дело, что в действительности это работает через раз.

– Вы серьезно думали, что начальство скажет что-то другое?

– Нет, – он пожал плечами. – Но добиться от них чего-то у меня возможности нет.

– Я разузнаю.

– Отлично, – Эллиот поднялся и выложил на стол крупную купюру. – Тогда до завтра, миссис Керрик. Буду с нетерпением ждать встречи.

Улыбнулся иронично. И вышел.

***

Ночка выдалась та еще: три драки, одна из них с поножовщиной. Вышибала сбился с ног, разнимая подвыпивших буянов, даже бармену пару раз пришлось вмешаться, хотя обычно он в драки не лез – берег свою смазливую физиономию. Я еле выбила из забияк компенсацию убытков, а очередная молоденькая официантка, которую оцарапало осколками, ударилась в истерику…

Словом, я лишь утром вспомнила, что обещала Эллиоту перемолвиться кое с кем словечком. Дело оказалось плевым, хватило двух звонков. Меня заверили, что мисс Кэтрин Свенсон всенепременно ответит на вопросы, как только закончится ее смена на коммутаторе. Вот и чудесно, всегда лучше получать информацию из первых рук.

До назначенного времени оставалось больше трех часов, я успевала ополоснуться и заморить червячка.

Жилая часть «Бутылки» была невелика, одна комната с ванной. Сразу видно, что обустраивали ее в расчете на непритязательного холостяка. Хотя нам с мужем тоже хватало. Детей мы пока заводить не планировали – какие дети в баре? – а двоим жилось вполне комфортно. Все условия: телефон, горячая вода в бойлере, маленькая электроплита в углу. К тому же Ал часто разъезжал по стране – ради процветания бизнеса приходилось крутиться. Впрочем, дело у нас налаженное, так что я вполне справлялась сама.

С первого этажа доносился грохот передвигаемых столов и стульев. В зале орудовали уборщицы – с вечера официантки только собирали со столов грязную посуду, а чистоту наводили уже утром. С улицы – окна спальни выходили на задний двор – временами слышался сочный мат грузчиков. Нам как раз доставили продукты и выпивку, но я спускаться не стала, положившись на Тони. Ему не впервой, мне частенько приходилось оставлять "Бутылку" на него.

Я подрумянила тосты, позавтракала и вновь взялась за телефон. Постояльца в номере тринадцать на месте не оказалось, но портье обещал передать ему сообщение.

И действительно, не успела я допить вторую чашку кофе – голова после вчерашнего противно ныла – как затрезвонил телефонный аппарат.

– Алло, – сказала я чуть невнятно из-за не дожеванного тоста. – Миллисент Керрик у аппарата.

– Миссис Керрик, – в приятном баритоне Эллиота слышалось недовольство. – Как вы меня нашли? Я не давал вам своего адреса.

Тоже мне, великая тайна. Не он ли уверял, что у меня репутация человека, способного найти что угодно?

– «Империал Апартментс» – самая фешенебельная гостиница в городе. Где еще вы могли остановиться?

– Вы разыскивали меня для того, чтобы сообщить об этом? – сухо отбрил Эллиот.

Недоволен, что так предсказуем?

– Конечно, нет, – заверила я серьезно. Хорошо, что по телефону улыбку не разглядеть. – Сегодня в два пополудни у меня встреча с нужной вам особой.

– Я хочу присутствовать, – быстро отреагировал Эллиот.

Я вздохнула. Ожидаемо.

– Хорошо, только не сразу. Ждите нас в кафе на углу Пятой авеню и Джортон-роуд. Не помню, как называется, оно там одно. Это всего в трех кварталах от «Бутылки».

Пару мгновений он колебался, затем согласился:

– Буду.

И, не прощаясь, бросил трубку. Вот и поговорили.

***

Городское телефонное бюро располагалось в старом доме с осыпающейся штукатуркой и пузырями краски на рассохшихся оконных рамах. Бедные служащие. Внутри наверняка немилосердные сквозняки, вдобавок муниципальные учреждения вечно экономят на отоплении.

