Общага-на-Крови

Я вот в связи с этим придумал уникальный рецепт, как справиться со всеми жизненными трудностями. Надо все проблемы разделить на две части – разрешимые и неразрешимые. Разрешимые отбросить. Неразрешимые тоже разделить на две части - важные и неважные. Неважные отбросить. Важные тоже разделить на две части – срочные и несрочные. Несрочные отбросить. Короче, вот так все делить, делить проблемы, пока, наконец, не останется последняя, самая главная: где купить пива?

И вообще, если в бога верят, чтобы выпросить у него чего-нибудь, то это не вера, а бессилие.

Они долго молчали, не меняя поз. Потом Отличник услышал, что Леля плачет , и поднял лицо. Его потрясло, что Леля одна делает то, что надо делать, — просто жалеет девочку . Леля глядела перед собой, а слезы бежали по ее щекам. Лицо Отличника вдруг скрутилось, горло задрожало, и в нем что-то запрыгало, как шарик в свистке. И Отличник тоже заплакал, не успев даже перевести дыхания. Они плакали, но плакали не только потому, что та девочка разбилась. Они плакали, потому что чувствовали, как безмерно, беспредельно они счастливы, но все равно не понимают, откуда же столько горя, от которого они плачут. И они плакали о вечной обреченности человеческого рода, о том, что время идет против нашей воли, что мы неразрешимо одиноки, что мы расстанемся с друзьями и друзья предадут нас, а мы — их, что любовь все равно пройдет, что никогда мы не изведаем свободы, что мы слабы и ничего не понимаем в этом мире, что вечная красота не включает нас в свои пределы, что сбудутся или угаснут наши мечты, а дела окажутся ненужными, что мы появились на свет не по своей воле, проживем жизнь по воле истины, которая к нам безразлична, и не по своей воле уйдем, что нас мучит страх, что будущее от нас сокрыто, что в мире нет правды, а на небе нету бога, что морская вода солона, а земля несъедобна, что мы теряем всегда больше, чем находим, что кто-то имеет власть над нами, хотя подлее нас во сто крат, что радость быстротечна, а боль не имеет конца, что нам никогда не увидеть всего на свете, что нам не суметь рассказать о себе все, что в полной тьме ничего не видно, а яркий свет слепит, что мы устали и никому до нас нет дела, что на нас лежит вина за чужое зло, а кто-то все равно нас лучше, что мало тепла, что нет уже парусных кораблей и мы не умеем ездить на лошадях, что сны наши уже не те, что были в детстве, а у Богородицы такое грустное лицо, что рано или поздно мы все равно умрем и нас сожгут или закопают в землю.

– Это жизнь, – так же грустно вздохнул Отличник. – Это не лечится.

Будешь проходить мимо - проходи

Когда очень плохо, всегда хочется, чтобы стало еще хуже.

Как-то вот получается, что слабых больше жалеешь, но меньше любишь. Жалость от доброты идет, а любовь… ну, как бы это сказать… так положено человеку. Любовь первее жалости. Жалеть, конечно, надо, но больше хочется любить.

- Ты меня любишь.. Я тебя люблю... А любви между нами нет! Это против всяких законов...

Все кажется, что еще много душевных ран вытерпишь, а вдруг оглянешься и видишь, что на душе-то уже места живого нет.

- Заведу себе гиену.

- Зачем?

- Чтобы хохотала на балконе.