Пролог
Алекс
Честно говоря, я не ожидал, что девчонка окажется настолько миниатюрной. А тут… Крошка, ни дать ни взять! Зато попка, словно орешек. Остановившись в дверном проёме, я уставился на её оттопыренный зад. Нагнувшись над широким кухонным столом, она увлечённо смахивала крошки и меня не замечала. Ножки точёные, лодыжки тонкие. Её не портила даже грубая форма горничной – серая, доходящая до коленок. Лицо её было сосредоточенным, будто бы в маленькой головке бродили какие-то глубокие мысли. Привалившись плечом к косяку, я стал наблюдать за ней, оценивая открывшуюся мне картину. Невольно усмехнулся. М-м-м… Изначально пользоваться предложением друга я не намеревался, но сейчас, глядя на то, как кошечка выгибает спинку, понимал, что поторопился. Грешно такой девочке не вставить…
Девчонка, тем временем, разогнулась и убрала за ухо прядку тёмных волос. Ладони у неё были маленькие, узкие – как раз то что нужно, ушки аккуратные. Ну надо же… конфетка! Когда Вандор показал мне фотографию, я даже подумать не мог, что оригинал окажется настолько хорош. И плевать, что не в моём вкусе! Вкус – понятие растяжимое. Попробуем – поймём. Мелковата, конечно, но оно даже к лучшему. Трахать такую – чистый кайф. Я снова посмотрел на её упругую попку и почувствовал, как напрягся член.
Недолго думая, подошел к девочке и надавил ей на спину, заставляя нагнуться ниже. Вскрикнув, она упёрлась ладонями в стол и попыталась вырваться. Сильная, мать её! Ну нет, дорогуша! Вначале мы тобой займёмся, а потом вали на все четыре стороны. Найдя край подола, я потянул его вверх. Кожа у неё была гладкая, шёлковая, бёдра точёные. Вся она напоминала натянутую тетиву лука – поджарая, гибкая. Я чувствовал её сопротивление и заводился от этого ещё больше.
– Не трогайте меня! – извиваясь, вскрикнула она.
Голос у неё был звонкий, с едва заметной хрипотцой. Чёрт! Меня даже это заводит!
– Заткнись! – приказал я, задирая её форму выше. Оголил ягодицы и с силой сжал. Содрал с неё трусики и похлопал между ног. Да-а-а…Боже… Давно я не ощущал такого возбуждения! Чувство, что яйца сейчас треснут! Девчонка же продолжала ёрзать. Уж не знаю как, но ей удалось повернуться ко мне лицом. Я увидел её глаза – огромные, зелёные, с густым частоколом чёрных ресниц. Скулы у неё были высокие, губы не слишком полные, но от этого лицо казалось только интереснее. Она смотрела на меня широко-распахнутыми глазами, грудь её тяжело вздымалась, из приоткрытого рта вырывалось шумное дыхание. Кровь ударила мне в голову, в паху натянулось так, что я едва не выматерился. Руки её скользили по столу, она пыталась отклониться, вот только отпускать я её не собирался. Уж точно не теперь, когда меня выкручивало от желания вбиться в неё по самое не хочу. Натянуть её так, чтобы кричала… Ухватив за подол, я было рванул её на себя, но внезапно в воздухе что-то блеснуло. Что за херь?! Не успел я опомниться, как плечо пронзила острая боль.
– Сука! – зашипел я, невольно разжав пальцы, и схватился за руку.
Она отпрянула, подалась назад, и боль стала совсем адской. Нож! Чёрт подери! Я смотрел на зажатый в её руке окровавленный кухонный нож и понимал – ей конец. Вот дрянь! Проклятая шлюха!
Нож выпал из её пальцев и с глухим стуком ударился об пол. Я чувствовал, как меж моих пальцев сочится кровь, ладонь девчонки тоже была в крови. Эта тварь захерачила мне ножом… Проклятая мерзавка без имени. Да когда друг узнает… Впрочем, ждать его я не собирался. Удавлю…
– Тебе конец, тварь! – прорычал я, пытаясь зажать рану, и сделал шаг к ней.