Я зябко поежилась, несмотря на теплое пальто и шляпку. На город легла поздняя осень – в один день с деревьев облетели листья, которые теперь неприятно чавкали в грязи и нанизывались на тонкие каблуки туфель. Хмурое небо и морось усугубляли унылое впечатление.

Хорошо, ждать пришлось недолго. Мисс Свенсон оказалась невысокой стройной девушкой лет двадцати пяти. Русые волосы, карие глаза, круглое лицо – ничего особенного. Ее руки без перчаток были покрыты цыпками, а плащ оказался не по сезону легким.

Девушка подняла воротник, тщетно пытаясь укрыться от порывов ледяного ветра и, наклонив голову, побрела к автобусной остановке. Час пик давно миновал, а погода к прогулкам не располагала, так что улица была почти пустынна: несколько прохожих да припаркованное чуть поодаль авто.

– Мисс Свенсон? – окликнула я негромко.

– Да, – призналась она чуть дрожащим голосом и шмыгнула покрасневшим носом. – А что такое?

Я улыбнулась.

– Я – миссис Керрик.

Она настороженно кивнула.

– Да, меня просили с вами поговорить. Только я не поняла, о чем.

На нос мне шлепнулась дождевая капля.

– Давайте продолжим беседу в более подходящем месте? – предложила я, ежась. Чего доброго, еще простужусь.

Она отчего-то густо покраснела и принялась отказываться:

– Я не хожу в бары. Простите!

Я даже развеселилась. Надо думать, она обо мне слышала и успела напридумывать всяких ужасов.

– Здесь неподалеку приличное кафе, – заметила я мягко. – Я угощу вас кофе и пирожными, а потом отправлю домой на такси. Согласны?

Девушка прикусила губу, чуть аляповато накрашенную красной помадой.

– Хорошо. Только недолго.

– Конечно, – заверила я. – Пойдемте.

И попыталась взять ее под руку, но мисс Свенсон поспешно сделала шаг назад. Она что же, боится, что я схвачу ее и силком уволоку в какой-нибудь притон? Прямо белым днем посреди города? Хорошенькая же у меня репутация!

Мы направлялись к перекрестку. Девушка время от времени вздрагивала и диковато на меня косилась. Интересно, что она пыталась разглядеть? Рога и копыта?

– Миссис Керрик, – наконец не выдержала она. – А о чем вы хотели поговорить?

– О звонке в столицу. Три дня назад, помните?

– Да, – чуть порозовев, созналась она и вцепилась в сумочку, как в спасательный круг. – Я еще удивилась, ведь обычно по междугородной линии вызывают вас, а не наоборот.

Само собой, потому что Ал мотается по всей Империи. Поэтому он связывается со мной сам, когда представляется возможность. Мои же, кхм, контрагенты телефонной связи не доверяют вовсе. И правильно делают.

Мы остановились на пешеходном переходе. Какой-то мужчина с интересом посматривал на девушку, но она ничего не замечала.

Улица была пустынна. В утренние и вечерние часы здесь бурное движение, а после полудня почти никого. Только один драндулет еле-еле полз по улице да в отдалении припаркован черный автомобиль с поднятым верхом.

– Мисс Свенсон, скажите мне честно, – попросила я, понизив голос. – Вы ведь слушали тот разговор?

Она вздрогнула и в замешательстве отвела взгляд.

– Я… С чего вы взяли? Нам запрещено оставаться на линии!

– У вас не будет неприятностей, – заверила я искренне. – Просто расскажите, что вы услышали. Я этого не забуду.

Несколько мгновений она колебалась, затем кивнула, стискивая сумочку.

– Хорошо. Только ничего такого они не говорили. Я…

На светофоре зажегся зеленый, и она первой ступила на «зебру», словно надеясь убежать от неприятных вопросов. Следом двинулись остальные пешеходы: мрачная дама с поджатыми губами и зонтиком наперевес и мужчина, который так глазел на мисс Свенсон.

Что-то заставило меня повернуть голову. Визг шин? Острое чувство опасности?

Эта картина отпечаталась в памяти, как на фотопленке: туман, слепящий свет фар, черная махина, которая мчится на пешеходный переход.

