Так. Действуем смело и решительно. Шаг первый…
Звонок!..
Внимательный взгляд дежурного охранника в окошечке, пара отрепетированных фраз небрежным тоном. Слегка недоумевающий, но стремящийся стать понимающим кивок охранника.
Вот мы и внутри.
В тиши коридора напряжённый слух отчетливо улавливает характерный звук, исходящий от электроламп под потолком – чуть слышное, комариное жужжание.
Шаг второй – вправо по стенке… да, вот так в камеры слежения лишь слегка попадёт один бок… снова направо… ох, темнотища-то, никак не привыкнуть!.. Ещё поворот, и двигаемся вниз, по узкой винтовой лестнице в подвальный бокс. Остановившись на круглой нижней площадке, прикладываем палец к сенсору.
Лист бронированной двери нырнул в щель косяка. Человек вошёл, окинув взглядом обстановку: низкий потолок, пульт управления у правой стены, серое мягкое покрытие под ногами, приглушённое освещение…
Человек шагнул в сумрачный угол, к пульту, и распространяющийся оттуда, словно из аквариума, уютный зеленоватый свет лёг на его лицо.
Не снимая плащ, человек сел к монитору, и в его центре пощекотал указательным пальцем сенсорную точку. По экрану во все стороны расплылось слепяще-светящееся пятно, из которого вынырнуло несколько окон со схемами, рядами цифр и символов. Поверх них крупными буквами оформились слова:
ПРОТОКОЛ Z
Чуть ниже мелким шрифтом значилось: «13 сентября 2024 г.»
Человек удовлетворённо кивнул, пальцы его забегали по клавиатуре. Монитор вновь вспыхнул, затем почернел. Неторопливо начала застёгиваться «молния» загрузки. Человек сидел, что-то бормоча под нос, в ожидании бесцельно оглядывая привычную обстановку, стены, мультиэкранный монитор…
ЧЁРТ!!!
Человек резко привстал в кресле, держась за подлокотники.
Чёрт, чёрт, чёрт!..
На одном из экранов видеонаблюдения возникло движение; было видно, как по коридору, в направлении лаборатории вышагивал… профессор Родионов! А рядом с ним какой-то незнакомый тип.
Мгновенная глухота; мысли заметались, как перепуганные белки в клетке.
Что Родионову здесь нужно сейчас?!. Глупый вопрос. Он – босс, не обязан докладывать и может прийти, когда посчитает нужным. Хорошо, хоть здесь слежение одностороннее – из лаборатории можно видеть коридоры Института, а извне ни охранник, никто другой не мог видеть происходящее в лаборатории.
Надо быстро убираться отсюда!
Человек пощёлкал клавишами пульта; из корпуса сбоку выдвинулся контейнер, в котором стояла узкая кристалловая пирамидка накопителя. Человек схватил её и выскочил из лаборатории.
– Вперёд, вперёд… Надо успеть… – бормотал человек, работая локтями и коленями и забираясь вверх по ступенькам, что было ему нелегко в его возрасте и в таком темпе – сразу обнаружилась одышка.
Вверх! Быстрее!!. Сердце колотилось каким-то немыслимым рейв-рэпом. Хы!.. Ф-фу!
Но он успел.
Родионов был совсем рядом; он шёл, включая свет, и человек смог, присев на мгновение за кадку с развесистой аралией, воспользоваться несколькими секундами темноты – и незамеченным выскользнуть в коридор, оставляя позади громко разговаривающего шефа с его спутником, удаляющихся к лаборатории.
Пружиня на полусогнутых, как водомерка, человек докрался к выходу.
Выстрелил объяснительной скороговоркой в охранника. Через четыре секунды на парковке хлопнула дверца авто. Бампер занесло, шины пару раз взвизгнули. Машина стрелой унеслась по боковой улочке…
«Резвый старикан!..» – усмехнулся я и включил зажигание. Моя автоколесница послушно заурчала. Чуть выждав, я тронул, неторопливо направив машину туда, где наш безумный гений не смог бы проехать мимо меня.
Пока доктор был в лаборатории, дождик закончился, и ночка получалась светлой: луна, тонкая, как CD, сияла отчаянно; отражаясь в лужах, пошло дрожали звёзды. Лужи с отраженьями звёзд казались прорехами в земной тверди: попадёшь колесом – и провалишься в небо.
Я ехал не спеша, ожидая появления беглеца. Мимо скользила отраженная в витринах радуга неоновой рекламы, плавно переливаясь на лобовое стекло моей машины, от фонарей в темноте сыро блестел асфальт.
Ага! Вот и он!..
Через арку старинного здания слева я заметил знакомую фигуру, спешащую двором, – очевидно, отмахнув на приличное расстояние от возможной погони, он бросил авто. Сердце моё застучало гулко и стремительно. Остановив машину, я выдохнул волнение и выбрался наружу. Стремительно прокравшись вдоль фасада, стремясь опередить беглеца, я сделал с торца резкий
РАЗВОРОТ!..
Но опередил меня он: набросился, и спустя секунду мы, шурша одеждой и тяжело сопя, боролись на земле. Мне удалось довольно быстро одолеть его. Крепко удерживая, сидя на нём сверху, я пригрозил, что, если он не уймётся, мне придётся применить электрошокер. Утомлённый борьбой, док прекратил сопротивление, и я уже приготовился доставить добычу своему руководству.
А затем доктор, лёжа на земле, произнёс несколько фраз, которые неожиданно заставили меня изменить мои планы.
***
Оказалось, мы ехали за город.
Колёса постукивали равномерно и лениво. В вагоне электрички, кроме нас с доктором Кэлинеску, сидели ещё только трое человек, поодиночке и далеко от нас.
Я бросал осторожные взгляды на Кэлинеску, стараясь не встретиться с ним глазами, и обдумывал то, что услышал от него прошедшей беспокойной ночью. В мыслях множились вопросы.