Она ещё сильнее вжалась в стол. Лицо её было бледным, только глаза горели нездоровым огнём. Я хотел ухватить её за шею, припечатать к столу и… Не знаю, что бы я сделал. Заставил бы её собственной кровью блевать. Эта гадина у меня хрипела бы в агонии… Но ей повезло – в кухню, разговаривая по рации, вошёл обеспокоенный сотрудник службы безопасности. Судя по всему, ребята друга поняли, что произошло что-то из ряда вон. Был бы сам Вандор дома, уверен, он бы пристрелил девицу на месте… Плечо… Стиснув зубы, я зарычал. Почувствовал, как меня ведёт в сторону.
– Мать его! – выругался я сквозь сжатые зубы, чуть пошатнувшись. Подоспевший охранник помог мне присесть, другой, появившийся следом за ним, ухватил девчонку и грубо швырнул её на пол к моим ногам. Та упала и почти сразу вскинула голову. Боится, сука. И правильно делает. Я посмотрел на неё сверху вниз и прищурился. Глаза остались единственным живым пятном на её бледном лице. Сама напросилась…
– Ты за это поплатишься, – процедил я, глядя ей прямо в глаза. – Ох, как поплатишься.
Она сглотнула. Ресницы её дрогнули. Кто-то из прислуги помог мне снять рубашку и принялся обрабатывать рану. Рука болела, а я всё смотрел на лежащую передо мной шлюху. Сегодня она сама себе подписала смертный приговор. Уж что-что, а этого я ей так не оставлю, пусть даже не надеется.
Глава 1
Алекс
Ночка выдалась непростая, и теперь я чувствовал себя так, словно меня хорошенько тряхнули за шкирман. А всё Вандор с его синеглазой девицей… Мало того, что пулю схлопотал и едва не сыграл в ящик, так ещё и проблем огрёб. И ведь не успокоился, сучара! Помешался на бабе…
Усмехнувшись, я тряхнул головой и повёл плечами, разминая затёкшие мышцы. Запустил пальцы в волосы и широко зевнул. Мозги были мутными, я понимал – не выпью кофе, буду весь день ходить и втыкать, как осёл. Хотел было вызвать горничную, но представил, как она мелькает перед глазами… Ну нахер!
Умывшись, надел штаны и спустился вниз. Прошёл в кухню и включил кофемашину. Стоило мне почуять густой запах арабики, настроение приподнялось. Первый глоток промочил горло, второй помог включить голову.
Лежащий на столешнице телефон завибрировал, и я, бросив взгляд на дисплей, понял, что звонит Вандор. Лёгок на помине… Сам я только-только подумывал набрать ему. Отхлебнув кофе, я поднёс телефон к уху. Хмыкнул.
– Только собирался тебе звонить, – сказал я и тут же услышал какой-то звериный рык друга:
– Ты хотел девчонку? Можешь забирать!
Вот это заявочки! Естественно, я сразу понял, о какой девчонке идет речь. О той самой кошечке с попкой-орешком. Вот только когда я попросил Вандора отдать её мне, он послал меня и сделал это достаточно грубо. Похоже, крышняк у него всё же тронулся… Что же, отказываться я не собираюсь. Молча сделав ещё глоток, я задумчиво посмотрел на остатки кофе и проговорил:
– Буду у тебя через полчаса.
– Давай, – раздалось в ответ всё то же рычание, а следом связь прервалась.
Я снова глянул в чашку, выплеснул остатки в раковину и решил сделать себе ещё одну. Так, чтобы окончательно привести голову в порядок. А то мало ли… Два психа это уже слишком.
Девчонку из дома вывел сотрудник службы безопасности. Я знал, что Вандор уехал на встречу со своим батей, так что даже заходить не стал – нахрен надо. Дождался, когда её подведут к машине и, окинув взглядом с головы до ног, кивнул охране. Выглядела она настороженной. Знает, сучка, что её ждёт.
– Я же обещал тебе, что мы ещё увидимся, – негромко сказал я, усаживаясь рядом с ней на заднем сиденье. Она промолчала. Отвернулась к окну, усиленно делая вид, что её всё происходящее не касается. Ну-ну. Я чувствовал, как от неё воняет страхом. Как ни пыталась она держаться, я знал – ей не всё равно. Понимает же, что будет. Впрочем, что будет, я понятия не имел. Трахну пару раз, а там посмотрим.