Я дернулась вперед, пытаясь выхватить мисс Свенсон из-под колес. Она застыла столбом, только ладони выставила и завизжала. Беги же, дурища!

Глухой удар, вскрик… Автомобиль унесся прочь, оставив нас таращиться вслед. На темно-сером мокром асфальте осталось лежать неподвижное тело.

Молодой мужчина растерянно топтался рядом. Водитель стоявшего на перекрестке драндулета выскочил на дорогу и замахал руками, припрыгивая на месте и ругаясь, на чем свет стоит. Дама гневно потрясала зонтиком, громко проклиная слепого водителя.

Я опустилась на колени рядом с девушкой, не жалея чулок. Она была еще жива: чуть заметно билась жилка на шее, изо рта вырывалось прерывистое тихое дыхание. Рассеченная бровь смотрелась жутковато, по шее из-под волос текла струйка крови. Пятна празднично алели на светлом плаще.

– Мисс Свенсон, – позвала я, осторожно коснувшись ее вялой руки. – Как вы?

Глупейший вопрос, но ничего умнее не придумалось.

Она напоминала поломанную куклу. Стопа вывернута, словно на шарнирах; испачканный плащ с прорехой на рукаве; нелепо задравшееся платье открывало кружевной край чулок.

Я взяла девушку за запястье. Нельзя расклеиваться! Для начала полиция и доктор… Надо бы Эллиота известить, хотя это не к спеху.

– Мистер, можно вас на минутку? – окликнула я молодого мужчину, который пять минут назад засматривался на мисс Свенсон. Высокий, чуть нескладный, с приятным веснушчатым лицом и рыжеватыми волосами. Его серое пальто знавало лучшие времена, а ботинки нуждались в чистке. И все-таки было в нем что-то подкупающее.

– Эндрю Мастерс, – хрипло представился он, облизнув губы. – Может, мисс подложить что-нибудь под голову? Ей же неудобно!

– Не стоит ее трогать до приезда врачей, – качнула головой я. Пульс под моими пальцами бился еле-еле, кожа была прохладной и влажной. – Нужно вызвать полицию и скорую.

– Здесь неподалеку, в кафе, есть телефонная будка, – припомнил он. – Хорошо, мэм, я мигом!

– Лучше пройдите чуть дальше, до аптеки, – посоветовала я. – И скажите ее хозяйке, что Милли просит о помощи. Пусть срочно бежит сюда. Сумеете?

– Конечно, – заверил он и рванул прочь, чуть не сбив с ног негодующую даму с зонтиком, которая зачем-то пыталась его остановить. Она схватила его за рукав и принялась что-то выговаривать, но мне было не до них: мисс Свенсон очнулась.

– Я… – она с трудом сфокусировала взгляд и попыталась сесть.

Сейчас она была не сильнее котенка, так что я без труда удержала ее на месте.

– Тихо, тихо, – увещевала я ласково. Сняла свое пальто и набросила на нее – Лежите спокойно. Скоро приедет врач, слышите? Все будет хорошо.

Она чуть ощутимо сжала мою руку и с трудом разомкнула губы. Густо подведенные красным, они казались раной на ее мертвенно бледном лице.

– Я… ска… – Она напряглась, пытаясь что-то выговорить. – сказала!..

Глаза ее закатились, тело вновь обмякло. Но под моими пальцами по-прежнему словно нехотя бился слабый пульс.

– Умерла? – жадно спросил кто-то.

– Кажись, да, – ответил другой грубый голос.

Я с трудом удержалась, чтобы не послать зевак куда подальше. Отвернулась и глубоко вздохнула, заставляя себя успокоиться.

К счастью, помощь подоспела быстро. Высокая худощавая блондинка бесцеремонно отпихнула меня в сторону и присела на корточки. Судя по крошкам на губах, ее выдернули из-за обеденного стола.

– Привет, Элен, – я попыталась улыбнуться.

– Привет, – буркнула она, даже не взглянув на меня. Положила ладонь на лоб пострадавшей и прикрыла глаза.

Я поднялась и, как могла, отряхнула юбку. Подол намок, к нему прилипли грязные листья, а чулки можно сразу выбрасывать. Впрочем, я не роптала. Мисс Свенсон повезло куда меньше.

