Самый лучший опыт, который мы можем получить, – это таинственный… Тот, кто не знает этого, не может задать вопрос и больше не удивляется, почти мертв и его глаза потускнели.
Альберт Эйнштейн
2043 год. Земля.
– Люди, ожидающие чуда, в большинстве своем неактивные, ленивые, несамостоятельные, не имеющие собственного мнения и зависимые, стремятся к благополучию, как и мы, но не каждый этого достигает. Вы лучше меня знаете, что ресурс «население» нужно использовать максимально возможным способом. Что если я предложу вариант, который позволит сократить их потребности таким образом, что они будут работать на вас, да еще и с удовольствием? Предпосылками к тому, что я собираюсь предложить, является сложившаяся историческая реальность – мы живем в цифровом мире, производя и потребляя услуги, продавая и покупая контент. Я предлагаю распространить дешевую технологию полного перехода в этот мир – они будут там жить, работать, отдыхать, а вы пожинать плоды их трудов, наслаждаться природным великолепием Земли и самой жизнью. Пусть вас не беспокоят возможные вопросы: фактически люди уже живут в «симуляции» – виртуальном искусственном мире, где они общаются, работают, отдыхают – интеграция была лишь вопросом времени. Представьте, что мы предоставим людям доступ к пространству, в котором они могут быть кем захотят, более того, они будут с удовольствием производить услуги, чтобы расширить и улучшить этот мир, – будут вкладываться в симуляцию. Мы наблюдаем аналогичную ситуацию с социальными сетями: пользователи являются как потребителями контента, так и его создателями, вы же получаете колоссальные средства, не прикладывая усилий, наслаждаетесь жизнью на райских островах. Безусловно, существуют люди, которые не захотят интегрироваться в новую среду, но если мы объединим усилия, то не оставим им выбора – либо интеграция, либо – «добро пожаловать в Средневековье» – они вернутся на уровень развития цивилизации до появления технологий. Поэтому мне нужна ваша поддержка: все аспекты развития нашего вида должны быть продублированы в симуляции так, чтобы без ее использования их нормальная жизнь была невозможна. Эта масса людей, которая неспособна внести вклад в развитие цивилизации, должна приносить хоть какую-то пользу, не находите?
2081 год. Резиденция Представителя Земли. Земля.
– Откуда это вообще взялось? – недоумевал Ной, шагая по коридорам особняка.
– Он фанат семидесятых двадцатого века, – ответил сенатор, которому поручили сопровождать Ноя на встречу.
Они вошли в просторный кабинет, с белыми стенами, полом и потолком. Все руководители компаний, осуществляющих деятельность в симуляции, уже собрались – ждали только Ноя. Около широкого окна стоял стол, за которым, повернувшись спиной к двери, сидел Представитель. Ной поблагодарил сенатора и занял свое место среди остальных. Медленно, словно смакуя этот момент, Представитель повернулся на стуле к ним лицом. «Какого черта?» – удивился Ной.
– Вы, возможно, ожидали увидеть моего отца, но, к сожалению, он не в себе, – Агни, щуплый молодой человек лет двадцати на вид, с длинными до плеч, распущенными волосами, махнул рукой вправо, указывая на капсулу для синхронизации с симуляцией, ничем не отличающуюся от тех, что находились на Поле. – Учитывая данные обстоятельства, представлять интересы Земли передали мне. Позже вы можете ознакомиться с результатами голосования в Сенате.
Агни встал и вновь повернулся спиной к присутствующим, скрестив руки на груди.
– Вы знаете, что недавно у вас произошел глобальный сбой, в результате которого пострадали люди: неправильный выход из синхронизации в ряде случаев вызвал необратимые повреждения мозга. Остальные какое-то время были вынуждены находиться вне капсул – это вызвало массовые недовольства. Можно ли их винить? Они привыкли к жизни, которая не существует на самом деле.
«Что он несет?» – раздраженно подумал Ной.