Признаться, к питомникам, где Вандор и прикупил эту малышку, отношение у меня было неоднозначное. Нахрена нормальному мужику покупать себе шлюху и потом нести за неё какую-никакую, но ответственность, когда её можно снять и так, а потом забыть? С другой стороны, если не хочется заморачиваться и каждый раз искать приключения на жопу, вернее, на член… В общем, почему бы и нет. Хозяин – барин. Тут кому что удобно. Вряд ли бы я сам решился прикупить себе девочку, но это же вроде как подарок… Да и с подарком этим у меня свои счёты. Главное, понять, что с ней делать, когда надоест. Можно передарить или оставить в качестве горничной… Тоже, кстати, неплохой вариант. И упругая попка всегда под рукой, и нанимать прислугу не нужно. Глянув на девчонку, я хмыкнул. Колени её были плотно сдвинуты, спина прямая, словно она палку проглотила. Положив ладонь на её ногу, я слегка задрал подол платья. Он и так-то едва доходил ей до середины бедра, так что задирать особо было нечего. Взгляду моему открылась татуировка, украшавшая почти всё её правое бедро. Вьюн с раскрытыми цветами. А красиво, чёрт подери! Не люблю это всё на женском теле, но тут… Я присмотрелся к рисунку. Хорошо сделано – цветы, словно живые. Девчонка сдвинула ноги ещё плотнее. Вздрогнула, глянула на меня исподлобья. Ладошки её сжались в кулачки. Я подмигнул ей и протиснул руку меж её ног. Пальцы мои коснулись её трусиков. Надавив чуть сильнее, я отодвинул ткань в сторону и раздвинул складочки плоти. Она вцепилась в мою руку, попыталась оттолкнуть, но я тут же перехватил её запястье и сжал с такой силой, что она вскрикнула.
– Тебя никто не спрашивал, чего ты хочешь, а чего не хочешь, – процедил я. – Если мне нужно, чтобы ты раздвинула ноги, ты их раздвигаешь, поняла?
Она глянула на меня с ненавистью. С холодным презрением и отвращением. Губы сжались в тонкую линию, глаза, казалось, потемнели ещё сильнее, и от этого её взгляда я почувствовал прилив гнева. Хотелось смять её, сломать, подчинить. Нет, солнышко, не будешь ты на меня так смотреть. Эти твои штучки не прокатят. Я тебя быстро на место поставлю.
– Если ты думаешь, что я всё забыл, ты ошибаешься, – продолжил я, одёрнув её платье. – Я никогда ничего не забываю.
– Александр Викторович, – обратился ко мне водитель. – Вы не будете против, если мы завернём на заправку?
Против я не был, и уже через несколько минут мы остановились на АЗС. Воспользовавшись моментом, я решил сделать пару звонков и покинул салон. Сегодня утром в один из моих магазинов должна была прийти партия эксклюзивных колец, и я хотел убедиться, что с этим всё в порядке, а потому набрал менеджеру. Лето в этом году выдалось что надо, погода стояла безветренная и жаркая. Тряхнув головой, я надвинул солнечные очки и отошёл в сторону. В трубке послышались гудки. Нерасторопный сукин сын… Но дело своё знает, иначе бы давно получил пинка под зад. Наконец на том конце раздался ответ, и я тут же задал интересующие меня вопросы. Отлично! Всё в порядке, как я и ожидал, но убедиться стоило. Закончив разговор, набрал следующий номер. Повернулся к машине… Какого же было моё удивление, когда взгляду моему вновь предстала попка-орешек… И орешек этот стремительно нёсся в сторону придорожных кустов.
– Вы ничего не потеряли? – рявкнул я на зазевавшихся охранников.
Вот тупицы! Сила есть, а мозги… Впрочем, винить ребят в том, что они упустили девчонку, мне было трудно. Задачи у них, как ни крути, несколько иные. И уж точно никто из них не ожидал, что малышка припустит так, что только и видели… Да я и сам, признаться, не ожидал. Это вызвало у меня новый приступ раздражения. Теперь она точно доигралась…
Я кивнул в сторону удирающей девчонки, и ребята тут же спохватились. Догнали быстро, несмотря на всю её прыть. Я думал, мозгов на то, чтобы остановиться, у неё всё-таки хватит, но нет. Стоило ей ощутить хватку на своем локте, она вскрикнула. Отшатнулась от одного охранника и метнулась в другую сторону. Второй подставил ей подножку, и она тут же свалилась в придорожную пыль. Я слышал, как она визжит, ругается матом и вырывается. Стоящий рядом работник заправки удивлённо смотрел, как трое моих ребят пытаются справиться с брыкающейся шлюхой. То ещё зрелище, надо сказать.