Вдали завыла сирена, и вскоре рядом затормозила полицейская машина, из которой выскочили постовой и сержант. Увы, оба были мне незнакомы. Впрочем, если понадобится, найду выход на их начальство.

Сержант, напоминавший мопса в форме, окинул всех грозным взором:

– Что тут произошло?

Зеваки в едином порыве подались назад.

– Девушку сбила машина, – объяснила я спокойно.

– Я все видела! – вмешалась вдруг дама с зонтиком, гордо расправив плечи и вздернув подбородок. – Не дайте ей скрыться!

– Мэм, погодите, – попросил сержант. – Никто никуда не скроется. Давайте по очереди. Я разговариваю вот с этой женщиной, а вы пока помолчите, окей?

Она фыркнула и отвернулась.

– Это ваша подруга? – продолжил сержант, покосившись на лежащую девушку.

Я кивнула. Подумаешь, приврала чуть-чуть. Не сознаваться же, что впервые увидела мисс Свенсон четверть часа назад и пыталась выжать из нее свидетельские показания! Эллиота тут нет, разоблачить меня некому.

– Мисс Кэтрин Свенсон. Она работает неподалеку, на телефонной станции. Мы собирались вместе в кафе.

– А, – сержант потерял ко мне интерес и уставился на мисс Свенсон, над которой колдовала блондинка. – А это еще кто?!

В голосе его звучали подозрение и неприкрытый страх. М-да. Законы смягчить легко, с людскими сердцами трудней. Закон о некоторых послаблениях для блондинов вышел десять лет назад, но на них все еще косились.

– Это аптекарь, – я как бы невзначай заступила Элен от полицейских. – Офицер, я запомнила автомобиль. Черный седан, номер АР 2417 К.

Вот это его заинтересовало: сержант перестал буравить взглядом аптекаршу и попытался пронзить им меня.

– Машина ехала медленно? – уточнил он недоверчиво.

– Что вы! Мчалась как угорелая. Точнее, вначале она стояла вон там, – я указала рукой на урну, возле которой был припаркован автомобиль. – Потом вдруг сорвалась с места и промчалась на красный.

– И вы успели разглядеть номер? – Сержант даже не скрывал скептицизма. – И вот так сразу его запомнить?

Вот так всегда. Стараешься помочь, а тебя принимают в штыки.

– Успела, – согласилась я смиренно. – Офицер, у меня хорошая память.

– Неужели и водителя разглядели? – хмыкнул он, почесав похожий на картофелину нос.

– Увы, – развела руками я, немного покривив душой.

В лицо водителя, конечно, я не признаю. Зато цвет волос рассмотрела.

Впору уже коллекционировать убийц, которых я видела за рулем.

Элен с видимым трудом поднялась на ноги и заявила мрачно:

– Я сделала, что могла. Может, и выживет.

Зато Кэт стало заметно лучше – лицо немного порозовело, дыхание стало глубже и ровней.

Я подставила блондинке плечо и шепнула: «Спасибо. За мной не заржавеет». В ответ она лишь насупилась.

С воем сирен примчалась «скорая», медики засуетились вокруг бесчувственной девушки.

Сержант о чем-то пошептался с врачом, проследил, как Кэтрин уложили на носилки и лишь после этого вернулся к очевидцам.

– Как она? – не выдержала я.

– Состояние тяжелое, – хмуро сообщил полицейский. – А теперь продолжим.

По знаку сержанта констебль достал блокнот:

– Ваши имена и адреса, пожалуйста.

– Эндрю Мастерс, – с готовностью назвался первым мой веснушчатый знакомец. – Проживаю на Ридженс-стрит, дом десять.

– Элен Ридли, аптекарь, – неохотно представилась блондинка.

– А я – мисс Фитцпатрик! – рявкнула вдруг дама с зонтиком и подбоченилась. – И я требую, сержант, чтобы вы задержали эту женщину!

Она эффектно ткнула зонтиком в мою сторону.

– За что? – сержант метнул на меня взгляд из-под кустистых бровей.