– Пока капсула не работала, мой отец думал, что спит, пытался очнуться. Нам пришлось его успокоить и поместить обратно в капсулу. Кто-нибудь может ответить, почему так произошло?
Агни обвел всех присутствующих жестким взглядом. Ной, которому порядком надоело слушать избалованного мальчишку, попытался перехватить инициативу:
– Мистер Представитель…
– С этих пор просто Агни, – перебил юнец Ноя.
– Агни, слушайте, у нас действительно произошел сбой на серверах, однако мы быстро устранили проблему. То, что случилось с вашим отцом, да и с другими, не наша вина.
– Прямо – нет, но косвенно…
– Простите, в чем же? Объясните, пожалуйста. Мы предоставляем людям услуги, которые ими востребованы. Кроме того, не симуляцией единой живут люди в капсулах: они ведь работают в цифровом пространстве, общаются, отдыхают…
– Но всё это, по сути, симуляция.
– Наша жизнь – это симуляция! Поэтому я не понимаю, о чем вы говорите, когда отделяете «реальность» от «нереальности».
По лицу Агни было видно, что ему есть что ответить, но он не стал возражать, сдержавшись.
– Я, как Представитель Земли, принимаю решение отключить людей от капсул. Позвал вас, чтобы сообщить об этом.
Ошарашенные участники совещания возбужденно зашептались. Кабинет наполнился гулом возмущенных голосов.
– Подождите, – покачал головой Ной, – вы серьезно? Куда вы денете всех людей на Поле?
– Они вернутся в Город.
– А, простите, как будут функционировать общественные отношения?
– Мы вернемся к тому, чем занимались в начале двадцать первого века, с некоторыми… корректировками.
– Это просто невозможно, – прозвучал еще один возмущенный голос.
– Почему же? – спросил Агни.
– Социальные, культурные, экономические сферы жизни функционируют в цифровом пространстве, – вновь взял слово Ной. – Мы рискуем столкнуться с непредсказуемыми последствиями!
– Не учитывая то обстоятельство, что вы просите нас вернуться, грубо говоря, в «каменный век», – заметил один из директоров.
Агни обошел стол, встал напротив присутствующих.
– Какой сейчас год, господа? Две тысячи восемьдесят первый. Знаете, что мы могли бы сделать к этому году? Мы могли бы самостоятельно изучать ближайшие обитаемые миры в других солнечных системах, наконец-то до конца понять структуру и правила работы Вселенной. По необъяснимой причине все наши жалкие космические достижения, которые к тому же были совершены небольшой группой энтузиастов, – никого не вдохновили. Программа освоения Марса фактически заброшена, «Титанида» закрывается. Космические тела изучаются роботами, но сами люди находятся в исследовательских центрах. Остальные существуют в искусственных мирах, созданных для получения быстрых удовольствий. Дети больше не рождаются естественным образом. Мы тухнем, словно рыбки в аквариуме, которым привычно в знакомой среде.
– Если вы вытащите рыбку из аквариума, она погибнет, – заметил Ной.
– Если перенести рыбку в водоем…
– Она всё равно погибнет, – перебил Ной. – Мы эволюционировали, Агни, мы стали видом, который создал для себя новую среду обитания: более гибкую, безопасную, спокойную, которая отвечает нашим потребностям. Раньше приходилось рисковать собственной жизнью для осуществления задуманного – сейчас для этого нужна лишь симуляция. Вы же не возмущаетесь, что мы, животные, построили себе города, – по сути, создали новую среду для проживания, более безопасную, чем, например, дикий лес. Да, симуляция – искусственно созданный мир, но он настоящий на столько, на сколько люди в него верят. Вселенная – наша симуляция, к сожалению, неподконтрольна нам, и многое из того, что вы хотите воплотить в реальности, может привести к потере человеческих жизней. Симуляция позволяет человеку быть тем, кем он хочет, дарит ему ощущение свободы, контроля, в конце концов – психическое спокойствие. Вы не можете просить нас совершить такое, честно говоря, преступление. Возможно, стоит осуществить поиск желающих для осуществления ваших далеко идущих планов, но уничтожать созданные людьми миры, в которых им комфортно и безопасно, вы не имеете права.