– Проблемы с подарком, – бросил я, глянув на парня. Тот понимающе кивнул, я же двинулся ко всей этой куче-мале.
– Пустите меня! – визжала девка, не замечая меня. – Пустите меня, ублюдки! Не трогайте! Отстаньте!
– Заткнись! – рявкнул один из парней, сдавливая её руки и пытаясь прижать к земле.
Она выгнулась, пнула его ногой, вырвалась, но тут же вновь оказалась поваленной в грязь.
– Угомонись, сука! – процедил второй охранник. – Если не хочешь, чтобы Александр Викторович тебе голову открутил, лучше успокойся.
– Да насрать мне на вашего грёбаного Александра Викторовича! – рявкнула она и зарядила телохранителю локтем. – Пусти, сукин сын!
К тому моменту, как я подошёл, парни всё же успокоили её. Присмиревшая девчонка лежала на спине, грудь её тяжело вздымалась, с губ слетало шумное дыхание. Когда я остановился рядом, её дёрнули наверх, словно пушинку, и поставили на ноги. Я смерил её взглядом. Чёрное платье в пыли, волосы всклокочены, на лице грязь… Мать её за ногу! Но что-то в этом есть… Глазища горят, грудь вздымается, кожа бронзовая…
Я резко схватил её за подбородок. Сдавил так, что она поморщилась. Наверняка потом синяки будут, но наплевать! Эта тварь меня достала. Одно моё слово, и её прикончат прямо тут. Никто и искать не станет, потому что таких, как она, в принципе никто не ищет. Она хотя бы это понимает?! Понимает, сука! Не может не понимать. Глаза у неё умные, сразу видно, что не пустышка. Так какого дьявола добивается?! Надавливая всё сильнее и сильнее, я заставил её задрать голову. Меня колотило от бешенства. Двинуть бы ей как следует, да боюсь, если я это сделаю, от неё мокрого места не останется!
– Ты доигралась! – процедил я сквозь зубы.
Девчонка дёрнулась, желая, по всей видимости, высвободиться, но отпускать её в мои планы не входило. Уж не теперь – точно. Я подтянул её к себе. Она была такая низкая, что едва доходила мне до груди. И эта шавка ещё тявкать вздумала?! Стоит мне стиснуть её цыплячью шейку, позвонки так и полетят в разные стороны. Она опять попыталась мотнуть головой, вцепилась своими тонкими длинными пальцами мне в запястье.
– Слушай сюда, тварь, – снова зашипел я. – С этого дня ты принадлежишь мне. Ты – моя личная собственность. Не рыпайся, если жить хочешь. Потому что если мне что-то не понравится, я пущу тебе в лоб пулю и даже закапывать не стану. Брошу в канаву и будешь гнить.
Она смотрела на меня в упор, и с каждым моим словом огонь в её тёмно-зелёных, болотных глазах становился всё яростнее. Ненависть?! Ну что же, пусть ненавидит. Мне до этого дела нет. Трахать мне это её не помешает, а больше ни на что она не годна. Волчонок…
– Свяжите ей руки, да так, чтобы не смогла пошевелиться, – бросил я своим людям, отпустив её. – И рот заткните. Не хочет по-хорошему, будет по-плохому.
Развернувшись, я пошёл обратно к машине. Пусть моим подарком займутся парни. Что-то подсказывало мне, что огребу я ещё с этой дрянью проблем. И взгляд этот её… Что-то было в её глазах такое, объяснения чему я ещё не нашёл. Какая-то непонятная мне темнота, где терялось всё на свете… Этот взгляд раздражал, но вместе с тем будил внутри странные ощущения.
Вернувшись к машине, я облокотился о капот. Девчонку подвели с другой стороны и, как я приказал, скрутили так, что на лице её отразилась гримаса боли. Сама напросилась. Не надо было злить меня, крошка. Не в твоём положении строить из себя бравую, да храбрую. Была бы умная, заткнулась бы и сидела тише воды, ниже травы.