Мисс Фитцпатрик пылала негодованием:

– Это она. Я видела!

– Что вы видели, мэм? – устало, но почтительно уточнил полицейский.

– Я видела, как она сама толкнула девушку под машину!

И с такой уверенностью она это заявила, что полицейский заколебался.

Я закатила глаза и напомнила:

– Авто внезапно сорвалось с места и не остановилось на светофоре. Как я, по-вашему, могла это предвидеть?

Она было смешалась, но тут же нашлась:

– Это был ваш сообщник.

Сержант задумался, морща лоб. Картинка и впрямь выходила подозрительная.

– Эй, послушайте, но это же неправда! – живо вмешался Эндрю Мастерс. На него все дружно обернулись, и мужчина залился краской до корней волос. Сразу стало ясно, что ему нет и двадцати. Он упрямо выставил подбородок и заявил уверенно: – Мисс… простите, не знаю вашего имени, в общем, эта леди наоборот пыталась вытащить девушку.

– Вздор! – заявила мисс Фитцпатрик, повысив голос. – Вы тоже с ней заодно.

Констебль красноречиво закатил глаза. Сержант был сдержаннее:

– Почему вы так решили, мэм? Вы знаете этих людей?

Ему явно совсем не нравился оборот, который принимали события. Однако отшить мисс Фитцпатрик он не смел – сразу видно, что она станет жаловаться во все инстанции подряд.

– Вот еще. Стала бы я со всякими знаться! – фыркнула она. – Я – заслуженная учительница, чтоб вы знали.

И заслуженная старая дева, несомненно. Этот почетный титул был прямо-таки написан на ее сухопарой фигуре и кислом лице.

Бедные, бедные ее ученики.

Сержант мигом потерял к ней интерес. Пробурчал:

– Тогда откуда вы можете что-то знать, мисс?

– Да вы посмотрите на нее! – мисс Фитцпатрик все сильнее распалялась. Еще немного, и ткнет меня зонтиком. – У нее же все на лице написано! Молодая красивая проститутка, которая вертит мужчинами, как хочет.

Ничего себе аргумент.

– Спасибо, – улыбнулась я, когда прошла оторопь.

Глупо обижаться, протестовать и что-то доказывать. Такие люди воспринимают спор, как подтверждение своей правоты.

Челюсть у сержанта отвисла:

– За что?

– За молодую и красивую, – объяснила я любезно.

Мисс Фитцпатрик побагровела.

– Кстати, – продолжила я тем же ровным тоном, аккуратно стаскивая перчатку, – мой муж тоже так считает.

И продемонстрировала заветное колечко, символ своей респектабельности.

Ну что, добьем наших доблестных полицейских?

– Миллисент Керрик, – представилась я. – Миссис Альберт Керрик, проживаю с мужем на Лонгстрит, восемь.

– Но это же!.. – не выдержал младший полицейский и что-то горячо зашептал сержанту.

– О! – только и сказал тот, глядя на меня уже совсем иначе. Уважительно и чуточку опасливо. Хорошая вещь – репутация.

Я скромно улыбалась и ждала продолжения.

– Так ведь это… это притон! – дошло и до свидетельницы.

– Бар, – поправила я.

Кажется, она не услышала. Раздулась от гнева, как жаба, которую мальчишки надули через соломинку. Надеюсь, хоть не лопнет?

– Миссис Керрик, – зато сержант теперь был подчеркнуто вежлив. Еще бы, лейтенант Коэн любит пропустить в «Бутылке» кружечку-другую. – Сожалею, но вам придется проехать с нами в участок.

– Вы меня арестовываете? – подняла брови я. – Пора звонить адвокату?

Он мотнул головой и объяснил чуть заискивающе:

– Нет-нет, миссис Керрик. Я вам верю. Просто нужно записать ваши показания.

Мисс Фитцпатрик стукнула зонтом о мостовую и язвительно припечатала:

– И вам она голову задурила.

Лицо сержанта налилось дурной кровью.

– Да что вы!..

Дискуссию прервал ледяной голос:

– Что здесь происходит?