Ной выдохнул.
– Нам предстоит очень долгий разговор… – произнес Агни, возвращаясь на свое место.
Присутствующие приступили к дебатам, когда на линзах главы «Беттер Ворлд»1 появилось сообщение: «Ваша дочь в коме. Срочно прилетайте на Марс».
2080 год. Космический отель «Звездный странник». Околоземная орбита.
Запись.
– Приветствую на странице личного дневника, Соня. Вы можете записать данные самостоятельно или выбрать вариант «ответов на вопросы».
Она выбрала второй вариант.
– Опишите ключевые события сегодняшнего дня.
Она написала: встреча с отцом, работа над сценарием новой истории для симуляции.
– Оцените каждое событие по десятибалльной шкале: десять – наивысшее удовлетворение, один – полное разочарование.
Она оценила: работа над историей – восемь. Встреча с отцом…
Место для заполнения цифрой мигало на экране.
Отмена.
Запись.
– Приветствую на странице личного дневника, Соня. Вы можете записать данные самостоятельно или выбрать вариант «ответов на вопросы».
Она выбрала первый вариант.
Включилась запись видео, система просканировала лицо, создала точную проекцию, на которую Соня смотрела, словно в зеркало.
– Я… потеряла счет времени. Мне тяжело. Я не знаю, где начало или конец.
Соня встала с кровати и подошла к иллюминатору: Земля сияла в абсолютной темноте межзвездного пространства, словно голубая жемчужина.
– Не понимаю, почему чувствую себя словно зверь в запертой клетке.
– Мама!
Соня обернулась: в холодном безжизненном мраке номера стоит белокурая девочка – ее дочь. Соня, скрестив руки на груди, сильнее прижала их телу, сгорбилась, слеза скользнула по щеке.
– Мама! – снова позвала дочь.
– Желаете остановить запись? – спросил электронный помощник.
Соня молчала, чувствуя, как ее сердце в прямом смысле разрывается от боли. Она смотрела на призрака, бездушную копию настоящего чуда.
В номер зашел Мицар – еще один призрак, существовавший в обличии живого человека:
– Соня.
– Миц, – поприветствовала она, вытирая слезы.
Он едва слышно спросил:
– Ты готова?
Соня вздохнула:
– Я никогда не буду к этому готова.
Они вышли из номера, следуя по красным указательным линиям, нарисованным на серых стенах. Этот плывущий на заданной орбите отель был последним пристанищем для Лиры – погибшей дочери Сони. Милая белокурая девочка отправлялась в свое первое путешествие к Луне, когда совершенно глупо, по какой-то трагической случайности, аппарат столкнулся с обломком космического мусора. От удара в корпусе образовалась пробоина. На место аварии буквально через несколько минут прибыли спасатели. К счастью, всех удалось спасти. Кроме Лиры.
Они зашли в криокамеру. Тело лежало в изоляционной капсуле, рядом стоял медицинский работник. Он подошел к Соне, положил руку на плечо.
– Соболезную вашей утрате, – произнес он и покинул помещение.
Мицар обошел сосуд, встав прямо над головой у дочери. Он нажал на кнопку, стекло открылось, потянулся, обнял руками лицо девочки, прильнул ко лбу, поцеловал и заплакал. Соня ненавидела Мица в этот момент, потому что Лира любила отца больше матери. Он выпрямился, с надеждой посмотрев на мигающие огоньки подключенного к саркофагу устройства, воссоздававшего в данный момент индивидуальность Лиры в цифровом пространстве: оно посмертно собирало данные с анализирующего нейронную деятельность головного мозга чипа, линз, ДНК, различных серверов и баз данных. Мицар и Соня заранее загрузили в программу соответствующие коррелирующие данные.
– Ты знаешь, что это будет не она, – произнесла Сара.
– Мы настроим программу так, чтобы это была она.
