Выжившая

Она умела смеяться в аду. Сумасшедшая

Спорить с сумасшедшими так же бессмысленно, как с психопатами говорить о любви. Первые видят только то, что им кажется, вторые только то, что хотят видеть.

Я, вообще, давно заметила, чем статуснее и пафоснее семья, тем жирнее тараканы и больше шкафы.

Если вокруг тебя грязь, то ты пропитываешься ею, позволяешь нечистотам проникнуть внутрь, запятнать, завладеть, поглотить.

Нет, она не разбила мое сердце, не предала и не бросила ради другого. Я просто перестал существовать для нее. Это хуже, чем измена, страшнее, чем смерть, больнее, чем равнодушие и жестокость. Это пустота, и в ней нет ничего живого, настоящего.

Правда может быть только чистой, а ложь – грязной. Я не выношу грязь и не лгу, никогда. Лгут те, кому не все равно. Люди глубоко ошибаются

Оригинальность в наши дни, как редкое сокровище, нуждающееся в постоянном и кропотливом уходе. Оригинальность не требует огранки, она самодостаточна и уникальна. Она завораживает, вдохновляет, очаровывает.

Жалость и сострадание – разрушительные чувства, они питают слабость в ищущем поддержки человеке. Протягиваешь руку помощи из добрых побуждений и в один прекрасный момент внезапно понимаешь, что на тебя взгромоздили весь ворох чужих проблем и переживаний. Попробуешь стряхнуть неподъемный груз, вернуть обратно, а тебя тут же объявляют врагом или бесчувственным эгоистом. Руби давно усвоила этот урок и предпочитала никого не жалеть сама и не вызывать жалости к себе.

Жизнь порой дает нам то, что мы не просили, и забирает то, что не хотели отдавать

что-то не так. Иногда надо прислушиваться к тревожным звоночкам, а не идти на поводу у инстинкта размножения. – Тебе ничего не угрожает, Шерри. Я позабочусь о твоей безопасности, – убедительным тоном обещает Оливер, приближаясь