– Да не трогайте вы меня! – донёсся до меня её рык – злой и отчаянный. Она попыталась отвернуться, когда сотрудник службы безопасности скрутил кляп, но тот ловко ухватил её за волосы. Волосы у неё были недлинные – по плечи. Мне нравились девчонки с шикарной гривой, но эта… Всё в ней выглядело гармонично. Скажи мне кто, что у меня член до носа подпрыгивать будет от такой малышки, посмеялся бы, а тут… И ножки её, и узкие плечи, и черты лица: всё было словно выверено гениальным скульптором. Теперь я как следует рассмотрел цвет её волос – тёмная шатенка. Красивый цвет, словно горький шоколад.
– Блядь! – услышал я и перевёл взгляд на охранника. Увидел, как перекосилось его лицо, и с удивлением понял, что она цапнула его за палец. Стало даже смешно. Судя по всему, мне стоит крепко задуматься о смене собственной охраны. Если они не могут справиться с пигалицей метр пятьдесят пять ростом, то что говорить о большем?! Парни выглядели несколько озадаченными. Судя по всему, они всерьёз боялись переломать сучке все кости, но в то же время спуску ей давать не хотели. Три мужика на одну мелкую девку… Да, ребятки, это я надолго запомню!
– Всё готово, Александр Викторович, – наконец проговорил один из них и подвёл ко мне связанную девчонку.
– Да неужели, – с сарказмом отозвался я и приподнял бровь.
Намёк мой был понят правильно. Парни замялись.
– Простите, Александр Викторович, – ответил старший. – Поймите… внештатная ситуация.
– Ладно уж, – махнул я рукой. – В машину её и поедем отсюда.
Девчонку толкнули в салон, и она тут же вжалась в противоположную дверцу. Забилась в самый угол и уставилась на меня своими глазищами. Запах страха стал ещё ощутимее. Грязная и растрёпанная, она выглядела присмиревшей. Руки её были связаны за спиной, плечи напряжены. Я видел, как верёвка впивается в её запястье. Стоило бы немного ослабить узел, но делать этого я не собирался. И не потому, что опасался новой попытки побега. Чего хотела, то и получила. Хотя, нет. По идее, получить она должна была куда сильнее. А это так…
Ладонь моя вновь легла на её бедро. Я погладил кожу пальцами, приподнял подол и уставился на татуировку. Всё же хорошо набита…
Девчонка дёрнула ногой, вскинула голову и уставилась на меня в упор.
– Ты ещё что-то не поняла? – вкрадчиво спросил я, не переставая гладить её ногу.
Она продолжала смотреть. Как-то затравленно, но в то же время с вызовом. Как же она меня раздражает… И при этом как же мне хочется раздвинуть её ноги и вставить ей прямо здесь и сейчас. Эти её растрёпанные волосы, грязь на бронзовой коже… Я чувствовал себя извращенцем. До одури хотеть растрёпанную шлюху – такого я за собой прежде не замечал.
В конец раздраженный её непокорностью, я дёрнул платье с плеч. Она замычала, отпрянула от меня, но я дошёл до той степени озверения, когда это уже перестало действовать.
– Я тебя предупреждал? – цедил я, разрывая тонкую ткань. Та трещала по швам, рвалась, повисая лохмотьями. Чего я хотел добиться – сам не знаю, но взгляд девчонки стал не таким вызывающим. Она сжалась, забилась в самый угол. Сидящий со мной рядом охранник посмотрел на неё и снова уставился в лобовое стекло. Что-что, а на это мне точно было плевать! Разодрав платье, я спустил его с её плеч до самого пояса. Впился взглядом в маленькую округлую грудь с тёмными сосками. Блядь! Какого чёрта я творю! В штанах стало так тесно, что впору было переключиться на собственную ширинку. Во рту пересохло, член запульсировал. Её тело было совершенным, мать её! Поджарое, изящное. Я так и представлял, как она выгибается подо мной…
– Трахать я тебя буду так, что ходить не сможешь, – склонившись, прошептал я ей на ухо и подхватил губами мочку. Накрыл полушарие груди ладонью и сильно стиснул. Она снова замычала, а я выдохнул.