Слезы потоком хлынули из глаз Сони:
– Вот она! Вот! Вот она лежит здесь! Она никогда, никогда не будет прежней. Это будут лишь ее вариации, но мы никогда не сможем больше увидеть ее настоящую! Никогда, больше никогда!
– Что ты хочешь от меня?! – крикнул Миц в ответ. – Ты знаешь, что я никогда не хотел в этом участвовать!
Соня шокированно посмотрела на него:
– Ах, значит, это я заставила тебя испытывать к ней какие-то чувства? Ты, наверное, забыл, какую выгоду тогда извлек?
– Почему ты не могла взять ребенка с Базы2? Зачем всё это? Ты знала, что рано или поздно всё закончится именно так!
– Что вы тут устроили?! – возмутился вернувшийся медик.
Он прошел к сосуду, нажал на кнопку – капсула стала непроницаемой, скрыв девочку. Работник обратился к Мицару:
– Загрузка завершена?
Мицар проверил данные:
– Кажется, да.
– Выйдите все, – прошептала Соня, сжимая кулаки.
– Что? – переспросил медик.
– Я сказала – выйдите!
Через полчаса капсула с телом Лиры сгорела в атмосфере планеты.
2058 год. Станция «Эндьюранс». Марс.
– Добрые сутки… Фред, правильно? – спросила психолог.
Он протянул ей руку для пожатия, мягко и тепло улыбнулся.
– Прошу, – произнесла она, – присаживайтесь. Я задам вам несколько вопросов, стандартная процедура.
– Дайте угадаю, первый вопрос будет звучать: «Как вы себя чувствуете?».
– Даже если бы я не была психологом, то всё равно бы поинтересовалась.
Фред неожиданно для себя засмеялся. Она же из приветливого незнакомца превратилась в расчетливого специалиста. Задавать вопрос она не стала, лишь посмотрела на Фреда взглядом, говорящим: «Я вас слушаю».
Он опустил голову:
– Меня вернут на Землю из-за того, что я сейчас скажу.
Она никак не прокомментировала реплику, хотя он надеялся на это. Хотел бы услышать слова поддержки.
– Когда мы прибыли на Марс, – начал Фред, – то думали, что испытаем восторг, радость, облегчение. Я представлял себя Нилом Армстронгом, который сделал первый шаг на новом витке развития человечества. Мне казалось, что человечество загорится мечтой о путешествиях, открытии новых миров, а от толп желающий помочь в освоении Марса не будет отбоя. Я представлял себе города на этой холодной, пустынной планете. Мне снилось терраформирование3: я видел зеленые деревья, ручьи с жидкой водой, цветы, животных. Но оказалось…
Фред замолчал.
– Оказалось… что? – уточнила психолог.
– Оказалось, что никому это не нужно. Как только мы избавились от необходимости добывать пропитание, научились воспроизводить базовые ресурсы, подчинили себе биологию и генетику, распространили квантовые технологии, отрегулировали рождаемость, всё это оказалось ненужным. Путешествия на другие планеты оказались бессмысленными, ведь можно запустить симуляцию такого путешествия практически неотличимую от реальности.
– То есть вы думаете, что ваша работа лишена смыла?
– Я могу продолжать проектировать сооружения для расширения колонии, но зачем всё это, если здесь никто не собирается жить?
Психолог занесла информацию в планшет.
– Вы сами были в симуляции?
Фред задумчиво опустил глаза.
– Один раз, когда умерла жена. Создание стабильно работающей, детально воспроизводимой с помощью квантовых технологий программы сохранения личности делает невозможным осознание того, что ее больше нет.
– Это была она?
– О да, – с воодушевлением произнес Фред, – это была она. Точная ее копия.
– Что вы почувствовали?
– Желание остаться с ней.
Психолог снова что-то записала.
– Вы сказали, что после ваших слов вас вернут на Землю. Почему вы так думаете?
– Потому что у меня нет мотивации работать, а значит, я не могу больше должным образом выполнять те функции, для которых меня сюда отправили.
