1.Вдали хлопнула калитка. Мама пришла.
– Сашик! Молочка будешь?
– Пожалуй, нет, мам… Не хочется.
Ох, родная, знала бы, каково мне сейчас, в это тихое утро, не была бы так спокойна. Да я и не “гружу” тебя своими проблемами, у тебя же сердце пошаливает. Вот, опять остановилась, а рука непроизвольно к груди тянется, на лице – мука. И так с тех пор, как отца тогда, в Таджикистане…
Я был совсем малец, года три с хвостиком. Помню, сижу и плачу над игрушками, потому что ты плакала тогда, тихо, почти беззвучно, руки заламывая в бессильном горе. И в темных гладких волосах твоих с тех пор седая прядь.
Я ненавижу Войну. Это одна из основ моего мировоззрения. Это побуждающий мотив. Я просыпаюсь с этой мыслью каждый день и живу с ней же. И до сих пор я чувствовал абсолютное бессилие перед Войной, так как знал, что она начинается не на земле, между странами, а в душах людей, в ненависти и зависти, в их лени, в эгоизме богатых и в невежестве бедных. И только недавно я перестал чувствовать это свое бессилие. Так как есть ответ на мою жгучую мечту, на мой вопрос.
Мой взгляд непроизвольно обращается куда-то на запад, где за этой деревней, большим городом, и многими другими странными скопищами домов скоро встретятся Большие Люди в погонах. Они придут, они не смогут отказаться, потому что уж больно заманчива наживка, насаженная на мой крючок…
2.
Перед генералом Дебарком открыли дверь автомобиля, и он окунулся в жаркий румынский день. Возле неказистого бетонного куба небольшими группками стояли старые знакомые – элита вооруженных сил практически всех стран. Некоторых он знал лично, остальных – по многочисленным статьям в военных журналах, секретным съемкам, рапортам отдела разведки и тому подобному. Казалось, и его узнают все эти расфуфыренные генералы и полковники из стран-однодневок. Отдельными группками стояли европейцы и азиаты. Старые знакомые сдержанно поприветствовали генерала из США и продолжали свои тихие переговоры о своем. Ничего, потом по губам прочитаем, о чем вы там шепчетесь…
А вот и генерал Меньшов, старая лиса, будь он неладен, но надо ему улыбнуться как можно более дружески, ведь не зря старался семейный стоматолог над «голливудской» улыбкой. Дебарк сверкнул белейшими зубами на старом лице, приветствуя и остальных «русских» из стран, близких к России, пусть почувствуют свою значимость.