Стоп! Если сейчас же не остановлюсь, разложу её прямо тут… А трахать бабу при собственной охране… Нет, всё же лучше оставить это до дома. И никаких больше заправок! Иначе яйца у меня точно лопнут.
Глава 2
Стэлла
От всего происходящего меня в буквальном смысле тошнило. Я понимала только одно – если не убегу сейчас, мне конец. Этот мужчина… Алекс. Он вывернет меня наизнанку, сотрёт всё, что ещё не было стёрто до него, и оставит подыхать. Сколько раз я встречала подобных ему… Очередной ублюдок, придающий значение лишь собственным желаниям и считающий остальных грязью под своими ногами. Высокий и поджарый, он пугал меня своей неукротимой звериной силой. И ещё эти серые, стальные глаза… Глядя на него, я испытывала животный ужас, смешанный со смирением, которого я не желала.
Что и говорить, Александр был красив… Чтобы рассмотреть его лицо, мне нужно было задрать голову. Должно быть, роста в нём под метр девяносто, не меньше. Господи, он же раздерет меня на части… Рядом с ним я чувствовала себя ничтожеством. Ручища, как лопаты, жёсткие черты лица, квадратный подбородок, выдающий волевой характер. На лоб его спадала прядка пшеничных волос… Должно быть, у него отбоя нет от женщин, так на кой я ему?! На кой я им всем?! Мне хотелось криком кричать, но вместо этого я молча жалась к дверце, боясь, что он начнет прямо тут, вместе со своими охранниками. Беги, прячься… Я пыталась спрятаться, чтобы не думать о том, что все они смотрят на меня, полуголую и униженную. Запястья болели так, что на глаза наворачивались слёзы, сердце то затихало, почти переставая биться, то подпрыгивало к горлу. Я всё ещё чувствовала слабость, а то, что произошло на заправке… Боже, у меня был один единственный шанс, но я так бездарно его упустила!
Внедорожник подъехал к высоким кованным воротам, и те начали разъезжаться в стороны. Посмотрев в окно, я увидела дом. Двухэтажный особняк с небольшими колоннами и широкими окнами. Красивый дом в итальянском стиле. Во дворе журчал трёхъярусный фонтанчик. Сразу видно, что хозяин привык жить на широкую ногу. Да по нему и так видно! Дизайнерский пиджак, кожаный ремень, на запястье дорогие часы. От него буквально пёрло властью, деньгами и эгоизмом. И вот в это всё я умудрилась влипнуть! Будь проклят тот нож! Тогда я настолько испугалась, что не понимала, что делаю… Честно говоря, я даже не помнила, как это произошло. Дикий страх, а потом… потом осознание того, что я сотворила. Если бы я только знала! Перетерпела бы, стиснула зубы и перетерпела. Сколько уже раз, одним больше, одним меньше. Но тогда всё случилось так неожиданно, что я… Я словно с ума от страха сошла. Не понимала, что делаю. Главным тогда было защитить себя, а осознание пришло уже после. Если бы меня хотя бы кто-то предупредил… Но кто я такая, чтобы просто сказать о том, что я должна буду обслужить друга человека, что меня купил? Правильно, никто…
– Отведите её в мою спальню, – услышала я раскатистый голос Алекса, когда машина остановилась перед гаражом.
В спальню? Вот так сразу? Я прикрыла глаза, чувствуя, как внутри всё сжалось. В душе словно чёрная дыра образовалась. Такая пустота, что дышать стало трудно. Я поняла, что смертельно устала. Не только физически, нет. Морально. События последних дней и так были тяжёлыми, а теперь это… Но я должна выдержать. Должна. Выбора у меня всё равно нет.