– А вы сами… хотели бы вернуться?
– На Землю или к ней?
2080 год. Станция «Аполлон». Луна.
Хотя это была не первая его проверка, он нервничал как никогда. Ной, директор компании «БВ», поправил галстук, посмотрел на помощницу, сосредоточенно проверяющую отчеты на планшете. Дверь переходного шлюза, соединяющего прибывший космический корабль с базой, открылась. Приветливо улыбающаяся бортпроводница встала около двери, провожая пассажиров. Ной оглядывался по сторонам, ожидая увидеть солидного мужчину в идеально подогнанной для представителя власти форме, но никого соответствующего ожиданиям не было видно. Ной уже собрался спросить у бортпроводницы, как к нему подошел мальчик лет десяти, не больше, в форме – всё как положено.
– Добрые сутки, – инспектор протянул руку для пожатия, глядя снизу вверх сапфировыми глазами, – Кеплер.
Ной, так и не привыкший к манере называть детей вычурными именами, непроизвольно скривился.
– Ной, – произнес он, пожав руку. – Вы ведь инспектор, правильно?
– Да, всё верно. Вас удивляет мой возраст? По уровню интеллекта я не уступаю своим ровесникам. Пожалуй, я даже умнее их, учитывая, что меня взяли на такую работу.
Удивление Ноя можно было объяснить тем обстоятельством, что он застал время, когда десятилетние дети были десятилетними детьми: играющими на улице, беззаботными хулиганами и принцессами, не знакомыми с высокими технологиями. Но время диктует свои правила: кажется, что с каждым земным годом они взрослеют всё раньше.
– Расскажите, что случилось.
Они пошли по коридорам, тишина которых нарушалась лишь стуком каблуков помощницы.
– В прошлом земном году мы выпустили симуляцию высадки первых астронавтов на Луну: она имела довольно громкий успех. Мы в точности воссоздали условия, в которых находились космонавты, используя в том числе преимущества самой лунной поверхности, гравитацию, химические и биологические рецепторные добавки – всё это позволило нам создать уникальный экспириенс4. С помощью имеющегося архивного видео и самообучающихся алгоритмов квантовых нейросетей нашим специалистам удалось воссоздать многогранное, реалистичное, насколько это возможно, путешествие, где мельчайшая деталь влияла на пользовательский опыт. И для этого не нужна была капсула.
– Вы давали им какие-то медицинские препараты? Психотропные?
– Нет.
Кеплер остановился.
– Нет? – переспросил он, переведя взгляд на помощницу.
Она, не ожидая вопроса, взмахнула ресницами, посмотрела в планшет:
– У меня записано, что какие-то препараты могли вводиться внутривенно, если того требовал пользователь, однако они не могли вызвать такую реакцию…
– А конкретно ему что-то вводили?
– У меня записано, что нет, – сообщила помощница.
Кеплер кивнул, они пошли дальше.
– Когда вы поняли, что что-то пошло не так?
– Девяносто процентов всего путешествия проходит в симуляции, – ответил Ной, – но, как я и говорил, грешно не использовать саму возможность выхода на поверхность спутника, поэтому десять процентов путешествия пользователь проводит за пределами комплекса. Конечно, с ним вместе выходит специальный человек, который контролирует безопасность; кроме того, все действия пользователя ограничены определенным радиусом, за который он не может выйти. В сутки происшествия пользователь, как и положено в рамках имитации выхода на лунную поверхность, следуя указаниям энписи5, вышел на поверхность спутника. Как полагается, симуляционные очки скрыли от его взгляда как здание, так и человека, который стоит рядом, оставив лишь ландшафт и нужные объекты, вроде посадочного модуля, флага и т.п. В программе произошел сбой, и пользователь увидел всё, что на самом деле существует в реальности, то есть контроллера и здание, а потом…
Они как раз зашли в криокамеру: в капсуле лежал пятидесятидвухлетний мужчина лет. Конечно, это был необычный пользователь, иначе бы Сенат не прислал своего представителя – погиб сенатор.