И как-то так он это сказал, что все мигом умолкли. Эллиот был в штатском, но чувствовалась в нем некая спокойная властность, привычка к беспрекословному повиновению. Впитанное с молоком матери почтение к благословенным, истинным хозяевам Империи, заткнуло рот даже голосистой мисс Фитцпатрик. Только блондинка за моей спиной прошипела что-то не вполне почтительное.

– Сержант Питерс, сэр! – гаркнул полицейский, вытянувшись во фрунт. – Автомобиль сбил девушку и скрылся. Свидетель утверждает, что ее толкнула под машину миссис Керрик, другой свидетель заявляет обратное. Будем разбираться, сэр!

Надо же, кинулся докладывать, даже не спросив документы.

Брюнет полоснул по мне взглядом. По-видимому, сюда он примчался, заслышав вой сирен, и не слишком рад такому повороту событий. Еще бы!

– Я знаком с миссис Керрик, – процедил он, – и более чем уверен, что ничего подобного она не делала.

– И с мисс Кэтрин Свенсон вы также знакомы, сэр? – почтительно осведомился сержант.

Я помалкивала, только ёжилась на ветру.

Каменное лицо брюнета даже не дрогнуло.

– Миссис Керрик обещала нас познакомить. Я ждал девушек в кафе.

– О, понимаю, сэр, – совсем смешался полицейский. И гадай теперь, что подразумевалось под нейтральным «познакомить»? Уж не сводничество ли? Уточнить сержант не посмел, лишь спросил уважительно: – Могу я посмотреть ваши документы, сэр?

Лучше поздно, чем никогда.

Эллиот дернул щекой.

– Конечно, сержант.

И вынул из внутреннего кармана пальто темно-красную книжицу, украшенную золотым гербом Империи.

Сержант побелел, как молоко. А когда открыл удостоверение, и вовсе чуть не хлопнулся в обморок. Заслуженная пенсия уплывала от него, как льдина по весенней реке.

– Мы можем идти? – осведомился Эллиот скучающе.

– Да-да, сэр! – закивал сержант. – Конечно, сэр!

Должно быть, в красках представил, как оскорбленный начальник Особого отдела растирает в порошок его многолетнюю беспорочную карьеру.

– Пойдемте, миссис Керрик, – брюнет коротко мне кивнул и, не оглядываясь, зашагал прочь.

Я пожала плечами и пошла следом. Позади сержант так рявкнул на осмелившуюся подать голос мисс Фитцпатрик, что она, судя по звуку, подавилась собственным языком.

***

Эллиот направлялся явно не в кафе. Надо думать, желание чинно посидеть за чашкой чаю у него отбили. Зато я бы от горячего чая не отказалась, и желательно побыстрее, совсем продрогла в тонкой блузке. Но не отбирать же свое окровавленное пальто у раненой девушки!

Мокрая брусчатка скользила под ногами, юбка сковывала шаг. Неудивительно, что брюнет вырвался вперед. Бежать за ним? Вот еще. Я ведь не собачка, чтобы командовать: "К ноге!"

Что примечательно, шел он не к парадному входу, а к черному. Какие любопытные познания о городских задворках. Откуда бы?

Задняя дверь "Бутылки" выходила в переулок, который мог бы служить декорациями для мрачного фильма: глухие кирпичные стены, сизые от дыма и копоти; матерные надписи на облезлых воротах; крест-накрест забитые ставни; под ногами хлюпают дурно пахнущие лужи.

Эллиот оглянулся на ходу, нахмурился недовольно и остановился, как вкопанный.

– Миссис Керрик, – едко произнес он и прищурил темные глубокие глаза. – Вы специально идете так медленно, чтобы нас все хорошенько разглядели?

Решил сорвать на мне злость? Не на ту напал.

– Я вам не навязывалась, – парировала я, потирая озябшие руки. – И вы всерьез считаете, что я могу вами… хвастаться?

Скорее наоборот. Даже вздумай я изменить Алу, выбрала бы кого-нибудь другого. Роман жены с брюнетом для него был бы плевком в лицо. Я и сама нежных чувств к благословенным не питаю.