Один из охранников открыл дверь с моей стороны, схватил меня за локоть и выволок из машины. Платье моё болталось на талии, подол перекрутился. Грудь тут же обдало тёплым ветерком, и я почувствовала, как затвердели соски. Охранник задержал на мне взгляд. Я посмотрела ему в глаза. Плюнула бы в рожу, если бы смогла, но рот мне заткнули какой-то тряпкой. Как же я их всех ненавижу! Как же мне хотелось, чтобы все эти ублюдки провалились в преисподнюю и вечно горели там в адском пламени! Видимо, мои мысли отразились во взгляде, потому что подонок перестал пялиться на мою грудь и, крепко ухватив за локоть, повёл меня ко входу в дом. Через тонкую подошву балеток я чувствовала гравий дорожки, ветер обдувал тело. Было тепло, но, несмотря на это, кожа моя покрылась мурашками. Вдоль дорожки росли подстриженные в виде шаров тисовые кустарники вперемешку с шиповником. Красиво… Красиво и дорого. На крыльце я едва не споткнулась и, если бы мой конвоир не придержал меня, наверняка воткнулась бы носом в ступеньки. Свернуть себе шею, да и дело с концом…
– Аккуратнее, – буркнул охранник. Я наградила его тяжёлым взглядом. Аккуратнее… Развяжи мне руки, кретин! Посмотрю я на тебя, как ты будешь аккуратнее, если тебе верёвки в кости врезаются!
Видимо, до него дошло о чём я думаю, потому как весь оставшийся отрезок пути до комнаты он молчал. Пройдя через холл, мы поднялись на второй этаж по широкой лестнице из красного дерева. Всё тут буквально вопило о состоятельности хозяина. В коридоре второго этажа стояли маленькие диванчики из кожи белого и бледно-кофейного цвета, на стенах висели акварели и изящные бра в форме лилий. Ступни моих ног утопали в длинном ворсе роскошного ковра, глушащего звук шагов. И во всём этом великолепии я – грязная, растрёпанная, уставшая. Словно уродливое пятно на великолепном рисунке.
Охранник подвёл меня к одной из дверей в конце коридора и, открыв, толкнул в спину. Я ввалилась внутрь. Запнулась о край ковра и на этот раз всё-таки не удержала равновесие. Коленку обожгло болью, ворс ковра щекотнул щёку. Отомстил, мудак? Я смотрела на своего провожатого снизу вверх, понимая, что он это специально. Держался-держался, а тут всё-таки говно попёрло. Губы его были плотно сжаты, взгляд хмурый и тяжёлый. Не нравится? А мне нравится?! Только кто меня спросил?!
Склонившись, он развязал кляп, и я тут же фыркнула. Во рту пересохло, горло драло.
– Развяжи меня, – просипела я. – У меня руки онемели.
Это была чистая правда. Верёвки так сильно врезались в кожу, что я почти не чувствовала кисти. Болели даже плечи. Выдохнув, я опустила голову. Опять эта тошнота… Мне нужно было несколько спокойных дней, чтобы прийти в себя, но, судя по всему, этого я не дождусь. Охранник грубо перевернул меня животом вниз и взялся за мои кисти. Чтобы не закричать, я с силой стиснула зубы. Не дождётся. Даже если он мне руки переломает – ни звука не издам. Не впервой.
Через несколько секунд кисти мои были свободны. Сжавшись на полу, я тут же обхватила левую и растёрла кожу пальцами.
– М-м-м… – не выдержав, всё же застонала я. Пальцы начало покалывать, на коже виднелись красные борозды. Прижав к себе ноющие ладони, я подтянула колени к груди. Вставать не хотелось. Не хотелось, чтобы этот бугай снова рассматривал меня, словно товар, выставленный в витрине. Разорванное платье едва прикрывало мои бёдра, выше же я была совершенно голой.
– Сейчас придёт горничная и вымоет тебя, – бросил охранник прежде, чем свалить за дверь.
Я зло посмотрела ему в след. Вымоет меня?! Я ей так вымою, что потом мыться не захочется. Не дай бог ещё какая-то горничная будет меня трогать. Никогда. Никогда меня не трогала женщина. Умру, но не позволю этого. Хватит с меня и всех этих грязных уродов. Уж ванную я в состоянии найти без чьей -либо помощи.
Минут через пять в дверном проёме в самом деле нарисовалась тётка в отглаженной бледно-голубой форме и белом передничке с кармашками, по краю которого шла аккуратная оборочка. Я по-прежнему лежала на полу и смотрела на неё, прижимая к груди пульсирующие кисти. Даже горничная в этом доме выглядит куда лучше меня… Холёная, с по-аристократически бледной кожей и большими голубыми глазами, она походила на экономку, хотя вряд ли ей было больше тридцати пяти.
– Пойдём, – приблизившись, она ухватила меня за локоть, да так крепко, что запястья заболели с новой силой.
Я зашипела. Проклятая сука!