– Продолжайте, пожалуйста, – попросил Кеплер, рассматривая труп.
– Он… снял шлем.
– А это возможно?
– Нет! – воскликнул Ной. – То есть… мы думали, что нет. Костюм оснащен системой безопасности, которая выключается только тогда, когда человек возвращается внутрь комплекса.
– А включается, соответственно, когда выходит на поверхность? Хотите сказать, что за пределами здания он снять шлем не мог?
– Мы всё тщательно проверили перед запуском симуляции, – сообщила помощница, – у нас не было подобных инцидентов.
– А что контроллер? – поинтересовался Кеплер.
– Естественно, он попытался спасти пользователя, но смерть наступила слишком быстро.
– Разве данная ситуация не отрабатывалась?
Ной опустил глаза. Кеплер молча ознакомился с заключением медэксперта.
– Здесь есть штатный психолог? – уточнил он.
– Конечно, – кивнула помощница.
– Он проводил собеседование с пользователем?
– Безусловно, – заверил Ной.
– Вы установили, почему произошел сбой в системе работы симуляционных очков?
Ной развел руками:
– Это программа, что сказать, какой-то баг6. Это не было вмешательство извне, мы проверили.
– Что случилось с системой безопасности костюма?
– Система, как и положено, включилась, когда он вышел на поверхность, – ответила помощница, – но выключилась, когда произошел сбой.
– Сбой произошел в двух местах одновременно или в целом по программе симуляции? – уточнил Кеплер.
– Такими костюмами здесь пользуются все, кто выходит на поверхность спутника, их работоспособность не связана с работой симуляции, – сообщил Ной. – Я бы предположил, что это трагичное стечение обстоятельств.
– Мне необходимо ознакомиться с отчетом, – сказал Кеплер.
– Разумеется, – согласился Ной.
Инспектор отошел в сторонку, задумавшись.
– Вы уже вытащили чип, линзы, проанализировали ДНК, Сеть?
– Нет, мы ждали ваших указаний.
– Нам необходимо понять, связан ли инцидент с психологическим состоянием пользователя или же здесь что-то другое. Я бы еще хотел поговорить с контроллером.
– Конечно, я вас провожу.
Они снова вышли в коридор и направились к жилым отсекам.
– Месяц назад вы потеряли внучку, верно? – поинтересовался Кеплер.
Ной резко остановился – не потому, что ему трудно было об этом говорить, а потому что в суматохе он как-то умудрился об этом забыть.
– Да, к сожалению, – ответил он, продолжая движение.
– Приношу свои соболезнования, – искренне произнес мальчик.
2079 год. Здание Сената. Земля.
Уже который год продолжается эта удушающая жара. Благо легкий ветерок немного освежает. Кеплер поднялся из-за стола, прошел к открытому окну, смотрел, вдыхая полной грудью. Он частенько вспоминал Базу и своего наставника – Лиама, который любил повторять: «Не спеши взрослеть». Но Кеплер не мог не спешить: он хотел поскорее отправиться в самостоятельное плаванье. Он долго и упорно готовился, чтобы сдать выпускные экзамены, а потом столь же целеустремленно сближался с теми, кто мог бы порекомендовать его для работы в Сенате. Удача улыбнулась, когда объявили новый набор инспекторов – представителей Сената, которые проводили расследования инцидентов, – ознакомившись с характеристиками, чиновники сразу же предложили ему работу. Их привлек его выдающийся ум и способность сохранять удивительное спокойствие в любых ситуациях. Он же видел свое предназначение в служении Земле.
В коридоре что-то зашуршало: Кеплер быстро обернулся, но никого не увидел. Решил, что ветер, в любом случае, ему нужно было возвращаться к работе: он сел за стол, открыл голографический интерфейс – данные всплыли в воздухе. Снова какие-то звуки, будто бы кто-то скребет по дереву: он повернул голову и заметил девочку, выглядывающую из-за угла, которая и правда скребла ногтями по дверной коробке. Давно утраченная нынешними детьми непосредственность придавала ее лицу какую-то необычность: в нынешнее время так выглядели лишь любители прикинуться дурочка́ми.