Глаза Эллиота полыхнули, как уголь в печке. Он плавно скользнул ко мне, заставив попятиться и вжаться спиной в грязную стену (прощай, блузка!). Уж больно вид у него был угрожающий.

Кирпичи обожгли холодом. Зато от брюнета исходил жар.

– Знаете, миссис Керрик, – произнес он, неотрывно глядя на мои губы, – а это идея. Пусть все считают нас любовниками. Неплохая маскировка, согласитесь.

– Вряд ли мой муж оценит такую, кхм, честь.

Узкие губы Эллиота растянулись в недоброй улыбке.

– Думаете, меня волнует мнение вашего мужа?

Прежде чем я нашлась с ответом, он притиснул меня к стене и крепко поцеловал. Зато согрелась!..

– Знаете, мистер Эллиот, – с трудом выговорила я, когда он наконец отстранился. Хотя из капкана рук не выпустил. – Наша сделка начинает казаться мне не такой уж выгодной. Я даже подумываю ее расторгнуть.

Горячие угли его глаз будто подернулись пеплом.

– Бросьте, – поморщился брюнет, наклонился к самому моему уху и шепнул: – Поздно.

А сердце-то как колотится… Нехорошо, миссис Керрик, в вашем-то возрасте и почтенном замужнем статусе!

– Я не позволю вам пойти на попятный, – продолжил Эллиот тем же интимным шепотом. – Соврете что-нибудь мужу, подумаешь. Зато наблюдатели, думаю, поверили.

Близость сильного мужского тела меня нервировала, так что я еле собралась с мыслями:

– Какие еще наблюдатели?

– Которые притаились за во-о-он теми воротами, – он взглядом указал на неприметные болотно-зеленые створки. – Они шмыгнули туда, завидев меня.

«Убью!» – подумала я мрачно. Просила же лоботрясов не соваться!

– Мистер Эллиот, отпустите, – я дернула локтем, пытаясь высвободиться из его хватки.

Он сделал вид, что не заметил.

– Кстати, – брюнет поднял мое лицо за подбородок, – раз уж мы с вами любовники, зови меня на «ты». На "Брайане" я не настаиваю, обойдемся "Эллиотом". А теперь закрепим результат.

И эдак неторопливо ко мне склонился.

Это он зря, второй раз меня врасплох не застать. Щелкнула пружина и короткое острое лезвие перочинного ножа уперлось точнехонько ему в диафрагму. И пусть скажет спасибо, что не ниже!

Я с улыбкой посмотрела на окаменевшего брюнета. Ноздри его раздувались от ярости, скулы обозначились резче.

– Если вы так настаиваете, мистер Эллиот, можете делать вид, что за мной ухлестываете. Безуспешно. Ясно?

Черные глаза вспыхнули таким недобрым огнем, что мне стало страшно. Металл в моих пальцах вдруг ощутимо нагрелся. Сильнее, еще сильнее. Нестерпимо горячо!

Вскрикнув, я разжала пальцы, и нож звякнул о брусчатку. В тот же миг Эллиот заломил мне руку за спину. И прижался к моему рту – не лаская, наказывая.

Поцелуй – или укус? – вышел коротким. И обжигающим, как неразбавленный спирт.

– Поговорим в баре, – скомандовал Эллиот, касаясь твердыми губами моих губ. – И давайте без глупостей.

– Хорошо, – процедила я сквозь зубы.

Ох, с каким наслаждением я бы влепила ему пощечину! И захлопнула дверь «Бутылки» перед его аристократическим носом.

Хотя от Эллиота, пожалуй, так легко не избавиться. Выгони его за дверь – залезет в окно. Слишком многое для него поставлено на карту.

Он одобрил насмешливо:

– Вот и умница. Пойдемте.

И повел меня к «Бутылке», обнимая за плечи. Со стороны, должно быть, смотрелось мило. На деле же я чувствовала себя мышкой в лапах кота.

Шаг за шагом. Вынуть ключ. Сунуть в замок. Щелкнуть выключателем. Запереться изнутри. Привычные, заученные до автоматизма движения помогали унять бешенство.

Эллиот отпустил меня, как только мы оказались внутри. Стащил мокрую шляпу, швырнул на свободный табурет.