– Я сама вымоюсь, – процедила я, кое-как поднимаясь с пола.
– Мне приказано помочь тебе принять ванную, – отрапортовала она с высокомерным видом и, брезгливо посмотрев на моё платье, вцепилась в болтающиеся на мне обрывки ткани.
– Не трогай меня! – отшвырнув её руки, процедила я. – Иначе я тебе глаза выцарапаю.
– Не смей так со мной разговаривать! – прошипела она в ответ и толкнула меня к ванной. – Будет мне тут уличная девка приказывать. – Давай, иди. Грязная, как незнамо кто.
Затолкав меня внутрь, она принялась сдирать платье. Я отпихнула её, и это, похоже, окончательно её разозлило. Пальцы её сомкнулись на моём изуродованном верёвкой запястье, и я поморщилась.
– Отпусти! – вырывая руку, рявкнула я.
Она не отпустила. Потянула меня к ванной. Я пихнула её, упёрлась, но она толкнула снова.
– Александр Викторович приказал привести тебя в нормальный вид и, видит Бог, я это сделаю, чего бы мне это ни стоило, – проговорила она, вцепившись в мои волосы.
Я тут же перехватила её руку и, вывернувшись, впилась ногтями. Это она зря! Ненавижу, когда меня трогают! Ненавижу руки! Ненавижу чужие пальцы на своей коже! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!!!! Изловчившись, я впилась зубами в её ладонь. Стиснула челюсти и надавила клыками. Ты, сука, не на ту напала. Поживи на улице с моё, а потом приказы будешь раздавать.
– Ай! – вскрикнула она, прижимая ребро ладони к груди. Уставилась на меня с удивлением и некоторым страхом.
Во рту чувствовался солоноватый вкус крови, и это вызывало во мне удовлетворение. Да, вот так. Я сплюнула на пол, и по кафелю цвета слоновой кости размазалось розовое пятно. Я оскалилась. Наконец-то эта сука оставила меня в покое.
– Приблизишься – изуродую, – прошипела я, а в следующий момент в ванную ввалился мой новый владелец. Хозяин всех и вся, чтоб его!
– Александр Викторович, – дрожащим голосом заговорила горничная, – эта дрянь меня укусила! – Она выставила вперёд руку, демонстрируя ему след моих зубов.
Алекс озадаченно посмотрел на неё, на меня, и сухо проговорил:
– Ты свободна, Мира. Я сам ею займусь.
Горничная ничего не сказала, вышла из ванной с таким видом, словно под нос ей сунули что-то дурно пахнущее. Кажется, в её лице я нажила себе врага. Хотя… Она меня за человека-то не считает, какая вражда?! Только хрен эта сука ко мне теперь подойдёт! Пусть попробует! Ненавижу таких. Более или менее устроилась в своей паршивой жизни и нос воротит. Считает себя лучше других. А чем ты лучше?! Что ты обо мне знаешь?! Грязная, платье драное?! Думаешь, ты от этого застрахована?! Нет, дорогая. Если у тебя нет денег, богатых родителей и заступиться некому. Только я всё выдержу, а вот ты – сомневаюсь. Проводив её взглядом, я посмотрела на Алекса. Тот с непроницаемым выражением лица закатывал рукава своей до отвращения белой рубашки и выглядел при этом так… Словно бы он только-только с президентского приёма вернулся. Расстегнул часы и, сняв их с запястья, положил на полочку под зеркалом. После глянул на меня – прошёлся взглядом от лица до самых ступней. Я ощутила, как у меня кишки выкручиваются. Вот от этого его взгляда – холодного, режущего сталью. Заметила, как серебрится его радужка, словно бы в грозовом небе рассыпали крупицы серебра.
– Раздевайся, – негромко сказал он.
Я не шелохнулась. С одной стороны, меня пронизал страх, с другой – я понимала – подчинюсь сейчас, после пути назад не будет. И почему-то подчиняться этому мужчине мне очень не хотелось. Что-то во мне ещё всё же не умерло. Что-то, что когда-то было моим стержнем, что не дало мне сойти с ума и помогло выжить.
– Ты глухая? – спросил он, когда я не двинулась с места. Шагнул ко мне, но я тут же отступила назад.
– Не прикасайся, – процедила я, глядя ему в глаза.