– Вам что-то нужно? – спросил Кеплер.
Она по-детски игриво улыбнулась – точно, сообразил Кеплер, эта девочка на самом деле ребёнок, скорее всего не с Базы. Он решил спросить по-другому.
– Ты потерялась?
– Не-а, – ответила она.
Теперь она вышла из-за угла, встав напротив него в полный рост: белое платье до колен, розовые балетки и золотые, словно драгоценный металл, волосы.
– Где твои родители?
– Мама разговаривает с дядей.
Девочка вбежала в кабинет, приблизилась к интерфейсу, протягивая руку к парящим в воздухе рабочим данным. Кеплер терпеть не мог «дурачков», но девочка была настолько милой, что невозможно было на нее злиться. Он закрыл рабочие данные и открыл проекцию планеты. Глаза девочки расширились от удивления и восторга, она с восхищением рассматривала Землю. Кеплер вдруг понял, что наблюдение за ней сродни медитации, должно быть, ему давно стоило отдохнуть.
– О! – вдруг крикнула она. – Пойдем, я покажу тебе, что нашла!
Усталость и изумление сделали свое дело – Кеплер замешкался.
– Тебе стоит подождать маму.
– Нет-нет, я хочу показать тебе, что нашла!
Она бесцеремонно схватила его за руку и потащила из кабинета по коридорам здания Сената. В какой-то момент Кеплер даже подумал, что потерялся, но в итоге она привела его в демонстрационный зал. Отпустив руку Кеплера, – он тут же принялся растирать запястье: хватка у этой девочки была что надо, – она бегала от одного цветочного горшка к другому. Кеплер подошел к ней, чтобы успокоить:
– Давай присядем здесь, – предложил он, указывая на стулья.
– А, вот… нашла, – произнесла она, отодвигая громадную пальму. – Помоги!
Вместе они отодвинули тяжелый горшок, за которым оказалась вентиляционная решетка, – девочка мигом ее подняла, опустилась на колени и поползала в шахту, вскоре скрывшись из виду. Кеплер несколько секунд оглядывался по сторонам, пытаясь решить, что делать: позвать охрану или разобраться с этим самому? Услышав в шахте пугающий скрежет, Кеплер понял – времени нет, нужно было следовать за ней, вдруг что-то случилось?
Он выполз из запыленной шахты, когда девочка уже лихорадочно металась в сумраке небольшого помещения с неактивными платформами для голограмм и рядом сидений напротив них.
– Где же этот свет? – ворчала она. – Нашла!
В темноте возникла голограмма мужчины, свет, исходивший от нее, искажался в пространстве – было понятно, что платформа не функционировала должным образом. Тщетно Кеплер пытался понять, кто стоял перед ним: картинка то исчезала, то появлялась, размывалась и, казалось, будь изображение более стабильным, можно было прочитать надпись на бейдже, прикрепленном к пиджаку.
– Дедушка! – воскликнула девочка.
Кеплер не обратил на ее слова внимания, поскольку наконец-то точно смог прочитать имя – Ной, директор «Беттер Ворлд». Теперь всё встало на свои места: девочка была дочкой Сони – руководителя одного из подразделений «БВ», ее пригласили в Сенат для доклада о развитии Лиры, девочки, которая не была рождена на Базе (Соня к тому же собиралась изложить свое предложение по закрытию проекта в целом), и внучкой Ноя – директора компании, соответственно. Голограмма была записью речи Ноя, но Кеплер решил, что им нужно скорее вернуться назад.
– Лира, – обратился к девочке Кеплер, – пойдем. Мама наверняка тебя ищет.
Девочка обиженно поджала губы, но послушно подошла к шахте, опустилась на колени и поползла назад. Кеплер проследовал за ней – он намеревался сюда вернуться. Когда они выползи обратно в демонстрационный зал и задвинули пальму, Лира широко улыбнулась. Сторонний наблюдатель не заметил бы ничего примечательного: два ребенка одного роста и возраста – она в платье, он в деловом костюме – стоят и ехидно смотрят друг на друга.
– Как тебя зовут? – спросила она.
– Кеплер.
– Лира! – раздался в коридоре женский голос.
Кеплер повернул голову, когда Лира неожиданно чмокнула его в щечку. Он смог пошевелиться только тогда, когда девочка уже исчезла из виду. Позднее он вспоминал, что она, кажется, ему помахала. Тем же вечером, закончив работу, он вернулся в скрытое помещение с голограммой Ноя и запустил программу воспроизведения записи.
«05.04.2043. Международный форум. Закрытое заседание. Докладчик – Ной, директор компании «Беттер Ворлд».
Люди, ожидающие чуда, в большинстве своем неактивные, ленивые, несамостоятельные, не имеющие собственного мнения и зависимые, стремятся к благополучию, как и мы, но не каждый этого достигает. Вы лучше меня знаете, что ресурс “население” нужно использовать максимально возможным способом. Что если я предложу вариант, который позволит сократить их потребности таким образом, что они будут работать на вас, да еще и с удовольствием? Предпосылками к тому, что я собираюсь предложить, является сложившаяся историческая реальность – мы живем в цифровом мире, производя и потребляя услуги, продавая и покупая контент. Я предлагаю распространить дешевую технологию полного перехода в этот мир – они будут там жить, работать, отдыхать, а вы пожинать плоды их трудов, наслаждаться природным великолепием Земли и самой жизнью. Пусть вас не беспокоят возможные вопросы: фактически, люди уже живут в “симуляции” – виртуальном искусственном мире, где они общаются, работают, отдыхают – интеграция была лишь вопросом времени. Представьте, что мы предоставим людям доступ к пространству, в котором они могут быть кем захотят, более того, они будут с удовольствием производить услуги, чтобы расширить и улучшить этот мир, – будут вкладываться в симуляцию. Мы наблюдаем аналогичную ситуацию с социальными сетями: пользователи являются как потребителями контента, так и его создателями, вы же получаете колоссальные средства, не прикладывая усилий, наслаждаетесь жизнью на райских островах. Безусловно, существуют люди, которые не захотят интегрироваться в новую среду, но если мы объединим усилия, то не оставим им выбора – либо интеграция, либо – “добро пожаловать в Средневековье” – они вернутся на уровень развития цивилизации до появления технологий. Поэтому мне нужна ваша поддержка: все аспекты развития нашего вида должны быть продублированы в симуляции так, что без ее использования их нормальная жизнь была невозможна. Эта масса людей, которая неспособна внести вклад в развитие цивилизации, должна приносить хоть какую-то пользу, не находите?»
2081. Калифорнийский технологический институт7. Земля.
– Миллиарды нейронов, образующие паттерн8 связей, которые в свою очередь рождают сознание. Ваша личность, память, чувства, эмоции – волны, формирующиеся в результате электрохимического взаимодействия нейронов. Мы можем их зафиксировать, изучить, записать на устройство, наконец, воссоздать в программе. Сознание – определенная последовательность нейронных связей и не более. Это не ваша душа, не мифическое чудо, которое вам подарила мать, – это набор кодов с определенной их последовательностью. Что самое интересное – для создания нейронных связей не нужна биологическая основа: мы изобретаем самые простые «организмы» (если их можно так назвать), чьи нейронные связи демонстрируют работу аналогичную той, что происходит в мозгу живых существ, с помощью нанопроволок. Если мы воссоздаем в программе с предельной точностью систему нейронных связей определенного человека, запускаем алгоритм аналогичный работе мозга при жизни, возникает ли в результате сознание? Программа утверждает, что она может чувствовать всё, как человек, и ведь это логично, потому что мы воссоздали тот самый паттерн, который в реальности делает человека сознательным существом.